Часть 1 (1/1)

Во тьме были слышны стенания женщин, вопли детей, крики мужчин. Одни молили о помощи, другие желали смерти. Все видели, что боги покинули их. И вселенная погрузилась в вечный мрак.Плиний мл. 79 г. н.э.В помещении сыро и темно. Лунный свет едва пробивается сквозь железные решетки окошек под потолком. На столе перед стражей тускло горит пыльный масляный фонарь. В воздухе стоит смрад: пот, грязь, кровь – все смешалось с удушающей жарой и вылилось в ужасную какофонию запахов.В подземелье стоит относительная тишина. Лишь стражники, сидящие за столом у чугунных дверей, иногда перебрасываются парой слов, да узники похрапывают со своих коек.Дерек не спит этой ночью. Странное волнение, предчувствие, что вскоре что-то произойдет, не дает ему сомкнуть глаз, как долго бы он не ворочался на жесткой койке. Он ловит каждый шорох, доносящийся из соседних камер, но кроме придушенных храпов и тихих стонов от задетых во сне боевых ран не слышит ничего необычного.Издалека слышится звон – это в соборе бьют полночь.Дереку завтра – уже сегодня – рано вставать, и он должен выспаться. Но Морфей упорно отказывается закрывать ему веки. Ощущение чего-то близкого, что всколыхнет его жизнь, грызет душу, оттачивает натянутые, как струна нервы. Через четверть часа Дерек устает ждать и отворачивается лицом к решетке, чтобы сомкнуть глаза и заставить себя заснуть, но тут он слышит. Громкие голоса над их головами. Дерек подрывается с койки и свешивает ноги на холодный пол. Стражники удивленно переглядываются. Голоса становятся все ближе, и стража принимается разжигать факелы. Над их головами хлопает дверь, и по лестнице, по которой они ежедневно поднимаются на арену, начинает двигаться, судя по звукам, толпа людей. К голосам примешивается шум борьбы.Дерек встает с койки и подходит к решетке. В этот же момент тяжелая дубовая дверь пинком открывается и в подземелье вваливается толпа. Их так много, что Дерек не может разобрать каждого человека, но может увидеть, что на груди каждого гордый Орел Рима. На всех, кроме одного. Взгляд Дерека выхватывает из толпы юношу. Стража держит его всем скопом за руки и пытается схватить за ноги, но он яростно отбивается и брыкается в их руках. Дерек знает, что вскоре случится, но не отводит взгляда. Каждый должен это пережить. Его тоже делали гладиатором. И будто в ответ на его мысли, подоспевший к пришедшим стражник ударил юношу тупым концом копья в живот. Мальчишка согнулся пополам, выпуская воздух из легких, и второй стражник тут же ударил его локтем по лицу. Парень упал на пол и надзиратели принялись пинать его что есть силы. Дерек не хотел смотреть и перевел взгляд на свои руки, вцепившиеся в железные решетки.Били недолго, но когда один из надзирателей крикнул прекращать и они отступили, парень лежал на полу залитый кровью и без сознания.- Маленький кусок дерьма, - изрыгнул один из надзирателей, утирая кровь с разбитой губы. – И сопротивлялся же!- Приятного мало, - заметил второй, одергивая тунику.- Многие мечтают сюда попасть! Это лучше, чем убирать дерьмо за хозяевами и подставлять свою дырку всем, кто того ни пожелает, - первый надзиратель сплюнул на пол рядом с лежащим парнишкой. – Проклятые греки! Это все их тлетворное влияние!Дерек не удержался и скептически хмыкнул. И тут, наконец, на него обратили внимание.- Ааа, - протянул надзиратель, ухмыляясь ртом, полным грязных нечищеных зубов. – Вижу, ты проснулся, Андабат. Ну что ж, - он переглянулся со своим напарником, и тот, ухмыляясь, отворил решетку. – Принимай соседа! – и мальчишку бросили на свободную койку.Довольно осклабившись, надзиратель затворил решетку и повернулся к вытянувшимся в струнку стражникам.- Утром накормить раба и отправить наверх. Посмотрим, на что он годен.Стража отдала честь и делегация спешно покинула затхлое подземелье. А тем временем успокоенные стражники вновь уселись за стол и принялись подремывать.Дерек сел на свою койку, но мысль поспать засунул куда подальше. Он не мог оторвать взгляда от мальчишки. Лет шестнадцать-семнадцать, едва ли больше, он представлял собою жилистое существо с густыми темными волосами и большими руками. Выглядел он неважно. У разбитого носа запеклась кровь, челюсть, кажется, еще давно выбили, поэтому она заметно косила, под глазом уже наливалось темное пятно, а из рассеченной брови текла тонкая струйка крови. Парень был определенно жив, но явно отключился. Дерек взглянул на стражников: те уже сладко подремывали, склонив головы на стол и потушив лампу. Тихо и медленно, словно кошка, Дерек поднялся с чудом не скрипнувшей койки и босыми ногами прошлепал к парню.В темноте он не видел его лица, но слышал дыхание – судорожное, хриплое. На ощупь Дерек нашел железную кружку с кувшином, налил в емкость воды и плеснул ее парню в лицо. Грубо, но действенно. Парень закашлялся и очнулся. Дерек слышал, как об этом однажды говорил надзиратель. Подсознание думает, что его топят и старается жить во что бы то ни стало.- Ты кто? – прохрипел юноша.Дерек выхватил из темноты выражение его лица - испуганное, недоумевающее, прямо как у самого Дерека в его первый день. Вот только не злое.Он чувствует легкое раздражение. Это – то, чего он ждал полночи? Этот мальчишка собирается стать чем-то новым, как-то изменить его жизнь?- Твой новый сосед.Парень молчит пару секунд и выравнивает дыхание. А затем совершенно искренне выдыхает:- Спасибо.Дереку некомфортно. Он не помнит, когда последний раз слышал вежливое обращение от кого-либо.- Живой? – неуверенно тянет он, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть во тьме.- Бывало и хуже.- И еще будет, не сомневайся.Юноша смеется. Может, от истерики, может, от безысходности, а может, просто смешно.- Меня зовут Скотт, - давит он, когда тихий смех прекращается. – И я здесь по ошибке.Дерек хмыкает и идет к своей койке. Как он и предполагал, ничего особенного в этом парне нет. Здесь все по ошибке. Не хватало ему еще расплакаться, и будет точь-в-точь один из тех мальчишек, положивших свою жизнь уже в первую неделю.- Это уже не важно. Теперь ты среди гладиаторов. Ты раб, - Дерек укладывается на койку и отворачивается к решетке. – И скоро ты умрешь.Скотт молчит. Не показывает страха, но и не геройствует. Просто молчит некоторое время. Дерек уже решает, что юноша снова потерял сознание, как тот вновь подает голос: - Я назвался тебе. Теперь твоя очередь. Как твое имя?Дерек закрывает глаза. Свое имя он давно потерял.- Спи.- Не ответишь мне?Дерек ухмыляется, чувствуя, как Морфей смыкает его плечи в объятиях.- Ты скоро все сам узнаешь.* * *- Подъем, мерзкие крысы! – кричит надзиратель, проходя вдоль тюремных решеток и стуча по ним длинной продолговатой палкой. – Следующий, кто не поднимет свою тощую задницу с койки, примет эту самую палку внутрь этой самой задницы! - А еще говорят, что греки – содомисты, – бурчит Дерек, садясь на койке и продирая глаза.По всему подземелью начинают раздаваться сонные голоса разбуженных пленников, наступает новый день. Стражники подсовывают под прутья решеток миски и железные кружки с водой.Дерек поднимает свой ?завтрак? с пола и подходит к койке сокамерника. Скотт еще спит. Он пол ночи стонал от боли и сейчас забылся тревожной, болезненной предрассветной дремой.- Эй, сопляк, - Дерек потыкал ногой его койку, - живо поднимайся! Вставай!Скотт еле слышно засопел и открыл один глаз. - Подъем, - настойчивее повторил Дерек. – Пропустишь завтрак и пойдешь на тренировку голодным.Скотт тут же раскрыл оба глаза и медленно сел. Дерек кивнул на стоящую на полу миску и уселся на свою койку. Ему не пришлось прикладывать много душевных сил, чтобы игнорировать копошащегося в своем углу парня. За долгие годы в рабстве он научился быть тотальным эгоистом. Он скосил взгляд в миску с незатейливой похлебкой и стал внимательно следить за тем, что поглощает. Зная о том, как Кардиф заботился о своих рабах, ему не хотелось случайно съесть заползшего в тарелку паука.- Спасибо, что заботишься обо мне.Дерек чуть было не пронес ложку мимо рта от удивления. Зеленые глаза Гладиатора поднялись и пытливо впились в сидящего напротив юношу.- Я не забочусь.- Я знаю, что они бы сделали со мной, если бы я не поднялся.Дерек проигнорировал его слова и принялся усиленно поглощать похлебку. Скотт не пожелал продолжать разговор и замолк. Дерек, подобравшись, ожидал от него жалоб по поводу еды, но таковых не последовало. Из-под ресниц Дерек взглянул на своего сокамерника. Тот был так худ и с таким увлечением жевал, что сомнений не оставалось: юноша недоедал последние семнадцать лет своей жизни. Четверть часа спустя стражники отпирают двери камер и заковывают рабов в цепи. Стройной шеренгой их направляют вверх по лестнице, по которой еще вчера спустили Скотта. Юноша даже не думает сопротивляться, когда ухмыляющийся стражник надевает ему на ноги колодки. Он лишь становится на свое место в шеренге позади Дерека и, тяжело волоча ноги, поднимается следом за остальными по лестнице. Дерек буквально спиной ощущает, как трясет юношу, пока они подымаются по нескончаемым ступеням вверх. Дерек знает, что ему страшно перед предстоящим испытанием. Дерек надеется, что мальчика убьют сегодня же, что он не успеет намучиться.Пленников выводят из подземелья, ведут по длинному коридору, и, наконец, они выходят во внутренний двор поместья Кардифа, оборудованного под арену.Стража проворно освобождает их от цепей и закрывает двери. Их надзиратели становятся по двое через каждые несколько метров, образовывая вокруг Гладиаторов плотный круг. Рабы остаются заперты посреди четырех блеклых стен занесенных песком и пылью. Во дворике повисает тишина. С галереи слышится тихий скрип, и вскоре в одном из окон появляется низенький мужичок в сопровождении двоих воинов. Темная густая борода мужчины лежит на его груди, он одет в белую тунику с вышитыми на ней золотой нитью листьями оливы, его черные с проседью волосы венчает виноградная лоза. Рабы почтительно затихают.- Мои Гладиаторы, - у мужчины для его роста слишком низкий голос. Со смешинкой в черных глазах-жуках он обводит взглядом своих рабов. – Сегодня мы принимаем в нашу дружную семью нового члена. Этот юнец...- Меня зовут Скотт! – выкрикивает парень и его скулы покрывает густой румянец. При свете дня смотреть на него страшно: глаз налился синевой, носовая перегородка явно искривлена. Худой, как тростинка, он упрямо не гнулся под налетевшим в образе рабовладельца ветром.- С этого дня ты теряешь всякое имя до своего первого победного боя, - терпеливо продолжил Кардиф, довольно ухмыляясь произведенным эффектом. Ему доставляло необыкновенное удовольствие ломать всех эти мужчин. Самых сильных мужчин, которых он тщательно выискивал по всей Империи. Все его Гладиаторы были лучшими, их знали при дворе и многих покупали для войны. Кардиф смотрел на очередного непокорного мальчишку, которого вчера вечером нашел на рынке рабов, и с извращенной нежностью чувствовал, что шлифовка нового самородка вот-вот начнется. – Ты убьешь и станешь Гопломахом, как все они, или умрешь от руки одного из них. Сегодня, когда солнце войдет в зенит, ты сразишься…- Я не стану убивать ради твоего удовольствия!Глаза стоящего на галерее человека презрительно сузились, и усмешка сошла с его губ. Дерек, стоящий рядом со Скоттом, вздохнул и опустил глаза. Он знает, что за этим последует. Это далеко не первый случай, когда юнцы смели разозлить Кардифа. И сейчас ему было по-настоящему жаль мальчика.- … ты сразишься с моим Чемпионом. С моим Андабатом.По рядам Гладиаторов идут взволнованные шепотки, все шокированы внезапным решением Кардифа. Скотт, если и струхнул, ни единым вздохом не показал этого. Он лишь с болезненным упрямством вздернул подбородок и продолжил смотреть прямо на хозяина.- Ты готов, мой Чемпион?Совсем рядом со Скоттом раздался утвердительный рев, и юноша резко обернулся к кричавшему. Гладиаторы отступают одновременно, образовывая плотный круг. Один из них кидает Скотту меч. Второй ложится в руку Дерека.Первый удар не попадает в цель по чистой случайности, Скотт так поражен, что откидывается назад совершенно по инерции и уклоняется от удара меча. В следующий раз Скотту везет уже не так сильно. Он становится в стойку, берет деревянный меч крепче, но Дерек обрушивается на него неожиданно, осыпая градом ударов, и едва не бьет древком по голове, но в последний момент Скотт падает на спину и перекатывается, теряя меч. Дерек смеется. Жестко, холодно. Так обидно, что Скотт теряет всякое нежелание причинять ему боль. С яростным рычанием, юнец кидает тело вперед и подбивает расслабившегося Дерека под колени, оказываясь сверху. Он молотит руками по всему, до чего может дотянуться. Дерек приходит в себя от неожиданности удара и с рычанием, подобно зверю, перекатывается, пытаясь сбросить мальчишку с себя. Но Скотт уже поймал удачу. Он сжимает бедрами бока Гладиатора и не дает себя сбросить. Он вновь оказывается над Дереком и тянется, чтобы выхватить его меч и ударить им его, но откуда-то сверху чувствует опасность. Дерек всего на пару секунд отводит взгляд от своей добычи и тут же скидывает Скотта с себя, а сам перекидывается. Ошарашенный Скотт лежит в пыли и смотрит на причину прерывания боя. Темнокожий Гладиатор с дротиком – Бестиарий – всего секунду назад стоявший в общем кругу, лежит под Дереком, а Андабат разбивает его лицо, превращая его в кровавое месиво. Скотт с трудом подымается с песка. Ноги Бестиария перестают дергаться, и Дерек, сплюнув ему на лицо, встает с него.- Ни один Гладиатор не бьет в спину! – кричит он, чтобы каждый его услышал. Скотт, уже отыскавший свой меч, ждет, когда тот повернется, но Дерек смотрит на Кардифа. – Ты знаешь, что я был справедлив.Кардиф неприязненно кривится и машет рукой. Стражники подхватывают бездыханное тело и уносят его. Огромные двери открываются всего на минуту, но Скотт успевает ухватить взглядом обнажившиеся пики стоящих в коридоре стражников. Двери закрываются и все взгляды вновь устремляются на рабовладельца. Запоздало Скотт осознает, что его больше не будут бить. Не сегодня.Кардиф смотрит на него прищурившись, на его лице никаких эмоций. Он начинает говорить лишь через несколько минут. И все это время Дерек смотрит на него также непокорно, как Скотт не ранее четверти часа назад.- Все мы умираем. К сожалению, не мы решаем как. Ты решил его участь, Андабат. А теперь реши участь юнца. Дерек круто разворачивается к нему, и все взгляды присутствующих вновь обращены к бедному Скотту. Тот выпускает из рук свой деревянный меч: от него не будет толку, если его решили убить. Дерек приближается медленно, не сводит с него испытующего взгляда зеленых глаз. И, кажется, глаза Дерека пугают Скотта больше, чем вся груда его мышц.- Скажи, юнец, ты боишься смерти?Дерек присаживается на корточки, поднимает меч Скотта и все также не сводя глаз подымается на ноги.Скотт чувствует на затылке дыхание смерти. В воздухе стоит удушающая жара, но по его спине бежит табун холодных мурашек. - Гладиатор приветствует смерть, - ему кажется, что это не его голос, он даже не чувствует, как произносит этих слов. Дерек останавливается напротив него, в каких-то жалких десятках сантиметров. Скотт не отводит взгляда. – Но хочет жить.Дерек ухмыляется. Не злобно, еле заметно, одними уголками губ. Но тут же серьезнеет, подбирается и……Отдает Скотту его меч.- Значит, для жизни тебе нужно оружие.* * *После тренировки их, уставших и грязных, заводят в примыкающий к площадке внутренний дворик. - Почему их так много? – тихо спрашивает Скотт, стараясь особо ни к кому не обращаться, но адресуя вопрос кое-кому конкретному.Дерек не смотрит на него. Даже не подает знака, что услышал. Просто тихо и едва заметно шевелит губами, отвечая:- А ты как думаешь?Скотт смотрит на окружающих их плотным заслоном стражников. Смотрит на сосредоточившихся на стенах лучников.- Они боятся нас.Дерек удовлетворенно кивает, и на его лице появляется нечто похожее на злобную улыбку. Адресованную всем римским ублюдкам, десять лет державшим его в этой тюрьме.Их подводят к деревянной стене и расставляют каждого вплотную к ней. Но ног не расковывают.- Разве нас ведут не в камеры? – удивляется Скотт, наблюдая за манипуляциями стражи.- Не сразу, - довольно ухмыляясь, Дерек поднял взгляд на стену. Скотт последовал его примеру и посмотрел вверх. На краю стены высились огромные чугунные баки, а за ними стояли мужчины в темных туниках.До Скотта доходит.- Я-то думал вас содержат в жутких условиях.- Хозяин арендует нас в публичные дома. Мы должны хорошо выглядеть, чтобы нас купили. Поэтому раз в неделю нас моют.Стража принимается снимать с них кожаную экипировку и раскладывает на деревянном настиле. Чтобы вода постирала заодно и одежду. Один из надзирателей снимает с Дерека набедренную повязку и тот притворно стонет. Стражник выплевывает нечто похожее на ?проклятый грек? и поспешно удаляется.Скотт даже не успевает ответить, на голову ему обрушивается целый водопад, грозящийся придавить его к деревянному настилу.* * * - Нас поведут сегодня в публичный дом? – с интересом интересуется Скотт, когда стража нетерпеливо одевает его в кожаную экипировку.- Сегодня – нет.- А когда да?Дерек смотрит на него с насмешкой и Скотт тушуется. Охранники мерзко хихикают, слушая юношу.- Так уж и не терпится?- Просто интересно, - краснеет Скотт и нетерпеливо дергается, когда ремешок наплечника впивается в кожу.- Сейчас у нас режим усиленных тренировок. Кардиф не позволит нам растрачивать силы почем зря. Потом, когда отбор закончится…- Какой отбор? – перебивает Гладиатора Скотт, игнорируя его недовольное рычание. Мальчик по-настоящему озадачен. – Игры же только через три года!Дерек смотрит на него несколько секунд прищурившись, словно раздумывая стоит ли говорить. А затем поясняет терпеливо и медленно:- Сенатор отбирает пять Гладиаторов для участия в Играх Помпеи. Через пару недель пятерых отберут и они отправятся. Вот увидишь, Кардиф оставит наместником Апло. И уж он сводит вас в публичный дом, можешь не переживать.Они уже одеты полностью и им сковывают запястья. А затем Скотт говорит, не отрывая взгляда от цепи:- Меня не сводят.Дерек не ожидал ответа, поэтому впервые проявляет какие-либо эмоции, не успев собраться. Он удивлен.- Что?- Не сводят.- У тебя выбора не будет.- Меня не сводят. Потому что я тоже поплыву в Помпеи.Стражники громко загоготали, услышав слова мальчишки, но Дерек не обратил на них ни малейшего внимания. Он смотрит на Скотта оценивающим взглядом несколько секунд, и юноша не решается отвести от него глаз.- Не поплывешь.- Почему это не поплыву? – мгновенно вскидывается парень. Стражники, с интересом наблюдающие за словесной перебранкой Андабата и будущего Гладиатора, не решились их прерывать. - Потому что тебя не выберут, – просто отвечает Дерек и демонстративно поправляет кожаные браслеты на запястьях.- С чего ты взял? Ты видел меня, я не так уж и плох!- Ты не поплывешь, Скотт. Я не позволю, - уже более грубо бросил Гладиатор, хмуря смоляные брови.- Кто тебя станет спрашивать? – возопил мальчишка да так громко, что один из стражников дернул его за цепь на запястье.Скотт тихо вскрикнул от скребущей боли на коже, но тут же вскинул взгляд на Гладиатора, пылая от ярости. Кем себя возомнил этот чурбан? Самим Римским Императором? Скотта грызла злость на раба, посмевшего управлять рабом. Слишком уж много в его жизни хозяев.- Андабат выбирает своих соратников. А я тебя не выберу.Надзиратели посчитали, что спор исчерпал себя, и, грубо дернув рабов за цепи, выстроили их в колонну, чтобы отвести в темницы.* * *Стражники погасили факелы и вновь уселись за свой постовой стол. Масляная лампа отбрасывала на железные решетки неясные блики и то и дело била Скотту в глаза. Юноша возился на койке, пытался улечься поудобнее, но битый час не мог уснуть. Дерек лежал неподвижно.- Ты выберешь меня, – тихо проговорил он в потолок, не надеясь на ответ и будучи уверенным, что Андабат спит.Но Дерек глубоко вздохнул и также тихо выдал:- Нет.Скотт взглянул в сторону его койки, но увидел лишь неясный силуэт Гладиатора.- Ты изменишь свое решение.- Ты слишком молод, - гнул свою линию мужчина.- Я могу обставить многих твоих Гладиаторов, - шепотом возмутился мальчик и Дерек тихонько хмыкнул.- Ты умрешь в этих боях.- Почему это?- Потому что на этих играх Гладиаторы Помпеи и мы будем драться не ради удовольствия Сенатора. Мы будем драться ради свободы. Не думаю, что кто-либо уступит ее мальчишке. Только один из Рима останется в самом конце. И им стану я.Скотт нервно сглотнул. Ситуация явно была серьезнее, чем он представлял. Ни один Гладиатор и ни один раб не пожелает себе сильного соперника в борьбе за желанную и сладкую свободу.- Боишься, что я переплюну тебя?- Не хочу убивать тебя.- Судьба так непредсказуема, - Скотт улыбается темноте. – Может, тебе и не придется убивать меня.Дерек промолчал. Ничего не ответил. Даже не вздохнул лишний раз.Минут через пятнадцать Скотт почувствовал, что усталость берет свое и он проваливается в сон. Но перед тем, как окончательно заснуть, он выдавил из себя, с трудом выныривая из сладкой дремы:- Это правда твое имя? Андабат?- Андабат – это звание, а не имя, придурок, – закатывает глаза Гладиатор, но Скотт не видит этого жеста в выкалывающей глаза тьме. Скотт молчит, не решается спросить. А Дерек, совершенно неожиданно для самого себя, говорит: - Мое имя Дерек.