Пролог (1/1)

Когда войска восставших вместе с присоединившимися к ним горожанами окружили дворец Тарквиния Суперба, тот понял, что надеяться не на что, наступает конец. Но в его власти еще оставалось, как именно принять его. Он не хотел живым попасть в руки врага, его воображение красочно рисовало, каким мукам может его подвергнуть заклятый враг - вернувшийся из царства мертвых Турн Гердоний, человек, у которого он отнял все: семью, имущество, уважение сограждан, даже человеческий облик. Теперь Турн пришел, чтобы отомстить.Тарквиний злорадно усмехнулся. Он-то, по крайней мере, не отдаст свою жену и детей в руки врагов, как это сделал Турн. На это ему еще хватит времени...И вот на кровати стонала и задыхалась смертельно раненая жена тирана, красавица Туллия, а сам Тарквиний обернулся с окровавленным мечом к рожденным ею всего несколько месяцев назад сыновьям-близнецам, лежащим в одинаковых колыбелях из орехового дерева. Один удар - и маленький царевич Секст навсегда уходит из своего небывалого будущего царства. Тарквиний с трудом высвободил меч, застрявший в дереве колыбели, и обернулся ко второму сыну. Тот отчаянно плакал, будто понимал, какую судьбу уготовил ему отец, разбудил своим плачем и сестру Арету, дочь Тарквиния от первой жены. Их плач подтачивал его решимость.- Арунс... - прошептал Тарквиний, вновь наклонясь над колыбелью еще уцелевшего сына. Но это имя тоже лишало его сил, необходимых для убийства. Как, почему он, узнав, что вместо одного долгожданного маленького царевича родились двое, назвал второго в честь своего скоропостижно умершего брата, бывшего, к тому же, первым мужем его жены? Правда и то, что он никогда не любил брата, даже в детстве, презирал его, считая ни на что не способным слабаком, мямлей, и даже не особенно сожалел о его смерти. Тем более, что она сделала свободной прекрасную и обольстительную Туллию, которую Люций Тарквиний любил гораздо больше, чем ее скромную сестру, свою первую супругу.Он никогда не спрашивал Туллию об обстоятельствах смерти своего брата, и даже не хотел думать об этом, хотя был почти уверен, что именно она отравила Арунса. Но смерть брата не казалась ему высокой ценой за обладание женщиной, манящей, как яркий цветок на колючем стебле. И все-таки где-то в глубине души тирана жило смутное сожаление, и если бы ему суждено было дожить до старости, оно могло бы привести к еще более печальным последствиям, чем его нынешние злодейства без зазрения совести. Но дожить до старости Тарквинию было не суждено, и он понимал это. И все-таки медлил убить ребенка, носящего имя его брата...Но, пока он медлил, за дверью послышались шаги, лязг мечей и громкие возбужденные голоса. А затем с грохотом рухнула выломанная дверь, и во главе целого отряда в комнату вошел высокий воин в полном вооружении, но без шлема, с гривой седых волос, рассыпавшихся по плечам. Его лицо, изборожденное жуткими шрамами, выглядело воплощением гнева... Спустя некоторое время Турн Гердоний, отвернувшись от изрубленного тела в золоченых доспехах, склонился над вопящим младенцем в колыбели. - Мальчишка, - проговорил он спокойно. - Ну что ж, пусть растет. Эй, кто-нибудь, успокойте детей, пока они не изошли криком! И унесите их, пока не наведут порядок.Ободренные его властными распоряжениями, из каких-то неведомых закоулков выползали рабыни и слуги. Пока во дворце шел бой, они прятались, боясь попасть под горячую руку, но теперь первыми почувствовали, что появился настоящий хозяин.Так царем Рима стал Турн Гердоний, чье чудесное спасение после изобретенной Тарквинием чудовищной казни и возвращение в мир живых уже стали темой для множества самых невероятных легенд, еще более странных, чем подлинные события, известные лишь немногим. Римляне видели в нем героя, посланного богами, чтобы свергнуть Тарквиния, и никому другому после победы не могли дать царскую повязку. Турн, хоть и не стремился к власти, согласился ее принять.В его правление первым советником был Юний Брут, а главнокомандующим Спурий Лукреций; это они вместе с Турном подготовили восстание. Втроем они сумели сделать Рим гораздо сильнее, чем он был не только при Тарквинии, но и при его предшественнике, слишком мягком и слабом для роли царя Сервии Туллии. Турн знал, каких ошибок не следует допускать. В первый же год своего царствования Турн отбил нападение этрусков, явившихся отомстить за Тарквиния, их союзника. Ошеломленные так быстро восстановившим силы Римом, этруски откатились обратно, сообщить своим, что силой Турна не свергнуть.Это была единственная значительная война за последующие двадцать лет правления Турна. Мелкие пограничные стычки с соседними племенами и просто разбойничьими шайками случались регулярно, и им не придавали значения. Но все же молодое поколение Рима выросло, не зная настоящих войск.Выросли и царские дети - Эмилий и Ютурна, а также и взятые царем под опеку дети Тарквиния Суперба, мальчик Арунс и девочка Арета.Разными были судьбы этих детей, все сильнее расходились по мере их взросления. Первой покинула родительский дом царевна Ютурна, раз и навсегда определившись с выбором еще в детстве - она вышла замуж за своего родственника Арпина, ставшего по воле Турна верховным жрецом Юпитера, фламином-диалис. Впрочем, Ютурна и после замужества бывала в царском дворце почти каждый день, приводя с собой двух сыновей, родившихся с разницей в три года, так что ее вступление в брак только укрепило род Гердониев и Скавров.А за год до начала нашей истории и Эмилий женился на Арете, этот брак тоже давно был решенным делом. Никого не удивляло, что сын Турна женится на дочери давно поверженного Тарквиния, тем более, что Арета выросла тихой и скромной девушкой, и царица Эмилия любила ее как родную дочь. Ну а царь гораздо больше заботился о том, чтобы вырастить из сына Тарквиния достойного человека и гражданина, не похожего на своих бесчестных родителей. Среди многочисленных царских обязанностей Турн находил время следить за воспитанием юного Арунса наравне с собственным сыном; по правде говоря, Эмилий доставлял ему гораздо меньше хлопот. Арунс, в свою очередь, считал, что Турн ему не доверяет, и сам часто был недоволен его требовательностью.В таких обстоятельствах и начинается действие нашего нового произведения.