Часть 1 (1/1)

Ты — Даймондс Друг, и твой босс велел тебе собрать информацию. — Собери информацию! — сказал он. Он, должно быть, чувствовал себя очень умным, используя эту фразу, тогда как ты не видел в этом никакого смысла. Бедовый Сыщик и его подручные едва ли представляли угрозу Полуночной Банде, пытаться найти их слабые места, или что там сказал тебе Слик, — это пустая трата времени. Слик провел день, следуя за Сыщиком, а Дьюс и Боксарс следили за Диком. Ты полагаешь, что даже объединив усилия, эти двое вряд ли особо преуспеют. Тебе же пришлось следить за Инспектором Пиклом. Самое интересное начинается, когда ты слышишь через прослушку в его телефоне, как Сыщик просит Инспектора проследить за тобой. Собери информацию, найти его слабые места и все такое. Иногда тебе становится плохо оттого, как сильно Сыщик и Слик похожи. Таким образом, когда Инспектор Пикл выходит из своей квартиры, ты делаешь вид, что прошел мимо и не заметил его. Ты продолжаешь не замечать его, пока делаешь свои повседневные дела, вроде похода к портному и в почтовое отделение, обычные вещи. Ты заставляешь себя игнорировать его, когда он случайно попадает в твое поле зрения, пока ты покупаешь марки, и особенно не стонать, когда он сшибает полку в магазине, чтобы получше разглядеть тебя. Тот факт, что он правда думает, будто хорошо выполняет работу, почти умиляет тебя. Примерно в полвторого ты садишься на скамейку в парке. Открываешть бумажный пакет, купленный в магазине, и достаешь оттуда два сэндвича, завернутых в целлофан, положив один на пустое место рядом с собой. — Не желаете ли присоединиться ко мне на ланче, Инспектор? — говоришь ты. Инспектор спотыкается за кустом, прячущем его. Он не выглядит удивленным, разве что смущенным. — Ах, да, — заикается он. — Спасибо. Садится, берет сэндвич и медленно разворачивает упаковку. — Я был очень груб, я думаю, — говорит он, пялясь на хлеб. — Я забыл пожелать вам доброго утра. — Все в порядке, — отвечаешь ты. — Я правда очень извиняюсь, — настаивает он. — Не волнуйтесь об этом, — говоришь ты. Он откусывает кусочек сэндвича. Ему явно неуютно, и он все время избегает смотреть тебе в глаза. Очевидно, это не тот человек, что наслаждается чужим обществом. Он заканчивает есть раньше тебя, крутит большими пальцами и смотрит на свою обувь, дожидаясь, пока ты закончишь и нарушишь молчание. Ты не спешишь. Ты не знаешь, почему Слик думает, что тебе нужен целый день, чтобы разобраться с этим недотепой. Все, что нужно знать про него, написано на его лице. Неловкий, неуклюжий, вероятно, его дразнили в детстве. Предельно вежливый, как если бы он ожидал, что его мать придет и отругает его, если он будет хоть немного груб. Ты слышал о его высоком интеллекте и полагаешь, что он сочетается с его интеллигентностью, но людей вроде него легко подчинить. Он не опасен. Сыщик или Дик еще могут вынудить тебя испачкать руки, но этот? Нет. Он не более, чем испуганный щенок. Когда ты заканчиваешь, аккуратно сворачиваешь использованный целлофан, положив в пакет, и встаешь. Приводишь в порядок свой костюм. — Спасибо, что составили мне компанию, — говоришь ты, забирая упаковку из его рук. — Нам правда стоит как-нибудь повторить, — ты поворачиваешься. — Теперь, если позволите… — Подождите, — что-то в голосе Инспектора заставляет тебя обернуться. Он стоит на ногах и держит ключ. — Ох, боже, — говоришь ты, даже не пытаясь звучать испуганно. — Следите за тем, куда направляете эту штуку. — С-слушайте, — говорит он. — Я не люблю… я не люблю насилие. Я не хочу драки. Но вы, ребята, создаете проблемы и причиняете боль мои друзьям, и-и это действительно грубо! И-и-и, и я не могу это просто так оставить! — его рука дрожит, стесненная опасным оружием. Ну, предметом, который потенциально может быть опасным оружием. Ты задаешься вопросом, не может ли этот ключ быть обычном ключом, или он просто забыл, как сделать из него пистолет. — Пожалуйста. Пожалуйста, оставьте нас в покое. Ты должен прямо сейчас придумать какое-нибудь холодное, колкое замечание, но аналогия с испуганным щенком продолжает возвращаться в твою голову. Неожиданно ты представляешь маленького щеночка, лающего на волка. Тебе приходится призвать все силы, чтобы не рассмеяться. Ты собираешь все свое самообладание и делаешь шаг к Инспектору. Наклоняешься ближе, так, что твои губы оказываются точно рядом с его ухом, и он вздрагивает от этого вторжения в свое личное пространство. — Заставь меня, — шепчешь ты. Клише, ты знаешь. Трудно придумать что-то остроумное, когда маленькие щенки лают в твоей голове. Что за навязчивая фантазия, в конце концов? Ты провел слишком много времени со Сликом и его тупыми шотландскими терьерами. Все эти мысли о собаках прерывает звук выстрела. Ты кладешь руку на живот и возвращаешь ее в крови. Он выстрелил в тебя? Он выстрелил в тебя? — П-п-простите, — бормочет он ломким голосом. — Но вы сказали… Ты хватаешься за рану. Случалось и хуже, но, черт возьми, если этот костюм не испорчен. Тебе просто нужно, чтобы тебя подлатали. Ты должен добраться до… — Вы будете в порядке, — продолжает Инспектор Пикл своим чертовым грустным голосом, когда спрятал ключ в карман. — Я-я не стрелял в жизненно-важные органы. И офис вашего любимого подпольного доктора всего лишь вниз по улице отсюда, верно? И я уверен, что, к счастью для нас, доктор сегодня работает. Ты моргаешь затуманенным взглядом. Как он узнал? Он слабо улыбается твоему выражению лица, и ты понимаешь. Ты недооценил его. Он спланировал все с самого начала. Ты возвращаешь улыбку, горькую улыбку, которую ты припас до того момента, когда окажешься превзойден. — Да, — говоришь ты. — Я, пожалуй, пойду. — Хо-хотите, я провожу вас? — Его обеспокоенность искренна. Ты сдерживаешься, чтобы не перерезать ему горло и не расплескать эту нервозную, учтивую кровь по всему чертовому тротуару. — Да, — говоришь ты, тяжело дыша. — Я был бы не против. Он колеблется, затем скользит своей рукой в твою. Его пальцы, эти длинные, тощие штуки, переплетаются с твоими, и он позволяет тебе опереться на него, пока ты стараешься не выглядеть как человек, который гуляет по округе с пулей в животе. Он дает тебе платок, чтобы приостановить кровотечение. Говорит, что ты можешь оставить его себе, если хочешь. Он начинает говорить о чем-то еще, но это пустая болтовня. Ты полагаешь, что он пытается отвлечь тебя от боли, но тебе это на самом деле не нужно. В тебя стреляли раньше и несомненно выстрелят еще много раз, прежде чем ты наконец словишь свою последнюю пулю. Он ведет тебя по переулку и находит дверь. — Все же, я очень, очень сожалею, — говорит он. — И ваш костюм, я его испортил, да? Я-я-я не могу заплатить за ремонт, о боже, теперь я вижу какой он был хороший, я так ужасен, простите… — Заткнись, — говоришь ты. — П-простите, — говорит он опять, и добавляет еще тише: — Мистер Друг, — как будто он не чувствует себя достойным обращаться к тебе. — Забудьте об этом, — говоришь ты, вцепившись в дверную ручку так, словно это единственное, что стоит между тобой и глубоким дном ущелья. — Возможно вы можете загладить свою вину, если пообедаете со мной как-нибудь. — Ах, да, — говорит он, теребя свой галстук. — Это звучит замечательно, да. Пожалуйста, укажите время и место, я с радостью приду. — Я дам вам знать, а теперь прошу, — в твоих глазах темнеет. Ты думаешь, что может быть Инспектор выстрелил во что-то более жизненно важное, чем он думал. — Оставьте меня с моим доктором. — Ах! Да. Простите. Спасибо за ланч. До свидания. — Он разворачивается и уходит прочь, его руки в карманах и его измененная похода маскирует его так, что теперь ты с трудом можешь понять, куда он уходит. Ты открываешь дверь в офис своего не слишком морального доктора. Пока он зашивал тебя, твои мысли блуждают. Время и место?.. Когда ты покидаешь доктора, ты уже придумал.