Первыми пропадают запахи (1/1)

Всё начинается с единичных истерик. Люди падают, заходясь рыданиями, никак не могут успокоиться. Когда странный приступ проходит, так же резко, как и начинается, обоняние загадочным образом исчезает. И ни один врач, будь он хоть трижды профессором, не может объяснить, что же происходит. Этот недуг не передаётся ни тактильно, ни по воздуху, ни половым путём. Вообще никак! Нет никакой системы. Болеют люди из разных концов мира, разных профессий и разных возрастов. И ничего не может это остановить. Запахи продолжают уходить.Верит ли в это Астрид? Старается не верить, считая эту ?болезнь? очередной байкой из телевизора. И своих проблем достаточно, а тут ещё и это...- Детка, не бойся. Это нас с тобой не коснётся. Мы слишком красивы для подобного недуга,- смеётся Сморкала, пока близнецы опрокидывают ему на голову ведёрко со льдом.Парень с криками начинает гоняться за Забиякой и Задиракой. Астрид улыбается, наблюдая за друзьями и поливая только что приготовленное блюдо соусом. Вроде бы уже не дети, а серьёзные взрослые повара, а всё носятся, как малышня сопливая. Хотя... Хофферсон иногда сама задаётся вопросом, а как она, каратистка с чёрным поясом, могла стать поваром? Тоже та ещё загадка. Однако обоняние в их деле необходимо, с этим согласны все: и близнецы, и Сморкала, и Плевака. Никто из них не желает верить в телевизионные ?утки?. Но им приходится, когда спустя сутки Сморкалу накрывает жуткая истерика.Верит ли Иккинг в новую болезнь? Ещё бы он не верил! Он едва ли не первым не только на всём Олухе, но и во всей Норвегии узнал про странный недуг, первым опросил и осмотрел первых пациентов и первым начал пытаться разобраться с этой загадочной болезнью. Он же эпидемиолог! Лучший на всём Олухе.- Я не понимаю...- ужасается Рыбьеног.- Мозг в полном порядке, нервы не затронуты, рецепторы отлично работают, да и в анализах нет ни малейшей зацепки... Почему эти люди теряют обоняние?- А никто и не говорил, что будет легко понять причину,- усмехается Иккинг, массируя переносицу и доставая сигареты из кармана.- Попроси Эрета сделать посевы на предмет бактерий и вирусов. Может, найдёт что? И ещё раз перепроверь отчёты. Возможно, упоминаются какие токсины.Товарищ неловко улыбается и вновь зарывается в бумажки. А Иккинг поднимается и идёт в курилку. Недели идут, а ответов всё нет. Зато пациентов с пропавшим обонянием всё больше, их даже уже почти не госпитализируют. И восстанавливаться пропавшее обоняние, кажется, не собирается. От этого всего отвратительно противно болит голова. Одна только радость: по дороге домой можно будет подразнить девушку-повара из ресторана Плеваки. Она забавная, вечно хмурится, когда Иккинг шутит при ней.Два часа спустя парню звонит его крёстный с просьбой забрать в больницу его сотрудника, заразившегося новой болезнью.Астрид не раз и не два видела этого странного паренька, вечно весёлого, рыжего и веснушчатого. Он часто забегает к Плеваке поужинать, приезжая к ресторану на ?Ночной фурии?, самом лучшем мотоцикле (откуда только деньги на подобного зверя?). Всегда шутит, заигрывает с Астрид, а порой, проезжая мимо её дома, кидает ей в окно каштаны. Знает ведь, засранец одноногий – левую ногу он потерял в аварии лет десять назад, если верить рассказам Плеваки, – что Астрид подобное злит, а всё равно продолжает.Нравится ли этот паренёк девушке? Нравится. Он весёлый, забавный, симпатичный и не самовлюблённый, в отличие от того же Сморкалы. Рассматривает ли она его, как потенциального кавалера? Нет. Он слишком несерьёзный, не такой, как она. По крайней мере, Хофферсон так кажется. До того момента, как Плевака звонит своему крестнику с просьбой забрать в карантин свалившегося с рыданиями Сморкалу. Оказалось, что этот несерьёзный в обычной жизни паренёк занимается очень серьёзной работой – он эпидемиолог.- С ним всё будет в порядке?- обеспокоенно спрашивает Забияка.- Я ввёл ему ампулу диазепама. Поспит некоторое время, но оклемается, может пару дней в карантине побудет, если появится такая необходимость,- непривычно серьёзно говорит одноногий врач, наблюдая, как санитары отвозят Сморкалу к машине скорой помощи. После парень переглядывается со своим полным товарищем и вздыхает.- Однако, если судить по симптомам...Эпидемиолог замолкает, понимая, что слова тут излишни. И эта тишина, странная и неприятна – крестник Плеваки редко молчал, приходя сюда, часто смеялся и шутил, – не то, чтобы пугает... Но осадок остаётся.- У Сморкалы и раньше с нюхом было туго,- натянуто смеётся владелец заведения.- Сообщи мне, если ещё у кого-то из твоих появятся похожие симптомы,- просит парень.Плевака кивает, уводя близнецов на кухню. Никто не отменял рабочий день, скоро ожидается ежевечерний наплыв клиентов. Одноногий врач уходит. Но, прежде чем уйти, он поворачивается к Астрид и улыбается, как улыбается ей всегда. И девушке уже не так страшно, когда три дня спустя Задирака сваливается в мощнейшем приступе слёз.Нравится ли Иккингу повариха из ресторана Плеваки? Нравится. Очень. Он почти влюблён в неё и неизменно обещает матери, что пригласит эту девушку на свидание. Однако столь же неизменно не приглашает: стесняется, боится, что откажет. Она же вон, какая деловая и строгая. Всегда головой качает, когда Хэддок пытается с ней заигрывать. И тем страннее видеть её напуганное лицо, когда один за другим её товарищи сваливаются в приступе истерии. Оказывается, что и железные леди чего-то боятся.Спустя два дня после ?заражения? близнецов Забияки и Задираки Торстон Иккинг сидит в ресторанчике Плеваки. Остальные посетители давно разошлись, напуганные новые вспышкой истерии. Даже Плевака домой отправился, оставив уборку на свою светловолосую помощницу, а Иккинг всё сидит и сидит, разглядывая бутылку с так и не тронутым элем. Что же делать-то? Людей с обонянием становится всё меньше и меньше. Что будет, когда запахи исчезнут совсем?- Привет,- парень вдруг слышит голос. Светловолосая повариха впервые за всё это время решается с ним заговорить.- Привет,- Иккинг тут же натягивает на лицо самую приветливую улыбку, на которую только способен. Похоже, что выходит не очень.Разговор не клеится. Оба так привыкли к своим ролям – строгой леди и вечного весельчака, – что даже не могут понять, что им говорить и что делать. Впервые Иккинг не знает, как поддержать беседу, как пошутить.- Я Астрид Хофферсон,- Астрид неловко мнёт салфетку. Её собеседник улыбается.- Если тебе, конечно, это интересно.- Интересно,- парень кивает головой.- У вас, миледи, красивое имя.- А тебя как зовут?- Иккинг Хэддок. Идиотское имечко...- На это девушка лишь фыркает.- Я слышала имена и похуже. И ты врач?- Астрид задаёт ещё один вопрос.- Эпидемиолог. Занимаюсь этой... проблемой с пропавшим обонянием,- Иккинг вздыхает и всё же отпивает из бутылки.- Проясняется хоть что-нибудь?- Астрид спрашивает чисто из любопытства.- Пока ничего не ясно. И неизвестно, будет ли,- парень улыбается, но вдруг его улыбка меркнет. И смотрит он как-то странно. Это пугает девушку.- Я врач. И я должен помогать людям. Но я не могу этого сделать, потому что сам не понимаю, что творится! Мой отец прав. Я бездарность и ни на что не годный тюфяк...- А мне кажется, что ты хороший врач,- пытается что-то сказать Астрид.Но Иккинг почему-то не реагирует. Только беззвучно трясётся, сжимая ладони в кулаки. И Астрид понимает, в чём тут дело. Всё же трижды уже видела нечто подобное. Девушке остаётся только вздохнуть. Нельзя оставлять его здесь одного. И ЦКЗ вызывать не вариант – они ему всё равно ничем не помогут. Иккинг паренёк хороший, вон, даже истерики закатывает тихие, без криков. Только почти беззвучно плачет. Астрид решается отвести нового знакомого к себе домой.Весь вечер девушка проводит рядом с Хэддоком, пытается отпаивать его какими-то успокоительными настоями, оставшимися от прошлого приезда дяди Ведрона. Но толку от них нет: парень продолжает плакать, судорожно цепляясь за футболку девушки и утыкаясь носом в её шею. Хофферсон только и остаётся, что неловко обнимать незнакомца и гладить его по голове.- Всё будет хорошо,- шепчет она, великолепно понимая, что врёт. Врёт и ему, и самой себе.Лгунья... Астрид Хофферсон слишком много лжёт. И другим, и, в первую очередь, себе самой. Лжёт, что всё наладится, что она хоть кому-то нужна, кроме полоумного дядюшки Ведрона, что у неё есть ещё какие-то таланты, кроме умения надирать чужие задницы. От этого осознания девушке становится противно. Противно до слёз. И Астрид плачет, прижимаясь к почти незнакомому ей молодому человеку. Плачет навзрыд, вдыхая причудливую смесь: машинное масло, морская соль и пот. Запах Иккинга. Последний запах, который девушка может разобрать.От странного приступа слёз Иккинг отходит только к рассвету. Рядом спит Астрид, лицо которой мокро от слёз. И запахов нет. Только где-то в памяти остаётся лёгкий отзвук ванили и шоколада. Знакомый запах то ли духов, то ли мыла Астрид.Парень готовит кофе на двоих, смолит сигарету за сигаретой, даже брызгает духами, найденными в ванной. Но ничего. Он не чувствует запахов. Да, от сигаретного дыма привычно першит в горле, от сильно набрызганных духов тянет чихать. Вполне естественные реакции организма, что Хэддок тут же отмечает в своём дневнике. Но запахи исчезли, будто их и не было. Это непривычно и крайне неприятно.- С добрым утром, миледи,- Иккинг приветствует проснувшуюся Астрид.- Извини за вчерашнее. Я не думал, что меня накроет.- Да ничего. С кем не бывает?- пытается отшутиться хозяйка квартиры и чихает.- Странно.- Ты тоже не чувствуешь запахов?- этот вопрос больше похож на констатацию факта, но девушка всё равно кивает.- Что ж... Добро пожаловать в клуб! Кофе будешь?Астрид вновь неуверенно кивает. Всё происходящее кажется не более чем дурным сном. Она видит, как Иккинг курит, как он пьёт кофе. Помнит запахи табачного дыма и кофейных зёрен. Но... Ничего. Хофферсон дышит. И нос у неё соплями не забит. Однако запахов нет.- Ты выяснишь, что с нами?- непривычно тихо спрашивает Астрид.- Я постараюсь,- Иккинг ерошит свои и без того встрёпанные волосы и тушит сигарету.- Выше нос, Астрид! Потерянное обоняние – это не самое страшное, что могло случиться. Хуже было, если бы у нас у всех разом зрение кокнулось.- Если накаркаешь, я тебе руку сломаю,- то ли в шутку, то ли всерьёз говорит девушка.Иккинг смеётся.Обоняние – важная часть нашей жизни. Запахи будят ассоциации, заставляют вспоминать самые счастливые моменты нашей жизни. Мы помним запахи, бережно храним и лелеем их в своей памяти. И без обоняния становится труднее что-либо вспомнить.Запахи уходят из мира людей медленно, больше месяца. Уходят с истерикой и слезами, будто не хотят этого делать, прощаются с каждым человеком в отдельности. И всё же они исчезают. Пропадают навсегда.