Жемчужина Бахио (1/1)

Вечер наползал на город постепенно. Зажигались фонари, появлялись на улицах нарядно одетые мужчины и женщины, пережидавшие дневную жару по домам. Оживлённо переговаривались в посвежевших кронах городских деревьев птицы. Полыхающий над разноцветными домами закат окрашивал стёкла жёлтыми, рыжими и, наконец, нежно-малиновыми сполохами. Тяжёлое солнце падало за горизонт, уступая место застенчивым звёздам, ласково помаргивающим с лоскутного одеяла расчерченного перистыми облаками неба.На крыше большого белого административного здания гостиницы ?Лома де Сангремаль?, свесив ноги с парапета, сидел давешний метис. Лёгкий ветерок трепал непослушные кудри. Казалось, метис прислушивается к звукам расстилающегося у его ног города. Лицо его было сосредоточено, вцепившиеся в ограждение руки слегка подрагивали, и вся поза выдавала крайнюю степень напряжения.Вытянув к небу ладонь, мужчина сквозь пальцы принялся рассматривать звёздный пейзаж. Губы его шевелились, а пальцы прыгали между созвездиями, измеряя одному ему понятные маршруты и координаты. Сзади подошла девушка, как две капли воды похожая на сидящего, и мягко опустилась рядом, дотрагиваясь до его плеча. Метис как-то сразу весь опустился, сгорбился, а взгляд его сделался жалким и умоляющим.?Пойдём?,?—?— беззвучно, одними губами произнесла ощутимо помолодевшая с полудня девушка и поднялась.В глубине у стены, опираясь на нагретую за день поверхность, усаживался по-турецки чернолицый слепец. В зубах у него был зажат отрез красной материи, а руки беспокойно ощупывали каждый сантиметр широченных рукавов.—?Шощикешаль, ощорвись уже от швоего не-аг’ядного братша и помог’ы щтарому богу. Кужа же она пожевалась, прок’ятая? —?неразборчиво донеслось с его стороны.Девушка пригляделась к запылённым складкам его одеяния и, покачав головой, сжала руку в кулак. Когда она разжала её и протянула метису, на ладони расправляла свой венчик крупная белая астра. Шочикецаль указала брату на острый лепесток растения и выразительно кивнула в сторону замершего в ожидании бога. Метис сдул со лба особенно длинный кудрявый завиток, потёр висок и почти весело бросил:—?Жарко сегодня было, да, Иштлильтон? Я бы тоже волосы заколол, кабы было чем.Чернолицый схватился за затылок, торжествующе воскликнул ?Ага!? и извлёк на свет костяную иглу. Непослушная грива с едва заметной проседью тут же распалась на отдельные волны, как плащом укрывая плечи. Заправляя пряди за острое ухо и фыркая от смеха, маленький бог разжал зубы и выпустил кусок ткани, который медленно спланировал ему на колени?— метис был глух, но мог читать по губам:—?Старость не в радость! А тебе не к лицу ходить с грустной мордой. Чего-чего, а прошлого не воротишь, и ты это знаешь, Шочипилли.—?Да я не…—?Я бы с превеликим удовольствием подарил тебе свой фирменный строгий взгляд, но, боюсь, без зрачков смотреться он будет не так эффектно,?— Иштитльтон с усердием обрисовал поверх маски два золотистых кружочка и густые хмурые брови. Застывшая иллюзия смотрелась до того комично, что Шочикецаль согнулась пополам от беззвучного хохота, и даже Шочипилли не выдержал и прыснул в кулак.Разлетевшийся вслед за тем по крыше смех чернолицего бога празднеств был до того заразителен, что эхо неожиданно отразилось откуда-то сверху, выдавая чьё-то присутствие. Отсмеявшись, Иштитльтон приложил палец к губам и сделал неопределённый знак рукой, впрочем, сразу же истолкованный богами цветов. Шочикецаль прислонилась к стене рядом с негласным лидером их небольшой труппы, а Шочипилли снял со спины гитару и, не дожидаясь музыки, закружился по крыше в танце. Иштлильтон поспешно подхватил оставленный инструмент и пустил свою мелодию вдогонку дробному стуку босых пяток: прыгать, искриться и переливаться, как новорождённый ручей. В соседнем здании включили дополнительное освещение застеклённых мансард, и мягкий свет расцветил одинокую фигуру, гибко перетекающую из одного положения в другое в одном ей ве?домом ритме.Богиня тронула что-то задумавшего Иштлильтона за плечо и помахала перед его носом сначала розой, а затем веточкой сирени, что на её языке значило ?Почему ты попросил станцевать не меня, а мужчину?? Потом немного подумала, превратила сирень в омелу, и, усилив её запах, больно уколола продолжающего играть бога в бок. Иштлильтон ойкнул и принялся тихо оправдываться:—?Безусловно на свете не найдётся более изящной, ловкой и очаровательной танцовщицы, чем ревнивейшая из прелестниц, но не у всех же есть мой изысканный вкус. Лучше смотри,?— выделив последнее слово, бог внезапно заиграл ?Свадебный марш?. ?Эхо?, прячущееся за высоким бортиком верхней крыши, поперхнулось и попыталось откашляться. Шочикецаль восторженно хлопнула в ладоши и укоризненно толкнула музыканта в плечо.Поняв, что его местоположение рассекречено, прячущийся спрыгнул к троице, чуть не сбив увлёкшегося танцора. Иштлильтон бурно зааплодировал, оборвав мелодичные переливы, а Шочикецаль бросила брату наскоро сплетённый венок из белых роз.—?Шутник вы, дядя, вам бы только над молодыми издеваться,?— укоризненно покачало головой ?эхо?, оказавшееся, конечно, гидом. Хотя от гида у него остался разве что глубокий утомлённый взгляд: форменные штаны и рубашку заменили длинная туника с кожаным поясом и разрезами по бокам и кожаная же жилетка. Сиреневая подводка приятно контрастировала с желтизной волос. Переброшенный через плечо ремень переносного холодильника, выпачканного по дну чем-то красным, был слишком широк, и создавалось впечатление, что хрупкий гид под таким давлением едва стоит на ногах.—?А ты бы получше прятался, племянничек. У тебя сердце рядом с Шочипилли колотится о рёбра так, что перекрывает даже гудение твоего агрегата.Внимательно следящий в эту минуту за губами Иштлильтона метис моментально вспыхнул до самых корней волос и отвёл глаза, продолжая сжимать в руках дурацкий венок. Стараясь уйти от темы, он смущённо переступил с ноги на ногу и обвиняюще указал в сторону города. Громкий голос без интонаций резал слух:—?Что ты делал сегодня на площади? У тебя же должен был быть совет в Теотиуакане*. Или Великий Змей больше не имеет обязанностей пред Пантеоном?—?Справедливо, но позволь мне вернуть вопрос?— что вы делали сегодня на площади? Нам запрещено вмешиваться в жизнь людей.Воздух моментально наэлектризовался. Иштлильтон еле слышно выругался куда-то в сторону.—?Мы больше не принадлежим Пантеону. Наши дела никого не касаются,?— Шочипилли стёр с лица улыбку. Шочикецаль недовольно дёрнула уголком рта и направилась к брату.—?Но вы изменили его судьбу! Мальчику было предначертано оказаться на том суде и…—?И оправдать убийцу!

Богиня цветов прыгнула сзади на метиса, призывая его остановиться, но тот высвободился из цепких рук:?— Это недостойный выбор и мелочная дорога! Он станет поэтом, а я никому не позволю встать на пути искусства!—?Закон един, и я?— его гарант! —?зрачки гида опасно сузились, тонкие губы раздвинулись, выпуская длинный раздвоенный язык.—?Горизонт событий вне опасности. Человек не пострадал. Чего нельзя, однако, сказать о содержимом твоего холодильника. Хотя здесь я уверен?— эти гостинцы тебе достались законным путём,?— Иштлильтон прочистил горло, отложил гитару и примирительно поднял руки. Гид наклонил голову набок и медленно перевёл взгляд на натянутый ремень. —?Давайте-ка лучше забудем этот обмен любезностями и перейдём к более приятной части встречи старых друзей.На крыше воцарилось молчание. Впрочем, ненадолго.—?Он нас оскорбил!..—?Он первый начал!.. —?почти одновременно заговорили мужчины.—?Все мы не без греха. Кетцалькоатль и так долго отсутствовал, разве обвинениями стоит приветствовать гостей? —?Шочипилли недовольно переступил с ноги на ногу, не сводя глаз с говорившего. —?Змей тоже хорош. Такой момент испортить!Тонкий язык нервно коснулся носа, спрятался обратно. Под пристальным вниманием маски Кетцалькоатль снял с плеча свою ношу и поставил её поближе к старшему богу. Иштлильтон потянул благородным носом, нащупал крышку и жестом пригласил сесть рядом с собой.—?Только из Эрмосильо**? —?обратился он к Змею, всё-таки закалывая мешающиеся волосы повыше. Рассматривающий лежащую на коленях у Иштлильтона ткань Великий встрепенулся.—?Точно. А как…—?Хлопок, масло и самолёты. Во всей Мексике не найти более специфического сочетания запахов, чем от земли этого города, оставшейся на твоих подошвах. —?Умело скрываемое самодовольство всё же просачивалось в голос слепца. —?К слову, мы находимся в зоне… как это называется… природной электрической аномалии, поддерживающей простые иллюзии. Здесь совершенно не обязательно и дальше притворяться человеком.—?Уж за что вас почитали незабвенные науа***, так это за ваше подкупающее великодушие, —?Кетцалькоатль с наслаждением скинул надоевшие сандалии. Ноги окутал зеленоватый туман, одевая их плотным зернистым коконом с редкими перьями. Длинный кончик высвободившегося хвоста потянулся к гудящему холодильнику, приоткрывая крышку. Изящные кольца подвижных сегментов приглашающе загремели, и Иштлильтон снова оценивающе втянул воздух:—?Богато. Чем обязаны?—?Разве нужен повод для…—?Что-то я не припомню, когда в последний раз сам Великий освещал своим присутствием лично мою скромную персону в обход своей пассии. —?Чернолицый бог погрозил Змею пальцем и выжидающе выпрямился. Скрывать свои намерения от провидца было бессмысленно.Кетцалькоатль обречённо вздохнул и набрал в лёгкие побольше воздуха.—?Эй, погоди, что ты… —?запротестовал догадавшийся Шочипилли.—?Нет, я всё обдумал. Могучий покровитель медицины, здоровья и праздника, лидер Отверженных, Иштлильтон, я прошу твоего позволения на брачный танец с братом твоим, вестником удачи на большой охоте, покровителем цветов и искусства?— Шочипилли.* * *Тишина. Слышно, как в морозильной камере медленно испаряется сухой лёд.—?Титулов маловато,?— наконец вздохнул слепец.—?Ну, знаете ли, этак мы и до следующего вечера не закончим,?— развёл руками Великий.—?Справедливо. А только всё равно неуважительно получается, а, гарант закона? —?Кетцалькоатль, не смутившись, выжидательно повёл плечом. Некоторое время чернолицый к чему-то прислушивался, а потом молниеносным движением наугад отвесил собеседнику затрещину. Удар пришёлся по уху, и когда тот, зашипев, отклонился в сторону, собирая под собой тускло поблёскивающие кольца, старший бог пробежал пальцами по скользнувшей совсем близко чешуе?— и вырвал лёгшее в ладонь перо. Великий Змей взвыл.—?За что?!—?За всё! —?строго отрезал Иштлильтон. —?Лицемерное поведение?— раз,?— он провёл ногтем по стержню, расправляя перо. —?Неполная ритуальная жертва не личного характера?— два,?— помахав для наглядности своей добычей в воздухе, бог медицины заткнул перо себе за ухо. —?А ещё вы все почему-то наивно полагаете, что если я нахожусь в своей иллюзии, то вижу и знаю всё, что происходит вокруг. Вот что это был за жест! —?он ворчливо выкинул руку в сторону Змея, обращаясь к Отверженным. —?Что он сделал?—?Плечом повёл,?— слабым голосом подсказал всё ещё ошеломлённый Шочипилли. Шочикецаль энергично закивала, но, спохватившись, схватила себя за плечи в бессильном стремлении выразить свои эмоции.—?Как я должен был это определить?— наощупь? По движению воздуха? А, Кетцалькоатль?—?Виноват, дядюшка, не подумал,?— обиженно потирая ухо, пробубнил ?гарант закона единого?. —?Что ещё я могу сделать, чтобы подтвердить искренность и твёрдость своих намерений?—?Трепетно заботиться о своём будущем муже, и в меру баловать достойными подношениями его и его вековых соратников,?— наигранно тяжело вздохнул Иштлильтон, догадываясь, как по-детски счастливо затопляют зрачки напротив жёлто-зелёную радужку извечных глаз._____________________________________________________________________________* Древний город почти в центре страны, в переводе с языка науатль?— ?город, где люди превращаются в богов?. Одна из крупнейших в Мексике археологических зон, центральная пирамида которой посвящена Пернатому Змею Кетцалькоатлю.** Город на северо-западе Мексики. Важный транспортный узел, воздушные перевозки обслуживает Международный аэропорт Эрмосильо. Одними из основных источников дохода являются хлопкоочистительная и маслобойная промышленность.*** Ацтеки.