Ван Ибо V (1/1)

До фестиваля было не так много времени — всего-то неделя, но она показалась Ибо вечностью. Он практически отсчитывал часы, и чем ближе была дата, тем больше волновался. Ибо перебирал мысли и страхи как жемчуг на традиционном одеянии: нужно ли надеть ханьфу, так ни разу и не распакованное за два года проживания в городе, или одеться как обычно? Что стоит подарить Сяо Чжаню и примет ли тот достаточно дорогой подарок? Единственное, о чем Ибо не беспокоился — Чжочену и Лалисе ничего не нужно было объяснять. Они как будто бы заранее все знали, а Лиса еще и что-то пожелала им на тайском. Сяо Чжань тогда рассмеялся и щелкнул ее по лбу, на все вопросы он отшучивался, качая головой. Ибо подозревал, что Лиса сделала что-то ужасно смущающее, вроде благословения новобрачным.В итоге, перебрав половину своего гардероба, Ибо остановил выбор на простых джинсах и рубашке-танчжуан. Все же вбитые с детства традиции трудно было пересилить.Ехать в оговоренное место было немного страшно; сам факт, что Сяо Чжань согласился провести с ним этот вечер — был удивительным. Нет, Ибо в нем не сомневался, но помимо того, что этот праздник был семейным, на уличных гуляниях разномастной нечисти можно было наткнуться на половину университетских знакомых. Ибо вообще плевал на мнение людей и на то, что они могли бы подумать об их отношениях с Сяо Чжанем, но некоторые настырные личности из его группы все никак не могли успокоиться. Они заваливали Ибо вопросами, хотя он предпочитал молчаливый игнор каким-либо объяснениям. А еще Ибо знал, как Сяо Чжань любил свой предмет и, несмотря на ворчание, ему нравилось подменять профессоров с кафедры на лекциях, нравилось общаться со студентами и объяснять им нюансы древней литературы. Ибо не хотел, чтобы у его гэгэ были проблемы.Он встретил Сяо Чжаня, Лалису и Чжочена недалеко от входа на импровизированную ярмарку. Сначала, из-за мельтешения огней и вспышек света не смог их разглядеть, хотя видел, как все трое машут ему. Но затем взглядом поймал улыбку Сяо Чжаня, его стройную фигуру в черной традиционной рубашке, длинные ноги в таких же темных джинсах. Ибо замер на полпути, не зная как заставить себя подойти ближе, потому что стоило бы ему приблизиться, то удержаться от объятий и поцелуев уже бы не смог. Нельзя было привыкнуть к красоте Сяо Чжаня. Каждый раз при новой встрече он открывался для Ибо с какой-то другой стороны. Ибо, если бы смог, коллекционировал бы его улыбки, родинки, которые находил на теле, выражения глаз и оттенки стонов от поцелуев. Он совершенно не заметил, как к нему подлетела Лалиса в ярко-красном ципао, расшитом фениксами. Наверное поэтому не смог освободиться от объятий и возмутиться показательному, на камеру телефона, поцелую в щеку. Зато Чжочен явно был недоволен, правда Ибо так и не смог разобрать, чем именно: импульсивностью Лисы, или же отсутствию действий со стороны Ибо.— Сестрица, отпусти господина Вана, а то задушишь, — Сяо Чжань, смеясь, подошел к ним и переплел с Ибо пальцы. — Я смотрю ты отдаешь дань традициям, а, господин Ван?Ибо сконфуженно повел плечом и незаметно придвинулся к Сяо Чжаню чуть ближе. Его порой приводило в замешательство то, что Сяо Чжань мог себе позволить публичное выражение привязанности. Сам Ибо не стеснялся обнимать, целовать и по разному смущать гэгэ, но когда тот порой неожиданно позволял себе самую простую ласку — то внутри все переворачивалось от восторга и страха.Они медленно шли вдоль рядов ярмарки, иногда останавливаясь, чтобы покрутить в руках какую-нибудь безделушку — расписанные вручную веера, деревянных фениксов или крохотные шкатулки со специями. Лалиса играла с лисьими огоньками, то запуская в воздух как фейерверки, заставляя их парить под нависшими над дорожками ветвями деревьев, то запутывала крохотные искорки в волосах Чжочена, который смеялся смущенно, но довольно. Если бы у самого Ибо так ничего и не решилось с гэгэ, то он, наверное, завидовал бы страшно их увлеченности друг другом, но сейчас находил их такими же милыми как котят. Вскоре Лиса и Чжочен убежали смотреть на танец львов, оставив их вдвоем. Наверное, им тоже стоило бы, все-таки одно из главных развлечений фестиваля, но толкаться среди толпы не хотелось, лучше уж погулять неспешно. — Гэгэ, смотри, — Ибо кивнул на небольшой мостик над декоративным ручьем, протекающим чуть поодаль от основной ярмарки. Его освещали лишь небольшие сферы, спрятанные где-то в хвое старых елей да парочка бумажных фонарей, свисающих со столба. — Красиво, — согласился Сяо Чжань и потянул туда Ибо. Они шли через толпу, которая огибала, обтекала их как вода в том ручье, к которому они направлялись. Ибо заметил среди людей фениксов, луань-няо, лис и даже одну ламию, красивую женщину неопределенного возраста в кипенно-белом ханьфу, которая улыбнулась, заметив его взгляд. Все они выглядели расслабленными, несли бумажные пакеты с покупками или сладости, некоторые держались за руки с людьми. Все-таки драконы с их политикой максимальной отгороженности от людского мира, даже от других существ, были не правы. Потому что достаточно было увидеть то, что видел сейчас Ибо, чтобы понять — мир изменился неотвратимо. И нужно было либо принять эти изменения, признать их, либо смириться с тем, что рано или поздно вы потеряете себя. По пути Ибо купил Сяо Чжаню яблоко в карамели, когда заметил, как заблестели его глаза при взгляде на витрину. Но прежде чем вручить щедро укусил первым:— А вдруг невкусно, — хитро улыбнулся и демонстративно облизнул губы под тихий смех Сяо Чжаня.Это был прекрасный вечер, не тихий и домашний, когда они могли сидеть за одним столом, каждый занимаясь своими делами, или же медленно целуясь на диване под просмотр какой-нибудь дорамы. Все эти часы до полуночи были наполнены красками, гомоном и смехом толпы, тысячей магических фонарей и атмосферой единства. Казалось, что можно забыть о любых конфликтах и различиях, и никто бы не осудил их за то, что они оба мужчины, за то что один старше, за то что дракон и лис. Ибо мог бы представить, что так будет всегда. Он крепче сжал руку Сяо Чжаня и потащил его к запримеченному уютному мосту, когда мимо них промчались дети, отсчитывая секунды до фейерверков. Каждый стремился пробраться в центр на площадь. Но зачем? Огненные звезды расцветали в небе куполом, обнимали, поражали великолепием красок. В воздухе плавало множество холодных искр, словно кто-то встряхнул снежный шар.Ибо вздрогнул, почувствовав, что Сяо Чжань отпустил его руку. Но недоумение и неродившийся страх не успели обрести полную силу, стоило только увидеть, что Сяо Чжань принес с собой фонарик-приглашение. Его, Ибо, фонарик.— Гэгэ, — голос не слушался и был тихим, как будто передавили горло. — Гэгэ, ты принес его с собой.— Конечно! Разве это не традиция — запускать в полночь фонарики вместе с родными?Улыбка Сяо Чжаня могла посоперничать в яркости с любыми огнями, хоть с звездами, хоть с луной и даже с солнцем. Так хотелось его обнять сразу сейчас, но сейчас было не время: Сяо Чжань уже зажег фитиль и ждал, когда Ибо положит свои ладони на его, чтобы отпустить их новогоднее желание прямо в небо. Было заметно, что оба они заметно нервничают, но фонарик легко, будто маленькая птичка, поднялся в воздух и присоединился к появляющимся в небе своим собратьям. Ибо рассмеялся, ему было так легко и хорошо, что он схватил Сяо Чжаня и закружил его. Они едва не упали в ручей, наткнувшись на перила.— Ну что ты, совсем дурак, — Сяо Чжань обнял его за шею и прислонился лбом ко лбу, его теплое дыхание оседало на щеках. — Какой же ты у меня дурной, Ван Ибо.— У тебя? Ибо ухмыльнулся, пытаясь за усмешкой скрыть, как предательски екнуло сердце от этих слов. Потому что сколько бы раз он не слышал признания от Сяо Чжаня, каждый раз внутри что-то взрывалось и искрило от счастья, ведь это же гэгэ, особенный и самый любимый. Вместо ответа он получил поцелуй и умиротворенно зажмурился.Обратно они шли так же неспешно, держась за руки и почти не разговаривая. Только высматривали товарищей, которые все так же где-то пропадали, потерявшись среди огней и лавок. Вэньханя он почувствовал раньше чем увидел. Это было сродни вспышке острого беспокойства, окатившего его как прилив, побуждающего немедленно сбежать — хотя с чего бы, брата он всегда был рад видеть. Потом он заметил его, в традиционном темном ханьфу, расшитом символами их рода, а рядом с ним остальную часть семьи Ли: родителей и младших сестер-близняшек, которых он почти не знал. И своих мать и отца. Они посреди всего пестрого рынка смотрелись чуждо, словно в клубок мягкой шерсти воткнули острую серебряную спицу. Спины госпожи Ван и ее мужа были настолько по-правильному прямыми, что у Ибо только от одного взгляда на эту гордую осанку свело плечи. Он невольно вспомнил, как в детстве ему привязывали к плечам палку, чтобы он не смел горбиться.Видеть родителей, общаться с ними сейчас Ибо хотел меньше всего на свете, да и Вэньхань смотрел тревожно и словно предупреждающе. Поэтому он развернулся, крепче сжал ладонь ничего не понимающего Сяо Чжаня, и попытался затеряться среди других людей, но мама Вэньханя окликнула его:— Молодой господин. Могло ли случится что-то более обидное, чем увидеть их именно сегодня, именно сейчас, когда все было идеальным? Но Ибо не мог проигнорировать прямое обращение, поэтому пришлось вздохнуть, сцепить зубы и подойти к родным. Руку Сяо Чжаня он так и не отпустил, но успел ободряюще улыбнуться ему.— Приветствую, — Ибо уважительно поклонился одновременно с Сяо Чжанем. — Счастливой новой весны, будьте полны сил и энергии. Сяо Чжань эхом повторил традиционные поздравления и замер неподвижно, не зная, чего ожидать.— Это он? — госпожа Ван обернулась к стоящему чуть позади Вэньханю, не удостоив сына и его спутника вниманием. Тот кинул виноватый взгляд на Ибо, но все же кивнул утвердительно:— Да, госпожа. Это молодой господин Сяо. — Красивый. Понимаю, почему наш избалованный сын решил поиграть с этим лисом. Выросшие от ярости клыки почти пропороли язык, так крепко Ибо сжал челюсти. Ему хотелось закричать на мать, чего он не делал уже много лет, заставить понять, убедить, хоть и понимал, что это бессмысленно. Вместо этого он шагнул немного вперед, закрывая плечом Сяо Чжаня, окаменевшего от слов его матери. — Госпожа, мама… ты несправедлива и ко мне, и к Сяо Чжаню. — А я думаю, что мы всегда тебя переоценивали и разрешали слишком многое. Надеюсь, вскоре ты избавишься от всех своих… игрушек. Ты уже давно вырос, за тобой стоит клан, которому нужен наследник. — Сейчас за мной стоит Чжань-гэ, которому я нужен не меньше, — упрямством Ибо пошел в свою мать, отец всегда это говорил с изрядной долей гордости. Но раньше они редко сталкивались в открытом противостоянии, Ибо предпочитал отойти в сторону и добиться своего другими путями, хитростью и уговорами. Но сейчас намерен был стоять до последнего, отстаивая себя и Сяо Чжаня. — Он лис, — резко бросил отец, презрительно поморщившись.Ибо почти физически чувствовал, как напрягся за его спиной Сяо Чжань. Больше всего сейчас ему хотелось превратиться в дракона, разнести от гнева все вокруг и забрать Сяо Чжаня далеко-далеко, на другой конец мира или хотя бы в горный дом своей семьи, чтобы зализать эти умело нанесенные раны и утешить боль. Но он не мог. Даже обычные люди чувствовали гнетущую и напряженную атмосферу, сгустившуюся вокруг их небольшой группы, поэтому обходили их по широкой дуге, изредка кидая опасливые взгляды. Вэньхань стоял бледным как полотно и смотрел в землю под своими ногами, не отрываясь, а его родители чувствовали себя так неловко, что не знали как поступить. Ибо видел, что им очень хочется что-то сделать, как-то сгладить ситуацию, но они не имели права вмешиваться в дела семьи Ван. Уж точно не сейчас, когда они застыли вот так, словно разделенные непреодолимой стеной и готовые броситься друг на друга. — Меня удивляет, что после того… инцидента ты позволяешь себе так беспечно гулять, даже без охраны. Тут же так много людей, а ты слишком приметен. — Виновный в аварии арестован и будет осужден.Ибо поверил бы чуть больше в то, что мать искренне за него беспокоится, если бы знал ее немного хуже. Да, расследование и в самом деле длилось недолго — тот самый техник, которого Ибо запомнил, был арестован буквально через пару недель после случившегося. Причина была такой глупой и такой нелепой — Ибо ну никак не мог считать ксенофобию чем-то, чего действительно стоит опасаться, что решил забыть обо всем как о неприятном сне. Выступит на суде и достаточно, остальное его не касается. Нет, это было не беспокойством матери о единственном сыне, а всего лишь попыткой повлиять, надавить на него. Вернуть потерянные еще лет пять назад рычаги влияния.Ситуация все накалялась, или же, правильнее было сказать — атмосфера становилась все тяжелее, холоднее по мере того, как у матери лицо все больше превращалось в маску. У Ибо же наоборот личина человека чуть ли не сползала, как от кислотного дождя. Он видел как смотрели на него близняшки: немного с любопытством, восторгом и недоумением.— Ты не какой-то там обыватель, — в тоне матери появились шипящие нотки. — Ты наследник рода Ван, ты всегда под прицелом, а значит и те, кто стоит рядом с тобой.Ее строгое лицо, эти правильные черты словно трещина разломила усмешка. Ибо сжал кулаки; он знал, на что намекает мать, что она делает. Испугать, самого Ибо или же Сяо Чжаня, заставить их отдалиться. Во рту появился привкус крови.— Моя госпожа, — Вэньхань бледным призраком возник рядом с матерью. — Машина подъехала.Ибо не знал, было ли это специально, подгадал ли Вэньхань время, но он был ему благодарен. Ему не хотелось, чтобы Сяо Чжань сейчас был рядом с этой семьей, но и сбежать тоже не мог и не хотел. Сбежать — означало показать слабость, показать, что его можно прогнуть и подчинить, а Ибо еще в прошлый раз дал себе обещание не прятаться.— Хорошо, — медленно произнесла мать. — Наш разговор еще не окончен.Она бросила эту фразу, подала свою руку отцу, подхватившему ее под локоть, и прошла мимо, не удостоив Сяо Чжаня даже взглядом. Семья Вэньханя, госпожа и господин Ли, тоже прошли мимо, отводя глаза. Один лишь брат задержался, сочувственно сжав Ибо плечо. Он не был виноват, это было понятно, но все равно хотелось скинуть его руку, закричать, спросить: за что? Зачем Вэньхань рассказал и втянул Сяо Чжаня в их семейные проблемы? Но Ибо лишь молча стоял, сжав зубы, игнорируя брата, чувствуя как из прокушенной губы по подбородку стекает кровь.— Господин Сяо, простите за эту неприятную сцену, — Вэньхань склонился в глубоком, почти церемониальном поклоне. Видеть его такого было неприятно. Для Ибо Вэньхань был быстрым ветром, свободным и стремительным, а не рабом, скованным цепями семейного долга.— Ничего, я все понимаю, — даже на слух Сяо Чжань звучал бледно, Ибо резко развернулся, желая убедиться, что с ним все в порядке.Зрачки у Сяо Чжаня были бездонными омутами, они настолько поглотили радужку, что от нее осталось яркое оранжевое кольцо. И смотрел он на Ибо, как будто бы даже не моргал, а затем протянул руку и нежно провел по губе. Прикосновение было таким легким, таким мимолетным, что Ибо испугано схватил его ладонь и прижал к своей щеке, поцеловал у основания, оставляя на белой коже ярко алый след. Никто из них не заметил, как ушел Вэньхань.— Ибо, пошли домой, — тихо произнес Сяо Чжань.— Все, что гэгэ захочет.— Тогда ночуем сегодня у тебя.Ибо не стал ничего говорить, просто крепко схватил Сяо Чжаня за ладонь, позволяя тому вызвать такси и написать друзьям об их уходе. Пусть ему завтра нужно было с утра в студию, он мог бы позвонить Сынчену и предупредить, что не сможет приехать. Сейчас Сяо Чжань был важнее всего. Хотелось в него вцепиться и убеждать, что он никогда не был и не будет игрушкой, хоть Ибо и знал, что Сяо Чжань сразу же остановит его, не примет никаких объяснений, они уже все это прояснили. Но сомнения, как тонкие иглы загнанные под кожу, терзали, заставляли мучаться.Ибо не заметил, как они доехали до его дома. Сейчас его большая и холодная квартира еще больше чем прежде казалась ему неприветливой. Сяо Чжань же, бывший здесь не в первый раз, настойчиво протащил Ибо на кухню, достал коробку с лекарствами и обработал пораненную губу. После этого Ибо обнял его за талию и уткнулся куда-то в живот, сковывая всем собой, не желая никуда отпускать.— Диди, — Сяо Чжань ласково перебирал волосы у него на затылке. — Ну что ты.Наверное, так можно было просидеть весь остаток ночи, все утро и день. Но таких объятий все равно было недостаточно, поэтому пришлось вставать, идти в спальню и снимать ставшей ненавистной в один миг одежду.В эту ночь они просто теснее переплелись, касаясь друг друга везде, где только можно. Сил на поцелуи не осталось, но они и не были нужны, Ибо было достаточно прижаться к груди Сяо Чжаня, чтобы заснуть под его мерное сердцебиение.