6. The distance is destroying me, slowly eating me away from the inside out like a parasite. (1/1)

P.O.V. TrevorКофе было определённо не тем, с чего стоило начать утро. Честно говоря, лучше бы оно вообще не начиналось.Отец так и не вернулся домой с работы, а обращаться за помощью к брату я не хотел и даже боялся. Противная гнойная рана на левой ноге не позволяла мне нормально пошевелиться, чтобы хотя бы привстать и посмотреть на часы. Переборов пульсирующую боль, я перевернулся на живот и дотянулся до мобильного, дисплей которого показывал 5:13 утра. События вчерашнего дня более менее начали проясняться в моём сознании, вызывая всё новые и новые приступы мигрени. Всё стало ещё запутаннее, и это до глубины души пугало меня. Куда я попал? Во что ввязался? Во что ввязался мой брат? Мог ли я умереть, если бы осколок попал мне, скажем, в голову, а не в ногу? Меня крайне раздражала моя беспомощность в данной ситуации, заставляя нервно тереть виски и глаза, чтобы не выйти из себя и не дать волю слезам, а тот, кто мог бы объясниться со мной, скорее всего зол на то, в чём я совершенно не виноват. Удивительно, как неуловимо и мгновенно обстоятельства делают тебя своей жертвой, отбирая то, в чём ты так нуждался, заставляя думать о том, что тебе стоило сделать, и о том, чего тебе делать не стоило.Раздался тихий скрип, и дверь медленно отворилась. В дверном проёме показалась густая шевелюра брата. За эту секунду в моей голове пролетело бесконечное множество мыслей. Я думал о том, что накалённый до предела воздух - огромная тонкая паутинка, настолько тонкая, что малейшее её колебание я чувствовал каждой клеточкой своего тела. И каждое такое колебание было подобно нервному срыву: оно терзало, глубоко резало и запутывало, стараясь заставить сердце уйти в пятки, а конечности - раздражённо трястись от напряжения.Проблемы, подобно молниям, быстрые, неуловимые, от них невозможно убежать. То ли дело спрятаться, то есть притвориться, что ты ничего не видишь, ничего не слышишь и вообще тебя здесь нет - все мы так когда-то делали в детстве. Притворялись спящими, чтобы избежать неприятного разговора с мамой о каких-то непростых ситуациях. Воспоминания о маме вновь вонзились острыми шипами в каждый миллиметр моей плоти, а по щеке скатилась одинокая слеза, и я закрыл глаза, сам не замечая того, что получилось так, что я притворился спящим. Мэтт полностью заглянул в комнату, немного помедлил, а затем вошёл, аккуратно ступая на чуть скрипучие холодные половицы босыми ногами. Я почувствовал, как одеяло начало медленно скользить по моей коже и опустилось на ледяные оголённые плечи, а кровать немного прогибается под весом брата, устроившегося рядом со мной (сидя, разумеется). Неужели он наблюдает за тем, как я сплю? Напряжение безостановочно росло, и я начал чувствовать неудобство из-за прожигающего моё лицо взгляда, поэтому пришлось осторожно открыть глаза, тем самым выдав себя.Блестящие глаза Мэтта поражали своей глубиной и насыщенностью, в них можно было найти абсолютно всё: и спокойствие, и нежность, и злость, и капли презрения, и терпеливость, и гуманность. Казалось, эта игра в гляделки могла бы длиться вечно, однако тишину нарушил брат, отводя свой взгляд в сторону, и железным голосом проговорил:- Ты же понимаешь, с кем ты связался, - это было скорее утверждением, чем вопросом, что крайне меня смутило.- О чём ты говоришь?- Послушай, Тревор. Можешь ничего не объяснять, я не хочу слышать о том, что ты оказался там случайно или тебя заставили это сделать. Даже если так, ты связался не с теми людьми, понимаешь? Ты встал не на ту сторону. А те, кто не с нами, по определению против нас, - Мэтт говорил это, поражая чрезвычайным хладнокровием и пугая странными упрёками в мою сторону.Я лишь молча открывал и закрывал рот, дожидаясь каких-либо объяснений с его стороны. Брат лишь глубоко вздохнул, и вздох этот был наполнен такой тяжёлой и невыносимой печалью, что грусть эта, казалось, могла передасться всем людям на планете.- Жив хоть?- Как видишь.- И то хорошо, - Мэтт был предельно которок, видимо, чтобы не показать всей той заботы, что он хотел бы проявить по отношению ко мне, но боялся показаться слабым и снять с себя эту глупую маску равнодушия, за которой он так усердно прятался. - Я правда надеюсь, что ты осознаёшь, во что ты ввязался, Трев, - голос его был мягким, но предельно серьёзным и слегка поддрагивающим. - Честно говоря, я не ожидал, что ты ввяжешься в это когда бы то ни было. Видимо, я ошибался. Но я никак не могу влиять на твой выбор, поэтому у меня нет претензий к тебе на этот счёт. Просто это немного неожиданно.- Мэтт, я в этом городе так мало, что мои дни здесь можно сосчитать на пальцах одной руки. И, откровенно говоря, я просто пытался выбраться из всего того дерьма, которым окружила меня жизнь, и найти себе друзей, но вместо этого, я как всегда ввязался в какую-то чушь, о которой не имею ни малейшего понятия! - с каждым словом я переходил на крик, хотя делать это было очень трудно, потому что горло горело настолько сильно, будто я килограммами глотал гвозди весь вчерашний день.Я прикрыл глаза, чтобы не заплакать, потому что боялся реакции брата на эту "сырость". Безусловно, слёзы - показатель человечности и искренности, но каждый относится к плачущим парням по-разному. - Как бы там ни было, раз уж ты впутался в эту ситуацию, тебе придётся с этим всем разобраться, хочешь ты того или нет. Ты выбрал сторону, которую поддерживаешь и которая, к сожалению или к счастью, не является таковой для меня. И мне безумно грустно даже думать об этом, Тревор.- Умоляю, неужели ты настолько слеп? Это всего лишь неудачное стечение обстоятельств, Мэтт, пойми! Мне надоело, что вокруг меня за ничтожно малый промежуток времени выстроилась довольно массивная стена лжи и непонимания, и никто даже не пытается сломать её и раскрыть всю суть происходящего! - прохрипел я и закрыл лицо руками.Рука брата плавно легла на моё прикрытое одеялом плечо, и он, набравшись сил, чтобы быть предельно терпеливым и вежливым со мной, произнёс:- Тебе нужно время, чтобы разобраться с этим, и после этого ты наверняка поймешь, что ситуация, как бы то ни было печально, безвыходная. Я не хочу, чтобы ты думал, что я отвернусь от тебя, нет, это, надеюсь, никак не сможет повлиять на наши отношения. Мы будем стараться продолжать налаживать общение в пределах стен этого дома или ещё каких-то мест, но, оказавшись на улице, мы будем вынуждены разойтись по разным её сторонам и противостоять друг другу. И это, на мой взгляд, самое страшное, - он поднялся на ноги и устремил нахмуренный взгляд в окно, из которого послышался тихий слабый скрежет.Я медленно повернул голову на звук и увидел лохматую голову Келлина Куинна прямо за стеклом. Одноклассник силой выдавил из себя некое подобие улыбки, а затем начал активно жестикулировать одной рукой, якобы давая знать, что не прочь бы поскорее войти. Брат медленно подошёл и распахнул окно.- Необязательно было лезть в окно, Куинн, тебя в дверь стучать не учили? - пробормотал Мэтт нахмурившись, и не спеша покинул комнату, слегка хлопнув при этом дверью.- Меня-то учили, но я думал, что ты меня ни под каким предлогом не пустишь, - смущённо произнёс Келлин в пустоту. - Привет, Тревор. Как ты себя чувствуешь?- Здравствуй. Ужаснее и быть не может, - потёр я глаза и привстал на кровати, чтобы было удобнее говорить с этим парнем. - Ты почти сразу же уснул, Трев, - рассказывал Келлин, приземляясь на прежнем месте брата. - Тей ещё осталась последить за тобой, пока не пришёл врач, а меня отпустила, потому что я не мог просиживать зад, у нас в приюте строгие правила.- Не оправдывайся, я всё понимаю, я не обижен, правда.- Ты что-нибудь помнишь? - осторожно поинтересовался он.- Смутно... - Мне так жаль, Тревор, - глаза его печально заблестели и он быстро-быстро заморгал. - Это я во всём виноват. Проблема в том, что ты едва ли на минуту оказался там, а уже увяз по уши, и всё это из-за меня. Я тебя привел. И теперь Оливер тебя не отпустит, как бы я его не просил.- Келлин, пожалуйста, выслушай меня. Все вы: Мэтт, Оливер, ты, Тей... Вы как будто говорите на каком-то непонятном мне языке! Как бы я ни старался разобраться в том, что у вас происходит, я всё глубже и глубже тону в непонимании. Я даже не знаю, в чём я конкретно виноват и замешан теперь. И это чертовски обидное и уничтожающе грустное чувство, Келлс. Поэтому твои оправдания мне сейчас не нужны. Просто скажи мне правду, это всё. Всё, в чём я так сильно нуждаюсь, чтобы не чувствовать себя таким разбитым и потерянным, - я говорил спокойно, тихо и старался смотреть парню в глаза.Тот нахмурился, видимо, думая, с чего бы начать рассказ, и нерво теребил костяшки худощавых пальцев, опустив взгляд куда-то в пол. Затем он постепенно начал поднимать его вместе с головой, устремляя куда-то в стену, и плотно сомкнул чуть пухловатые губы.- Эммм.. - мялся брюнет. - То, что произошло вчера, мы называем второй фазой.- Ну, это всё объясняет, - горестно рассмеялся я.- Где-то... кхм, полгода назад... на ежегодном школьном балу произошло убийство одной девушки, - было видно, что ему тяжело говорить об этом, но он старался подобрать слова, чтобы сдержать обещание, данное мне. - С этого всё и началось. Дело это, естественно, замяли, но все, кто прибежал на крик в ту ночь,(а их было около двух дюжин) увидели девушку, в истерике рыдающую над холодным трупом, и это навсегда отпечаталось в их памяти. Мы стали общаться теснее, потому что нас связывали эти воспоминания. Мы обсуждали это, пытались в этом разобраться. Позже мы узнали от Хейли... Хейли - это девчонка из нашей компании, её отец - офицер полиции, или кто-то вроде этого. Так вот. Экспертиза показала, что та девушка умерла от передозировки каким-то неизвестным наркотическим препаратом. Всё шло своим чередом. В какой-то момент мы даже забыли об этом инциденте, но однажды в ночном клубе один из нас заметил, как Оливер Сайкс продавал белый порошок молодому парню. Именно тогда и произошёл этот раскол на две группировки: появились люди, которые подозревали Оли в смерти Алексы на том балу. Многие друзья отвернулись от него, а многие знакомые стали его сторонниками. Конфликт этот дошёл до сходок на пустынных улицах города и беспрерывных драк между всеми нами. Дрались все: и девчонки, и парни. Мы окончательно озверели и разругались между собой. Жизнь превратилась в постоянные стычки, в настоящую борьбу. Самое страшное было не в этом. Всё дело в том, что никто не мог выйти из этой игры, а если пытался, то повторял судьбу Алексы Сан Роман. Так, спустя три месяца после инцидента с ней, Алан Эшби обнаружил у себя в комнате тело Остина Карлайла - его лучшего друга, который покинул нашу группировку со словами о том, что не хочет учавствовать в этом массовом самоуничтожении. А причина смерти была всё та же. После этого разъярённый Алан сговорился с Сайксом, которому, как ни странно, доверял, и они вместе совершили грандиозное нападение на противоположную группировку. Мы стояли и смотрели друг на друга с горящими в наших руках факелами и понимали, что это не просто борьба. Началась борьба за выживание. Борьба с чем-то невидимым. Я знаю, что это "нечто" внутри нас, словно паразит, и истребить это мы можем лишь истребив самих себя. После той бойни с факелами главы двух группировок объявили, что через три месяца состоится такая же, потому что после второго случая с наркотиками на Оливера обрушивалось всё больше и больше обвинений даже со стороны тех, кто ранее поддерживал его, и за этот срок люди могли хорошо обдумать своё решение и перейти на любую сторону. Это вчера и случилось. - Келлин закончил свой долгий рассказ, облизывая пересохшие губы.Мой мозг отказывался воспринимать тот факт, что в таком маленьком городе могут происходить такие страшные вещи. Более того, теперь я тоже часть всего этого, но осознавать это стало не так тяжело: осведомленность будто сбила висящую у меня над душой каменную глыбу.- Спасибо тебе огромное, Келлин.- Мне так жаль, Трев...- Мы не сможем что-то исправить. Раз уж я теперь с вами в одной лодке, то я разберусь с этими проблемами, которые теперь и мои тоже. Но вот только я против этого насилия. Всё это время вы должны были тратить свои усилия не на бессмысленную борьбу с самими собой, а на поиск того, кто же на самом деле этот ваш паразит, Келлс, - говорил я оживлённо.- Это невозможно, когда противоположная группировка ослеплена безосновательным недоверием и ненавистью к нам. Мы понимаем больше, чем понимают они. Они сражаются против нас, а мы просто защищаемся, пытаясь в это время понять, кто же, чёрт возьми, наш кукловод.- Тогда у меня встречный вопрос. Почему ты так предан Сайксу? Почему не рассматриваешь его кандидатуру на место убийцы, когда как большинство именно так и считает?- Потому что он не мог этого сделать. Это всё равно, если бы ты считал своего брата убийцей. Мы росли вместе, и я знаю его слишком хорошо.- Постой-ка, - перебил я друга, - Оли - приёмный ребёнок? Я имею в виду, вы росли в одном приюте?- Пока его не усыновили. Я знаю, что после этого он в корень изменился, стал распущенным и пофигистичным, стал употреблять и распространять, и не один я это видел - все видели. Но до такого он никогда бы не докатился. Потому что на что бы не толкнула его жизнь, он всегда ненавидел несправедливость и смерть. Он обиженный ребёнок, которого загнала в угол жизнь, но не серийный убийца.- В тот вечер ты был рядом с Оливером? - поинтересовался я.- Да, причём всегда. Я практически не отходил от него, потому что и не общался тогда толком ни с кем.- Стоп, ты упомянул ещё какую-то девушку, которая нашла труп...- Да, Линн Ганн. Погибшая была её возлюбленной.- Может быть, эта Линн видела что-то важное, если она обнаружила Алексу первой, но боится об этом рассказывать? Вы пробовали поговорить с ней?- Дело в том, что это невозможно, - странно улыбнулся Келлин.- Говори же, - развёл я руками.- После этого случая она не говорит. Тот крик был последним, что кто-либо слышал от неё. Что-то вроде шока, но в её возрасте это достаточно редкое явление.- Неужели никому так и не удалось найти к ней какой-то подход? - я был, мягко говоря, в шоке от услышанного.- Она посылает всех и вся на все четыре стороны, а её новые друзья-громилы не дают приближаться кому-либо к ней.- Как можно послать к чёрту без слов? - недоумевал я.Келлин молча показал мне средний палец и рассмеялся. Мы рассмеялись. Напряжение между нами моментально исчезло, и я сел на кровати рядом с ним, подумывая о том, что неплохо было бы одеться. Меня не могло не радовать то, что Келлс больше не чувствовал себя неудобно, будучи рядом со мной.- Кстати, - прервал тишину он, - мы вчера так и не поговорили о том, что так сильно хотел сказать мне.Я густо покраснел по непонятной никому причине и принялся пытаться доковылять до шкафа с одеждой.- Я согласен быть твоим другом, любить тебя в радости и в горе, в болезни и здравии, - он протянул мне руку, а я крепко пожал её и мы снова рассмеялись. В это время из-за двери послышался недовольное бормотание брата о том, что завтрак будет ждать меня на кухонном столе.- Отлично, спасибо, Мэтью, - прокричал я в ответ. - Ты не голоден, Келлин Куинн?- Нет, спасибо. И да, куда это ты намылился? - удивлённо вскинул брови он. - Тебе ещё хотя бы денёк нужно отлежаться, чтобы рана нормально зажила.- Успокойся, я не появлюсь в школе сегодня. Посижу дома, а к концу занятий попытаюсь доковылять до школы. Я собираюсь поговорить обо всём с братом и Линн Ганн.***P.O.V. Author- Вернулся, сукин ты сын, - проговорил хрипловатый голос с характерным немецким акцентом.- Всего на минутку, Себастиан, всего на минутку, - ослепительно улыбнулся вошедший в комнату брюнет.- Потрудись объяснить тогда, какого хрена.- Забыл одну мелочь. Подготовишь немного метадона для моего нового друга?- Немного - это сколько? - ухмылённо оскалил зубы немец.- Что ж, будем приучать его понемножку, а там уж как пойдёт.- Ты псих, Ди, ты знал об этом? - незнакомец истерично рассмеялся и сделал затяжку. - Просаживаешь бабки на свои глупые игры.- Жизнь быстра и коротка. Особенно моя, - внезапно посерьёзнел парень.Курящий цокнул языком и махнул рукой:- Будет тебе твой метадон, братан, только сырость не разводи.- Я бы тебя чмокнул, да в школу тороплюсь, Себс.- Пиздуй уже к чёрту.- Пожелай нам удачи. Мне и Тревору Вентворту. Нам с ним предстоит долгая интересная игра, - заключил брюнет и бодро зашагал прочь.***