7.1. Препарируем Акиру: Бревно бесчувственное (1/1)

***Первым под нож пущу Акиру, поскольку он главгерой все же.Для кого-то Акира стал любимым протагонистом кираловских вселенных, для кого-то — нет. Камнем преткновения здесь чаще всего является сам характер Акиры — немногословный, достаточно неэмоциональный и едва ли склонный к открытому выражению чувств. Из сюжета нам известно, что Акира, как и многие другие дети, был разлучён со своей настоящей семьёй в рамках военной госпрограммы. В каком именно возрасте точно не оговаривается, но предположительно в весьма юном. Далее Акира попадает в приют, служивший ширмой для биологических экспериментов ЭНЕД. Напомню, что ЭНЕД является совместным проектом военных и известной фармацевтической компании, а дети лучше подходили для экспериментов, поскольку формирующийся организм обладал большей способностью к адаптации. Детали экспериментов не раскрываются, но вполне очевидно, что процедуры были сложными и повторяющимися с определенной периодичностью, а суть их сводилась к поиску совместимого с вирусом носителя путём введения штамма в кровь реципиента. Сам Акира почти ничего не помнит — обрывки воспоминаний являются ему в кошмарах; отсутствие конкретных образов визуально подчёркивается засвеченными кадрами и звуковыми эффектами в духе эмбиент.В первую очередь хочу обратить внимание на фактическую обоснованность выцветших воспоминаний Акиры. Клише это или же нет — это другой вопрос, однако с точки зрения механизмов защиты человеческой психики, пробелы в памяти Акиры оправданы. Так, одним из известных механизмов её защиты является вытеснение болезненных и неприемлемых воспоминаний вследствие пережитой стрессовой ситуации; при этом пострадавшему не обязательно непосредственно участвовать в происходящем — достаточно просто наблюдать. К стрессовым ситуациям, способным вызвать утрату памяти, как правило, относят физическое или сексуальное насилие, события, повлёкшие за собой массовые смерти или физические увечья (военные действия, катастрофы), утрату близкого человека, внутренние противоречия связанные с чувством вины, криминогенным или асоциальным поведением. Подобные расстройства памяти относят к диссоциативным. При таком типе амнезии из памяти пострадавшего выпадает конкретный временной участок, связанный с травмирующим событием, либо определенные его отрезки. Примечательно также то, что как правило люди, страдающие подобным типом амнезии, частично или полностью не осознают сам факт утраты памяти.Таким образом, мы можем с уверенностью утверждать, что, что бы ни произошло с Акирой в приюте, для детской психики это оказалось крайне травмирующим, в противном случае у него не наблюдались бы признаки диссоциативной амнезии. Можно предположить, что помимо повторяющихся болезненных процедур присутствовало психологическое или физическое насилие со стороны медперсонала — в конце концов, дети были всего лишь подопытными кроликами. Как тут не вспомнить про Арбитро, который использовал своё положение в служебных целях. Кроме того, мы знаем, что Акира пережил войну — вооружённые действия в Токио начались, когда он был ребёнком. Пролог новеллы прозрачно намекает, что в убежище/приюте Акира неоднократно видел трупы солдат, погибших во время боев, а его внутренний монолог о жизни и смерти заставляет задуматься, насколько подобное зрелище было для него привычным. Говорить о том, что такое не проходит для детской психики бесследно, пожалуй, излишне.С точки зрения физиологических процессов, регулярно повторяющиеся на протяжении длительного промежутка времени стрессовые ситуации также имеют определенные, вполне материальные последствия. Организм усиленно вырабатывает кортизол (гормон стресса), который при избытке подавляет действие нейромедиаторов (серотонин, дофамин, пр.). Нейромедиаторы отвечают за электропроводимость нервной системы, т.е. за то насколько интенсивно передаются электрические импульсы. Когда уровень нейромедиаторов падает (при депрессии, например), падает уровень электропроводимости — в буквальном смысле притупляются ощущения. Человек не может испытывать ярких эмоциональных переживаний. При пролонгированном нахождении в крови, кортизол вызывает необратимые изменения в структуре головного мозга: нарушается целый ряд биохимических процессов, которые отвечают за регулировку эмоциональных реакций, например, перманентно угнетается выработка серотонина. Также ухудшается ответная реакция организма на выброс кортизола: справляться со сложными ситуациями становится гораздо сложнее, нарушается регуляция механизма борьбы или бегства. Некоторые исследования также показывают, что повышенный уровень гормона стресса может приводить к нарушениям в памяти — здесь трудно не провести параллели с тем, что мы наблюдаем у Акиры. Итак, ?бесчувственность? и ?потеря памяти? Акиры могут иметь под собой вполне реальную психологическую и физиологическую основу, вызванную пролонгированным стрессом. Но будем разбираться дальше. Манга утверждает, что Акира посещал военную школу ?Микаса?, что вполне логично, учитывая милитаристский настрой и общий вектор государственной политики внутри мира собаки. Военная подготовка Акиры так или иначе очевидна: это и его хорошая физическая форма, и наблюдательность, и способность выживать в тяжёлых условиях. Полученные навыки послужили ему отличным стартом в уличных боях. И все же у военной подготовки в рамках авторитарного режима имеется и обратная сторона — лишение будущих солдат индивидуальности, сведение на нет личных потребностей и упор на коллективные цели.Как уже оговаривалось в предыдущих частях статьи, Акира — яркий представитель ?потерянного поколения?, детей выращенных для войны, но в итоге лишённых этой цели и выброшенных в мир, где их навыки никем не востребованы. При этом каких-либо других навыков, которые могли бы помочь адаптироваться на ?гражданке?, у этих подростков нет. Лишённые войны, они оказались лишены и своего принципиального назначения, смысла существования. Даже приёмные семьи оказались неспособны выступить в качестве буфера: и игра, и манга утверждают, что чужие люди так и остались чужими. Кто-то интерпретирует это как намёк на домашнее насилие внутри сформированных семей; я предпочитаю рассматривать это как последствие нарушений в работе механизма формирования привязанностей, вызванного неблагоприятными условиями при развитии ребёнка. В первую очередь это отсутствие должного внимания к эмоциональным потребностям детей в приюте и в военной школе, пренебрежение личным в пользу коллективного, подавление ?я?, и, да, вполне вероятно нездоровая обстановка внутри приёмных семей.Так, Акира демонстрирует определенные признаки так называемого эмоционального неглекта. Эмоциональный неглект (пренебрежение эмоциональными потребностями человека, невнимание к его чувствам и личности) — одна из форм пассивного психологического насилия, которое, к сожалению, довольно широко распространено в социуме. Проще говоря, жертве отказывают в удовлетворении её психологических (зачастую и физических) потребностей, таких как валидация чувств, мнений, страхов, самовыражения, восприятия собственного ?я?, и т.п. Чаще всего жертвами подобного пассивного насилия становятся дети. В отличие от других форм абьюза, неглект не имеет ярко выраженных признаков, а о его наличии можно судить по косвенным симптомам. Нетрудно догадаться, что нечто подобное могло вполне осознанно практиковаться в учебных заведениях рамках авторитарного режима, целью которого было вырастить идеальных винтиков военной машины.Так, классическим признаком ЭН считается эмоциональное онемение, реже — процесс диссоциации (абстрагирования) от собственных эмоций. Чувства притуплены и как бы находятся за барьером — их либо не ощущают вовсе, либо ощущения непропорциональны стимулу (вспоминаем про действие гормона стресса); жертве трудно дифференцировать то, что он или она испытывают в данный момент. В случае Акиры, его эмоции поначалу действительно кажутся неглубокими и даже отсутствующими. Пролог игры подчёркивает, что даже уличные бои не вызывают у него никакой реакции, положительной или же отрицательной. Попадая в тюрьму, он также не испытывает каких-либо сложных переживаний, несмотря на очевидную угрозу его жизни. Большинство его реакций весьма сдержанны, и лишь в редких случаях выплёскиваются наружу вербально или невербально.Вторым классическим признаком ЭН является ощущение внутренней пустоты и некой внутренней ущербности — обращаю внимание на размышления Акиры о жизни и смерти, на отсутствие у него желания жить как такового. На момент начала игры у него отсутствуют какие-либо внятные цели и устремления. Если сравнивать с Кейске, то становится заметно, что Акира хуже адаптировался к жизни в мирное время. У того же Кейске есть какая-никакая работа и даже была возможность завести отношения с девушкой.Третьим хрестоматийным симптомом ЭН является неумение зависеть от других людей, а также страх перед этой самой зависимостью, и, собственно, инверсия всего этого — страх, когда зависят от тебя. Чаще всего подобное проявляется в виде избегания близких связей; отсюда же вытекают сложности в формировании привязанностей. Новелла представляет нашего героя независимым до боли в зубах. И это не преувеличение — Акира действительно типаж героя-одиночки, который ставит свою личную независимость и достоинство превыше всего. Самым ярким примером болезненного избегания Акирой разного рода привязанностей являются его отношения внутри Бл@стера, его ?дружба? с Кейске, и, как ни парадоксально, его комната.В первом случае мы наблюдаем невовлечённость Акиры в сформировавшиеся ячейки внутри уличной молодёжи: несмотря на то, что у него есть фанаты, Акира держится особняком; из пролога также становится ясно, что он мало чем интересуется: даже к Бл@стеру у него не горит, а сами уличные бои (как вид спорта) не вызывают у него неподдельного интереса — в противном случае, Акира бы удосужился полюбопытствовать, чем живут игроки в других секторах, и тем более проявил бы интерес к Pesca Corsica. Иными словами, у Акиры отсутствует эмоциональная привязанность к данной субкультуре и тому коллективу, в котором он непосредственно варится. Кейске, несмотря на его очевидную преданность, едва ли является ему другом в привычном смысле этого слова. До Тошимы Акира едва ли демонстрирует интерес к его обществу, а их общение выглядит весьма скупо. В ходе повествования мы узнаем, что в детстве Акира выступал в роли защитника Кейске, но предположительно на этом их связь и заканчивалась. В некотором смысле Кейске повезло куда больше Акиры: его сочли непригодным для экспериментов, а приёмные родители по всей видимости относились к нему хорошо. Для Акиры сильная эмоциональная вовлеченность Кейске скорее является раздражающим фактором, нежели чем-то, что приносит ему эмоциональный комфорт. Более того, он едва ли приходит в восторг, узнав, что Кейске последовал за ним в Тошиму и теперь его жизнь находится на совести Акиры. Что касается его комнаты, то здесь все предельно очевидно: мы видим абсолютно голое помещение, без намёка на личные вещи и какую-либо индивидуальность. С одной стороны, можно предположить, что это побочный эффект от обучения в военной школе или приютская привычка. С другой стороны, такое обезличивание частного пространства говорит о том, что Акира не желает и не умеет привязываться к чему-то конкретному, вместо этого предпочитая плыть по течению.По факту в деле Акиры сходится очень много психологических моментов. Его трудности с поддержанием близких связей можно рассматривать и через призму теории привязанности — в данном случае налицо отсутствие и непостоянство родительской фигуры (как мы знаем, Акиру действительно разлучили с настоящими родителями, а о полноценной замене родительской фигуры в приюте речь не идёт). Можно предположить, что Акира относится к тревожно-избегающему типу, который колеблется между избеганием близких отношений и болезненной созависимостью. Отсюда же — невозможность прочной эмоциональной вовлеченности в отношениях с сверстниками, а последствия ЭН вполне могут послужить причиной такого ярого стремления к независимости. Психологический портрет Акиры можно рассматривать под любым из этих углов, и все равно результат будет один и тот же. С точки зрения механики визуальной новеллы, скупые эмоциональные проявления Акиры тоже несут определенный смысл. Повествование так или иначе стремится заставить читателя отождествлять себя с действующими лицами — в этом ключе персонаж играет роль сосуда, который читающий может наполнить уже своими эмоциями и догадками. Естественно, что чем двусмысленнее и неопределённее реакции персонажа, тем проще читающему додумывать самому, тем самым ?подстраивая? персонажа под своё восприятие. Скупые реплики, молчание — все это даёт свободу фантазии читателю.Подведём промежуточные итоги. Итак, у нашего главгероя нет цели, и отсутствует какая-либо мотивация — опять-таки напоминаю, что военная госпрограмма превозносила интересы нации перед интересами личными. Таким образом, как только исчезла коллективная цель, исчез и смысл существования Акиры, а для поиска новых смыслов у него нет ни стимулов, ни навыков. Более того, существует высокая вероятность того, что неэмоциональность Акиры является следствием пережитого ещё в детстве стресса и имеет под собой реальную психофизиологическую подоплёку. Болезненные эксперименты, стресс, война, обезличивание в учебных заведениях авторитарного режима — все это не проходит бесследно для организма. В определённом смысле Акира попросту не мог бы быть другим. Учитывая всё это, трудно винить протагониста в безразличии и неумении справляться со сложными переживаниями. Как первое, так и второе оправданы с точки зрения работы психики, сюжетных данных и механики визуальной новеллы. ***