Глава XXVIII (1/1)

Я стояла на пороге комнаты реабилитации и не могла не думать о череде произошедших событий, так круто изменивших нашу жизнь. Сара прошла через многое, и я понимала – впереди оставался все еще долгий путь восстановления. Поэтому оставалось только представлять, как это расстраивало ее. Сара все еще ощущала слабость в руках и ногах, но продолжала заниматься и укреплять их каждый день. Занятия по речи расстраивали Сару и злили, я знала, что она ненавидела их. Чтобы понять это, слова не требовались. Хотя по крайней мере, Сара больше не избегала занятий. / Вы, должно быть, шутите! Я не могу говорить, но это не значит, что у меня разум двухлетки! - Ладно, Сара. ?Я? - яблоко… ?Я?, - сказала врач, показывая карточку с буквой. Эй, леди, тебе так нравится это дерьмо, поэтому у меня кое-что есть для тебя… оно начинается с ?д? и созвучно с уткой (fuck – duck)… - Ты можешь сказать ?я?, Сара? – продолжала спрашивать врач, несмотря на яростный взгляд, что я посылала ей. Я лишь закатила глаза в ответ. - Давай, Сара. ?Я?, яблоко. Ох, у меня есть слово для тебя на другую букву! Давай, Сара… это потрясающая возможность… скажи ?задница?… давай… скажи, ?задница?… чертов мозг! - Ззз… Дерьмо, не то! Скажи ?задница?. - Ты почти сказала, Сара. Попытайся назвать следующую букву, чтобы получился слог, - врач не распознала мои попытки обругать ее. Достаточно этого дерьма! Я не могу сказать даже простое слово!/ Я пыталась не вмешиваться и просто наблюдать, но Сара выглядела взволнованной. Конечно, доктор желала сделать свою работу, помочь Саре, но та плохо реагировала, когда с ней так разговаривали. Не успела я переступить порог палаты, как моя любимая схватила поднос с карточками и швырнула в стену. Врач, вздрогнув, резко отшатнулась в сторону, и тогда мне пришлось вмешаться. - Простите, это не то, как выглядит! Саре не свойственно насилие! – я встала между Сарой и раздраженно смотрящим на меня врачом. Но теперь и Сара выглядела взбешенной. Нужно было вывести ее отсюда. Я наклонилась, чтобы взять Сару за руку, но она резко вырвала свое запястье из моей ладони и укатила прочь. В последний момент я передумала и не пошла за ней, оставшись с врачом, которая явно нуждалась в некотором человеческом общении и утешении. К тому же, когда Сара так зла, то лучше дать ей успокоиться самостоятельно./ Черт возьми, что они о себе возомнили! Я не ребенок! Я знаю долбанный алфавит! ?Я? - первая буква ?яблока?, а ?з? - от моей задницы! Я въехала в палату и врезалась в журнальный столик, уронив журналы. Дерьмо! Не могу поверить, что это происходит! Может, это мое наказание… выжить и не быть способной говорить… быть запертой в собственном разуме! Я смогу мучить себя вдоволь… целая жизнь практики. Пока мой разум продолжал извиваться от вины и жалости, я врезалась в прикроватную тумбочку и скинула с нее какой-то файл. Дерьмо! Долбанное кресло! Я даже этого сделать не могу! Я должна! Неважно, заслужила я это или нет, не думаю, что сумею совладать с этим! О, Линдси, мне так жаль… я не знаю, что делать! Я попыталась успокоиться и сделать глубокий вдох, когда боль в моей груди стала поднимать свою уродливую голову. Успокойся, Сара, если порвется твой шов, то все начнется заново… ты ведь хотела выйти отсюда… Я прижала ладонь к груди, глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и боль начала отступать. Когда я поняла, что моя грудь не разорвется от боли, то посмотрела вниз, отыскивая файл. Когда я наклонилась вниз, чтобы взять его, то заметила имя… Тодд… это отчет о его смерти… Брасс оставил. Я швырнула файл с такой яростью, будто бы он горел, и резко откатила инвалидное кресло в сторону, почти сразу врезавшись в подоконник. Дерьмо! Нет! Ты должна успокоиться… Я закрыла глаза и замотала головой, пытаясь прогнать непрошенные мысли и воспоминания. Не могу поверить, что тупой ублюдок умер вот так! Я думала, что его будет ждать суд, где вскроют все мотивы и пособников. Он стал причиной такого количества боли… и теперь все закончилось вот так… Это нечестно! Он получил слишком легкий конец! А я осталась погруженной в собственный Ад… Когда я начала, наконец, вспоминать и думать ясно, то представила, что бы было в случае поимки Тодда. Скорее всего, его не смогли бы взять без перестрелки. Тодда, несомненно, приговорили бы к пожизненному заключению. Я надеялась, что другие заключенные избивали бы его как последний кусок дерьма, коим и являлся Тодд… даже у зеков есть кодекс чести. Они всегда наказываю тех, кто вредит или убивает детей. Затем, после многих лет страданий, мучений и размышлений о содеянном ублюдок бы умер. Но нет. Возможно, он просто уснул… прежде чем его тело сдалось инфекции. Скорее всего, Тодд получил легкую смерть… Это нечестно! А я сижу в чертовом инвалидном кресле, не способная произнести ?яблоко?, выговорить даже букву! Инстинктивно я схватила первое, до чего смогла дотянуться, и швырнула, не глядя. Из моих глаз лились слезы, а грудь пронзила боль./ - Пожалуйста, поймите, кто такая Сара. Она независимая, ранимая и работает в CSI, а теперь… Мой разговор с врачом прервал звук чего-то разбившегося, донесшийся из палаты. Почему-то я сразу поняла – это Сара. Сара в беде. Когда я вошла в ее палату, то у двери уже собралось несколько медсестер. Вид Сары, всхлипывающей в углу палаты, среди разбросанных журналов, разбитого горшка с цветком разбивал мое сердце куда сильнее, чем был разбит этот самый горшок. - Она в порядке. Позвольте мне все уладить. Если мне понадобится помощь, то я нажму кнопку вызова. Но, пожалуйста, позвольте мне попробовать помочь ей самой, - тихо выдохнула я, глазеющим на беспорядок медсестрам. Последнее в чем Сара нуждалась, так это в публике. Бедная, бедная моя девочка. Медсестры ушли, молчаливо согласившись на мою просьбу, а я стремительно вошла в комнату и крепко обняла Сару. Я не говорила ни слова, позволяя ей выплеснуть свою боль. Сара всхлипывала, захлебываясь рыданиями и пряча свое лицо в руках, пока я осторожно обнимала ее, чтобы не причинить вреда швам на груди. Наконец, Сара подняла голову и обняла меня с такой силой, будто от этого зависела ее жизнь. Я бормотала слова утешения и любви ей на ухо, целовала голову, пока она продолжила выплескивать столь долго копившееся напряжение. Это первый шаг. Нам предстояло истребить еще много демонов, но мы сделаем это вместе. Мы пройдем через это.