5. В свете алого месяца (1/1)

Ещё больше крови.Ещё больше страха.Ещё.Ярость струится по венам Юнги, как и необузданное желание, которое ничем не утолить. Он замахивается своим мечом, с полыхающими от жестокости глазами глядя на то, с какой легкостью он рассекает человеческую плоть и крошит кости тех, кто осмелился потревожить покой Великого Демона Запада.Мин прорубает себе путь сквозь поток смертных солдат, которые, словно глупые марионетки, продолжают отчаянно кидаться на него, не понимая, что в итоге их будет ждать одна лишь смерть и ничего больше.—?Господин,?— в ушах Юнги звенят удары мечей и крики людей, которых он без сожаления отправляет на тот свет, и потому в начале он не слышит голоса, окликнувшего его. —?Господин, придите в себя.Чужая рука ложится на плечо, и Мин, чуть ли не рыча, резко поворачивается, останавливая смертоносное лезвие ровно в миллиметре от чужой шеи.—?Хосок,?— чувствуя, как пелена спадает с глаз, смотрит на застывшего друга Юнги, понимая, что едва не перешел черту. В золотистом взгляде младшего альфы он отчетливо видит отражение самого себя: залитого кровью демона, в глазах которого полыхает безумие и отчетливая, сильная жажда, которую не утолить даже душами сотни людей.Мин опускает меч, отходя на пару шагов от верного вассала, оглядывая пространство и понимая, что на этот раз зверь и правда сорвал все цепи, которыми был крепко-накрепко закован.Кажется, все вокруг было залито кровью, и не осталось ни одного свободного места, где не лежал бы истерзанный человеческий труп.Юнги пришел сюда, чтобы покарать жителей селения, принадлежащего местному князю: пару дней назад отряд посланных им воинов посмел потревожить покой Мина, попытавшись вторгнуться на его территории, слишком близко подобравшись к границе, отделяющий сумеречный мир от мира людей. Однако, даже несмотря на его жестокость, в этот раз всё было иначе. Казалось, что всякая рациональность покинула его, стоило мечу попробовать крови, и альфа уже не контролировал себя, позволив жажде смерти взять над собой вверх.—?Это все солдаты? —?сухо спросил Юнги, глядя на трупы, которых здесь было великое множество.—?Да, господин.—?Тогда пришло время встретиться с князем. Должно быть, он нас заждался.Вместе со своими воинами-демонами, чьи лица все до единого были скрыты под черными масками, Юнги шел по улицам селения, чувствуя на себе множество взглядов?— и все они отражали всепоглощающий ужас, а также ненависть. Все эти омеги и беты, которые тихо скрывались в своих домах, одновременно боялись его больше всего на свете и в то же время желали ему смерти. Что ж, Мин их прекрасно понимал. Ему пришлось убить многих альф, у которых были здесь семьи, но демону было плевать. Они первыми нарушили его покой и потому поплатились сполна.Осталось разобраться лишь с их предводителем?— самодовольным князем, который из-за милости императора возомнил себя Богом и, кажется, забыл, кто именно является хозяином этих земель. И Мин собирался сегодня напомнить ему об этом.—?Прошу… Пожалуйста, пощадите!Слуги Юнги бросают на ступени дворца еле сопротивляющегося мужчину, обрюзгшего альфу лет сорока с редкими поседевшими волосами, который, завидев Мина, тут же становится на колени, начиная лебезить перед ним, едва ли не плача.—?Господин, я…—?Так это ты тот самый князь, что послал воинов. Неужто думал, что кучка людишек способна потягаться силами со мной?—?Я… Я… —?мямлит мужчина, чьи мелкие поросячьи глазки начинают быстро бегать в разные стороны. —?Господин, прошу, поверьте, это всего лишь ошибка, я ни за что бы не…Мин мимо ушей пропускает речь жалкого смертного, который не вызывает у него ничего, кроме отвращения и брезгливости.—?Прошу, я готов сделать всё, что угодно, только пощадите…—?Всё, что угодно? —?поднимает в удивлении бровь Юнги, забавляясь жалкими попытками князя вымолить пощаду.—?Да, да… —?подползает к его ногам мужчина, елозя животом по грязной земле. —?Драгоценности, золото, старинные свитки, всё, что хотите…—?Всего этого у меня и так достаточно,?— скучающе произносит Юнги, внимательно осматривая людей, которых по его приказу также вывели из дворца. Внезапно глаза демона останавливаются на одном из молодых омег, стоящего чуть поодаль от всех, и в глазах Мина сильней разгорается опасный огонёк. —?Однако… Возможно, ты еще можешь заслужить прощение.—?О, мой господин, вы невероятно…Слова мужчины обрывает его же крик, когда Хосок, как и всегда тенью следующий за своим господином, клинком подрезает князю ноги?— за то, что посмел перебить.—?Я не закончил,?— ледяным тоном произносит Мин, осознавая, что зверь внутри просыпается, вновь начиная рыть когтистыми лапами землю. Он не обращает внимания на приглушенные рыдания мужчины у своих ног и продолжает говорить, пристально глядя в темно-карие глаза остолбеневшего от ужаса омеги. —?Я слышал, твой младший сын славится невероятной красотой… —?усмехаясь, молвит демон. —?Поэтому, если он сможет меня удовлетворить, то, так и быть, я оставлю тебя в живых.На мгновение пространство заполняет мертвая тишина, а затем её разрезает тихий всхлип названного мальчишки и приглушенные рыдания его папы-омеги, который бросается к сыну, но тщетно. Юношу, невзирая на попытки сопротивления, волокут вперед.—?Надо же,?— медленно подходит к замеревшему от страха мальчишке Юнги. —?А ты и в правду красив, совсем не похож на отца,?— Мин цепляет пальцами длинные каштановые волосы, переводит внимание на точеные черты лица, останавливается на остекленевших темно-карих глазах, которые напоминают ему что-то. Точнее, кого-то. И всё же не то. Опять не то. —?Возможно, ты сойдешь на одну ночь.На самом деле, сколько Юнги себя помнил, человеческие омеги редко его интересовали. Эти хрупкие, слабые создания мало того, что едва могли пережить хотя бы ночь с ним, так и красотой близко не стояли с соблазнительными духами или демонами. Однако сейчас… После стольких ночей с фаворитами, которые не смогли удовлетворить зверя внутри него, Мину требовалось что-то другое. Одним из вариантов была битва, жестокая и кровавая, хоть и на время, но заменявшая наслаждение от плотских утех. А вот второй… Могло ли быть так, что альфе хотелось человека? Юнги не знал, но, раз уж подвернулась возможность и омега, подходящий его стандартам, так почему бы нет? Во всяком случае, демон всегда получает желание.—?Я… Я…—?Это не вопрос,?— глядя на что-то бормочущего князя холодно произносит Мин, уже предвкушая, каково это будет, врываться в молодое, никем не тронутое тело и наслаждаться этой хрупкостью и ранимостью. —?Тем более, для него это будет честью,?— альфа усмехается. ?Конечно, если он выживет?.—?Нет! Пожалуйста!Раздается неподалеку отчаянный крик, и Юнги с удивлением смотрит на то, как сквозь барьер из его слуг пытается вырваться в центр старший омега, второй родитель мальчишки. —?Если вам нужен самый красивый омега в этом краю, то… То это не мой сын! Прошу вас, отпустите Кван Хи!Юнги удивленно вскидывает бровь, когда чувствует, что в словах этого человека нет фальши. И потому он жестом останавливает Хосока, что готов в любую минуту покарать отчаянного смертного.—?Интересно,?— направляет пристальный взгляд в сторону супруга князя Мин, слегка наклоняя голову. —?Тогда позволь узнать, кто же этот человек, о котором ты с таким пылом говоришь? Даже принижая красоту своего собственного сына.Омега на мгновение теряется, опуская глаза, а затем произносит:—?Уже долгое время люди говорят о живущем в соседней деревне среброволосом омеге?— настолько прекрасном, что красотой и изяществом он может сравниться с ангелами! Его имя?— Пак Чимин, и на днях должны играть его свадьбу с сыном старейшины деревни.?Пак Чимин, значит?,?— читая мысли говорящего, убеждается в его словах Юнги. Демон размышляет пару секунд, а затем предвкушение поднимается внутри него, сладостно растекаясь по венам.—?Что ж,?— в конце концов произносит альфа, ощущая, как зверь внутри него, одобрительно порыкивая, скребет землю когтями. —?Пожалуй, мне стоит самому убедиться в этих слухах.Он замечает облегчение, которое охватывает лицо князя, а также всей его семьи, и только незаметно усмехается, поражаясь людской доверчивости и глупости.—?Хосок,?— ледяным тоном произносит Юнги, тут же обращая на себя внимание остальных. —??Мальчишку в мой дворец, князя и слуг убей, а оставшихся омег и остальных отдай моим слугам на потеху?,?— молчаливый приказ доходит до верного вассала, и Чон легко кивает в ответ.?Как прикажете, мой господин?.Мин исчезает в клубящемся темном вихре, уже не слыша, как пространство дворца заполняют оглушительные крики и запах разливающейся крови.?Что ж, дождись меня, среброволосый ангел?.***Деревня Хёко.—?Мой мальчик такой взрослый и красивый! Поверить не могу, что время пролетело так быстро!Невысокая темноволосая женщина всплескивает руками, и Чимин, смущаясь, опускает вниз глаза, изгибая кончики подкрашенных губ в легкой улыбке. Он глядит на свои руки, увитые свадебными браслетами, и чувствует, как сердце, не стихая, громко бьется в груди.?Неужели сегодня я и правда стану мужем Вонхо???— с радостным предвкушением думает омега, нервно переплетая пальцы рук в замок. —??Ох, Всевышний, мне кажется, я этого не вынесу… Умру от счастья еще до того, как успею произнести брачную клятву?.—?И правда, братец, во всём нашем краю нет омеги красивей тебя! —?мягко улыбается ему старшая сестра, и Чимин с благодарностью смотрит на неё в ответ. После его спасения из лап работорговцев, несмотря на предвзятое отношение к нему многих селян, Сынри, наоборот, потеплела к нему, став поддержкой во всём, за что Чимин был ей безумно благодарен. К тому же, два года назад сестра сама вышла замуж за любимого альфу, и именно она во многом помогала с проведением свадебной церемонии, а также подготовкой брата к ней.—?Ну вот и последний штрих! —?Чимин чувствует, как тонкой кисточкой мать ставит карминовую метку киновари на его лбу?— по традициям, чтобы оградить от сглаза и невзгод. —?Ох, мой милый… Взгляни же на себя!Чимин послушно кивает, направляя голову в сторону зеркала, что держит рядом с ним сестра.?Неужто…?,?— тяжело сглатывает Пак, не узнавая человека перед собой. —??Неужто это и правда… Я??Омега в отражении завораживает.Хрупкую фигурку легкой дымкой облегают красно-золотые традиционные одеяния, подчеркивающие каждый соблазнительный изгиб; утонченные черты лица выгодно выделяет умело нанесенный макияж: темно-карие, миндального цвета глаза подведены графитом, смешанным с сурьмой, что делает их еще выразительней, еще ярче и притягательней, а на мягкие щёчки слегка нанесены сафлоровые румяна, добавляя им легкого розового оттенка. Серебряные волосы тщательно причесаны, а сверху, прикрывая голову, накинута полупрозрачная алая вуаль. Завершает идеальную картину пара вееров, которые подвешены у Чимина на поясе?— они еще будут нужны ему для исполнения Танца, древнего обряда, который особенно почитали в их деревне.Пак мягко проводит рукой по изящным, потемневшим снизу деревянным пластинам, прогоняя в мыслях свой танец. Обычно, по традиции омега не использовал в ритуале вспомогательных вещей, однако Чимин настоял на использовании именно этих вееров?— редкой красоты пары украшений, которая, сколько он себя помнил, всегда находилась в их доме. Будучи маленьким, он часто интересовался, откуда у них такая драгоценность: несмотря на то, что по какой-то причине концы деревянных гард были слегка обуглены, невооруженным глазом была видна рука умелого мастера. Мама говорила, что эти веера отец приобрел у одного из заезжих купцов, но отчего-то её задумчивый и странный в такие мгновения взгляд не давал омеге покоя.—?Дождаться не могу лица Вонхо и остальных,?— хихикает сестра, вырывая из мыслей застывшего Чимина. —?Твоему жениху невероятно повезло братец… Ой, а что будет во время брачной ночи…— Нуна, —?тут же смущается Чимин, чувствуя, как краснеют даже уши, заливаясь румянцем.—?Не смущай брата, Сынри! —?возмущённо окликает хохочущую девушку мать, отвешивая её легкий подзатыльник. —?Ребеночка под сердцем носишь, и до сих пор не повзрослела, дуреха!Еще некоторое время омеги хлопочут над Чимином, дабы убедиться, что всё идеально?— как-никак, свадьба сына старейшины, на которую были даже приглашены знатные гости из соседних деревень.Однако уже совсем скоро Чимина и его семью навещает посланник?— мальчик-бета, хлопающий глазами, передающий, что все жители уже собрались на главной площади и ожидают жениха-омегу.—?Ну вот и всё, милый,?— мягко целует его в лоб мама, и её домашний уютный запах обволакивает Чимина, помогает успокоить тревожно бьющееся сердце, которое отчего-то слишком волнуется, как будто противясь тому, что произойдет дальше. —?Я уверена, ты справишься с обрядом.—?Да,?— улыбается женщине Чимин, стараясь не обращать на сомнения, которые закрадываются в душу и оплетают его цепким вьюнком. —?Обязательно.Напоследок мама с сестрой вновь обнимают его, а затем накидывают на его лицо вуаль, тем самым заканчивая этап подготовки. Ему пора ступить на усеянную цветочными лепестками тропу, которая приведет его к центру деревни, где он исполнит Танец на глазах у всех, включая своего жениха.?Вонхо?,?— предвкушая увидеть искрящееся счастьем лицо альфы, думает Чимин, зажмуриваясь. —??Ты обязательно будешь мною гордиться?.На тёмном безоблачном небе горел серп оранжево-красного месяца.Улочки деревни были украшены цветочными венками, горящими фонариками и различными дивными украшениями, которые радовали взгляд и создавали непередаваемую атмосферу праздника. Чимин не мог не смотреть по сторонам, пока мать и сестра, встав по обе руки от него, сопровождали его к месту назначения, от приближения к которому волнение и дрожь все сильнее одолевали тело юного омеги.С каждым мгновением стук барабанов становился всё громче, как и шум трескающихся веток в горящих праздничных кострах?— и, несмотря на поддержку со стороны родных, в ногах Чимина всё равно присутствовала слабость. В конце концов маленькая процессия оказалась прямо перед главной площадью, основное пространство которой занимали веселящиеся и ожидающие торжества жители. В центре её же, со всех сторон окруженный горящими факелами, находился просторный помост, где Паку как раз-таки и предстояло исполнить ритуал.?Мы с тобой?,?— сжав его руку, улыбнулась мать, а после легко подтолкнула омегу в спину, чтобы тот прошел сквозь поток людей к небольшой площадке, рядом с которой уже находился Вонхо и его семья во главе со старейшиной. Там же Чимин успел увидеть старшего брата и отца?— на их лицах играли улыбки.Омега кивнул, на секунду крепко зажмурив веки, а после, глубоко вздохнув, направился прямиком к помосту, плавно скользя по земле.Гомон вокруг смолк, как и звуки инструментов?— то и дело раздавались лишь восторженные шепотки да завистливые вздохи остальных омег, которые по праву признавали превосходство Чимина над ними.Однако мир вокруг самого Пака, казалось, застыл и перестал существовать.Все звуки смолкли, оставив вместо себя пугающую тишину?— которая, словно некий барьер, ограждала Чимина и позволяла ему сосредоточиться на собственных ощущениях. Омега с легкостью взошел на помост, на пару секунд остановившись?— но теперь для того, чтобы скинуть фату и верхние одеяния?— оставаясь лишь в легкой тунике, под которой находились свободные, не сковывающие движения, шаровары.Юноша, не видя ни восхищенных и голодных взглядов альф, которых притягивало его тело; ни даже ярко горящих глаз собственного жениха, вышел на центр помоста и, взяв в обе руки по вееру, что словно нагрелись в этот момент, принял изящную стойку, ожидая сигнала к началу.В голове омеги в это мгновение не было ничего лишнего. Одна лишь решимость, а так же… Странное ощущение, что разгоняло быстрее кровь и заставляло чувствовать дрожь на кончиках пальцев. Похожее на то, что уже когда-то испытывал Чимин, но не мог никак вспомнить.Словно мягкое касание чьих-то рук и нежный шепот, говорящий, что всё будет хорошо.Еле заметно Пак встряхнул головой, а затем прикрыл веки, делая глубокий вдох.В холодном вечернем воздухе прозвучал оглушительный звук барабана.Темно-карие глаза вмиг распахнулись, а затем вверх взметнулась рука, крепко сжимающая сомкнутый веер. Тело охватила привычная дрожь, волнительная и сладкая, и Чимин отдал себя на волю Всевышнего, посвящая всего себя древнему ритуалу, который готов был наконец исполнить.Отточенные многочасовыми тренировками движения сейчас были наполнены не просто изяществом и мастерством?— в один миг Чимин словно вдохнул в них жизнь, напоминая собой неуловимое прекрасное создание из древних легенд?— эфемерное существо, духа, чей танец мог заворожить любого смертного и заставить его отдать жизнь ради продолжения необыкновенного зрелища.Стройное гибкое тело перемещалось по сцене, словно искра,?а серебряные волосы омеги отливали багряным в сполохах факелов, сливаясь цветом с его алыми одеяниями.Чимину всё, находящееся за кромкой сцены, казалось окутанным туманом. Он не видел ни ярко горящих глаз собственного жениха, который и правда был им околдован; ни остальных жителей, что не могли оторвать взглядов от него хотя бы на секунду?— ничего. Всё это отошло на второй план, оставив вместо себя лишь чувство переполняющей эйфории и стук бьющегося сердца, что сливался с ударами барабанов и с каждым мгновением становился всё громче.?Что со мной???— думал Чимин, как будто со стороны глядя на самого себя, в финальном жесте раскрывающего веера и подносящего их к едва покрасневшему лицу, словно прячась от остальных. —??Почему я…?Почему я не могу окончить Ритуал?Последним шагом завершения Танца считался миг, когда, под кульминацию барабанной дроби, отринув все сомнения и страхи, омега, должен был шагнуть с помоста прямо вниз, в руки избранного альфы и позволить ему оставить на шее метку.Но отчего-то Чимин, идеально выполнивший самую сложную часть, не мог сдвинуться с места, прикованный к ней странной непонятной силой, что не давала сделать шага вперед?— навстречу улыбающемуся и смотрящему на него с теплотой Вонхо.?Очнись…??— молил оцепеневшее тело омега, понимая, что с ним и правда что-то не так. —??Пожалуйста, приди в себя, ты так долго этого желал…?А этого ли?Внезапно, нараспев произнёс голос внутри него, но Чимин его уже не слышал?— сомкнув крепко веки и разжав ладони, позволяя веерам с глухим стуком упасть на землю, он через силу сделал шаг вперед, готовясь почувствовать пустоту, а затем…—?Так вот ты какой, среброволосый ангел.Внезапно позади раздался низкий глубокий голос, а после сильные руки?— не Вонхо?— уверенно обхватили его за талию сзади, притягивая к себе и заставляя беспомощно вжаться в крепкое тело.Терпкий аромат вскружил голову, заставив омегу подавиться воздухом и с широко распахнутыми глазами обернуться, чтобы в этот же миг утонуть в полыхающих алым, пугающих глазах, которые столько лет преследовали его в кошмарах.Мужчина, встретившись с ним взглядом, кровожадно оскалился, показывая удлинившиеся клыки, тут же становясь похожим на чудовищного зверя, а после громко, размеренно, так, чтобы было слышно абсолютно всем, четко произнёс:—?Этот мальчишка?— мой.Мир вокруг завертелся, затем рассыпался на мириады осколков и потонул в кромешной темноте, погружая Чимина в холодную дымку забвения.Оказавшись в магическом водовороте, он не почувствовал, как альфа крепче сжал свои руки на его талии, исчезая в темном вихре, безвозвратно уносящим омегу из своей прежней жизни.И меняя её навсегда.