Красавицы и Чудовища (2/2)

вернись вернись вернись

вернись вернись вернись

вернись вернись вернись

вернись вернись вернись

вернись вернись вернись

*** —?Добрый день, мистер Джокер. Меня зовут доктор Рэйнольд, я ваш лечащий врач. Вижу, сегодня вы уже поспокойнее, это очень хорошо. Должен сказать, вы нам доставили за эти дни немало хлопот, да и другие пациенты из-за вас… —?Никакой вы не мой лечащий врач. —?Простите? —?У вас тут была блондиночка, по имени Харлин, приведите-ка мне её, будьте так любезны. Мне нужно с ней поговорить. Психиатр озадаченно помолчал, а затем слащаво улыбнулся с претензией на понимание: —?А-а, я понял, вы опять шутите… —?О нет, я не шучу. В полной тишине стало слышно, как размеренно капает вода в рукомойнике. Над головой доктора противно зудела люминесцентная лампа, и её беспощадный белый свет отражался в глазах неподвижно улыбающегося человека напротив двумя крохотными колючими огоньками. —?Хм… мистер Джокер, если вы имеете в виду Харлин Квинзел, то в прошлом году, во время вашего… очередного побега отсюда вы забрали её с собой и превратили в свою приспешницу Харли Квин, помните? И в данный момент, если верить новостям, она… —?Она должна быть здесь. Кого ты лечишь, мудрила? Да я сюда пришёл только из-за неё, а ты говоришь мне, что её?— здесь — нет?.. —?Тише, тише, не нужно так волноваться,?— заворковал психиатр, успокаивающим жестом кладя обе руки на стол прямо перед собой. —?У вас явное помрачение, это антероградная амнезия, такое часто случается на фоне приёма транквилизаторов, мы непременно… ААААРГХ!!! О ГОСПОДИ БОЖЕ!!! Какого… о-о, господи, боже мой, чёрт, ЧЁРТ, ЧЁРТ!!!.. Скорчившись от боли, Рейнольд в ужасе уставился на воткнутую в тыльную сторону ладони столовую вилку, намертво пригвоздившую его за кисть к поверхности стола. —?Я тогда пойду сам поищу её,?— сказал Джокер, неторопливо стягивая смирительную рубашку и вешая её на спинку стула, как пиджак. —?Ты не возражаешь? —?С-сукин сын… —?отдуваясь сквозь стиснутые от боли зубы, прошипел врач. —?Ты же был… как ты… —?и вдруг во весь голос заорал. —?Санитары! НА ПОМОЩЬ! ОХРАНА!!!.. Клоун закатил глаза, змеиным броском обхватил его за затылок и с хрустом саданул о столешницу, насадив глазницей точно на вертикально торчащую рукоять. Мужчина успел только сдавленно булькнуть, конвульсивно дёрнулся два раза и затих. —?Тише, тише, не нужно так волноваться,?— Джокер сочувственно похлопал его ладонью по спине, а затем склонился над неподвижно распластавшимся телом и доверительно шепнул ему на ухо. —?Зачем шуметь понапрасну, доктор? ?Санитары, охрана…? Неужели ты ещё не понял, что все санитары здесь со мной заодно? *** Лето склонилось к закату, позолотив весь Готэм в ажурное великолепие будущего тлена. Сирены ловили последние тёплые лучи на залитой светом мансарде оранжереи. Под потолком вились солнечные мошки, дощатый пол устилал мох и опавшие листья, рамы скошенных, разбитых кое-где окон увивали заросли китайского лимонника, свешиваясь вниз лиственными гирляндами с гроздьями кроваво-красных ягод. Харли монотонно покачивалась в гамаке из лоз, который сделала для неё Памела, и бормотала что-то своей драгоценной кукле. Поверх лифчика на девушке был надет старый фрачный пиджак Джокера?— бьющее по глазам фиолетовое пятно среди приглушённых естественных цветов мансарды. В петлицу она вдела свежий маковый цветок и время от времени с тоской склоняла голову, нюхая его. Айви сидела рядом, обняв колени, и явно нервничала. Она выглядела осунувшейся, хрупкой и какой-то тусклой, словно растение, которому не хватает то ли воды, то ли воздуха, то ли света. По ступеням бесшумно поднялась полностью обнажённая Кошка, плюхнулась на нагретую солнцем перевёрнутую цветочницу и растянулась на ней во всю свою изумительную длину. —?Это ещё что за маскарад? —?вместо приветствия поморщилась она в сторону фрака. —?Понятия не имею,?— неохотно ответила Плющ. —?Я думала, это опять твоих рук дело. Кошка вскинула брови: —?Благодарю покорно, но у моих рук сейчас есть дела и поважнее. —?Значит, сама где-то откопала,?— апатично пожала плечами Айви. —?Я ей больше не сторож. Сутками её не вижу, гоняется по всему городу за химерой. Облазила уже, наверное, каждую крысиную нору… —?Где же вы, мистер Джей? —?неожиданно внятно простонала блондинка, завесившись растрёпанными хвостами и уткнувшись лбом в свою игрушку. —?Просто скажите, где вы, и ваша Харли приедет… Харли не умеет так хорошо играть в прятки, как вы… Харли сдаётся… —?Какая драма,?— безмятежно обронила Кайл, игриво ловя пальцами ноги свисающие с потолка ягоды. —?И давно её так ломает? —?С тех самых пор, как узнала, что её псих снова сбежал. И что ему в Аркэме не сидится? Там ему самое место… —?Слушай, что ты вообще так на нём повёрнута, а, Барби? —?вдруг заинтересованно спросила Кошка, перекатившись со спины на живот. Арлекинша рассеяно подняла голову, не сразу найдя глазами источник звука. —?Он хоть раз сделал тебе что-нибудь приятное? —?Мистер Джей? —?замявшись, переспросила Харли. —?Как… конечно. Он… он так касался меня… —?и она с тоской прижалась щекой к затрёпанной кукле. —?Да уж, знаю я, как он тебя касался,?— многозначительно вставила Плющ, положив ладонь на обожжённое бедро подруги. Арлекинша сразу убрала её руку и нервно натянула фалды на бурое клеймо. Селина бархатно рассмеялась, обнажив крохотные кошачьи клыки. —?А кстати,?— томно потянулась она,?— мне всегда было интересно, каков этот маньяк в постели, м?.. Харли вспыхнула. —?Это… не твоё дело,?— запнувшись, огрызнулась она. —?Вот только не говори, что ты об этом до сих пор не узнала,?— лукаво прищурилась Кошка. Однако затянувшееся неловкое молчание становилось слишком красноречивым, и уголки губ Селины невольно поползли вниз в гримасе плохо сдерживаемого смеха. —?Барби? Да ты серьёзно? Пф… аха-ха-ха, да быть того не может!.. Я всегда думала, что уж у тебя-то за этим дело не станет. Вы с Пэм вон разве что только на кактусах не… —?Не смей судить о том, чего не знаешь! —?вдруг взорвалась Харли, ударив кулаком по гамаку, и Кошка удивлённо подняла веки. —?Я и мистер Джей любим друг друга! Необязательно трахаться, как животные, чтобы это доказать!.. —?О, о, ладно, ладно… —?Селина примирительно помахала кистью руки. —?Если тебе так угодно. В конце концов, в этом тоже есть свои плюсы. Никаких тебе проблем с залётами, например… Харли втянула носом воздух. —?А об этом мне волноваться и так не надо, если ты не в курсе,?— невесело оскалилась она. —?Во мне было столько отравы, что… я уже давно бесплодна. Она уткнулась взглядом в куклу, наморщила порозовевший нос, и глаза её влажно заблестели. —?Честно, никогда не понимала, почему ты так переживаешь об этом, цветочек,?— серьёзно сказала Плющ, кладя руки на плечи подруги. —?Сама знаешь, у вас ведь всё равно никогда не могло бы быть детей… —?Да она же чокнутая,?— напомнила Селина. —?Даже не пытайся понять, что у этих чокнутых на уме. Некоторые просто обожают всё усложнять, так уж у них голова устроена… Но, между нами говоря, у неё всё равно было больше шансов завести ребёнка от тебя, Пэм. Вы-то хотя бы трахаетесь,?— не удержавшись, Кошка фыркнула и добавила. —?Как животные. Харли обозлённо вскочила на ноги и бросилась прочь с мансарды, пробарабанив по деревянным ступеням голыми пятками. —?Это было зря, Кайл,?— строго сказала Айви. —?Плодородие?— не повод для шуток. —?О, ещё ты будешь за меня решать, что смешно, а что нет,?— сощурилась Кошка, лениво заваливаясь на бок. —?Тоже мне каннабис. Памела молча поднялась, бросив на неё гневный взгляд, и быстро вышла вслед за Харли. —?И почему я, настоящая женщина, которая хочет настоящего мужчину, чувствую себя здесь самой ненормальной? —?задумчиво произнесла Селина и прихлопнула ладонью пробегавшую мимо мышь. А затем, недолго думая, целиком отправила её прямо в рот. Айви догнала её в конце галереи, зарастив дверь на выход стремительно разросшимися ветвями розового куста. —?Харли! —?окликнула она, хватая подругу за локоть и разворачивая её к себе. —?Подожди!.. Не надо… не слушай ты её, ты ведь знаешь эту стерву, она всегда считает себя умнее всех… —?Она права, рыжик,?— вытерев нос слишком длинным рукавом, всхлипнула арлекинша и неожиданно смело подняла на неё распахнутый взгляд. —?Пора посмотреть правде в глаза. Я чокнутая! Та-даа! —?она широко улыбнулась и с фальшивой театральной радостью раскинула руки в стороны, совсем как Джокер. —?Ты хочешь, чтобы я навсегда осталась с тобой, но ты ведь даже не знаешь, кто я на самом деле. Я же Арлекин! Обманщица! Слуга двух господ! Да, я всё это время только и делаю, что занимаюсь с тобой любовью… но любовью не к тебе, а к мистеру Джей. Плющ замерла, а затем нехотя отпустила её с выражением такой безутешной горечи на лице, словно выбирала между депрессией и принятием. —?Ты… действительно так его любишь? —?упавшим голосом спросила она. —?До безумия,?— зажмурившись, горячо подтвердила Харли и вцепилась в лацканы пиджака, стянув их на груди. —?До одури, до потери пульса! Никто его не любит, а я люблю. Не пытайся понять, просто прими это, я… не смогу тебе объяснить… —?О, как раз это я прекрасно понимаю. Каково это?— любить кого-то всем сердцем и не уметь объяснить, за что,?— негромко произнесла Айви, с безнадёжной нежностью касаясь её щеки и проводя большим пальцем по девчоночьим, кукольно-красивым губам. —?Плющик, прошу, отпусти меня,?— взмолилась Харли, накрывая её ладонь своей. Она вдруг заговорила удивительно связно, словно вынырнула из своего транса в ?светлый промежуток?. —?Ничего ведь из этого не получится… Я знаю, ты хотела через меня отомстить мистеру Джей, но меня от одной мысли, что ему может быть плохо, наизнанку выворачивает! Его боль?— всегда моя боль, и даже тебе это не вылечить… Он навсегда у меня здесь, — она положила одну руку Айви себе на правое бедро, — и здесь, — положила вторую возле левой груди. — Да, я могу стать похожей на тебя, но я не могу стать тобой... Прошу, давай наконец перестанем мучить друг друга? Надо вовремя выходить из игры, пока ещё не поздно и есть шанс?— уж поверь мне, я знаю, о чём говорю… —?Ах, так вот оно что… то, что между нами… значит, для тебя это была всего лишь игра? —?Памела в отчаянии закусила губу, сморгнула непрошеную влагу на ресницах, не зная, куда деть взгляд, и понуро опустила голову, словно большая огнегривая лошадь. На неё жалко было смотреть. Харли порывисто бросилась ей на шею, зарылась в волнистые волосы лицом и крепко-крепко прижалась к этому прохладному вечнозелёному телу?— изученной до последней точки брайлевской книге джунглей, ядовитой королевской кобре, демону соблазна, грозе Готэма, смертельно опасному монстру, вся мощь которого была бессильна против её дурацкой клоунской любви. —?Рыжая, прекрати! —?сердито сопя, зашептала Харли в мягкие кудри. —?Прекрати, а то я тоже разревусь!.. Ты же самая лучшая! Самая крутая, самая сильная, самая прекрасная, ты великая и ужасная, ты… да ты самая, блядь, дикая штучка, которую я вообще знаю! —?они обе фыркнули сквозь слёзы и обнялись ещё крепче. —?Мне с тобой было очень, очень хорошо, и я страшно рада, что встретила тебя, но я должна вернуться… Я не могу иначе, я иначе погибну! Тебе вот для жизни нужны вода и свет, а мне нужно быть рядом с мистером Джей. Даже если он гонит меня, даже если делает больно, я… просто вспоминаю, что это такая игра, и никогда не обижаюсь. Мы ведь клоуны, оба. Клоунов в цирке постоянно унижают и бьют, над ними смеются, но они всё равно каждый раз выходят на сцену, снова и снова, просто для того, чтобы слышать смех… и это для нас единственная игра, которая стоит свеч. Ты ведь сама говорила, что цепляет лишь то, за что нужно бороться, помнишь? —?Язык мой?— враг мой,?— всхлипнув, улыбнулась Плющ, и Харли укоризненно укусила её за плечо. Памела тяжко вздохнула, прижалась щекой к её щеке и просительно нашла её губы своими, отдавая в этом поцелуе всю свою не нужную больше нежность, и арлекинша понимающе прильнула к ней в ответ. Стянув с худеньких плеч пиджак ненавистного фрака и бросив его под ноги, Айви на прощание скользнула ладонями под широкую резинку спортивного белья, запоминая на ощупь это любимое стройное тело, такое тонкое и сладкое, как у девочки-нимфетки, которое она сделала почти безупречным, а теперь должна была добровольно отдать на растерзание чудовищу с дырой вместо сердца… Сквозь стёкла галереи за ними ревниво подглядывало пунцовое закатное солнце, освещая две сплетённые женские фигуры в кущах потерянного рая?— рыжее на белом, красное на зелёном. —?Делай, что хочешь, цветочек,?— наконец на выдохе произнесла Плющ, с грустью оторвавшись и глядя в доверчиво поднятое на неё лицо. —?Ты на своём пути. Я не буду преследовать тебя. Но учти, что твоего проклятого психа я ненавижу теперь ещё больше и буду по-прежнему пытаться прикончить его при каждой встрече, ты же это понимаешь? —?А то,?— белозубо улыбнулась Харли. —?Но Киска ведь не обижается, что мы с тобой при каждой встрече дрючим Бэтса… Это же Готэм, детка. У всех свои личные счёты. Главное?— точно знать, на чьей стороне ты. Она отстранилась, бережно подняла пиджак, отряхнула его и закинула на плечо. —?А ты можешь… оказать мне одну услугу? —?умилительно склонив голову набок, вдруг спросила Харли. —?Всё, что в моих силах,?— медленно моргнула Плющ. —?Скажи мне, где он. Просто… —?увидев, как сразу, не дожидаясь продолжения, заартачилась Айви, арлекинша поспешно взяла её за руку и горячо сжала, с мольбой заглянув в оранжевые птичьи глаза. —?Ты ведь можешь узнать это прямо сейчас, ну что тебе стоит? Просто спроси своих деток, а дальше я сама… —?Ягодка, тебе не кажется, что, если он так хорошо спрятался, это значит, что он действительно не желает тебя видеть? —?в последней попытке воззвать к благоразумию подруги спросила рыжая, постучав указательным пальцем по её лбу. —?Да я же знаю, что он меня ждёт! —?упрямо тряхнула головой Харли. —?Как ты не понимаешь… знаю, и всё. Только сначала я должна доказать ему, что сама хочу вернуться. А это не должно быть легко. Памела вздохнула. —?Вы просто на голову ебанутые,?— устало сказала она. —?Оба. И он, и ты. —?Я знаю,?— радостно повторила Харли, выжидательно уставившись на неё во все глаза?— две аквамариновые бусины с капельками зрачков. —?Найди его, лисонька моя, ну пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-алуйста… Ничего не говоря, Плющ неторопливо встала на одно колено, упёрлась в землю кончиками пальцев, как бегун на низком старте, и смежила веки. Кисти её рук неожиданно разветвились от запястий на длинные узловатые корни, ушедшие глубоко в почву?— выглядело это диковато и довольно-таки мерзко, так что арлекинша, поморщившись, сделала пару шагов назад. Казалось бы, сколько мутантов она уже повидала, а всё равно ей до сих пор становилось от подобных фокусов не по себе… Кожа Айви тем временем до самых локтей покрылась тонкой терракотовой корой, лицо побледнело и застыло, словно у деревянного идола, и вся её согнутая фигура, скрытая водопадом бесконечно длинных волос, стала напоминать изваяние какой-то лесной нежити. Долгое время ничего не происходило, и Харли даже показалось, что её рыжая ведьма опять уснула, как во время своих солнечных медитаций. Присев на край тянущейся вдоль стены мраморной клумбы и подобрав под себя длинные голые ноги, девушка уткнулась носом в дорогую шерстяную ткань фрака и тоскливо принялась разглядывать цветущий розовый куст, оплетающий дверь, словно на иллюстрации к какой-нибудь волшебной сказке… —?Вы не знаете, где Кай??— спросила Герда у роз.?— Правда ли, что он умер и не вернется больше?

—?Он не умер!?— отвечали розы.?— Мы ведь были под землей, где лежат все умершие, но Кая меж ними не было… —?В Готэме его нет,?— металлическим голосом вдруг произнесла Плющ, и Харли вздрогнула от неожиданности. —?Нет? —?тупо переспросила она, опуская ноги на землю. —?Как это нет? —?Готэм без Джокера казался ей таким же абсурдом, как кофе без кофеина. —?Мы видели его в Бладхейвене, мама,?— по-прежнему не открывая глаз, изрекла Айви?— или, вернее, кто-то, кому принадлежал её бесполый потусторонний голос, пугающе расслаивающийся на три разных тона. —?И мы видели. Он там, сестра. Прячется от света. —?Ох… Бладхейвен! Так это же совсем рядом! —?с облегчением выдохнула Харли и взволнованно подалась вперёд. —?А где, где именно? Идол с лицом Памелы сдвинул брови, словно напряжённо рассматривая что-то с внутренней стороны век. —?Институт… радиологии… Бладхейвена,?— медленно, по слогам прочитал он и тут же резко добавил. —?Гиблое место. Передёрнувшись от отвращения, оракул смолк. Вросшие в землю корни его рук втянулись назад, как кошачьи когти. Айви глубоко и судорожно вдохнула?— так, словно всё это время не дышала вовсе?— и открыла глаза. Выглядела она неважно: кожа её будто покрылась патиной, волосы потускнели, и казалось, у неё даже не осталось сил на то, чтобы подняться. —?Стебелёк,?— надтреснутым голосом позвала она с земли. —?Бладхейвен?— мёртвый город. Там почти нет растений, а те, что есть, какие-то… странные. Мне с трудом удалось удержать с ними связь… Ты ведь знаешь, этот институт горел два года назад, вокруг него сейчас запретная зона. Ты собираешься в настоящий ад, послушай, это… Харли ящеркой юркнула к подруге и в два счёта заткнула её, бесцеремонно стиснув в объятиях, как дети стискивают котов. —?Если там мистер Джей,?— чмокнув Памелу в щёку, лучезарно улыбнулась она,?— значит, этот ад не такое уж плохое место. Блондинка любовно огладила шёлковые кудри рыжей и взяла её лицо в ладони. —?Ты столько для меня сделала… —?сказала она, виновато заломив брови. —?Как мне отблагодарить тебя? —?Просто… уйди прямо сейчас, ладно? —?в слабой попытке пошутить вымученно осклабилась Плющ. Харли бодро вскочила на ноги, как голенастый лягушонок, радостно прошлась по галерее колесом, на ходу ловко подхватив фрак, и упала спиной прямо в розовый куст у входа, даже не замечая его шипов. —?Как только ты уберёшь этот гламурный плетень, обещаю исчезнуть сию же минуту! Листья за её спиной с шелестом расступились, и арлекинша буквально вывалилась в сгущающиеся сумерки, оставив вместо себя лишь птичий щебет и прозрачный воздух над чернеющими кронами.Через три секунды в проёме показалась её белокурая голова. —?Можно я возьму твою машину? —?очаровательно улыбнулась она. —?Всё равно там все мои вещи… —?Наглость?— второе счастье, да, Квин? —?из последних сил любезно растягивая губы, сказала Плющ. Она была настолько измучена, что казалась блёкло-серой. —?Бери всё, что хочешь. Бери и беги, пока я не передумала и не убила тебя, чтобы ты никому из нас не досталась… —?Спасибо, рыжик! Обещаю, мы ещё обязательно встретимся! —?довольно зажмурившись, Харли послала ей воздушный поцелуй и картинно удалилась, победно вскинув над головой дурацкий длиннополый пиджак, как лиловое знамя своего безумия. —?Я люблю тебя!.. —?издалека крикнула она напоследок. —?Не ври, мерзавка,?— убедившись, что девушка её уже не слышит, пробормотала Айви. —?Никогда ты меня не любила… Она обессиленно легла на землю и наткнулась взглядом на смятый маковый цветок, выпавший из петлицы фрака. Одним прикосновением машинально вернув его в почву, Плющ помедлила, а затем осторожно обвилась вокруг него, будто раненое животное, укрылась своими волосами и так замерла, словно малейшее движение сейчас причинило бы ей нестерпимую боль. —?Пф, ну и сырость вы тут развели,?— фыркнул голос сверху. —?Я чуть не уснула, глядя на ваши телячьи нежности… Усеянный шипами хлёсткий прут со всей силы стеганул вездесущую Кошку, и она с шипением метнулась прочь по потолочной балке. Айви даже не подняла головы?— она больше не хотела видеть эту ехидну. Она больше никого не хотела видеть. —?Телячьи нежности… —?дрогнувшим полушёпотом повторила женщина, глядя в чёрную сердцевинку аленького цветочка, и слеза скатилась по её щеке каплей росы по лепестку. —?Телячьи нежности… Она вдруг уткнулась лицом в собственное предплечье и горько-горько зарыдала, совсем как Маленькая разбойница посреди своего опустевшего зверинца. —?Прощайте,?— повторил Маленький принц. Роза кашлянула. Но не от простуды. —?Я была глупая,?— сказала она наконец.?— Прости меня. И постарайся быть счастливым. И ни слова упрека. Маленький принц очень удивился. Он застыл, растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность? —?Да, да, я люблю тебя,?— услышал он.?— Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как я. Постарайся быть счастливым… Оставь колпак, он мне больше не нужен. —?Но звери, насекомые… —?Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками. Они, наверно, прелестны. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У меня тоже есть когти. И она в простоте душевной показала свои четыре шипа. Потом прибавила: —?Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти?— так уходи. Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Это был очень гордый цветок… *** ?Добро пожаловать в Бладхэйвен?,?— сообщила облупившаяся светоотражающая табличка у въезда на вантовый мост. На её столбе лениво трепыхался обрывок жёлто-чёрной сигнальной ленты. На западе уже сгустилась непроницаемая тьма, но справа вдоль горизонта ещё догорала багровая полоса, и город мёртвых, возвышающийся по ту сторону реки, выглядел на её фоне тонко вырезанной декорацией для какого-то постапокалиптического театра теней. У Харли взволнованно стучало сердце, мелко дрожали руки, и дорога через мост казалась ей бесконечной. Только безумец мог сорваться сюда на ночь глядя, но она больше не могла упускать свой шанс… Предчувствие близкой встречи не давало сосредоточиться ни на одной связной мысли, и в голове, как заезженная пластинка, почему-то крутилась старая детская считалка: Ини, мини, майни, мо, Стало в городе темно. Тигра за усы хватай, Зарычит?— не отпускай…* Голос мистера Джей молчал, и все остальные голоса тоже куда-то попрятались. Снаружи не было слышно ничего, кроме шороха шин. Вместо радио по всем каналам здесь шёл белый шум. Бладхейвен был городом тишины. Два года назад здесь произошло что-то, о чём до сих пор спорили журналисты, министры по чрезвычайным ситуациям, диванные активисты и уличные пророки, потому что ни одного живого свидетеля у катастрофы не осталось. Её эпицентром стал тот самый Институт радиологии, который посреди бела дня ни с того ни с сего сгорел, как спичка, за считанные секунды, истребив всех живых существ в радиусе десятка миль. В тот же день связь всякая с городом была потеряна, равно как и с двумя подряд посланными туда спасательными отрядами. Отправленный на вторые сутки беспилотник прислал лишь панораму полностью обезлюдевших улиц, напоминающую сцену из дешёвого фильма ужасов, а затем благополучно и бесследно пропал. Общественность строила догадки, одну другой фантастичнее: грешили на вспышку радиации, биологическую атаку, божью кару и даже нашествие инопланетян; полное отсутствие трупов худо-бедно объясняла только последняя версия, но скептики её, разумеется, отвергали. Поговаривали также, что никакой радиации там никогда не было, в институте случился обычный пожар, а жителей то ли отравил ядовитый дым, то ли выкосила какая-то неведомая болезнь, возникшая в результате вышедшего из-под контроля эксперимента. Однако загадочная зараза не только не оставила никаких видимых следов, но даже не выходила за пределы городской черты, наводя на мысли разве что только о проклятии и предоставляя раздолье для мистиков самого разного толка. Религиозные фанатики воодушевлённо вспоминали Содом и Гоморру и пророчили неизбежную гибель Готэма в самое ближайшее время. Одни говорили, что горожане вовсе не умерли, а просто ушли жить под землю. Другие говорили, что из-за таинственного излучения все они стали невидимками. Говорили, говорили, говорили… а факт оставался фактом?— на улицах Бладхейвена не осталось ни единой живой души; те же, кто отправлялся сюда мародёрствовать или пытался укрыться здесь от легавых, один за другим пропадали без вести. К сожалению?— или к счастью? —?романтическая часть истории на этом закончилась, и началась реалистическая. То ли последствия катастрофы со временем ослабели, то ли так своеобразно работал естественный отбор, но среди смельчаков стали появляться счастливчики, которые по какой-то причине оказались городу-призраку не по зубам. Так в нём нашли своё прибежище сначала самые отбитые готэмские сталкеры, диггеры и психонавты, а затем мутанты, бродяги, наркодилеры и прочий сброд, включая даже известных маньяков вроде Пугала или Убийцы Крока. Оставалось до конца неясным, почему Бладхейвен их не трогал, но самой популярной была не вполне серьёзная теория о том, что в городе якобы открылись двери прямиком в царство мёртвых, а это отребье отказывался принимать даже сам ад, настолько они были невероятными отморозками. С виду ничего не изменилось: город оставался закрытым, и попадающие туда люди по-прежнему регулярно пропадали, только теперь объяснить их исчезновение было гораздо проще. Бладхейвен стал чем-то вроде сундука циркового фокусника?— жить здесь было физически невозможно, зато можно было замечательно прятаться, а ещё никогда нельзя было предугадать, что именно с тобой случится, если ненароком оказаться внутри. Харли сверилась с картой и свернула на очередную мрачную длинную улицу. Лучи фар выхватывали несколько десятков ярдов серой дороги впереди, серый тротуар и безликие, как под копирку, дома. Ни горящих фонарей, ни деревьев, ни даже ветра. Пусто, пусто, всюду пусто. Вокруг не было видно ни души, но при этом за каждым новым поворотом её неотвязно преследовало чувство, будто эти слепоглухонемые с виду стены за ней пристально наблюдают. Инстинкт самосохранения тревожно завозился в центре живота. Пожалуй, ехать сюда по темноте действительно было не самой удачной идеей… Надо было не тормозить и всё-таки напасть тогда на Аркэм…

А вдруг Айви что-то напутала, и на самом деле мистера Джей здесь нет? Удастся ли ей вообще выбраться отсюда? Может, стоило вернуться и подождать, пока… Арлекинша норовисто потрясла хвостами, отгоняя осаждавших её чертей. Ну уж нет. У неё не было пути назад?— как не было больше права на трусость. Сначала в свете фар показались прутья чугунной ограды, а за ней из пыльной темноты неторопливо выплыл и сам институт?— ничем не примечательное научное здание, стоящее посреди наголо выжженной территории, как корабль в пустыне. Горелым выглядел только один из трёх корпусов, лишённый стёкол в оконных рамах и сплошь покрытый угольно-чёрной копотью; зато два других имели такой вид, словно здесь только что закончился рабочий день. Даже непонятно было, что именно создавало такое странное впечатление?— то ли нетронутый разрушением фасад… …то ли горящий в окнах свет. Ровный голубоватый огонь в этом богом забытом месте манил, но пугал до жути: Харли как-то очень некстати живо вспомнилась хищная рыба-удильщик, её светящаяся удочка в черноте океанского дна и два ряда несчётных игольчатых зубов, терпеливо поджидающих свою добычу… Автомобиль у самых ворот вдруг конвульсивно дёрнулся, закашлялся?— и заглох, точно вагончик, намеренно остановившийся в самом ужасном месте Комнаты Страха. Сама по себе включилась и замигала аварийка. —?Ну, отлично,?— почти без эмоций сказала Харли. —?Приехали. Она огляделась по сторонам и машинально нашарила рюкзак на заднем сиденье. Харли собиралась в такой лихорадочной спешке, что даже не подумала про трико, успев нацепить то, что валялось в машине?— свои городские ботинки, джинсы и коротенькую байкерскую куртку, судя по всему, принадлежавшую Кошке. Мистер Джей наверняка спросит, что это за идиотский на ней наряд, а впрочем о господи боже, да пусть говорит, что угодно?— лишь бы это снова делал он сам, а не его въедливый бесплотный голос… Харли повернула к себе салонное зеркало, поправила макияж и подтянула резинки хвостов?— ад или нет, а для мистера Джей она всегда должна выглядеть на высоте. Затем отыскала в бардачке фонарик, проверила его и сняла с приборной панели свою куклу-клоуна. —?Не волнуйся, сладенький, я тебя тут ни за что не оставлю,?— она чмокнула куклу в нос, сунула её в рюкзак, закинула его на одно плечо и вышла из машины. Воздух здесь был прохладным, но затхлым, пыльным и наэлектризованным, словно перед экраном кинескопа, а земля под ногами мягко и противно пружинила. Харли посветила фонариком вниз и увидела какой-то толстый красный мох, устилавший всю территорию института сплошным ржавым ковром. Там почти нет растений, а те, что есть, какие-то… странные?— вспомнила она. Шаги глохли в тишине, тьма расступалась перед ней и тут же смыкалась позади, Харли вязла в этой смолистой черноте, плотном воздухе и мягком мхе, но не переставала двигаться. Почему-то ей казалось, что стоит ей усомниться в своём решении и остановиться хотя бы на секунду, как эта противоестественная поросль поглотит её, точно трясинное болото. Свет в окнах звал её к себе, и она смотрела только на него. Лети на свет. Харли-мотылёк. Харли-бабочка… Слушая только собственное дыхание, девушка обошла тёмный главный корпус, обвела задний двор лучом фонаря… и вдруг увидела то, от чего её сердце подпрыгнуло от радости. Бочки! Бочки! Десятки кислотно-жёлтых бочек с нарисованными смайликами! Значит, он и правда здесь! Совсем рядом! Аха-ха!.. Она даже подскочила от восторга, точно маленькая девочка при виде рождественской ёлки, развернулась и со всех ног бросилась бежать к входной двери, размахивая хвостами. Сердце стучало, губы сами собой расползались в дурацкую улыбку, горло щекотали звонкие ликующие смешинки… Ура, теперь ей ничего, ничего не страшно!.. Пятно от фонаря плясало по стенам, как безумный солнечный зайчик: ступени, крыльцо, холл?— пусто, дыра гардероба, неработающий лифт?— пусто, снова ступени, заваленная мусором рекреационная, длинное учебное крыло?— пусто, снова ступени, коридор, двери, двери, двери, вот же он, долгожданный свет в конце… шаги, тень на полу… Ах, как же он удивится!.. У неё всегда так хорошо получалось его удивлять… —?Мистер Джей! —?запыхавшись, крикнула она. —?Мистер Джей!.. Дверь с надписью ?Лаборатория радиационной химии? со скрипом распахнулась, и улыбка на лице Харли автоматически выключилась. На пороге стоял Румпель. …— А ты что здесь делаешь?! —?после секундной немой сцены в один голос спросили они с одинаково неприятным удивлением. —?Где мистер Джей? —?добавила Харли и невольно попятилась, почему-то стыдливо пряча фонарик за спину. —?Я знаю, что он тут… —?Давно ты здесь? —?быстро перебил карлик и зачем-то посмотрел в коридор за её спиной, вытянув шею. —?Только пару минут, а… Не дослушав, коротышка втащил её за собой в лабораторию и захлопнул дверь. —?Эй, что происходит? —?девушка раздражённо вырвала руку и окинула взглядом залитое стерильным светом белое помещение, холодное, как операционная, и такое же неуютное. Алюминиевые стеллажи, лабораторный стол с мойкой, сушильный шкаф, дюжина газовых баллонов, реакторы, тонкие резиновые трубки, батареи химической посуды?— здесь явно шла оживлённая работа, и далеко не первый день. Да уж, неплохо… Электричество и водяные насосы обеспечивал генератор, а значит, топливо для него и реактивы должны были поставляться кем-то извне. Мёртвый город на поверку оказывался не таким уж мёртвым… Карлик проковылял к манипуляционному столику, позвенел в лотке стеклом и металлом и через минуту обернулся, держа наполненный чем-то шприц. —?Дай руку,?— потребовал он. Харли отрицательно покачала головой: —?Нет, Ру, если это очередное противоядие, то мне больше не нужно. У меня теперь иммунитет ко всем… —?Это радиопротектор, дубина. От радиации у тебя тоже иммунитет? Дай руку,?— повторил Румпель, подойдя к ней вплотную и ощутимо ткнув ребром крюка в предплечье. Его настойчивость настораживала, но Харли не могла объяснить себе свою тревогу ничем, кроме интуиции. Если здесь и правда высокий фон, то он даже прав: чем скорее начнёт действовать защита, тем лучше… Она замешкалась, возясь с рукавом куртки, и карлик нетерпеливо рванул его сам, почти насильно впрыснув содержимое шприца. Игла выскользнула, и девушка вся покрылась мурашками от этого противного ощущения, на которое почти сразу же стали наслаиваться странное головокружение и слабость. —?Всё, с любезностями покончили? —?нервно спросила Харли, потерев болезненное место укола. Стены продолжали качаться, и ей почему-то невыносимо захотелось присесть, а ещё лучше лечь… —?Смотрю, вы тут неплохо устроились… Так где мистер Джей? Я вернулась, Ру,?— с улыбкой сказала она. —?Насовсем. —?Вернулась? —?вместо ответа враждебно переспросил Румпель. Гримаса сдержанности на глазах стекала с его лица, как расплавленная краска с горящей свечи, обнажая раскалённый обугленный парафин. —?А какого хрена ты вернулась? Ты нам больше не нужна. —?Не нужна? Вам??— вскинув брови, фыркнула арлекинша. —?Чушь какая… Может, мистер Джей сам будет решать, нужна я ему или нет? Скажешь уже наконец, где он?.. —?Он в порядке,?— огрызнулся карлик. В его взгляде было столько ненависти, что Харли едва его узнавала. Слабость усиливалась, в глазах двоилось. Происходило что-то не то… —?Я о нём позаботился. Заметь, я, а не ты. Всё то время, пока ты кувыркалась в оранжерее со своей дайкой, я был рядом с ним. Так что он уже давно понял, кто ему по-настоящему предан… Страшное подозрение закралось в голову Харли. —?Что?! Да я до последнего вздоха буду ему верна! —?яро воскликнула она, не помня себя от негодования. —?Он только потому меня и отпустил, что знал это! Да, мне нужно было время, чтобы разобраться в себе, так и что с того? Судя по тому, как старательно он прятался, кстати, ему оно было нужно тоже… —?Долго ты думала, доктор,?— злорадно процедил коротышка. —?Слишком долго. Так долго, что мы уже успели присмотреть тебе замену?— премилую девицу-судмедэксперта из Чайнатауна, которой очень нравится его творческий почерк. Сама знаешь, мы любим коллекционировать только покладистых куколок… —?Враньё! —?уверенно оборвала его арлекинша и вышагнула вперёд так, словно в сердцах хотела его ударить, но вместо этого, пошатнувшись, схватилась за край стола. —?Ты врёшь, я не верю ни одному твоему слову! Он не мог начать искать мне замену, зная, что я вернусь, это же просто смешно!.. —?Смешно? О, это я тебе ещё не всё рассказал… хохотать будешь до упаду. Уж это я тебе обещаю. Румпель вдруг крутанул вентиль одного из баллонов за своей спиной и направил струю бледно-зелёного газа прямо ей в лицо. Застигнутая врасплох Харли хватанула его полной грудью и тут же надсадно закашлялась. —?Да что с тобой?!..?— вскрикнула она, выбив распылитель у него из рук, и резиновая трубка забилась под давлением, продолжая выпускать клубы удушливого дыма. —?Что это за дрянь?.. Я же сказала, на меня… ничего из этого не… действует… кх… кха-кха… Першение из гортани стремительно опустилось в лёгкие, раздражая их омерзительной щекоткой. От нехватки кислорода девушка невольно широко зевнула, но через секунду обнаружила, что закрыть рот уже не может?— мышцы свело, а челюсти заклинило. Кашель превратился в отрывистые лающие смешки, и арлекинша согнулась от приступа пополам, сотрясаясь от толчков и держась за горло. Все линии перед глазами поплыли, точно в кривом зеркале: Румпель, оказывается, был такой низенький, а колбы на столе такие нелепо пузатые, что это вдруг показалось ей ужасно смешным, будто она накурилась травки, только намного, намного сильнее… Харли вынужденно разулыбалась во весь рот, чувствуя, как зудит на щеках готовая лопнуть кожа… И тут её опалило ужасом. Смехотрикс. Это же Смехотрикс. Но… нет, стоп, токсин Джокера на её организм действовать не должен, это какая-то ошибка! Почему, чёрт возьми, её защита не работает?!.. —?Ну наконец-то,?— с мрачной ухмылкой произнёс Румпель, удовлетворённо закрыл вентиль и неожиданно со всей силы пнул её в колено. От резкой боли Харли повалилась на четвереньки, карлик дал ей по затылку, а затем запрыгнул ей на спину, оседлав, как какой-то злобный домовой. Под его весом ослабевшая девушка распласталась на полу, и острие крюка жёстко упёрлось ей в горло. —?Как долго я ждал этого момента… —?сладострастно прошипел Румпель, за волосы оттягивая её голову назад. Харли обмирала от ужаса, но не могла перестать дебильно ржать сквозь зубы, и это делало всю ситуацию ещё более абсурдной и жуткой… —?Слушай сюда, кобыла. Помнишь, на заводе, когда ты посмела ткнуть меня своей пырялкой, я поклялся тебе, что ты дорого за это заплатишь? Не помнишь? А я вот помню. Потому что я тебе не блядский ?крошка Ру?, сука. Я?— мясник Румпельштильцхен, звезда цирка Хейли, чума Блэкгейта, правая рука самого Джокера, и я никогда?— ничего?— не забываю, поняла? —?он вздёрнул её за волосы ещё сильнее и горячо зашептал прямо на ухо. —?Я тебя ненавижу. С тех пор, как ты появилась, моего хозяина словно подменили. Только и разговоров, что о тебе: ?Харли то, Харли сё!..? Как же я затрахался быть твоей нянькой, притворяться, что я на твоей стороне, откачивать тебя, выхаживать, а потом заново выслушивать твоё нытьё!.. Сколько раз у меня был шанс просто дать тебе умереть, но я не мог нарушить приказ мастера беречь тебя… А ведь это я натравил на тебя Меченого, слышишь? Я сдал хозяину тебя и твоего итальянского лепилу. Я налил воды в тормозную жидкость в твоей машине… Даже когда босс сказал, что не желает больше ничего о тебе слышать, я не переставал следить за тобой. Именно поэтому я знаю, что иммунитет твой?— пассивная фальшивка, которую отнять так же просто, как и подарить. Никакой радиации здесь нет, доверчивая ты тупица, а вколол я тебе иммунодепрессант. Знаешь, что это значит? Это значит, что через десять минут ты сдохнешь от смеха, и мы с хозяином наконец-то снова останемся вдвоём. Ты проиграла. Смирись и сдохни уже в конце концов, тварь. Сдохни с мыслью о том, что ты ему не нужна. Отпустив её, он спрыгнул на пол, но девушка уже не могла подняться сама, захлёбываясь слюной, корчась в судорогах от смеха и суча ногами. Кровь отхлынула от её лица, сделав его белым, как мел, мычание и булькающие нечленораздельные звуки из парализованной хохотом глотки больше не складывались в слова, из распахнутых до предела глаз катились слёзы, а пальцы беспомощно когтили кафельный пол, как у умирающей. Она была в агонии. Словно вспомнив что-то очень важное, карлик подошёл к стеллажу, взял с полки пластмассовый штатив с пробирками, и по цвету отъезжающая Харли узнала антидот?— им обкалывалась вся банда перед тем, как надеть маски и отправиться на дело, если предстояло работать со Смехотриксом. —?Не скучай без меня, куклёнок,?— с ухмылкой сказал Румпель. —?Я скоро вернусь, растворю твоё тело в кислоте, и всё снова станет так, как будто тебя и не было. Забрав противоядие с собой, он вышел из лаборатории и запер дверь на ключ. *** …—?Скучная у меня жизнь,?— сказал Лис. —?Я охочусь за курами, а люди охотятся за мною. Все куры одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом?— смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру… Лис замолчал и долго смотрел на Маленького принца. А потом сказал: —?Пожалуйста… приручи меня! *** …— Эй, Квазимодо! Ты чего там крадёшься? Карлик, пытавшийся незаметно прошмыгнуть по коридору, зажмурился от досады и беззвучно выругался. —?Не хотел вас беспокоить, босс! —?выпрямившись, откликнулся он. Голос доносился из-за двери кабинета с табличкой ?Рейнард Кокс, профессор кафедры радиологии, д-р мед. наук?. Фамилия была красной краской исправлена на ?Фокс??— мистер Пересмешник, разумеется, просто не мог пройти мимо такой роскошной шутки. Дверь раскрылась от толчка изнутри, и в проём на офисном стуле выкатился Джокер. Несмотря на неизменную широкую улыбку, выглядел он далеко не лучшим образом: не первой свежести оливковая рубашка, неряшливо расстёгнутая до середины груди, топорщилась из-под растянутых подтяжек, потускневшие волосы были взъерошены, а тёмные тени под запавшими глазами казались почти чёрными. —?Что ты делал внизу? —?перегородив коротышке дорогу длинной ногой в фиолетовой брючине, требовательно спросил он. —?Давление в насосной станции упало. Спускался проверить гидроаккумулятор. —?Я слышал голоса,?— не двинувшись, сказал клоун. —?И смех. —?Да нет, всё тихо,?— без тени сомнения ответил Румпель. —?Но я же их слышал,?— прищурился Джокер. —?Вы безумны, хозяин,?— буднично напомнил карлик. —?Вы всё время что-нибудь слышите. Шут одобрительно фыркнул через ноздри и опустил ногу. —?Надоело,?— откидываясь на спинку и въезжая на стуле обратно в кабинет, выдохнул он. —?Постоянно мерещится этот её дурацкий писклявый смех… Он рассеянно перебирал в длиннопалой белой ладони что-то вроде китайских шариков гантань, и они мелодично позвякивали в ответ. —?На закате приходил Пугало,?— сообщил Румпель, прислоняясь к дверному косяку и невольно следя за шариками взглядом. Тинь-тилинь. Тинь-тилинь. Тинь-тилинь… —?Ему не нравится, что приходится так долго ждать. Он уже давно хочет видеть ?Старкад? в действии. —?А я уже давно хочу видеть огородный кол у Пугала в заднице,?— глядя в потолок, огрызнулся Джокер. —?Пусть потерпит. Это моё шоу, и мне решать, когда поднимать занавес. —?Шоу-то, может, и ваше,?— согласился слуга,?— но за кулисами вы и правда засиделись. Нельзя же так надолго уступать сцену дуболомам вроде Бэйна или Фриза… Вам нужно быть в центре внимания, нужна публика, аплодисменты, лучи софитов, летящие из зала помидоры, в конце концов. Изоляция вас погубит. Ей-богу, шеф, вернитесь в Готэм. К тому же Бад по вас скучает. —?Бадди? Скучает? —?слегка оживившись, обернулся клоун. —?Ах он слюнявый пятнистый засранец… как, кстати, у него дела? —?Честно?— херово, босс. Он пока лучше всех переносит инъекции ?Старкада?, но когда вас долго нет, он на стену лезет… Его ещё кое-как сдерживала Лу, но в последнее время даже она его боится. И я его тоже уже не могу успокоить. Помните, как он подрал меня весной, когда вы целую неделю провели в Аркэме? —?Это когда Квин зашивала тебя, как фаршированную индейку на Рождество? Хе-хе… как же, конечно, помню. И не побрезговала ведь возиться с твоей разделанной тушкой, а с виду такая припевочка, прямо принцесса Аврора… да чёрт возьми, почему я опять о ней думаю?! —?раздражённо оборвал себя Джокер. Он разжал ладонь и опустил взгляд: лежащие в ней металлические шарики оказались двумя небольшими, размером с грецкий орех, бубенцами. —?Проклятье, я не могу думать ни о чём другом, даже о Бэтмене! Ладно, всё в Аркэме напоминало мне о ней. Всё в Парке напоминало о ней. И на мансарде у доков, и на заводе, и в ?Айсберге?, весь Готэм насквозь пропитан ей, как какой-то отравой… но в Бладхейвене-то её никогда не было. Почему я и здесь думаю о ней? —?Здрасьте,?— недовольно пробурчал Румпель. —?Я думал, мы сюда работать приехали, а оказывается, опять в прятки играть… И чего она так сдалась вам, босс? Девчонка, каких миллионы. Ни мозгов, ни сисек. Джокер подался вперёд, опустил локти на колени и секунд десять молча глядел на тускло блестящие колокольчики. —?Мне без неё скучно,?— наконец неохотно признался он. Карлик закатил глаза. —?Тьфу ты. Ну так есть же море других способов повеселиться! Кому я рассказываю, вы ведь гений розыгрышей! Король шуток! Маэстро социальных экспериментов! Чего стоит одно ваше похищение атомной бомбы? А смеющиеся рыбы? А история с Бэтменом и смехометром!.. —?Если ты забыл, Харли участвовала в каждой из этих затей,?— угрюмо прорычал мужчина, снова заваливаясь спиной на сиденье. —?Всё, за что я теперь берусь без неё, валится из рук… что мне сделать, чтобы положить этому конец? Я ведь уже даже прогнал её с глаз долой?— и только хуже сделал… Ни на чём сосредоточиться не могу… —?Может, мне просто убрать её, босс? —?с колючим блеском в глазах осторожно предложил Румпель. —?Может, мне просто тебя убрать? —?без улыбки отзеркалил Джокер. —?Больно ты умный. —?Как хотите,?— привычно согласился коротышка. —?Только тогда при вас вообще никого не останется. Вы ведь разогнали всех своих людей, помните? —?Да потому что никто из них не может нормально работать! —?вспылил клоун, ударив кулаком по подлокотнику кресла. —?Эти тупорылые олигофрены всё делают только ради денег, они не понимают моих чудесных тонких шуток, всё приходится объяснять по сто раз, а потом всё равно делать самому!.. Только Арлекин играла так, как мне было нужно. Почти безошибочно играла… Румпель скрипнул зубами. —?Вы, похоже, уже забыли, как она постоянно везде лезла и рушила ваши планы? —?Много ты знаешь о том, какие у меня на неё были планы… —?сквозь зубы процедил шут куда-то в сторону. —?Слушайте, если бы вы и впрямь были ей нужны, она бы уже давно вернулась и на коленях перед вами стояла, умоляя принять её назад. А так она вон спуталась с этой оголтелой лесбой, стоило её только пальцем поманить, и всё, ей теперь до вас и дела нет… Бабам лишь бы в койку запрыгнуть, босс, на самом деле им плевать на ваши проекты, они неспособны жить вашей идеей, жить ради вас. Но я-то по-прежнему с вами… Джокер пропустил его слова мимо ушей, принявшись жонглировать бубенчиками в одной руке. Тинь-тилинь. Тинь-тилинь. Тинь-тилинь… —?Выкиньте вы их уже, а,?— поморщился Румпель. —?Голова трещит. Шут по очереди поймал шарики и со всей силы запустил прямо в него?— один ударил наглеца в плечо, а другой в висок, и карлик запоздало айкнул, закрываясь рукой. —?Не забывайся, сучок,?— опасно сказал Джокер. —?Это я говорю, что тебе делать, а не наоборот. Подними их, дай сюда и заткни свой поганый рот. Не тебе брехать на моего Арлекина. —??Арлекин, Арлекин…??— проворчал неуёмный коротышка, шаря под шкафом. —?Такое чувство, что всё это время она держит в кулаке ваши бубенцы, а не наоборот. Осознав собственную дерзость, карлик даже замер в повисшей вдруг предгрозовой тишине, но его хозяин неожиданно громко расхохотался, запрокинув голову. —?Аха-ха-ха-ха!.. Браво, Румпель, браво! Люблю я шутки с риском для жизни, они обычно самые удачные… Ляпни ты такое при моих ребятах, мудозвон-затейник, я бы не задумываясь подвесил тебя за яйца на колючей проволоке, ты ведь это понимаешь?.. —?он отобрал у ключника колокольцы, пару раз задумчиво качнулся туда-сюда на стуле и положил их в глазницы искусственного черепа на столе доктора Рейнарда Кокса, с какой-то даже нежностью оглядев получившегося жутика. —?Но раз уж мы одни… скажи, Румпельштильцхен,?— повернувшись к напарнику, неожиданно доверительно спросил Джокер,?— у тебя когда-нибудь была в жизни баба, такая бешеная, что у тебя на неё стоит колом круглые сутки, и ты уже задрался на неё передёргивать, но и трахнуть её не можешь, потому что это сразу испортит всё веселье, м? —?Э-э… нет, босс,?— с непроницаемым лицом ответил карлик. —?Таких баб у меня не было. —?Оно и видно,?— презрительно усмехнулся клоун. Откуда-то из-за стены вдруг послышался отдалённый тяжёлый грохот. Джокер тут же вскочил на ноги звериным прыжком, машинально схватился за револьвер в поясной кобуре и прислушался. Почти сразу следом раздался душераздирающий металлический лязг. —?Никого нет, значит? —?свирепея на глазах, прошипел шут. —?Всё тихо?! Кто-то на моей территории, а ты тут зубы мне заговариваешь?!.. Отпихнув стул ногой, он кинулся в коридор, и хромой уродец с трудом поспешил за ним. —?Румпель!!! —?через минуту эхом донеслось из холла этажом ниже. —?Что с десятой камерой? —?А что с ней?.. —?Хватит прикидываться, козлина! Быстро тащи свою тощую задницу сюда! Джокер взволнованно упёрся ладонями в столешницу когда-то стойки ресепшена, а ныне гротескного диспетчерского пункта, увешанного гроздьями проводов и разномастных мониторов, держащихся на каком-то инженерном волшебстве. Все они показывали пустынные помещения института, и только один из них был чёрным. —?Наверное, кабель отошёл,?— пожал плечами Румпель. —?Я пойду, проверю… —?Стоять! —?осадил его клоун и низко склонил голову, пытливо заглянув ему прямо в лицо. —?Ты что-то от меня скрываешь, а, гремлин? Признавайся, пока не поздно. Ты ведь знаешь, что я делаю с крысами?.. —?О чём вы, босс? —?оскорблённо вскинулся карлик. —?Как можно… —?Кончай! —?рявкнул Джокер, хлопнув ладонью по столу. —?Я сказал, включай эту грёбаную камеру! Румпель глубоко вздохнул и неохотно полез под стол. —?Живо!!! —?прикрикнул мистер Джей, пнув фасад стойки. Что-то пискнуло, щёлкнуло, и экран вспыхнул, отряхнув стайку помех. На нём возникла пустая радиохимическая лаборатория. Джокер прищурился, всматриваясь в неё. Ничего не происходило. —?Я же говорил вам… —?разогнувшись, начал карлик и тут же осёкся, обречённо втянув воздух сквозь зубы. Из-под ножек металлического стола, корчась и извиваясь, как раздавленная гусеница, медленно выползла Харли. Она перекатилась на спину, запрокинула голову и обратила прямо в камеру своё лицо?— белое, как маска, до неузнаваемости ощеренное разрывающей губы улыбкой, с виновато поднятыми бровями и предсмертной мукой во взгляде абсолютно круглых глаз. Тишина на долю секунды стала стеклянной и тонкой, как лёд, а потом… —?ХАРЛИ!!! —?не своим голосом заорал Джокер, едва не запрыгнув на стойку. В бешенстве он сгрёб Румпеля за рубаху на груди и, вздёрнув его на высоту своего роста, страшно треснул лицом о торец стола. Хрясь! —?ТАК ТЫ ЗНАЛ, ЧТО ОНА ЗДЕСЬ?! —?взревел он, тряся коротышку, словно тряпичную куклу. —?Нет, я да… Хрясь! —ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?! —?Ниче… Хрясь! —?ГОВОРИ, МРАЗЬ!.. —?Я пыт… Хрясь!

—?ГОВОРИ!!!.. —?Ничего, босс!.. —?хлюпнул карлик, пачкая одежду и пол кровью из разбитого носа. —?Я даже не видел её, даже не знаю, как она сюда… Хрясь! Джокер издал какой-то неопределённый горловой стон, с рычанием отшвырнул его в стену и со всех ног бросился в темноту вверх по лестнице. …— ХАРЛИ! —?он взбежал по ступеням, ворвался в коридор и яростно затряс ручку двери. Обнаружив, что она заперта, он ударил в неё всем телом, со второго раза вышиб плечом и, запнувшись о порог, ввалился внутрь. —?Харли!.. Арлекинша лежала на спине в той же позе, что и на экране, вздрагивая от последних конвульсивных смешков. На полу возле стола растекались разноцветные лужицы от разлитых реактивов, которые она столкнула, проползая мимо, и вслед за хвостами её светлых волос, как за кистями, тянулись по кафелю длинные смазанные следы?— родонитовый красный и циановый синий. —?Харли, детка… —?изумлённо прохрипел Джокер, падая возле неё на одно колено и приподнимая её голову. Выражение аффекта на его лице за секунду сменилось на глупую счастливую улыбку мальчишки, которому наконец-то подарили долгожданного щенка, потом на злость отца, чья любимая дочь за полночь вернулась с вечеринки в стельку пьяной, на предельную собранность, столь же полную растерянность, недоверие, недо-восхищение, недо-страх, и эти кадры диафильма менялись так быстро, что даже черты не поспевали друг за другом, словно из-за одного крохотного лишнего винтика, внезапно попавшего в шестерёнки, вся грандиозная гигантская машина безумия неудержимо пошла в разнос. —?Эй!.. Посмотри на меня!.. Зачем ты сюда полезла, дурочка?.. Дьявол, да очнись же, я с тобой разговариваю!.. Он привычным жестом дал ей пощёчину, но девушка его явно даже не замечала, неподвижно уставившись съежившимися в точки зрачками куда-то в потолочные лампы. И только нащупав сонную артерию на мертвенно-белой шее, мистер Джей, похоже, понял, что на самом деле происходит. И что это не шутка. —?Нет, Арлекин, это уже не смешно… Ты что, всерьёз собралась умереть на самом интересном месте? Так я тебе и дал, нашла дурака… будешь умирать, когда я скажу! —?встряхнув Харли за ворот куртки, Джокер спихнул её на пол и бросился к стеллажу, дрожащими от ярости руками перебирая штативы и флаконы. —?Что за чёрт… —?пробормотал он через несколько секунд,?— оно же было здесь!.. Всегда было здесь… РУМПЕЛЬ, ТВОЮ МАТЬ!!! —?он гневно смёл на пол всё, что стояло на полках?— колбы, реторты, воронки, дождём стекла брызнувшие на кафель. —?ГДЕ ЧЁРТОВ АНТИДОТ?! Карлик не отзывался. Харли на полу уже больше не шевелилась, только судорожно икала раза три или четыре в минуту, как утопленница на терминальной стадии. Джокер раздражённо треснул основанием ладони по стенке шкафа, упёрся лбом в кулак, тяжело дыша, огляделся по сторонам, и тут его взгляд упал на упаковку шприцев, брошенных карликом возле автоклава. По его глазам почти было видно, как повернулись, встав на свои места, все безумные шестерёнки, и что-то в его лице механически щёлкнуло, возвращая ему азарт и мрачноватую уверенность сардонической маски. —?Ах ты так, значит… ну давай, курносая, посмотрим, кто кого,?— процедил он сквозь улыбку и решительно схватил со стола блистерную ленту со шприцами. В этот самый момент в лаборатории полностью погас свет?— совсем как в театре. —?Выродок однорукий,?— после недолгой паузы раздалось рычание в кромешной тьме. —?Клянусь, я выколю тебе глаза осколками твоих собственных рёбер!.. Джокер видел в темноте, как кошка, но для того, что он собирался сделать, этого было мало. Он нашарил во мраке Харли, подхватил её на руки и понёс к двери. Она была какой-то зловеще лёгкой и жёсткой на ощупь, как трупик небольшой зверушки, но мистер Джей очень убедительно делал вид, что его это совсем не беспокоит. —?Сейчас, тыковка моя, потерпи… —?он окинул взглядом оба конца коридора и инстинктивно метнулся в сторону лестничной клетки. —?Нужно только совсем немного света… И тут, словно знак свыше, из заднего кармана джинсов его бесчувственной ноши на пол с пластмассовым стуком выпал фонарик. —?Ха! —?ликующе воскликнул клоун. —?Умница, девочка! Ты, как всегда, полна сюрпризов!.. Сейчас мы им покажем фокус с воскрешением мухи… Бережно опустив Харли на лестничную площадку, он включил фонарик, взял его в зубы и нетерпеливо стянул с девушки куртку, обнажив под ней дурацкую короткую маечку в цветах американского флага. А затем разодрал упаковку шприца, закатал рукав своей рубашки и, без колебаний проткнув одну из выступающих рельефных вен на предплечье, вытянул полный цилиндр тёмной, почти чёрной крови. —?Ну-ка иди к папочке,?— зажав шприц между длинных пальцев, словно сигарету, невнятно прохрипел он сквозь фонарь в зубах, перетащил тело арлекинши себе на колени и осторожно разогнул в локте её окоченевшую руку. —?Этот трюк должен сработать… Поршень вошёл до конца, и сеть извилистых сосудов буквально на глазах потемнела под белой кожей девушки, сделав её мраморной, как у статуи. Больше ничего не происходило. Дрожащими пальцами мужчина отложил фонарик на пол. Конус неверного света, качнувшись, бледным пятном застыл на тёмной стене и выбелил снизу искажённые, заострившиеся черты двух клоунов с оскалами черепов?— жутковатая, нуарная хэллоуиновская сценка, в которой больше не было ровным счётом ничего забавного. —?Давай же… —?почти простонал Джокер, нетерпеливо похлопывая её по щеке и изнывая, как зритель в ожидании престижа фокуса с воскрешением. Весь его напускной цинизм и нервическая весёлость разом куда-то улетучились, как будто системы безумной машины отказывали одна за другой после финального рывка на предельных нагрузках. —?Я знаю, ты сможешь, девочка моя, давай, давай, давай… Голова Харли кукольно мотнулась и безжизненно завалилась на бок. Она перестала дышать. Мистер Джей щёлкнул зубами, как промахнувшийся зверь, и резко отпрянул от неё, изменившись в лице. —?Да что ты о себе возомнила, дрянь, ты... что себе позволяешь?!.. —?зарычал он с сумасшедшим блеском в глазах. —?Да как ты… да как ты посмела?! Я же не разрешал тебе, я же тебе не разрешал!.. Это было больше, чем просто испорченный фокус. Больше, чем возмутительное непослушание подчинённой. Больше, чем потеря дорогой игрушки. Это была смерть Арлекина прямо посреди самого блестящего представления в его цирке, напрочь лишающая смысла все гастроли сезона. На минуту стало так тихо, что было слышно, как внизу капает вода в котельной. Сытая темнота молча смотрела на них зияющими глазницами, и Джокер исподлобья уставился на неё в ответ с такой ненавистью, точно там прятался одному ему видимый противник. —?ДА ХРЕНА С ДВА! ЭТО МОЁ ШОУ!?— вдруг заорал он, выхватывая револьвер и взводя курок дёрганым жестом психопата. —?Я СКАЗАЛ, ЧТО ОНА ОСТАНЕТСЯ СО МНОЙ, И ОНА ОСТАНЕТСЯ, СЛЫШИШЬ, ТЫ?! ЧЁРТА ТЕБЕ ЛЫСОГО, А НЕ МОЕГО АРЛЕКИНА! ОНА МОЯ! МОЯ! МОЯ!!!.. Обезумевший шут яростно расстрелял обойму в пустоту, с грохотом осветив лестничную клетку шестью оглушительными рваными вспышками, перед седьмой внезапно остановился и уверенно, как под гипнозом, приставил горячее дуло к своему виску. Вдох. Выдох. Вдох… Сперва казалось, нет ничего проще, чем в последний раз спустить крючок, одним махом оказаться по одну сторону зеркала с Арлекином, оставить за собой последнее слово и выйти-таки победителем из игры. А потом в мозг по всем каналам вдруг хлынуло предостерегающе острое ощущение реальности, которую он так опрометчиво собирался потерять: тяжесть нагретой стали, металл на языке, резкий запах пороха, звон в ушах, блеск золотых волос любимой куклы?— и ещё одно, шестое чувство, подсказывающее ему, какой он, в сущности, дурак. Смерть всегда, неотступно шла за ним по пятам, висела на хвосте, дышала в спину?— любая его добыча неизбежно становилась и Её добычей тоже, всё, к чему он прикасался, рано или поздно обращалось в пепел. Так почему на этот раз что-то должно было быть иначе? Кого он надеялся обмануть?.. —?Дурак,?— шумно выдохнув, согласился Джокер и опустил ствол. Харли продолжала смотреть прямо на него стеклянными глазами выброшенного на помойку манекена, жалобно подняв брови. Не в силах вынести этого виноватого и одновременно обвиняющего взгляда, на голову разбитый белый клоун отполз спиной к противоположной стене, подобрал к себе колени и закусил костяшки держащих оружие пальцев?— так прячутся от своих чудовищ в изоляторе клинические психи, забившись в мягкий спасительный угол. —?Какой же я был дурак… —?повторил он и, кажется, всхлипнул. —?Дурак дураком… Харли, детка… И тут-то осколок зеркала троллей выпал из глаз насмешника Кая. Ещё секунду или две он боролся с собой, а потом зажмурился от боли, обхватил голову и закрыл лицо руками, чтобы никто не увидел, как невыносимо горько плачет тот, кто был навечно обречён смеяться. … Кап. Кап. Вдох. Выдох. Тук-тук. Вдох. Выдох. Тук-тук. Тук-тук. Кап. Кап. Кап. Темнота наполнилась биением сердца. А затем и детскими голосами?— впрочем, наверное, голос был всего один, просто многократно отражённый от стен гулким эхом. —?Тише, ни слова не говори, Харли потопит весь мир в крови… —?Сгинь,?— не поднимая головы, буркнул Джокер. Это задиристое девчоночье сопрано, распевающее в полной тишине леденящую душу колыбельную, теперь могло существовать только в его воспалённой фантазии. —?Кто скажет, что кровь?— это не смешно, Тем Харли распорет лицо ножом…**

—?Сгинь, я сказал,?— раздражённо повторил он и вдруг осёкся, рефлекторно вскинув револьвер на незваную гостью. В пятне света перед ним на коленях сидела она. Луч брошенного на полу фонаря выхватывал её склонённую на бок фарфоровую головку с двумя разноцветными хвостами, словно прожектор на театральной сцене. Без маски смертного смеха её милое курносое лицо вновь стало кукольно-прекрасным, но пугающе огромные расслабленные зрачки, мертвенная белизна кожи и кровь из разорванных губ, стекавшая по подбородку, придавали ей полное сходство с только что отобедавшей ламией. Спящая красавица, ставшая чудовищем. Папочкин маленький монстр. —?Отстань,?— сипло проговорил Джокер, почти убеждённый, что это его психоделическая галлюцинация, дурной сон или же особо бредовый колыбельный зомби. —?Ты умерла. Не ври. —?Ты так в этом уверен, кексик,?— насмешливо сказала галлюцинация, подползая ближе,?— как будто уже сделал мне в голову контрольный,?— она взглянула на нацеленный в неё ствол, двусмысленно нежно наделась на него улыбающимся ртом, подняла глаза и многозначительно подмигнула, мол, давай, стреляй, чтобы наверняка. Нет. Это была не нежить. И никакой не призрак. Так могла сделать только его Харли. Джей отшвырнул револьвер, обхватил её за шею в диком, исступлённом объятии, больше смахивающем на удушающий приём, и вцепился зубами куда-то в основание её плеча, глуша громкий ликующий стон. Запах тёплой кожи над ключицами кокаином обжёг его ноздри, сводя с ума вплоть до страха за секунды потерять над собой контроль и на радостях перегрызть ей глотку. И всё-таки получилось. Получилось! Ха!.. Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!.. Остановись, мгновенье… Ха!.. Ха-ха-ха-ха… —?Давным-давно ко мне во сне приходил кролик, знаешь… знаешь, он говорил, что я непременно должна сперва умереть, чтоб попасть к тебе… —?блаженно жмурясь в этой бультерьерей хватке, лепетала Харли. —?Я столько раз пыталась, я правда пыталась и наконец-то смогла… это такая свобода, милый… с твоей стороны и правда всё по-другому… а ещё знаешь, он говорил, что я?— Алиса, а ты?— это Пудинг… хи-хи-хи… Едва ли её слыша, Джокер вдруг жёстко отстранил арлекиншу и со всей силы залепил ей крепкую мужскую пощёчину. А потом ещё одну и ещё, распаляясь всё больше и злясь на самого себя за непрошеные предательские слёзы: —?Это тебе, мерзавка, за прятки! —?Хлоп! —?Это за шашни с Плющом! —?Хлоп!?— Это за то, что попёрлась в Бладхейвен,?— Хлоп!?— и за все?— Хлоп!?— твои?— Хлоп!?— дурные?— Хлоп!?— выходки!.. —?Ммф… как же я по ним скучала… —?со стоном мурлыкнула Харли, поймала его ладонь и горячо прижалась к ней истерзанными губами. Теряя голову от счастья, она принялась покрывать поцелуями каждый дюйм гладкой анилиновой кожи всё ниже и ниже по узкому запястью, пачкая его и себя тёмно-красной кровью, и ошалевший клоун даже не пытался её остановить, лишь только невольно напрягся, когда она дошла до места прокола на дорожке выпирающей вены. —?Тшш… —?шепнула Харли, впервые с того памятного момента в приёмном отделении Аркэма трепетно касаясь заострённой скулы с полосой грубого шрама, и Джокер дёрнулся от этой слишком интимной для него ласки, как побитый цепной пёс. —?Ты… плачешь, любовь моя? —?вдруг удивлённо спросила она, ощутив под пальцами влагу, и через пару секунд ещё более изумлённо подтвердила. —?Ты плачешь!.. Безошибочно чувствуя, насколько уязвим сейчас её господин и повелитель, и насколько могущественна она сама, Красная Королева настойчиво протиснулась между его ног и бесцеремонно его оседлала, зная, что едва ли когда-нибудь сможет снова безнаказанно это сделать. Её отчаянный натиск буквально обезоружил всегда неприступного мистера Джей, и за этой смятой запретной границей вдруг оказалось столько электричества, столько жажды, столько раскрытой обнажённой кожи, что если бы не тонкая майка и застёгнутая не до конца рубашка, они бы наверняка ненароком слились, как два шарика ртути. Не обращая внимания на предостерегающий утробный рык, арлекинша осторожно собрала губами жгучие горько-солёные капли с его лица и, увлёкшись, провела по нему языком с такой детской непосредственностью, словно перед ней был не маньяк и серийный убийца, а круглый полосатый леденец из цирковой палатки. Больше не в силах скрывать, насколько сильно его заводит эта потерявшая всякий страх девчонка, Джокер болезненно скользнул мокрой щекой по её щеке и закрыл глаза в последней напрасной попытке взять себя в руки: —?Только посмей рассказать кому-нибудь, что видела это,?— обманчиво спокойно прошипел он ей прямо на ухо, за затылок удерживая её голову возле себя. —?Только посмей… Я наполню самую большую цистерну на ?Эйс Кемикалс? слезами твоего раскаяния и в ней же тебя утоплю. —?О, ну-у вот,?— разочарованно сникла Харли. —?А я уже подумала стрясти должок с Кошки?— она была свято уверена, что ты вообще не умеешь плакать, и только что проспорила мне свой шикарный мотоцикл… Джокер в бессильной шутовской ярости намотал на кулак растрёпанный ярко-красный хвост, одёрнул за него свою азартную куклу, и её звонкий смех рассыпался по полу и стенам, как серебристые бубенцы. —?Я так люблю, когда ты злишься, Пудинг, что готова злить тебя даже после смерти… видишь? И ничего ты мне не сделаешь! Аха-ха!.. Она безбоязненно дёргала тигра за усы, как марионетку за тонкие лески, тормошила и гладила его против шерсти, как будто он был детской набивной игрушкой, а не свирепым клыкастым хищником, и к своему удивлению в отсутствие зрителей мистер Джей испытывал тайное, жгучее наслаждение от этой ненормальной перевёрнутой игры. Подумать только, его обезображенное лицо, безумные глаза, руки живодёра и жуткая улыбка, державшая в страхе целый город, вызывали у маленькой чокнутой Харли Квин такую щенячью радость, словно обнаруженный под ёлкой долгожданный подарок на Рождество: тоже сплошь белый, зелёный и красный, как остролист, с ярким бантом на коробке и сахарным леденцом в форме буквы J. Слишком оголодавшие для поцелуев, они увлечённо царапались и грызлись на пределе взаимной боли, точно два бойцовых добермана, и от этих людоедских нежностей по губам Харли продолжала течь свежая кровь, которую мистер Джей тут же большими пальцами растирал в широченную, до ушей, улыбку. Этот липкий одуряющий запах охоты, возбуждающая тяжесть, стискивающая его бёдра, и запредельная близость без перчаток, без намордника и без страховки так и дразнили внутри него сумасшедшего зверя, умирающего от нетерпения сейчас же насильно завалить её, изломать и сожрать вместе с костями, но ещё более острая тяга к шоу с вечным продолжением останавливала его. Действительно, он больше ничего не мог ей сделать?— и как ей только это удалось?.. Его преступная слабость, девочка-шутиха, ручная зверушка в ядовитых шипах, песчинка, по нелепой случайности попавшая внутрь раковины наглухо закрытого моллюска, который в тщетных попытках от неё избавиться сам же и превратил эту настырную мелкую крошку в драгоценную жемчужину… —?Какая же ты невыносимая заноза, Арлекин,?— качая головой, почти восхищённо выдохнул Джокер, переплёл её пальцы со своими и сжал их крепко, как в капкане?— так, что они наверняка побелели бы ещё больше, если бы могли. —?Что только за бес попутал меня с тобой связаться… я даже не могу вспомнить большей глупости, чем ты, среди всех, что я натворил … —?И что же, тебе она не нравится? —?игриво наклонив голову и закусив окровавленную губу, спросила Харли. —?Так я всё ещё могу уйти, если… —?…если ты ещё раз всерьёз при мне это скажешь,?— клоун угрожающе ткнул ей под нос указательным пальцем, и девушка от неожиданности умилительно свела глаза к переносице,?— я отгрызу тебе лицо. —?Ох, ну прости меня, сладенький, прости, это и впрямь была неудачная шутка… —?убирая его руку, она с ослепительной улыбкой прижалась лбом к его лбу и проникновенно заглянула в фосфоресцирующие зеленью глаза, целиком отражаясь в своём возлюбленном, начинаясь в нём, продолжаясь в нём и в нём же растворяясь, как неразделимая сиамская близняшка. —?Клянусь тебе, это больше не повторится… Моё чувство юмора отныне будет просто безупречным, правда-правда. Мы ведь теперь с тобой одной крови?— ты и я.Арт к последней сцене от DClover - https://ibb.co/DwtHk2J*Вольный перевод известной английской считалочки с намёком на выражение ?дёргать тигра за усы?:Eeny, meeny, miny moe,Catch a tiger by the toe.If he hollers let him go.Eeny, meeny, miny, moe**Ещё один совсем вольный перевод. Эту песенку Харли Квин поёт в финальных титрах игры ?Batman: Arkham City?, адресуя её своему нерождённому ребёнку. Изначально её напевал Пугало, и именно из неё происходит псевдоним Хаша (?Hush??— ?Тшш?, или ?Тише?). В оригинале она звучит так:Hush, little baby, don’t say a word.Momma’s gonna kill for you the whole damn world.And if they don’t laugh at our jokes,Momma’s gonna stab out their goddamn throats…(…там ещё много и весело, кому интересно, загуглите полный текст))Всё это в свою очередь?— искажённая версия традиционной колыбельной из песенок Матушки Гусыни. Что характерно, там в первой же строфе папочка обещает купить ребёнку птицу-пересмешника:Hush, little baby, don’t say a word.Papa’s gonna buy you a mockingbird.And if that mockingbird won’t sing,Papa’s gonna buy you a diamond ring.And if that diamond ring turns brass,Papa’s gonna buy you a looking glass…(и далее в том же духе, можете опять же загуглить).А вообще версий у неё много, хороших и разных. Канадский комик Хоуи Мэндел, например, в конце 80-х спел в своём шоу от имени мальчика Бобби очаровательную садистскую историю про несчастного пересмешника, которую я просто не могу не привести здесь полностью:Hush little baby don't say a word.Momma's gonna by you a mocking bird.And if that mocking bird don’t sing,Gonna grab him by the feathers and rip off his wing.Now that mocking bird can't fly,Gonna take a needle and jab him in the eye.Now that mocking bird can't see,Gonna grab his leg and break it at the knee.Now that mocking bird is dead.Gonna ask my mommy for a parrot named Fred.And if that parrot Fred don't sing…I'm gonna kill him too.^__^***А кто ещё не окончательно офигел от количества букв, тому послесловие)Вообще… всё должно было быть совсем не так: D: D: DНу то есть как совсем.Коллегам-авторам наверняка знакомо ощущение ?это не я написал?. Собственно, где-то на моменте убийства Франко повествование напрочь вышло из-под моего контроля, и все персонажи начали творить, что хотят. Признаться, ощущение это я просто обожаю и именно его называю Вдохновением, но планы оно рушит будь здоров. Чтобы вы понимали, внезапный поцелуй Джокера и Харли в них в принципе не входил, я там удивилась больше всех. Вот это вот охреневшее ?Что?..??— это единственное, что мне в той сцене дали вставить :DВсё, что происходило потом, то есть вообще ВСЁ, было каким-то помрачением, после которого наутро я перечитывала куски совершенно незнакомого мне текста, ну вот примерно как переписку в телефоне с бывшим после бурной вечеринки)) На ходу менялись локации, диалоги, мотивы; прощание с Айви в том виде, в котором оно есть, выпало ПРОСТО из ниоткуда, при том, что вся сцена изначально задумывалась ДИАМЕТРАЛЬНО противоположной… а уж финааал… ааа… ооо… Короче говоря, я даже не знаю, что тут осталось моего, но всю критику принимаю по-прежнему я, потому что больше некому ^_^Кому показалось, что моя Плющ похожа на Мистик из ?Людей-Х?, тому не показалось?— в моей голове эти два персонажа очень близки, обеих люблю нежно. Да, в подавляющем большинстве источников глаза у Айви зелёного цвета, но версия с оранжевыми/красными мне по неизвестным науке причинам нравится больше (https://static.tvtropes.org/pmwiki/pub/images/42310620.jpeg)Кто не читал все отзывы, но читает этот комментарий, может не знать, что мой Румпель?— это ООС Гэгсворта. Кто не знает, кто такой Гэгсворт, может продолжать спать спокойно, не загружая мозг лишней информацией)))Кто вдруг не в курсе или забыл, Бад и Лу?— это имена гиен мистера Джей.То, что в конце Харли временно становится ?папочкиным монстром? с разноцветными хвостами?— всего лишь поклон в сторону тех моих читателей, которые являются поклонниками ?Отряда самоубийц? (как ни странно, существуют и такие!). Не переживайте, ни трико, ни колпак в дальнейшем никуда не денутся :)