Часть 5 (1/1)

Дверь распахнулась так резко, что Дерек от неожиданности дернулся на кровати. Стайлз, разбуженный этим движением, приподнял голову с его груди и сонно обратил взгляд на источник шума. Быстрым шагом к его постели приближались две амазонки, смеясь и гикая. В проеме дверей стояла испуганная Эрика.- Подъем! – гаркнула темноволосая Кали, кидая на кровать кожаную экипировку Дерека.- Как вы смеете? – сипло возмутился Стайлз, растерев заспанные глаза.Вторая воительница по имени Дженнифер рассмеялась и озорно взглянула на севшего в постели Дерека.- Уж простите, Ваша Светлость, но у нас приказ Сенатора. Андабата необходимо вернуть в темницу к тренировке. Да и ваше оплаченное время кончилось.Дерек с терпеливым вздохом покинул постель и принялся одеваться. Стайлз насупился.- Бой ведь только завтра!- Ему нужно быть в форме, поэтому сегодня у них тренировка, – ответила Кали, внимательно наблюдая за тем, как Андабат заковывает свою идеальную наготу в темно-коричневую кожу. – Хотя я не думаю, что сегодня он будет в состоянии драться.- Не после того, что мы слышали сегодня ночью, – амазонки переглянулись и многозначительно улыбнулись друг другу. Юный сын наместника даже ухом не повел. Завидуют? Пусть.- Еще раз простите за вторжение, – извинение прозвучало как издевка. Кали неприятно улыбнулась. – Хотя в случае недовольства мы настоятельно советуем вам обратиться с жалобой к самому Сенатору.Дерек, сжав губы, нервно взглянул на Стайлза. Обоим вдруг стало ясно, что подробности сегодняшней ночи уже через час станут известны тому, кому о них знать не следовало бы. * * *Скотт неуверенно поглядывал на своего противника, пропуская удар палки каждые десять секунд, но Дерек не старался атаковать, поэтому юноша оставался на ногах. - Где ты был всю ночь? – тихо спросил он, отражая удары деревянной палкой. В ответ Андабат лишь криво улыбнулся, мотнул головой и подсек соперника под ноги.- Дерек! – завопил возмущенно Скотт, потирая ушибленный копчик.Гладиатор лишь невинно вскинул брови и протянул к нему конец палки, помогая встать.- Если не хотел отвечать, где был, мог бы просто сказать, – огрызнулся Скотт, поднимаясь на ноги.- А то ты не знаешь, где он ночь провел, – послышался ехидный голос за спиной Дерека.Андабат и его приятель обернулись к довольно ухмыляющемуся Айзеку. За его спиной стоял посуровевший лицом после смерти брата Итан. Всего два жителя Помпей остались в живых после вчерашних игр.- На что ты намекаешь? – с вызовом переспросил Скотт. На лице Дерека не дрогнул ни один мускул.- Ты хорошо дрался вчера, – без тени издевки проговорил Айзек, окидывая Андабата оценивающим взглядом с ног до головы. – Я даже чуть не начал уважать тебя. Но отогнал от себя эту мысль, как только ты лег подстилкой под сынка наместника. Эннис, тренирующийся в метании копья, оставляет свое занятие, чтобы присоединиться к римлянам.- Тебя так сильно интересует, где я провел ночь? – насмешливо спрашивает Дерек, но Айзек и не думает улыбнуться в ответ. Взгляд его голубых глаз полон презрения.- Мы и так знаем где. Позволял сыну наместника иметь себя в задницу.Скотт еле слышно зарычал, но Дерек и ухом не повел.- Если ты раздвигал под ним ноги, это не значит, что все остальные поступают так же.Эннис и Скотт расхохотались, а на лице Айзека дрогнул мускул. Спустя пару секунд он оказался рядом с Дереком, едва ли не дыша ему в лицо. Смешки стихли. Скотт дернулся помочь, но Дерек одной рукой отодвинул его себе за спину.- Думаешь, ты особенный, если этот испорченный мальчишка взял тебя во второй раз? – Айзек мерзко улыбнулся ему, Дерек сжал губы в тонкую лини. – Нет, Андабат, нисколько. Таких, как ты, у него целый гарем. И ко многим он возвращается, если понравятся.- Ты, никак, ревнуешь? – стараясь совладать с собой, ответил на шпильку Дерек.Айзек лишь отступил на шаг и сплюнул ему под ноги. Каждая черта его лица выражала неподдельное омерзение.- Ты потерял право задавать вопросы, когда лег под него. Думал, что тебе скосят срок, если пару раз ему засадишь? Не придется идти в бой? – на последних словах голос гладиатора звенел между тихих стен амфитеатра. Никто не решился произнести ни слова. Голос Айзека упал до ядовитости. – Ты трус, Андабат Рима. Скотт предупредил движение Дерека и перехватил его палку, останавливая.- Не нужно, он тебя провоцирует, – настойчиво проговорил юноша, заглядывая ему в глаза. Дерек тяжело дышал, скрипел зубами от злости, но порыв сдержал.Но Айзек, увидев прямую опасность для себя, не остановился.- Скажи мне, сколько он тебе заплатил за твою задницу, Андабат? Он визжал, как недорезанная кобыла? Как себя чувствуешь, когда вставляешь растраханной чужими членами дряни?У Скотта просто не хватило сил, а Эннис не пожелал помочь. Андабат ему соперник и прямая угроза жизни. Он не друг.Дерек повалил Айзека на землю не имея при себе какого-либо оружия, кроме собственных кулаков. Спустя минуту, когда прибежавшая стража разняла гладиаторов, из брови Андабата Помпей сочилась кровь, заливая глаза, а шею Дереку заливала кровь из прокушенного уха. - В темницы обоих! – гаркнул начальник стражи и наподдал Дереку сзади. Айзек хрипло рассмеялся и утер кровь, все больше размазывая ее по лицу. – Пусть без тренировки и жрачки подождут следующего утра. А там и преставятся. * * *- Собираешься на ужин?Стайлз лениво приоткрывает глаза и видит над собой склонившуюся Лидию. Солнце запуталось в рыжих кудрях его сестрицы, а она сама едва заметно улыбается.- Я не голоден, – разморено мурлычет юноша и соскальзывает с края бассейна в воду. Он выныривает спустя несколько секунд, довольный тем, что темная вода хоть немного скрывает наготу от сестры. Не то что бы она там что-то не видела, просто…- У тебя синяки с внутренней стороны бедра, – хихикая, отмечает Лидия, усаживаясь на белый мрамор. Стайлз чувствует, как приливает к щекам жар, и не может понять, вызвано ли это смущением или же воспоминанием о ночи с Андабатом.- И как же тебе удалось рассмотреть? – недовольно ворчит он и манит Эрику с простыней к себе.- Они довольно внушительные, – все так же хихикая, отмечает Лидия.Эрика едва заметно улыбается и раскрывает ткань, чтобы Стайлз мог обмотаться ею.- Ты позволял ему целовать себя? – задумчиво спрашивает Лидия, когда брат вылезает из воды и позволяет служанке вытереть себя.- Я бы не назвал эти синяки поцелуями… - уклончиво отвечает он, пока Эрика надевает на него тунику.Лидия насмешливо вздергивает брови и качает головой. Ей досконально известно о любовных интересах брата и его предпочтениях в постели. Хотя бы потому, что Стайлз жуткая болтушка и рассказывает ей обо всем. А ночь с Андабатом отчего-то стала событием, на которое он наложил священное табу неразглашения.- Похоже, тебе действительно нравится этот гладиатор. – Стайлз состроил удивленное выражение лица, но девушка не купилась. – Мне даже стало интересно, чем вы таким занимались, что он умудрился поставить тебе такие синяки.- И не только вам, моя дорогая, – откликнулся Питер Хейл, спускаясь по ступеням в купальню. - Сенатор, – поджала губы Лидия, следя за его приближением напряженным взглядом.Эрика, облачив Стайлза в тунику, отступила на шаг от своего хозяина и послушно склонила голову перед Сенатором. Сам Стилински покрылся гневным румянцем, едва взглянув на самодовольную рожу терроризирующего его сестру чиновника.- Подслушивать не хорошо, Сенатор Хейл. – ядовито заметил Стайлз, хмурясь. – Разве в Риме вас не обучили вежливости?Лидия рвано выдохнула, глядя прямо перед собой. Эрика сжалась, ожидая бури. Но Сенатор лишь сладко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.- Вы сегодня отлично выглядите, Стайлз. Только не могу понять в чем дело, – Питер деловито прищурился, оглядывая юношу с ног до головы. Стайлз непроизвольно сдвинул ноги, словно стараясь скрыть от пронизывающего взгляда темно-алый синяк. – Посвежели после вчерашних развлечений с нашим Андабатом? Повеселели?Стайлз напрягся. Он почувствовал то, что не удалось скрыть сладкому тону Сенатора. Угрозу. И если он ответит неправильно, расправы не избежать ни ему, ни его семье, ни Дереку.- Из Рима доставляют знатных шлюх. Хоть в чем-то от вас есть польза.Улыбка в считанные секунды слетела с губ Питера.- Не заговаривайтесь, Стилински.Стайлз похолодел, осознав свою ошибку, и попытался отступить.- Что вы, Сенатор, и в мыслях не было. Шлюхи-то действительно высший сорт.Питер смотрел на него несколько секунд оценивающе, а затем рассмеялся приятным баритоном, заставляя кровь в жилах присутствующих стынуть от ужаса и отвращения.- Если вам понравилась ваша ночная шлюха, настоятельно советую взять его сегодня еще раз. Поразвлечься напоследок.- Потому что завтра он станет свободным? – усмехнулся в ответ Стайлз.- Свободным? – Питер расхохотался и показательно хлопнул себя по коленям. – Милостивый Боже, я думал вы умнее. Вы же все-таки сын чиновника! Римлянина! – Стайлз хотел было открыть рот, возмутиться, что его отец не принадлежит Риму, но вовремя остановился, чувствуя каменное напряжение сестры, стоящей рядом с ним. – О какой свободе идет речь?- Андабат получает свободу после выигранных игр. Дерек получит ее завтра, когда…- Завтра? – Питер усмехнулся и потер подбородок, пытаясь скрыть торжествующую ухмылку. – Завтра Дерек самый первый встретится в бою с Андабатом Помпей. Айзек, который также ждет по окончании игр своей свободы, убьет его.- Вы не можете знать, кто из двух Андабатов окажется сильнее! – возмущенно восклицает Стайлз, но Лидия берет его за руку и сжимает ее с такой силой, что ему приходится опомниться.Питер смотрит на их сплетенные ладони несколько секунд и начинает говорить вкрадчиво и тихо. Угрожающе. Самодовольно.- Я не могу этого знать, верно, – радужки его синих глаз неприятно поблескивают, и отчего-то Стайлзу становится нехорошо. – Единственное, что я знаю, это то, что в первом бою Айзек выкладывается на полную, а к следующим уже играет в пол силы. И я знаю, что Дерек будет еще недостаточно размятым к первому бою, поэтому ему не удастся отразить нападение. И я делаю ставки.- Значит, Айзек получит свободу? – приглушенно спрашивает юноша, теряя заинтересованность во взгляде и глядя в пустоту.Но Питер смеется громко и невесело, вновь привлекая к себе внимание.- Вы так невнимательно слушаете, Стайлз! Я же сказал вам: Андабат Помпей слабеет, после того как отдает всю силу. Мы поставим его в последний бой с молодым и свежим гладиатором Рима, который еще не накопил достаточно боев, чтобы стать Андабатом и получить свободу. И тогда маленький римлянин убьет Чемпиона Помпей и по-прежнему останется Гладиатором. Рим победит, и при этом никому не нужно будет даровать свободу, – на последних словах ублюдок едва ли не хлопает в ладоши. – Все в выгоде, не так ли?- Это не честно! – румянец ярости прилил к щекам Стайлза и разлился по шее. Лидия удерживала его за руку, но юноша вырвался и встал к Сенатору почти вплотную, выплевывая слова ему в лицо. – Он убивал ради вас! Он убивал ради вас десять лет! Он должен получить свободу!Питер терпеливо вздохнул, словно общался с импульсивным маленьким ребенком. Стайлз боялся его и не мог этого отрицать. Все боялись. Его мелодичного пугающего голоса, его проницательных серых глаз, опасности, которая исходила от него, словно запах. Стайлз не был ни храбрецом, ни героем, он ни за что бы не стал связываться с таким страшным и могущественным человеком. Если бы люди, которых Сенатор каждый раз хотел уничтожить, не были ему так дороги.- Знаете, что страшнее отчаянного гладиатора на арене, Стайлз? Гладиатор, горящий кровной жаждой мести, на свободе.Питер выпрямился, отстранившись от его лица, и Стайлз позволил себе отступить на шаг. Капитулировал. Сенатор довольно улыбнулся.- Можете отправляться за вашей шлюхой прямо сейчас. Он все равно освобожден от такой нужной ему сейчас тренировки и сидит в темнице. – Питер снял со среднего пальца перстень-печатку и вложил его в ладонь Стайлза. – Можете сказать Кардифу, что это я вас прислал. - С чего такая щедрость? – удивился юноша, разглядывая массивное кольцо, инкрустированное изумрудами, на своей ладони. Тонкий рисунок изображал букву ?Х?, вокруг которой обвивалась серебряная змейка. Фамильное.- Скажем так, я отдаю долг Дереку. Пусть последняя ночь в его жизни станет незабываемой.* * *Железная дверь душераздирающе скрипит, пока Стайлз изо всех сил старается как можно тише ее закрыть. В темницах по его подсчетам сейчас практически никого нет: вся стража вместе с гладиаторами на арене. Однако лишняя осторожность не помешает.Лежащий на койке мужчина поднимается и подходит к прутьям решетки, заинтересованно вглядываясь в пришедшего. Стайлз закрывает дверь и оборачивается к нему. На губах Дерека расцветает улыбка, и юноша спешит к нему.- Что ты здесь делаешь? – едва ли не восторженно хихикая, словно подросток, спрашивает Андабат. Стайлз сжимает его ладони, лежащие на прутьях, и Дерек ухмыляется, приближая лицо к решетке. – Не мог дождаться завтрашней ночи? Мы бы сделали это свободными…- Все это ложь, – перебивает его Стайлз, опасаясь, что не сможет решиться сказать это, если Дерек продолжит так счастливо улыбаться. - Что? – Дерек продолжает улыбаться, но в его взгляде мелькает непонимание.- Сенатор. Он не собирается дарить тебе свободу, – последние слова Стайлз проговаривает очень тихо, опуская глаза.Дерек вырывает ладони из-под его рук и отступает на шаг в свою камеру. Стайлзу больно видеть его таким растерянным, но он просто не мог смолчать. Он должен был предупредить.- Речь идет не о подарке. Это римское право. Римляне обещали, – нетвердым голосом подчеркнул Дерек, ожидая шутки.Стайлз кусает губы, сжимает пальцы на прутьях. Впервые в жизни он хочет оказаться по ту сторону решетки.- Он сказал мне это час назад. Тебя поставят в пару с Айзеком первым боем.Рот Дерека приоткрывается. Он понимает.- В момент, когда он наиболее силен, а я слаб.- Дерек, еще не поздно. Мы можем сбежать. Сенатор дал мне свою печатку. Я могу использовать ее и помочь тебе бежать, – голос Стайлза дрожит, а руки трясутся, но он достает из складок туники кольцо и демонстрирует его замершему посреди темницы Андабату.- Ты не веришь, что я могу выиграть? – Дерек щурится, разглядывая его лицо в неровном свете, пробивающемся через оконце в потолке. Ему обидно. Неприятно.Но сейчас Стайлз боится не его неодобрения.- Я верю, что римляне настолько подлы, что могут придумать для тебя другой способ умереть. – Стайлз прижимается лбом к ледяным прутьям решетки. – Я не хочу, чтобы ты умер.- Я не могу.Стайлз чувствует нетвердую почву. Он сможет пробиться. Он сможет уговорить. Он обязан. Он поднимает голову и пытается придать своему голосу авантюрности, убедительности. - Все пройдет без сучка без задоринки. Я знаю, кто может помочь. Печатка открывает множество дверей…- Я не могу бежать с поля боя, Стайлз. – Дерек повышает голос и вновь приближается к нему, останавливаясь по ту сторону решетки. Зеленые глаза Андабата сверкают. – Я гладиатор. У меня есть кодекс…- Плевать я хотел на твой кодекс! – вскрикивает юноша, не заботясь, что их кто-нибудь услышит. Он слишком зол в этот момент. – Я просто хочу, чтобы ты остался жив.- Стайлз, ты не понимаешь… – качает головой Дерек, но сын наместника бьет раскрытой ладонью по жерди.- Все я понимаю! Я согласен бросить ради тебя свой город, свою семью, свое положение, а ты прикрываешься каким-то глупым кодексом, чтобы не бежать со мной.- Я хочу, но не могу. Это дело чести. Идущий на смерть…- Не будь идиотом, Дерек. – обреченно стонет парень, просовывает руку через решетки и хватает его за кожаный жилет, притягивая к себе. – Они прикончат тебя. Они найдут способ.- Эй, перестань, – у Дерека не такие узкие ладони, чтобы пролезть сквозь решетку, поэтому он просто гладит Стайлза по щеке, в то время как тот прижимается лицом к железной жерди. – Я выиграю эти игры. Я выдержу все. И они будут обязаны даровать мне свободу. И когда они сделают это, я заберу тебя с собой. - А что, если у тебя не выйдет? – тихо, почти шепотом спрашивает юноша, закрывая глаза.- Я нашел причину жить. Найди в себе силы подождать до завтрашнего вечера. Просто поверь в меня.Откуда-то сверху раздается лязг открываемой решетки. Они слышат говор спускающихся по лестнице стражников и звон кандалов на ногах гладиаторов.- Я должен сделать что-нибудь, – сбивчиво бормочет Стайлз, цепляясь за отворот жилета Дерека. Андабат накрывает его ладони своими и целует сжатые пальцы.- Все, что ты должен, это просто ждать. Подожди, Стайлз. Совсем немного. А теперь иди. Встретимся завтра вечером, когда я уже буду свободным человеком.Шаги приближаются, и Стайлз, нервно кивнув ему, выскальзывает из-за прутьев и спешит к черной лестнице. Дерек смотрит, как он исчезает в темноте ступенек, все еще ощущая тепло его рук на своих плечах.