Петербург. Месть (1/1)
О боже, неужели это он, медноволосый мерзавец? Лицо уже не рыжее, а жёлтое, осунувшееся, щёки ввалились, руки на одеяле смахивают на обглоданные куриные косточки. Только медные, давно не стриженые волосы раскинулись по подушке. Лиза застывает с письмом в руке…—?Вижу, княгиня, с чем пришли. Своего авторства не отрицаю. Однако долго же вы с генералом соображали, кто написал.—?Генерала уже нет. А это письмо я увидела только после его смерти. И сразу сообразила, чья работа.—?Меня тоже скоро не будет. Рак. Последняя стадия.—?Зачем вы это сделали? —?Лиза трясёт письмом. —?И зачем вы всё время пакостили нашей семье?—?Я ненавидел. И вас, и генерала, и военную службу.—?Меня-то за что?—?А помните, как вы меня публично оскорбили? Громко и при всех! Отчитали как школяра и влепили пощёчину.—?За дело влепила.—?Да ещё без конца сыпали остротами в мой адрес, отпускали ядовитые шуточки, стараясь уколоть побольнее. Как-то на гуляньях вы сравнили мою голову с медным чайником, а потом заявили, что я своим колером гармонирую с духовым оркестром, и посоветовали встать рядом с трубачами. И обидно окрестили ?медноволосым служакой?.—?Ну, вы тоже не бездействовали. Ваш фальшивый горец здорово нас перепугал. А потом слёзно умолял вернуть ему реквизитную баранью папаху, в костюмерной её уже хватились. Я отдала?— театр не должен терпеть урона.—?Благородно с вашей стороны. И благородно, что не пожаловались на меня. Но если бы пожаловались и меня бы выгнали с военной службы, я был бы только рад. Никогда не хотел быть военным, это отец отдал меня в корпус… И всё тянул и тянул по службе, пока был жив… И ваш муж-генерал тянул… Бравый вояка, тяготившийся штабной работой… Ему самому штабная лямка жала, он же полевой генерал… А меня тащил… И беспрестанно ругал, что я плохо служу, не выполняю как надо его заданий, и он не может повысить меня в чине… А я и не подавал на повышение… Очень хотелось поскорее уйти в отставку. И ушёл бы, но надо было содержать маму и сестру, пенсии за отца не хватало…—?А где сейчас ваша сестра?—?Год назад умерла от дифтерита…—?Примите мои соболезнования.—?А вы?— мои…—?Откуда вы знаете про нашу с Георгием встречу на кладбище?—?Генерал сам рассказывал. Не мне, конечно, полковникам, но я слышал. Это было на пароходе, вы с генералом только-только поженились. Вас тогда прямо распирало от счастья. Вот-вот взлетите… Противно…—?Противно видеть счастливую замужнюю женщину?—?Я никогда не был женат, но, если бы моя жена смотрела на меня всё время с таким обожанием, как вы на генерала, мне бы это вскоре опротивело. Ваша тупая верность генералу раздражала, и не только меня, и так хотелось, чтобы вы её нарушили. Я даже возмечтал склонить вас к любовной связи, не всё же генералу… Вот был бы скандал, если б вы родили младенчика с медно-рыжими волосиками! У нас по отцовской линии все такие медноволосые.—?А про моего пасынка зачем придумали? Я ж ему как мать.—?Хороша мать, почти ровесница…—?А про мужнино бесплодие откуда взяли?—?Так это доктор-немец проболтался, он же практикует в нашем лазарете и ведёт там занятия со студентами-медиками. Разбирал историю болезни больного Д., а я как раз лежал там с лихорадкой. И догадался, о ком речь, я ведь знал, что генерал долго болел и опасались за его жизнь. А в письме я лишь переставил время. И получилось, что ваши сыновья не от мужа.—?А про мои измены направо-налево зачем сочинили? Вы же отлично знали, что я храню верность мужу.—?Оттого и сочинил, княгиня-недотрога. Вы так кичились своей верностью, что очень хотелось её нарушить… —?Тут медноволосый скорчился от боли и заорал:?— Сиделка! Где сиделка?! Срочно!—?Сиделка ушла. И вашей матушки нет. Дать обезболивающее?—?Нет! Обезболивающий укол сиделка мне сделала перед вашим приходом. Поэтому я могу с вами разговаривать.—?Тогда что нужно сделать?—?Катетер! Поставить катетер! Не могу терпеть. Сиделка! Катетер! Срочно! ААААА!—?Спокойно!!! —?рявкает Лиза. —?Вижу катетер на тумбочке, в стакане, надеюсь, простерилизован. Сейчас я вам его поставлю.—?Что-что? Вы? Катетер?—?Я умею, мужу ставила.—?Ни за что! Не дамся!—?Дадитесь. —?Лиза проворно стаскивает одеяло, задирает рубаху и ловко вводит катетер. Больной стонет, но сопротивляться нет сил. В подставленный сосуд льётся мутная зеленоватая моча с кровяными прожилками. Последняя стадия рака…—?Вот вы, княгиня, и отомстили за письмо… Я когда-то мечтал, что закручу с вами роман, и вы будете трогать это в порыве страсти… и ласкать…—?Разве я не ласково поставила вам катетер?—?Ласково и нежно. Сиделка делает это грубо и больно. Боже, какой позор! Какое унижение! Вы ставили мне катетер… Лучше бы оскопили… кастрировали… Что ж, вы отомстили в полной мере…—?Это не месть, а помощь.— Самая изощрённая месть… Осознаю свою вину… Простите за всё…—?Прощаю. И мой муж вас прощает. —?Лиза подносит к лицу больного конверт с надписью Георгия.—??Всех прощаю?,?— читает медноволосый. —?Рука генерала Джаваха. И его подпись…—?А так как прощать больше некого, ибо никто из упомянутых в этом письме не виновен, то Георгий Михайлович прощает вас.—?Генерал Джаваха меня простил… —?Больной облегчённо откидывается на подушки и впадает в забытье.Лиза дожидается прихода матери. Поясняет:—?Я вдова генерала князя Джаваха. Ваш сын служил под началом моего мужа.—?Княгиня! Как благородно с вашей стороны, что вы навестили моего сына. Вы ангел! Доктор сказал, что ему осталось всего несколько дней… —?И всхлипывает:?— Все у нас повымерли… Никогошеньки больше, ни детей, ни племяшей…—?Вот адрес, по которому я сейчас живу. Вызовите меня, если будет нужно.***Лиза рассказывает про свой визит Сергею Доурову. Тот готов посетить умирающего и его мать. Бедная женщина?— у неё же никого не остаётся. Иссяк род медноволосых…***Через три дня мать медноволосого извещает Лизу о кончине сына. Агония была жуткая, адские мучения, криком кричал, пальцы себе изгрыз, ничего не помогало, уж и рады, что отмучился.Лиза и Сергей приезжают на похороны. Пяток старушек и с десяток офицеров. Оказывается, армейские друзья исправно навещали медноволосого, когда тот болел, и старались помочь, облегчить, отвлечь, развлечь. И искренне горюют. Значит, не так уж плох был медноволосый. Кое с кем Лиза знакома, шапочно, без имён, но её узнают. Представляет Доурова: адъютант генерала Джаваха, служил у него в Грузии, после смерти генерала перевёлся в Петербург. Сослуживцы восхищены: вдова и адъютант генерала Джаваха участвуют в похоронной процессии! А на лице матери, залитом слезами, промелькивает гордость за сына. На прощание Лиза вручает ей конверт с деньгами. И подобный конверт мать получает от сослуживцев.***Придя домой, Лиза уединяется и пишет подробное письмо Анне Борисовне. Купчиха не беспокоит?— её развлекают сёстры Доуровы: старшая бренчит на расстроенном рояле, младшая поёт немецкие песенки.***Последние дни в Петербурге в ожидании парохода в Англию. Лиза поплывёт морем?— как раз поспевает к рождественским каникулам. Развлекаться некогда?— походы по магазинам и закупка подарков.Лиза встречается с Доуровым на набережной Фонтанки.—?Сергей, что мне делать с окаянным письмом? Оно мне жжёт муфту.—?А зачем ты носишь его в муфте?—?Боюсь оставить дома. Вдруг кто прочитает: горничная во время уборки или любопытная приживалка. Они же у купчихи по всем комнатам расхаживают.—?Мои сёстры тоже жаловались.—?Я поговорю с купчихой. Пусть приструнит своих вассалок. Она и сама говорила: надо бы окоротить энтих чушек, а то шастают где не след да хапают что ни попадя.—?Лиза, давай сожжём это письмо.—?Давай! Как окончательное прощение медноволосого.Доуров достаёт портсигар, вслед за ним спички. Лиза успевает рассмотреть портсигар. Ну и дрянь! Дешёвая железяка. Ясно, что дарить Сергею на Рождество. Топчущийся поблизости филёр заинтересованно посматривает. А когда письмо загорается, подходит и глазеет. Доуров объясняет:—?Да вот сестрице воздыхатель амурное письмишко прислал, а я его жгу, дабы папаша не узрел, он у нас зело суровый.Филёр понимающе кивает и отходит. Пепел от письма летит через парапет в замёрзшую Фонтанку.***Накануне отплытия Доуров приносит Лизе долгожданный ответ из армейской канцелярии с адресом медноволосого. Спасибо, чиновники-черепахи! Только адрес уже иной?— на кладбище…Лиза вручает Сергею подарок?— золотой портсигар с его монограммой?— и желает:—?Пусть у тебя всё получится с твоей Ниной! У меня же получилось с моим Георгием…***Доуров?— Лизе в Англию:Здравствуй, моя дорогая названая сестра Лиза!Как тебе живётся в туманном Альбионе? Как успехи твоих сыновей в брайтонской школе? Впрочем, я и так знаю, что они лучшие ученики и перепрыгивают через классы. Желаю им успешно окончить школу и поступить в Оксфордский университет.У нас с сёстрами всё хорошо. В мае купчиха вывезла их на дачу под Питером. И меня там принимала как родного. Приглашала погостить недельку-другую, но я не мог?— служба. А в отпуск?— в Грузию.Брачные планы в отношении моих сестёр оказались невыполнимыми. Купчихин сын приехал с польской невестой, плохо говорящей по-русски. Сёстры общались с ней по-французски, а купчиха требовала дословного перевода. Невеста сообщила, что она из Кракова, свадьбу планируют на осень, а жить будут в Петербурге. Потом разругалась с женихом, собрала вещички и была такова. А жених заявил, что с этой дурой у него всё кончено, и вообще у него другая невеста, в Люблине, он её скоро привезёт. И вскоре уехал, но не в Польшу, а в Казань?— его пригласили фотографировать церкви, мечети и различные архитектурные объекты для путеводителя. Сказал, что если понравится в Казани, то он там и останется.И самое главное?— купчихин сын привёз из Варшавы экземпляры ?Истории рода Джаваха?. Великолепно издана! Ты получила свой экземпляр? Тебе первой выслали из Варшавы. А потом отправили часть тиража в Грузию Анне Борисовне?— она уже всё распределила. И восхищалась и изданием, и рисунками, и фотографиями. Какой талантливый фотограф купчихин сын! Он отдал мне часть книг для личной доставки в Гори, а остальное обещал развезти в Петербурге по указанным адресам. Но не успел?— уехал в Казань. Поэтому книги развозил я, а купец для этого ?святого дела? предоставил свой автомобиль с шофёром.В августе мне дали долгожданный отпуск.В Гори вручил ?Историю рода Джаваха? г-же Влассовской, князю Андро Кашидзе и Нине Бек-Израил. Влассовская сухо поблагодарила и тут же бросилась листать, а меня будто нет. И эта невежа воспитывала мою Нину! Князь Андро даже спасибо не сказал, а его денщик хрюкнул, что я неправильно отдал князю честь. Да князь и не заметил воинского приветствия! Не до того ему?— ему бы Нину заполучить.Нина приняла книгу с восторгом и многократным ?спасибо?, сказала, что будет читать её своим воспитанникам. Они же с Влассовской основали детский приют и назвали его ?Джаваховское Гнездо?. Но тут же убежала, поговорить не удалось.Единственный в Гори, кто меня приветил,?— это сестра Андро, княгиня Тамара Соврадзе. Пригласила к столу, вкусно попотчевала, представила своих детей, расспрашивала про моих сестёр. Радовалась, что Анна Борисовна написала в своей книге про князей Кашидзе. И передала привет и гостинцы моей маме в Гурию.А свой экземпляр ?Истории рода Джаваха? я отдал маме. Ей же не выделили.Мама бодра, но скучает по дочкам. Понимает, что они не могут приехать, а ей недосуг ехать в столицу, на ней же гурийское имение. Жаловалась, что пытается добиться повышения доходов, но пока дела идут неважно. А продать имение можно только задёшево?— цены умышленно занижают. Да Бог с ними, с доходами, была б жива и здорова.Твой верный братСергей ДоуровСанкт-Петербург, Россия