Сяо Чжань I (1/1)

Шелест дождя о крышу остановки оглушал. Небеса словно прорвало, и за плотной пеленой едва было видно мокрые огни города. Воздух в кои-то веки пах влажным асфальтом, сыростью и чем-то непонятным, как будто бы грозой. Но ее не было. Также как не было вязкого смога и общественного транспорта. За гулом ливня пробивались звуки клаксонов, непогода еще больше провоцировала заторы.Сяо Чжань опаздывал. Он опаздывал давно и прочно — автобусов не дождаться, такси бы через пробки не пробилось, в метро, до которого еще бежать несколько кварталов под ливнем, был час пик.Не то, чтобы у Сяо Чжаня были деньги на такси.Он жалел, что нельзя, как в древние времена, воспользоваться перемещением или еще какой-то магией. Их сила, увы, давно перестала быть настолько могущественной. О, старшее поколение сильно ругали порой предков, которые упустили свое влияние на мир, когда смертные считали их род божественным. Людей старики тоже винили. Сяо Чжань вздохнул. Он-то людей любил, но в конкретный момент ненавидел всех, кто вечером мчался куда-то, нагружая дороги. Вдоль позвоночника прошла дрожь, а тяжелое ощущение, будто гвоздь вколотили одним движением, прошило затылок. Небо рассекла молния, осветив дорогу, ползущие бесконечной змеей машины, и людей, перебегающих от укрытия к укрытию. За молнией практически сразу последовали удар грома и звонок телефона. Еще даже не посмотрев на определитель номера Сяо Чжань знал, что звонил Чжочен.— Сяо Чжань? — судя по фоновому шуму голосов и музыке, друг был уже на месте, — дружище, ты там плывешь или махнул на все рукой?Сяо Чжань прислонился виском к стеклянной перегородке остановки, она холодила кожу, унимая разгорающуюся мигрень. Такие как Сяо Чжань всегда остро реагировали на смену погоды.— А-Чен, тут такие пробки, что мне разве что лететь к тебе, и то я не уверен, что успею.— Ты вроде бы не цилинь, и не небожитель, чтобы летать.— Вот и я о чем.— Тогда я предупрежу Гэна-гэгэ, чтобы он тебя не ставил на первую четверть программы. Увидимся, если ты все же доплывешь? — в голосе Чжочена было больше веселья, чем беспокойства и вопроса.— Ты настоящий друг.Сяо Чжань вздохнул, взглянул на экран, мельком фиксируя время — он опаздывал уже на пятнадцать минут — и убрал телефон в карман пиджака. То, что он сможет успеть хотя бы к третьей четверти выступлений уже представлялось чудом. Даже если с небес действительно спустится божество.— Гэгэ опаздывает?Сяо Чжань вздрогнул. Голос за его спиной казался безэмоциональным и словно бы слегка приглушенным. Сяо Чжань за долю секунды мысленно нарисовал себе картинку монстра, желающего сожрать его бедные хрупкие косточки, потом наделил его рогами, хвостом и черными кожистыми крыльями, еще три секунды убеждал себя в невозможности этого и только после медленно повернулся.На мотоцикле сидел мужчина и, очевидно, пристально смотрел на него. Визор шлема — так вот из-за чего голос казался таким неестественным, утешил себя Сяо Чжань, был опущен, в черном глянцевом стекле смазанным бледным пятном отражался сам Сяо Чжань и яркие вспышки молний, а крыльев, рогов и хвоста вроде бы не наблюдалось. Впрочем, владелец мотоцикла всё равно казался… угрожающим. Возможно, причина была в черном кожаном комбинезоне с желтыми полосками, мокром от ливня. Или дело было в том, что его молчание казалось особенно оглушающим из-за грохота ливня по асфальту и раскатов грома, а темная фигура в отблеске молний выглядела достаточно мрачной, чтобы принадлежать какому-нибудь адскому демону.А может, виноват был этот чертов шлем.Они молча пялились друг на друга минуты две, не меньше, прежде чем Сяо Чжань услышал хмыканье — или же ему показалось?, после чего мужчина снял шлем, отбросив мгновенно намокшую темную челку назад, чтобы не лезла в глаза. Ну что же, монстром владелец мотоцикла явно не был. Симпатичный парень, может всего лишь на пару лет младше самого Сяо Чжаня, серьезно посмотрел на него и терпеливо повторил:— Гэгэ опаздывает? Я могу подвезти.Голос у него оказался приятным. Позже, когда Чжочен выговаривал ему за его легкомыслие, Сяо Чжань так и сказал: ??голос приятный, я всегда был неравнодушен к приятным на слух мужским голосам?, но сейчас просто кивнул, взяв протянутый шлем. Сел сзади водителя, поежившись от мгновенно намокших брюк, назвал адрес и, услышав спокойное: — Не волнуйся, гэгэ, мы будем ехать так быстро, что проскочим между капель, — мысленно пожелал себе доехать целым и невредимым.На самом деле, решающей причиной того, что Сяо Чжань решился принять помощь, было то, что в незнакомце он почувствовал легкий, практический мимолетный, отклик. Для них, существ древних родов, узнать себе подобного по дремлющей под кожей магии было делом выживания. Редко кто доверил бы свою жизнь простому человеку, особенно в такую непогоду, когда магией было тяжело управлять. И вот он сидел за спиной у странного парня на тяжелом даже с виду байке и гадал, не совершил ли серьезнейшую в жизни ошибку.От вибрации этого черного чудовища под задницей мурашками продрало сильнее, чем от ледяных капель дождя, а когда из-за рывка перехватило дыхание и из горла вырвался позорный вскрик — Сяо Чжань подумал, что не доедет живым до бара. Ему пришлось вжаться в водителя всем телом, прильнув к спине и со всей силы обхватив руками его талию. Он боялся открыть глаза — чувствовал пронзающий до костей ветер, слышал рев мотора и гудки машин, раскаты грома, но не шум ливня. Как будто они действительно проскакивали между капель дождя. В какой-то момент мотоцикл подкинуло, и у Сяо Чжаня оборвалось все внутри, как при падении на экстремальных аттракционах или в воздушной яме. Он взглянул на мелькающие разноцветной лентой огни города и не завопил только потому, что воздух сдавило в груди от ужаса и восторга. Мотоцикл словно летел над дорогой. Неудивительно, что до бара они домчались чуть меньше, чем за полчаса, когда обычно путь занимал не менее часа.Сяо Чжань, к стыду своему, не смог отцепить продрогшие руки от куртки незнакомца. Ледышки вместо пальцев не желали шевелиться, и когда чужие теплые ладони накрыли его, Сяо Чжань вздрогнул. Незнакомец что-то сказал, но из-за ливня и мотоциклетных шлемов слов не было слышно.— Что? — крикнул Сяо Чжань и чуть не упал, когда руки удалось все же отцепить. Парень ловко вскочил с мотоцикла, поставил его на подножку, снял шлем и вновь обхватил пальцы Сяо Чжаня своими руками, легко растирая.— Я должен был отдать перчатки гэгэ, — голос его на этот раз не казался пугающим, скорее глухим от досады.Сяо Чжань почувствовал, что румянец, словно кипяток, обдал щеки и шею. Его слегка взбесило и развеселило собственное смущение. Словно он тут был школьницей, которую подвез до дома крутой университетский парень.— Не стоит, ты вел мотоцикл и отвечал за нашу безопасность. Твои руки важнее.Хватка незнакомца стала крепче, хотя боли не причиняла. Но стоило лишь слегка потянуть на себя руки, как его тут же отпустили. Сяо Чжань про себя вздохнул, все это было чрезвычайно странно, но как-то даже… мило? Он попытался самостоятельно слезть с мотоцикла и чуть не навернулся здесь же в лужу — ноги дрожали то ли из-за адреналинового отката, то ли от холода.— Осторожно, гэгэ, — незнакомец помог ему восстановить равновесие и тут же отпустил. Словно боялся или стеснялся продлить прикосновение.— Спасибо, — застежки наконец поддались все еще непослушным пальцам, и Сяо Чжань с улыбкой передал в чужие руки шлем. — Правда, спасибо, но мне нужно спешить.Незнакомец лишь кивнул в ответ.Сяо Чжань вбежал под козырек крыши у служебного входа, на ходу вытаскивая телефон из внутреннего кармана пиджака. Стоило предупредить Чжочена, что ко второй половине выступления он все же успевает. Чужой взгляд прожигал спину.Сяо Чжань обернулся.В тусклом свете фонарей на парковке и под вспышками молний, за пеленой дождя, его невольный спаситель вновь казался чем-то призрачным и нереальным. Не Сяо Чжаню стоило бояться чего-то подобного, уж точно не ему. Но чувство, что он столкнулся с кем-то иным, даже отличным от типичных представителей мифических чудовищ, не покидало его. Рядовых духов он отличал превосходно.— Эй! — от оклика Сяо Чжаня темная тень, казалось бы, вздрогнула. — Как тебя зовут?Имя, прилетевшее сквозь грохот дождя и урчание мотоцикла, могло ему показаться. А могло и нет. Сяо Чжань улыбнулся и шагнул в желтый свет электрических ламп и алкогольное тепло бара. Что ж, может и показалось, но никто ему не помешает звать своего сегодняшнего спасителя как Ван Ибо. Хотя бы про себя.Сяо Чжань никогда не был в числе тех людей, которые легко увлекались новыми знакомствами или же задумывались о случайных встречах дольше чем на несколько минут. Но сейчас, сидя в крохотной гримёрке в обнимку с теплым, уютным и лишь самую малость ворчливым Чжоченом и пушистым пледом, он никак не мог перестать думать о знакомом незнакомце. В парне было что-то, выбивающее из колеи. И коньяк, в который заботливо подлили немного горячего кофе, не помогал усмирить мечущиеся мысли. — Твой выход через пару песен, — прислушавшись к доносящимся голосам, сказал Чжочен, и отодвинулся подальше от вцепившегося в него и слишком уж задумавшегося Сяо Чжаня. — Эй! Очнись. — Да-да, слышу. Иду. Вот уже сейчас иду, — пробормотал Сяо Чжань, вставая.— Да стой ты, малахольный. Ты в порядке? — В полном, — Сяо Чжань как можно беззаботнее улыбнулся другу, — просто замёрз и немного устал.Чжочен недоверчиво приложил ладонь ко лбу, потом к щекам. Сяо Чжань понимал его беспокойство — сначала сказал, что опоздает, потом приехал почти вовремя и насквозь мокрый, несмотря на наличие зонта, на каком-то мотоцикле с каким-то мужиком. Абсолютно безответственный, как всегда. Наконец, убедившись в отсутствии температуры, успокоившийся Чжочен развернул его к выходу и подтолкнул в спину кулаком:— Иди уже, я буду в зале.— Слушаюсь, мамочка, — рассмеялся Сяо Чжань и пошел в сторону сцены, на ходу допивая коньяк с кофе. Он не был профессиональным певцом, никто из них не был. Просто изредка выступали в небольшом джаз-баре — пара выступлений в неделю, не больше, потому что работа не позволяла уделять хобби слишком много времени, а деньги, которые он получал за это, никак не могли конкурировать со стабильной, хоть и небольшой, зарплатой в университете. Но стоять возле микрофонной стойки, видеть в зале своих друзей — особенно Чжочена с неизменным фотоаппаратом в руках, и петь любимые песни… это стоило многого, и отказаться Сяо Чжань никак не мог да и не хотел. Вот только этим вечером все шло совсем неправильно. Музыка играла как-то слишком уж громко, отдаваясь в ушах колокольным набатом — видимо, он все-таки заболел, люди были слишком шумными, а еще Сяо Чжань чувствовал себя немного неловко, как будто стал предметом чьего-то пристального внимания. Словно в тенях погруженного в полумрак бара кто-то скрывался и наблюдал за сценой, не отводя глаз. Не самое приятное ощущение, вновь напомнившее о недавнем приключении. Очень хотелось выйти на улицу и проверить, не стоит ли у служебного входа черный мотоцикл, но лисья интуиция подсказывала ему, что там будет пусто. Но кто же тогда смотрит, кто? — Ты точно не заболел? — что удивительно, хоть Чжочен и не кричал, даже голоса не повысил, а услышали его и за соседними столиками. Сяо Чжань пихнул друга ногой под столом. Во время обеда в этом кафе часто сидели и студенты, и часть преподавателей из тех, что помоложе.— Прости, не могу понять, что тебя так пугает, — он обезоруживающе улыбнулся другу и с аппетитом откусил от сэндвича приличный кусок.Чжочен хмурился, из-за чего походил на обиженного хаски. Не знай Сяо Чжань точно, что друг на все двести процентов человек, то точно бы решил, что у того в предках собаки-оборотни были.— Наверное то, что ты с каким-то психом поехал в ливень на мотоцикле, да еще вы и гнали так, что разбиться раз-плюнуть. А теперь ты говоришь, что он время от времени тебя подвозит?— Ну, он не обычный человек, насколько я смог понять — точно бы не разбились.— И ты это понял потому что… что? Ты вообще о нем что-то знаешь? А вдруг он из мятежных? Как ты можешь так легко доверять кому-то?— Эй! — он снова пнул Чжочена. — Я же не младенец какой и могу за себя постоять. А что до него, то он парень... Ну, нормальный он. Чжочен, не хмурься так, а не то на твоем красивом лице морщины останутся.Сяо Чжань улыбнулся и ткнул друга между бровей.Этот разговор повторялся не первый и явно не последний раз. Чжочен и в тот вечер, когда Сяо Чжань впервые появился через ливень, весь промокший и продрогший, орал на всю гримерку. Ругался он конечно от испуга — уж кто бы мог подумать что Чжочен - их милый и уютный Чжочен, похожий на пироженку, может так злиться. Кто-то из сотрудников тогда, кажется, даже на телефон записывал. И вот теперь он выговаривал за то, что Ибо — по его мнению мутный тип, пусть и нерегулярно, но взялся подвозить Сяо Чжаня до бара, а тот и рад был согласиться. Как будто он был младшенькой наивной сестричкой Чжочена, которую следует беречь от каждого встречного.— Ты порой так бесишь, — признавая поражение, вздохнул Чжочен и одним глотком допил давно остывший кофе. — Ты мой друг, но иногда становишься совершенно невыносимым. Пошли уже.Сяо Чжань тем временем уже заматывал шею ярко-желтым шарфом. Университет был совсем рядом, в конце квартала, но сезон дождей был в самом разгаре и принёс со своим началом не только мерзкую сырость, но и пронизывающий до самых костей порывистый ветер. — Что это? — Чжочен дернул его за пушистую кисточку. — Давно купил? Он глупый.Шарф и в самом деле был глупым — слишком длинный, слишком желтый, со смешными перчатками в комплекте, зато он идеально подходил по цвету под полоски на комбинезоне Ван Ибо. Сам Сяо Чжань никогда бы не купил такой, но несколько дней назад Ибо с дурацкой ухмылкой протянул ему перчатки и самостоятельно, не слушая громких возражений, намотал на шею шарф почти по самые глаза.— Без перчаток лучше не ездить. И на шее кожа тоже нежная, надо поберечь. А гэгэ нельзя болеть.— Но они желтые! — справедливо возмутился Сяо Чжань, пытаясь незаметно выплюнуть попавшие в рот длинные ворсинки.— Отличный цвет, мне нравится. Вот как тут спорить? И в конечном счете Ибо оказался прав — с перчатками и шарфом поездка в самом деле стала намного комфортнее, так что Сяо Чжаню оставалось лишь смириться с нелепым канареечным цветом. Тем более, что это был… ну, подарок от Ибо, верно? А Ван Ибо нравился Сяо Чжаню, пусть даже совсем немного.— Это подарок, — наконец ответил он Чжочену, не называя, впрочем, чей именно. Потому что некоторые вещи и некоторые воспоминания, пусть даже и самые дурацкие, хотелось оставить только для себя.Чжочен вздохнул и тронул его за плечо, Сяо Чжаню внезапно стало очень стыдно и тепло на сердце — знал, что часто своим поведением приводит друга в смятение. Он не любил, когда вместо светлой улыбки на лице Чжочена появлялось это хмурое и обеспокоенное выражение.— Просто будь осторожен, хорошо?Сяо Чжань улыбнулся ему, хлопнул по спине и выбежал на улицу.