Ущелье смерти (1/1)

Тьма?— она как сон. Стоит только на мгновение остановиться и чуть прикрыть глаза, как мир вокруг тебя уже другой. Ты знаешь, что спишь, но не кричишь, не пытаешься проснуться. Зачастую, тьма подступает постепенно. Она дает время расслабиться и привыкнуть к себе.Сначала это просто отбрасываемая тобою тень, едва заметная, пока ты не начинаешь свой путь к свету. С каждым твоим шагом, с каждой мыслью, тень у тебя за спиной сгущается.Она внимает тебе, твоему сердцу, твоим добрым помыслам, твоим мечтам. Она следует за тобой верной спутницей; безмолвной?— зачем говорить? Ты и сам все скажешь за нее, взращивая ее в себе, за собой, вокруг себя…Внутри Сичэня все как будто сдохло. Трупами усыпана вся душа, и он идет, осторожно ступая по ним, всматривается в лица; не находит, что ищет. Потому что тело уже засыпали землей; под ногтями до сих пор ощущается холодный дёрн.Трупы повсюду, куда не глянь. Он совершенно не готов был к такому исходу войны, но где-то на задворках еще не совсем оставившего разума Первый Нефрит понимает, что это действительно реальность. Языки пламени тянут к нему свои руки. Скользкие. Холодные. Мерзкие.И сейчас было совершенно наплевать, что кто-то возможно может увидеть его настоящее лицо: сломленный, уставший от бесконечного волнения за дорогих сердцу людей: дядя, Ванцзи и еще один одинокий, как и он сам человек.Сичэнь закрывает глаза, стараясь не слышать окружающих звуков: разрывающихся снарядов противника, от которого стынет кровь в жилах, криков раненых и стоны, будто бы песни, похожие на надрывные слезы умирающей души, тех, кто уходит навечно.Взрывается снаряд. Совсем близко, и брюнет, слизывая с губ соленую влагу, слышит звон в ушах; мир блекнет в серое, осыпается крохотными крупицами, пеплом. Дрожат руки, он захлебывается кровью, грудь словно разорвали. Она полыхает огнем, и немеют пальцы.Тихий всхлип, совсем неосознанно срывается с бледноватых уст, утопая в криках призраков, что словно некие демоны терзали и так потрепанную душу.Яркие вспышки перед глазами. Калейдоскопом, багряным закатным солнцем расплывается небо проглядывающее из-за плотного кольца туч. Серые облака нависают гроздьями молодой рябины; Теперешний Глава Клана глубоко кашляет?— грудную клетку разрывает, словно дикая боль пронзает тело.Человеческая жертвенность… это то, что нельзя предсказать. Это не было частью плана Создателя. Потому что это сиюминутный порыв… и выбор, совершенный самим человеком. Это выбор, который могут совершить только люди.Все сейчас кажется таким простым, но одновременно и сложным.Если так рассуждать, то и человечество?— мимолетный взмах крыла бабочки. Едва заметный и неуловимый глазу человека. Жизнь такая же незаметная и быстротечная.Тогда…значит и эти размышления напрасны.От бросившей с горяча мимолетной фразы, брюнету стало настолько неприятно, обидно и омерзительно, что весьма опешил на долю секунды, почувствовав, как сильно в груди сжалось сердце и как стало трудно дышать, будто весь кислород выбили из легких.Тогда человечество просто чья то выдумка, только у каждого персонажа, есть свое лицо, свой характер, свои повадки, своя личность, работа и семья.Может все то, что произошло бессмысленно, и никто не потеряет ничего, если одна судьба сломается под гнетом другой.Сичэнь вновь хрипит, пытаясь издать хоть какой-то членораздельный звук?— грудную клетку разрывает спазм хриплого кашля. Дикая боль пронзает болезненно тощее тело. Оно словно полыхает огнем, а пальцы рук немеют понемногу, как будто почувствовав скорую гибель.Но на самом деле эта явь?— иллюзия, ведь он не может умереть. Нет, не из-за того что брюнет так сильно желает выжить, а из-за того что сама его суть: звериная, дикая, не человечная, не даст ему умереть так безвкусно и так до боли просто.Закрывая глаза, мужчина старается, словно не слышать окружающих лишних звенящих в ушах звуков от которого стынет кровь в жилах, криков раненых солдат и их предсмертных стонов.Мир будто взорвался… Наконец-то наступил долгожданный покой.Звенящая тишина словно заволокла все пространство. Тишина?— главное наше лекарство, она помогает оглядываться назад, осмыслять случившееся, признавать ошибки. Она заставляет нас думать, сомневаться. Она поводырь, помогающий справляться со страхами или же сеет в душе новые, избавляет от терзаний или доводит до безумия. Она же примеряет нас с самими собой, облегчает груз времени, стирает то, что мы хотели бы забыть.Глубоко вздохнув через нос хоть и спертый, но воздух, Сичэнь вновь подрывается на ноги, с мыслью исследователь ущелье в тёмной горе дальше, ведь особого выбора у того и не было.Небо медленно затягивала черная мгла, а уже давно срывающийся с дымчатых облаков мелкий дождь, плотной стеной, застилал не так давно проснувшийся город.Казалось будто на улице вновь наступило не ранее утро, а глубокая ночь.Капли воды с новой силой начали биться об потемневший от влаги грунт, фактически до конца опустошая и так безлюдную гору.Добро и зло?— два лика луны. За ее светом таится мрак. Обратная сторона чего бы то ни было.Еще с древних времен люди верили, что ад?— преисподняя. И только один из кругов этого ада?— ад одиночества?— неожиданно возникает в воздушных сферах над горами, полями и лесами. Другими словами, то, что окружает человека, может в мгновение ока превратиться для него в ад из мук и страданий.И это переполненное чужими страданиями, болью и отчаянием место вполне себе походило на своеобразный Ад на минималках.Пройдя наверное уже энное количество раз одну и туже местность, Хуань неожиданно зацепляется взглядом за дорогую на вид ало-черную одежду.Недовольно нахмурив брови, Глава ГуСу недоуменно переводит взгляд немного вверх, где отображался известный своими временными узорами лотоса, заставляя того ещё больше насупиться, образовывая на переносице незаметную складочку. Попутно взъерошивая тёмные пряди волос, растерянный мужчина заново делает несколько широких шагов вперед, чтобы более детально рассмотреть черты лица человека, который явно принадлежал Ордену Юньмен Цзян, брюнет немного поджал пухлые губы, явно предчувствую плохой исход своего любопытства.Нервно дернувшись вперед мужчина шокировано застыл, удивленно и даже пораженно всматриваясь уже успевший остыть труп молодого человека.Тело мертвеца еще сохранило прежний при жизни красивый облик, но уже в некоторых местах на лице уже виднелись признаки трупного окоченения.—?Как же так…молодой господин Вэй,?— с явной горечью произнес молодой мужчина, болезненно прикрывая глаза. —?Что же мне сказать… Ванцзи,?— отчаянно хрипит тот, и будто исчерпав все силы тяжело оседает на голый камень.Скорбно склонив голову, светлый заклинатель с чувством сжимал в своих пальцах и так многострадальную флейту, до её жалостливого скрипа.Скользнув вновь по одинокой фигуре в черном одеянии цепким взглядом, словно впечатывая в своём потерявшем рассудок мозгу это мгновение, а особенно человека чистого, невинного, яркого словно солнце, запоминая гордо приподнятую голову и дерзкий росчерк лица.—?Как…же так… —?на грани слышимости тихим, дрожащим голосом мямлит Сичэн, отпуская белоснежную флейту, а вместо неё сжимая в кулаки мертвую землю, что находилась под ногами.Картинка словно зарябила серовато-белыми всполохами. А кадр превратился в чёрную скоростную киноленты. На которых просматривались фрагменты прошедшей жизни становясь всё быстрее и быстрее пропуская все фактические значимые воспоминания внезапно определялось лишь на одной единой ленте.Перед мысленным взором предстало кровавое поле битвы в центре событий которых стоял он. Держащий наперевес серебристый меч успевший уже запятнаться кровью. Со всех сторон на мужчину улетели 100 или даже 1000 воинов. Но темноволосый невозмутимо стоял на собственном месте лишь слегка взмахнув собственным мечом, повергая вражеское войско.И только одна единственная мысль сейчас билась в разгоряченный от битвы голове.—?Я защищу этот бренный мир, любой ценой.Но это лишь прошлое, которое уже произошло и которое невозможно изменить, ведь прошлое подобно разбитому зеркалу. Пытаясь собрать осколки воедино, можно и порезаться. Не стоит пытаться избавиться от воспоминаний, надо научиться жить с ними.Собравшись вновь с силами, брюнет слегка покачиваясь приподнялся с колен, окидывая взором лежащего Вэй Усяня.—?Простите,?— тихо произносит Сичэнь слегка кланяясь перед чужим телом, отдавая дань уважения почившему человеку. —?Но мне нужно забрать ваше тело…И стоило только этим словам прозвучать, как светлый заклинатель извлекает из длинного рукава мешочек цзянькунь мысленно удивляясь, как он только не потерял столь ценную вещь.Раскрыв тот посильнее Глава Ордена ГуСу сделав несколько пассов руками, позволяет трупу молодого человека переместится в сосуд для темных вещей.Тяжело выдохнув Первый из Нефритов, подносит ловко к губам Лебин проигрывая несколько аккордов призывая.Шуо Юэ буквально через пару мгновений серебряной молнией вспыхивает в руках своего владельца.Ласково погладив белоснежную рукоять оружия, брюнет уверенным движением вскинул меч, в одно слитное движение становясь на оное и взмывая вверх.Вновь тяжело вздохнув Первый Нефрит с горечью в сердце предвидел встречу с Саньду Шэншоу, которому ещё предстояло узнать об смерти шисюна.Лань Хуаню было очень трудно осознавать, что сейчас мешочек цзянькун он засовывает не сменные одежды, не рукописи Ордена и даже не морковку для любимцев младшего брата.А человека. Мужчину который ранее являлся беззаботным, веселым и улыбчивым юношей. Сильным заклинателем и хорошим другом для его нелюдимого Ванцзи.Теперь от этого прекрасного несомненно лицом человека осталась лишь тень и мертвое тело.Закончив с обустраивания трупа в мешке, старший Лань тяжело выдохнул, утомленно оседая в белых одеяниях прямиком на черное нечто, проводя пальцами руки по лицу будто пытаясь снять стресс прошедшего…дня? ...ночи? Это было неизвестно так как над горой в любое время суток нависал невыносимо густой туман, который не давал видеть дальше своего носа.Мужчина ощущал как налобная лента съехала, а одежда помялась… Но какое ему дело было сейчас до опрятности и до правил долбанного Ордена, когда тот не знал как ему сообщитьо гибели молодого человека…сперва родственникам, а потом…—?О, Боже! —?взвыл раненным зверем тот. —?Ванцзи… Я…Хотел бы предотвратить бы то как рано суждено твоему сердцу познать боль утраты… Отстранить от этого известия, но…потом же будет ещё больней… Почему?! —?громко на эмоциях взревел Хуань, безжалостно колотя по твердому граниту, разбивая нежные ладони в мясо. —?Почему мой брат должен так страдать?.....Ответьте мне!.....За что эму эти муки?…Я…Хаахах…Я…Так хотел, чтобы они были счастливы…вместе…кхах-кхрк…Безысходность снова заполняет собой все частички не очерненной когда-то души, но это уже новая история в которой не должно ничего повториться.Обессилено проведя рукою по лицу, Первый Нефрит аккуратно положил свою прохладную кисть на разгоряченный лоб, наконец-то почувствовав долгожданное облегчение.Ох…если было бы действительно все так легко, то этот Мир явно стал лучше.И время вспять не повернуть, даже при всем желании. Нет пути, где можно поменять момент.* * *Трупами была усеяна вся округа, куда бы девушка не бросала свои вороньего цвета глаза, она всё равно натыкалась на изуродованные до неузнаваемости тела заклинателей всех Орденов.Приходя от увиденного в молчаливый, панический ужас от вида отрубленных конечностей, от гниющих трупов, от тухлой зловонии и теперь уже банального вида крови.Если говорить совсем начистоту, то столь благородная особа совершенно была не готова к именно такому исходу войны. Но где-то на задворках еще не совсем оставившего разума, мисс Цзян прекрасно понимала, что это действительно реальность. А не какой-то пакостный умысел любой из злой твари, что прямиком кишила на залитых багряными цветами полях.Языки пламени извиваясь тянут к ней свои руки. Холодные, мерзкие, грязные конечности.И сейчас девушке было совершенно плевать, что кто-то видит ее настоящее лицо: сломленное, уставшее от бесконечного беспорядка в жизни.Где-то совсем неподалёку на маленькие кусочки разрывают всё еще живую плоть остренькие зубки одного из воинов, чьи крики заставляли бегущую по венам кровь застывать в невообразимом страхе быть следующей.Яркие вспышки перед глазами кружил неким калейдоскопом?— багряным закатным солнцем расплывается небо?— синее, светлое пятно счастья?— проглядывающее из-за плотного кольца туч. Серые облака нависают гроздьями молодой рябины.Яньли надрывно кашляет?— грудную клетку будто разрывает хриплый спазм, а дикая боль пронзает тощее тело. Оно словно полыхает огнем, а пальцы рук немеют понемногу, как будто предчувствовал скорую гибель.Закрывая глаза, Заклинательница старается, словно не слышать окружающих ее звуков: разрывающихся снарядов противника, от которого стынет кровь в жилах, криков раненных и стоны, будто бы песни, похожие на надрывные слезы умирающей души, тех, кто уходит навечно.Группа волшебников медленно подкралась к девушке со спины и попыталась нанести удар, но вовремя повернувшись, мисс Цзян, отразила смертельный удар своей верной заколкой.Вновь приготовившись к заклинанию, волшебники, пользуясь временным замешательством девушки, были уже готовы нанести решающий удар. Брюнетка только и смогла, крепко зажмурившись ждать своей участи. Но что странно боли не последовало, тогда она решительно распахнула глаза и чуть не закричала от вмиг охватившего душу ужаса. Перед ней стоял Вэй Ин, заслонивший ее своей спиной.Сам младший брат девушки стал медленно оседать на землю, но Яньли быстро сориентировалась и подхватила брата в нескольких сантиметрах от земли, аккуратно опускаясь с ним на колени.Ей показалось, что прежний для нее мир рухнул.Ее драгоценный А-Сянь теперь лежал на спине, а его тело находилось в неестественной позе, как будто он не чувствовал его, пребывая в болезненной агонии. Лицо Вэй Ина было слишком бледным, практически белым. Он жадно хватал воздух ртом, пытаясь не позволить боли распространившейся по его худому телу, утянуть его во тьму.—?А-Сянь… —?обеспокоенно позвала того старшая сестра, подняв запястье заклинателя и крепко сжимая его в своей руке, пытаясь таким образом привлечь к себе внимание умирающего и хотя бы немного облегчить боль своей духовной силой.Дыхание темноволосого становилось всё прерывистей и тише, а во взгляде засело отражение боли. Комок ужаса поселившийся, в горле Цзян Яньли стал ещё больше, а сердце готово было разорваться от жуткого, липкого, словно паутина, сотканная смертоносным пауком, страха.—?А…А…А-Ли… Мне…так… Х-холодно… —?прошептал юноша. —?Мне т-так х-холодно… —?его голос сильно дрожал, срываясь на каждом слоге.Тьма окутала его, наваливаясь на плечи пробирающей до костяной стужи.Брюнетка отчаянно подавила рыдание, грозившее вырваться отчаянным рыком из гортани. Грудь ее младшего брата всё ещё поднималась и опускалась, на смуглой коже появились крохотные капли пота, а губы стали сереть, предвещая скорую погибель страдающего в муках парня.—?Нет… Не покидай меня…не смей…слышишь?! —?отчаянно шептала заклинательница.Тело заклинателя было слишком тяжёлым, но в тот же момент и слишком слабым, кожа Первого ученика Ордена Юньмэн Цзян была очень холодной и бледной. Яньли ощущала слабо и едва уловимое дыхание своего брата, осознавая что тот сейчас лишится остатка сил.—?Нет! Оставайся в сознании! —?дева быстро просунула ладонь под плечо и подняла беззащитное, обмякшее тело на руки и положив растрепанную макушку на свою грудь. —?Не закрывай глаза! Потерпи ещё немного!Мисс Цзян заполонило отчаяние; паника и ужас, от того, что она понимала, что происходит с ее братом, заставляли каждый удар ее сердца глухо отдаваться в ушах, а руки сильно дрожать.Тусклый взгляд Вэй Ина, по-прежнему устремленный вверх, был почти неподвижен. Сердце Яньли болезненно сжалось. Смотреть, как родной человек находится в предсмертной агонии и не иметь даже малейшей возможности помочь, облегчить боль, для нее это было в сто крат хуже, чем самой находится в происходящем сейчас ужасе. Именно теперь заклинательница осознала насколько она бессильна в данной ситуации, и ещё раз познала всю меру отчаянья от того что близкий ей человек умирает у нее на руках.—?Я ненавижу всех вас! —?от отчаянья заверещала девушка, вымещая всю боль и обиду в этих четырех словах.—?Взаимно! —?послышался насмешливый голос из сгущающегося на поле тумана. —?Будь добра отдай мне твоего братика.—?Никогда! —?смело и свирепо взревела девушка, прижимая к себе младшего брата ещё сильнее, боясь лишиться ощущения его дыхания.—?Не смеши меня, человек! Он всё равно не жилец!—?Мне всё равно! —?твёрдо произнесла брюнетка, недовольно нахмурив брови. —?Так что отойди от нас! —?тихо рычит та, прижимая всё ближе и ближе брата.Не обратив никакого внимания на ?слегка? враждебную девицу, неизвестный с легкостью переместился к умирающему, порывисто отбирая давно ослабшую тушку. При этом прижав парня к себе так близко, что прям, мог ощущать каждый удар сердца, каждый его вздох, а также тепло его тела.—?А-СЯНЬ!!! —?Крик боли потонул в суматохе боя, не тревожа никого.Окруженная мертвецами дева лишь только и могла смотреть, как нечто забирает её младшего брата и кричать?— яростной болью и чувством новой потери.Из кошмарного сна словно сильным порывом ветра, вырвал толчком Яньли ужас. И её собственный звонкий крик, что так и потонул в глубине комнаты, но всё ещё стоял в ушах.—?Вэй Ин,?— потеряно произнесла та, подорвавшись на кровати, взволнованно став кружить по комнате.Её охватилa полноценная тревога и банальная боязнь.Страх потерять любимого человека порой приводят к безумию. Хотя на самом-то деле любовь и есть нашим безумие, из-за которого мы порой страдаем, и наслаждаемся. Наше безумие?— любимый человек.Она только что и могла надеяться, что с её двумя братьями ничего не произойдёт на этом нещадном поле битвы.Лишь тихо молясь и плача о них.* * *Ночь?— это волшебное время суток. Как на черном покрывале небосвода, когда взору открывается бесчисленное количество звезд, жизнь пишет свою отдельную историю.Высоко в небе серебрилась луна, покрывая русло реки и нарзанный городок на той стороне колдовским светом. Серебристое освещение делает землю пустыней, словно убирая с неё лишние предметы, готовит людей к жизни в том мире, где не будет многих вещей, милых сердцу, но и мучивших их в этом мире.Луна. Полная, яркая, очаровательная луна нахально заглядывала в окна. Зовущая, манящая, сияющая, улыбающаяся, прекрасная, яркая луна своим змеиным голосом, сотканным из стали и теней, шептала нежные глупости, тихо повторяя два различных слога имен своим небрежным голосом, наводившим мысли о тьме и почерневших от страха или предвкушения наслаждения глазах, таким знакомым, таким успокаивающим голосом.Сумрак охватили земли заклинателей, стягивая всех простых людей по домам. Карканье ворон разнеслось мрачной музыкой, заполоняя собой опустошенные постоялые дворы.Медленной поступью по заковыристым улочкам слегка шаркая обувью прошлась мрачная тень, своим присутствием никого и не потревожив.Через пару секунд не дожидаясь даже сигнала последовали вслед за покрытым сумерками фигурой, едва уловимые силуэты.Всё ближе и ближе приближаясь к воротам одного из надзорных пунктов в Цишане.Подойдя слишком близко к вражеским воротам, тени не сговариваясь перепрыгнули невысокую ограду, отказываясь в ту же секунду на крышах большого поместья.По слухам после смерти двух сыновей Глава Вэнь впал в безумство, а его советники выдали указ продолжать компанию против других Орденов четырём генералам?— Вэнь Сяо, Вэнь Су, Вэнь Гу и самому доверенному Гу Сын.В городе Цишань командовал на время ?отсутствия? Верховного Заклинателя Гу Сын, который на данный момент и находился в надзором пункте.Засев на самой возвышенности тени молчаливо общались между собой знаками передавая основную информацию.?Глава…?Развернувшись к собственному адепту Глава Именитого Ордена лишь вопросительно вздернул густыми бровями, знаками показывая чтобы ?говоривший? продолжал.?Мы обнаружили склад с духовным оружием??Веди!??— знаком приказал главенствующий, прокручивая на тонком указательном пальце сверкающее фиолетовыми сполохами кольцо.Адепт послушно поклонился, показывая рукой в нужном для их отряда место.Голова надоедливо гудела; мысли неслись вразнобой, не позволяя сосредоточиться на чем-либо единственном. Серые коридоры, до жути напоминавшие эдакие Лабиринты Смерти, смешались в одно целое, и Цзян уже перестал осознавать, где он находится.Стена. Стена. Еще одна стена. Поворот. Дверь…— казалось, так будет повторяться до бесконечности. В запутавшихся мыслях парня уже давно возникли вопросы: а не заблудился ли он? И что такого важного хотел от него психолог? Слишком много неясного свалилось на его бедную смоляную голову.Юноша надавил на очередную дверную ручку и с режущим слух скрипом открыл дверь.Взору юноши открылась небольшая комнатка, которая была довольно скупо обустроена.Ближе к левой стене стоял маленький деревянный стол, доверху заваленный старыми,успевшими пожелтеть и помяться бумагами. Помимо стопок листов, его поверхность украшали толстые затрепанные книги, которые, наверное, некоторое время назад очень часто просматривали. Все вещи, лежащие здесь, навевали мысли о давности уборки.По бокам помещения плотно стояли высокие деревянные шкафы, различающиеся своими прекрасными ?украшениями? ― резьбой в виде различных завитушек и небольших цветочков.И среди всей этой кучи хлама, виднелась темная макушка, нагло спящая на работе.Предупреждающе прижал палец к губам, Вань Инь легкой незаметной поступью пересек охранный пункт, черной дымкой скользнув в склад, в котором хранился полумрак и первозданная гробовая тишина.Бесшумно достав из наручей талисман, Глава Ордена Цзян небрежно встряхнул им, создавая крохотный лучик света, который тут же озарил небольшой участок огромного склада.Сосредоточенно прикрыв глаза, Вань Инь прислушался к собственным ощущениям, пытаясь среди большого количества энергии найти нужную ярко-фиолетовую.Чутье подсказывало, что духовное оружие находилось где-то в самом центре склада.Приоткрыв глаза Цзян Чэн уверенным четким шагом пересек нужное расстояние, останавливаясь возле груды металлолома.Гневно прошипев от столь небрежного отношения к оружию, Вань Инь вытянув руку вперед, мысленно призвал Саньду. Звук звенящего металла раздался будто отовсюду, наверняка навлекая столь явным шумом беду на проникшего в чужие владения человека. На застывшего в одной позе Главу Ордена Юньмен Цзян, будто не тревожил издаваемый от мечей.Цзян Чэн лишь терпеливо дожидался когда его духовное оружие сможет выбраться из груды ему подобных. Но было похоже, что его мечу что-то мешало. Нервно передернувшись, мужчина сделал несколько яростных пасов руками, вливая ещё большую силу в призываемую энергию.С жутким скрежетом из тысячи других оружий наконец-то показалась фиолетовая искра в связке с ещё четырьмя чужими мечами, в одном из которых тот узнал меч своего сводного брата?— Суйбянь.Прытко словив в охапку оружия, Вань Инь слегка повело от тяжести оных назад, но вовремя успел сохранить мнимое равновесие.Раздаваемый с улицы шум наводил на мысли, что вылазка его отряда перестала уже быть такой скрытной.?Пора сваливать!?Чёткий шаг, шумное дыхание, фиалковые сверкающие таинственно в темноте всполохи глаз, грозные на грани бешенства команды, нервные взмахи руками в попытках в одно мгновение сделать все возможное.Лишь бы не попасться. Лишь бы вывести своих людей. Эти новички слишком не готовы. Этим заклинателям ещё рано вступать в схватку с сильным противником. И осознание того что их группу могут застать с поличным, Глава восстанавливающегося Ордена в одночасье принимает для себя единственное верное на данный момент решение.Протяжно свистнув Цзян Чэн раздражённо топая ногой в ожидании, когда оставшиеся адепты соберутся в импровизированный круг. Окружив небольшой кучкой командующего, заклинатели с едва уловимой заинтересованностью замерли в ожидании новых указаний, доверчиво всматриваясь в величественный силуэт брюнета.Обведя относительно юношеские лица пристальным, грозным взглядом, Глава Юньмэна резко вскидывает руку с пергаментом, который тут же загорается фиолетово-алыми всполохами, заставляя своих подопечных слегка напрячься, а некоторых и вовсе зажмуриться от силы вспышки заклинания перемещения.Минуло только одна минута и группа из десяти заклинателей перенеслась в окрестности города Илин, напугав при своём появлении стадо овец и одну корову с фермером.Оглядев озадаченно округу молодые адепты сразу же обратились к Главе Ордена, недоумевая как талисман смог занести их в такую глухомань.—?Глава Ордена, позвольте спросить,—?воскликнул самый храбрый из воинов, шагнув слегка вперед и почтенно кланяюсь под суровым и слегка возмущенным от столь сильного шума взглядом Господина Цзяна.Над полем из золотистых колосков резко нависла гнетущая тишина, которая заставила напряженно подобрать и даже не давала свободно сделать выдох более трусливых адептов.Этот факт даже заставил столь сурового господина слегка улыбнуться от столь явной нелепости старшего, находя это даже забавным.Окинув ещё раз цепким взглядом чересчур прямые спины мужчин, Цзян Вань Инь нервно цокнув и раздраженно закатив глаза, все же сжалился недовольно произнеся:—?Разрешаю! —?пренебрежительно кинул брюнет, даже не взглянув на подчинённого, продолжая недавний осмотр местности, определяя по уже давно различимым на небе звездам нужное для его цели направление.—?Глава… Наш шисюн…жив? —?с отличимой беспокойством в голосе интересуется смельчак, все это время удерживая согнутую спину, будто боясь, что после брошенной им нелепой реплики на него посыплется шквал ударов.В который уже раз над полем повисла столь гнетущая атмосфера? Об этом адепты старательно пытались не думать, вслед за переде стоящим сгибаясь в три погибели, мысленно надеясь, что их всё же обойдет этот шторм под названием?— Цзян Вань Инь.—?Не знаю,?— надломанным полушепотом бросил тот, зажмуривая от сжавшегося в тиски сердце глаза.Он просто на просто боялся остаться один без поддержки Вэй Ина.Цзян Чэн даже боялся думать об плохом исходе, кроме хорошего.Он не мог потерять вслед за родителями ещё и брата.?Надеюсь ты жив…придурок!??— только и могла скользнуть нелепая мольба в небеса от сломленного уже войной и временем человека.Адепты почувствовав воздухе запах озона нервно дернулись, повинно опустив головы ещё ниже.