Часть 1 (1/1)
?Так, вот здесь направо?,?— безошибочно опознав абсолютно неприметный поворот, я плавно повернула руль и съехала с автострады на асфальтированный проселок.Несмотря на то, что ездила я этим маршрутом всего один раз, да и то довольно давно?— больше года назад,?— трудностей с ориентированием на местности не возникало. Да, у меня в памяти с фотографической точностью сохранились мельчайшие детали той давней поездки, ведь она была особенной.Особенной?— потому что в тот день мне впервые удалось уговорить мисс Брэдли поехать прогуляться к морю: было скучно, ведь и ей, и мне волею случая тогда пришлось остаться на весенние каникулы в стенах закрытой женской католической школы, куда меня перевели после очередного скандала. ?Дочь сенатора опять создает проблемы?,?— кажется, именно так написали газеты после того инцидента. Да, пожалуй, в тот раз я действительно несколько ?перегнула палку?, и моя мать (тот самый сенатор), потеряв терпение, решила, что только пребывание в закрытом учебном заведении способно исправить излишнюю тягу ее дочери к проявлениям бунтарства. В этой-то школе я и встретила ее.Симона Брэдли. Наш преподаватель литературы. В которую я влюбилась со всем отчаянным юношеским пылом… Нет?— которую полюбила. Да, знаю, насколько странным это выглядит, когда семнадцатилетняя девчонка влюбляется в женщину чуть не вдвое старше себя, но… Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: у меня не было ни единого шанса избежать ее чар. Чар, которыми она вовсе не собиралась меня покорять, и оттого лишь еще более смертоносных.Когда я впервые увидела ее?—(лицо с крупными мягкими чертами, обрамленное светлыми локонамисеро-стальные глаза, взгляд которых, казалось, проникал в самую душускладка меж бровей?— будто отражение некой тщательно и глубоко скрываемой печалиизящные тонкие пальцы с ухоженными коротко подпиленными ногтямибезупречная фигурабрючный костюм, словно призванный подчеркнуть совершенство точеного силуэтабелоснежная рубашка, оттеняющая персиковый загарворотник рубашки распахнут?— немного, но вполне достаточно, чтобы стала видна тоненькая цепочка, поблескивающая золотым на чуть смуглой бархатной коже, и ложбинка меж ключиц)?—сердечко невольно вздрогнуло, и все мое существо заполнило одно-единственное не поддающееся рациональному объяснению чувство: ?Это она? Может ли быть такое, что она?— та самая?..?Чуть позже в тот же день я впервые оказалась у мисс Брэдли на уроке литературы. Помнится, она тогда читала классу стихотворение Уолта Уитмена ?Песнь о себе?; и финальные строки: ?Несколько легких поцелуев. Несколько объятий. Дотянуться до тебя рукою… Песнь моя поднимается с ложа навстречу солнцу?,?— прозвучавшие из ее уст, отозвались во мне волной сладкой дрожи, так, словно произнесла она их для меня одной. А потом она перешла к рассуждениям о прочитанном, и… я поняла, что окончательно пропала.Несмотря на то, что росла я ?трудным ребенком?, ставшим со временем ?трудной девушкой??и ?настоящей оторвой??— я всегда искренне восхищалась умными людьми. Мисс Брэдли же была не просто начитанна и эрудированна?— она относилась к той немногочисленной категории людей, которых только и можно назвать ?мыслящими? в наш век информационных технологий и космических скоростей. Она не воспринимала окружающий ее мир как данность, а стремилась выявить закономерности, искала причинно-следственные связи, анализировала, синтезировала; задавалась вопросами и находила на них ответы. И в наши бестолковые головы она тоже искренне старалась вложить это столь редкое по нынешним временам умение?— мыслить. Эта фантастическая женщина не преподносила классу материал в готовом виде ?на блюдечке?, а побуждала нас к тому, чтобы мы сами сделали все выводы; и, как ни странно?— с ней у нас все получалось, все казалось ясно и просто. Да, именно тогда, слушая ее рассуждения с девочками о стихотворении Уитмена?— я и полюбила. Без возможности повернуть назад. Осознала со всей несомненностью: она?— тот самый человек, что предназначен мне самой судьбой. Нет, не совсем так. Мы предназначены друг для друга.Отчего-то я была уверена, что и Симона Брэдли тоже чувствует эту установившуюся между нами незримую связь, эту невидимую жилку, протянувшуюся от сердца к сердцу: вроде и нет ее, а стоит лишь чуть потянуть?— и больно, и сладко становится обеим… И если поначалу у меня все же были сомнения?— после занятия, посвященного творчеству Райнера Марии Рильке, они полностью исчезли. Да, ее взгляд после того, как я во всеуслышание заявила, что поэт в строках ?Но в тебе уже те ритмы пробужденны, что переживут всех солнц сияющих костры? говорит об интимной близости?— выдал ее с головой.С тех пор я не сомневалась, что Симона (к этому моменту про себя я уже называла ее просто по имени) чувствует то же, что и я.Но еще я понимала, что она, будучи скованной статусом преподавателя, статусом человека значительно старше меня?— никогда не сделает первый шаг.Поэтому всю инициативу я взяла на себя.