Бонус - глава (1/1)
Миса-тян готовила набэ. Вернее, пыталась это сделать. Сегодня было 27 апреля, День Рождения Такуми, и Мисаки хотела приготовить для мужа ужин сама. Учитывая ее несносный характер и совершенную неспособность находиться на кухне больше 10 минут, это набэ было подобно подвигу с ее стороны. Обведя хмурым взглядом кухонный стол и продукты, находящиеся на нем, госпожа Усуи решила, пожалуй, начать готовку. Но стоило ей взять в руки нож, как в кухню ворвались два черноволосых урагана, чуть не сбив ее с ног. Имена этих стихийных бедствий были Рёдзи и Маая, их с Такуми трехлетние отпрыски. Как обычно, зачинщицей была Маая, сжимавшая что-то в своем крохотном кулачке. Она убегала от брата, ловко лавируя между кухонных стульев. Рё со слезами на глазах гнался за ней следом, выкрикивая на ходу:- Маая, ты противная! Отдай мне мой камушек!Сестра на секунду остановилась и показала ему язык, отчего Рё тоже притормозил и затопал ногами.- Мама, скажи ей! - прохныкал он, кидаясь к Мисаки и обнимая ее за ноги.- Блатик - плакса и подлиза, - с непередаваемой интонацией, глубокомысленно изрекла Маая, вздернув носик и гордо сложив руки на груди.Мисаки, посмотрев на дочь, невольно улыбнулась. "И в кого только такая уродилась?!" - в который раз спрашивала себя госпожа Усуи, хотя этот вопрос был излишен. Такуми давно уже подкалывал жену, говоря, что Маая вылитая Мисаки, и что когда она вырастет, то будет страшной женщиной.- Страшной и безумно красивой, - любил повторять Усуи. Однажды эту фразу услышали Маая и Рё. Вечером того же дня девочка подошла к отцу и с серьезным видом спросила:- Папочка, а как это - и стлашная и класивая? Неужели так бывает?Такуми тогда от души расхохотался и, подхватив дочку на руки, прижал к своей широкой груди, так ничего и не ответив. Через несколько секунд Маая потребовала поставить ее на место, заявив, что "Папа стланный". Самое интересное, что Рёдзи с этого дня стал величать сестру не иначе, как "страшная Маая", за что и получал тумаки и шишки. Сегодняшний день не стал исключением.- Я отдам камушек, если он..., - и Маая грозно ткнула в брата своим пальчиком. - Если он плеклатит называть меня стлашной!Рё еще крепче прижался к матери и обиженно сказал:- Сначала букву "р" научись говорить, а потом уже требуй.Мальчик с победной улыбкой посмотрел на сестру, но увидев грозный взгляд Мисаки, немного стушевался.- Рё, разве хорошо так говорить сестренке? От того, что у тебя получается выговаривать слова правильно, еще не значит, что нужно ее обижать, - Миса присела на корточки перед сыном и внимательно посмотрела в его зеленые с серым отливом глаза. Тот опустил голову и виновато произнес:- Прости, мама.Мисаки довольно улыбнулась, после чего повернулась к дочери и подозвала ее к себе поближе. Маая покорно подошла к матери с такой же опушенной, как у брата головой.- Маая, дочка, отдай брату камушек и извинись перед ним, - попросила ее Мисаки. - А ты, Рё, прекрати обзывать сестрёнку, так что тебе тоже надо извиниться.Девочка нехотя разжала кулачок и протянула Рё янтарный камушек, который он нашел у речки.- Извини, - произнесла она, шмыгнув носом.- И ты меня прости, - ответил Рё, пряча камушек в карман шорт.- Ну вот и славно, - подбодрила их Мисаки, чуть подталкивая к выходу из кухни. - А теперь дайте маме приготовить папе ужин.Дети кивнули и бросились вверх по лестнице, словно и не ссорились до этого. Миса облегчено вздохнула и вернулась на кухню. Сколько она там провозилась, Мисаки понятия не имела. Отвлек ее Такуми. Подойдя сзади, он нежно обнял жену за талию и прижал к себе.- Добрый вечер, Миса-тян? А что ты делаешь?"Нет, он все-таки пришелец, иначе, как у него получается так бесшумно входить после работы домой?!".- Добрый, - произнесла Мисаки, немного нервничая. - Да вот, я тут ужин нам готовлю.Усуи вздрогнул и с интересом покосился на плиту.- И даже ничего не взлетело на воздух? - спросил он с присущей только ему иронией, отчего Мисаки захотелось его хорошенько треснуть по голове.- Как видишь, олух, - попыталась изобразить она обиду, хотя прекрасно знала, что на все ее обиды у Такуми был один ответ. И точно, почувствовав и в этот раз обиженный голосок жены, он резко развернул ее к себе и впился в губы страстным поцелуем. Мисаки тут же захотела уволочь Усуи в их спальню, но она прекрасно понимала, что дети не дадут им насладиться друг другом, пока не заснут, поэтому, нехотя оттолкнув Такуми, Мисаки высвободилась из его рук и подошла к плите.- Сегодня ведь твой День Рождения, и я хотела тебя порадовать домашней кухней.Всё это Миса говорила, стоя к нему спиной, боясь, что он увидит, появившийся на мгновенье, на ее щеках румянец.- Мне очень приятно, но, Миса-тян, если я окажусь потом в больнице, разве ты не расстроишься? - спросил, глядя с лукавой улыбкой ей в спину. Мисаки моментально развернулась, ее глаза сейчас сверкали как два прожектора.- Что ты сейчас сказал, Усуи Такуми? - злобно произнесла она, шаря рукой по столу в поисках предмета потяжелее.Мужчина в один миг успел приблизиться к ней вплотную и одним рывком посадить ее на злополучный кухонный стол.Мисаки уже чувствовала дрожь во всем теле от той сексуальной ауры, что исходила от мужа в данный момент.- Когда ты такая, я хочу тебя еще больше, - хрипло проговорил Такуми, целуя Мису в шею и запуская руки в ее длинные шелковистые волосы.- Усуи, дети..., - только и смогла выдохнуть Мисаки, пытаясь подавить судорожный стон.На секунду Такуми остановился и прислушался. Тишина.- Тихо, они наверно играют, - предположил он, расстегивая молнию на платье Мисаки.- Вот это и настораживает, - Миса смогла взять себя в руки и отпихнуть мужа от себя. Этот толчок немного прояснил сознание Такуми, который вопросительно посмотрел на жену. - Пойдем глянем?!Усуи кивнул и помог Мисаки слезть со стола. Кое-как застегнув наполовину расстегнутую молнию, Мисаки подошла к лестнице на второй этаж и снова прислушалась. Странно, обычно когда Рё с Мааей играли, то дым стоял коромыслом. Стараясь унять волнение, они с Усуи поднялись наверх и осторожно заглянули в детскую комнату.Мисаки облегченно вздохнула, увидев две пары пяток под двумя большими разноцветными одеялами.- Эй, Рё, Маая, чем вы там занимаетесь? Папа пришел, выйдите, поздоровайтесь, - произнесла Миса, всматриваясь в этот самодельный домик из одеял и чувствуя что-то неладное. Наконец, послышалось чуть слышное сопение и из-под одеяла высунулась кудрявая голова Мааи, а затем и Рё.- Здравствуй, пап, - в унисон сказали они, только у Мааи опять не получилось выговорить слово правильно. Но, судя по всему, вылезать дальше они не собирались. Такуми хмыкнул, рассматривая их хитрющие лица и строго произнес:- Что вы там делали? А ну быстро отвечайте?Услышав этот голос, Мааяс Рё переглянулись и вылезли на свет Божий, виновато переглядываясь между собой.- Ну мы это, смотлели..., - девочка сделала небольшую паузу, собираясь с духом. Такуми улыбнулся ей, мол "смелее"и выжидательно посмотрел. - Мы смотлели письки, - наконец произнесла Маая, опуская голову.Теперь наступила очередь Мисаки и Такуми переглядываться. На лице Усуи был написан шок и неверие, в то время, как у Мисаки начала дергаться левая бровь.- Приплыли, - злобно прошипела она, поворачиваясь к мужу. - Это всё твое дурное влияние.- Почему сразу моё? - удивленно спросил Такуми. - Между прочим, это с тобой дети проводят всё свое время, пока я на работе.- Это ты на что намекаешь, олух?! - повышая голос, произнесла Мисаки, снова сверкнув глазами.И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Маая не кинулась к родителям, причитая:- Мамочка, папочка, не ссольтесь, мы больше так не будем.Она раскрыла свои ручонки, стараясь обнять их, и уронила небольшой коробок спичек. Родители снова переглянулись и хором спросили:- Маая, это что такое?- Письки, - пролепетала девочка и снова повторила. - Плостите нас.- Спички, балда, - пробурчал, молчавший до этого, Рё и покачал головой.А Мисаки с Такуми так и остались стоять двумя столбами посреди комнаты, пока Маая не потянула их за руки в сторону кухни со словами:- Я есть хочу, посли кушать вкусное набэ.Только тогда они пришли в себя и, не сговариваясь, оба засмеялись. У Мисаки выступили на глазах слезы, и всё равно она не могла остановиться.Смотря на все это, Маая опять сложила руки на груди и изрекла:- Ну вот, тепель и мама стланная.