17. Дрезден (1/1)

?Кажется, мне пора к этому привыкнуть?, – уныло подумал Винценто, пытаясь разглядеть что-то в непрерывно лившем дожде. Союзная армия отступала от Дрездена, потеряв несколько десятков тысяч человек. – Эй! Там справа от дороги кому-то нужна помощь! – крикнул впереди Васильев. Отряд осадил лошадей – действительно, в поле в нескольких сотнях локтей от них дрались несколько конников и пехотинцев, да так яростно, что различить, кто из них из чьей армии, за пеленой дождя было решительно невозможно. – Ржевский, возьми свою часть отряда, разберись!Дважды повторять приказ нужды не было: Дмитрий, только того, похоже, и ждавший, рванулся в сторону боя. Винценто пришпорил коня, радуясь, что можно отвлечься от мыслей о поражении. Приблизившись, он разглядел дерущихся получше: оказалось, это были четверо французов, из них двое конных, и трое австрийцев. Последовавшая схватка была короткой: французы быстро поняли, что наткнулись не просто на отдельный русский отряд, а на весь корпус Витгенштейна. Когда двух из них ранило и погибла одна из лошадей, они бросили оружие. Раненых (кроме пленных, помощь требовалась одному из австрийцев) несколько человек, в том числе Винценто и Шура, повезли в сторону лазарета. От австрийца и удалось узнать, что случилось: он и его соотечественники были, судя по всему, последними выжившими в одном из отрядов Мансфельда, отбившемся от основных сил и попавшем в окружение французов.– Но они наш отряд-то тоже перебили, – прохрипел один из французов, когда Винценто и Шура помогали ему сесть в телегу с остальными ранеными. Было приятно хоть на несколько мгновений оказаться под навесом, в стороне от отвратительного ливня… Не успел Винценто об этом подумать, как вдруг француз, уже севший в телегу, вскрикнул:– Стой! Я же тебя помню! Ты из наших!Винценто застыл на месте. Приглядевшись, он понял, что раненый действительно ему немного знаком – он тоже был из корпуса Мюрата, и их отряды жили рядом во время одного из постоев в Польше.– Изменник! – плюнул француз. – Подлый трус! Через сколько часов плена согласился перебежать, а? Или даже без плена? Сколько тебе посулили?– Если вы думаете, что я перешёл на сторону русских из корысти, вы глубоко ошибаетесь, – Винценто старался говорить спокойно, но на самом деле ему хотелось сквозь землю провалиться. Если отбросить все красивые слова и оправдания, изменником он и был. – А если вы думаете, что лейтенант Сальгари струсил, вы ошибаетесь ещё сильнее, – раздался справа холодный голос Шуры. – Напротив. Будь он менее отважным, он бы так в наваррских стрелках и ходил. Кстати, мы были готовы отпустить его назад в ваш корпус, и принял он сторону вовсе не нашу, а большинства своих же испанцев. Винценто, пойдёмте, нас уже ждут в отряде. Ах да, – обернулась она уже на пороге к французу, – в вашем пистолете, месье, оставалось заряда ещё на три выстрела, и вы даже с коня сброшены не были. Лейтенант Сальгари сдался в плен, только когда у него кончились пули, а он сам оказался в снегу с саблей у горла. Всё, всё, доктор, мы уходим. Винценто с восхищением смотрел на Шуру.– Вы всё сильно преувеличили, – сказал он наконец, когда они снова ехали в колонне. – Ничего подобного, – заявила она. – Так как всё началось из-за меня и моего полушубка, я уж думаю, я лучше других помню, как всё произошло!– Шура, дело же не только в полушубке! На случай, если вы забыли, вы превозносили мою храбрость, хотя другой бы на вашем месте кичился своей, и обращались со мной как с другом, хотя я вас едва не убил. ?Нет, дело далеко не только в полушубке… Особенно теперь – совсем, совсем не только…?С гневно сверкающими после беседы с пленником глазами, с блестящими от дождя кудрями, ещё полная боевого задора, Шура была совершенно прелестна. Винценто невыносимо захотелось признаться ей в своих чувствах прямо сейчас, и если вдруг каким-то чудом она ответит согласием – поцеловать её решительно сжатые губы, разрумянившиеся от волнения щёки и каждый из выбившихся из-под кивера локонов…?После такого жуткого поражения? Едва ли она даже думать хочет о любви. Вот как только новая битва закончится нашей победой, я сразу же объяснюсь с Шурой… Решено!?И Винценто усмехнулся: теперь у него, судя по всему, появилась дополнительная причина делать всё, что от него зависело, для разгрома Наполеона.