глава пять (1/1)

Если говорить простым языком, то Джереми очень сильно нервничает. Если описывать его состояние подробно и в красках, избегая тривиальных фраз,?— у него дрожь по всему телу и панический страх, отвратительно булькающий внутри выступающих вен. Это похоже на грозовую тучу, нависшую поздней весной над городом,?— все знают, что вот-вот разразится буря, но предугадать момент, когда небо рассечёт на две половины первая молния,?— невозможно. Его молния опаздывает уже на восемь минут.Джереми не любит ждать, потому что сам всегда пунктуален, но в этот раз готов стоять на перекрестке хоть целую вечность. Точно зверь, загнанный в клетку, он мечется взад-вперед от пожарного гидранта до дорожного указателя, расположившегося на углу. Его руки скрещены на груди, потому что если они будут висеть свободно, то из-за неотступающей тревоги ему захочется начать теребить что-нибудь, вроде края своей футболки.—?Привет,?— раздается знакомый голос за спиной, и Джереми оборачивается, сначала только корпусом, а потом и всем телом.Этой ночью Джереми вместо сна перебирал все возможные сценарии того, как пройдет их свидание, но в каждом из-за него обязательно что-нибудь срывалось. Поэтому он предусмотрительно придумал минимум десять вариантов для приветствия [и ещё три запасных], но оказавшись в этом самом моменте времени, когда их нужно использовать, все равно растерялся.—?Не молчи так, я начинаю думать, что сказал что-то не то,?— покупатель с хризантемами улыбается уголками губ, и Джереми почти машинально улыбается ему в ответ. —?Я ведь так и не знаю твоего имени. Я?— Майкл.—?Джереми,?— его голос слегка дрожит, но если забыть об этом маленьком неудобно факте, то он даже не похож на человека, который напуган до смерти, и держится уверенно [насколько вообще уместно говорить ?уверенно? про человека, пришедшего на первое свидание с парнем, которого он не знает от слова совсем].—?Джереми, значит. У меня был как-то знакомый, которого звали Джереми?— придурок полный, но хорошо играл на скрипке.—?Ты очень хорошо играешь,?— Майкл хмурится так, словно, не понимает о чем идет речь, и Джереми сконфуженно отводит взгляд, потому что за эти несколько секунд, пока Майкл думает, в его голове успевает поселиться тревожное чувство, что он просто обознался и испортил тем самым вечер и себе, и Кристин.—?А-а-а, подожди, так ты был на том концерте? Я так накосячил в конце, до сих пор стыдно. Хотя многие мне сказали, что это была ?потрясающая импровизация?,?— на последней фразе Майкл меняет голос, пародируя кого-то из своих коллег-музыкантов. Джереми только скромно кивает, потому что к его большому стыду знать не знает, что там произошло в конце.—?Кстати,?— продолжает Майкл,?— если ты там был и видел меня, то почему не подошел после концерта?—?Ты так стремительно убежал из магазина, я подумал, что ты не хочешь со мной говорить.—?Да брось, просто твой босс выглядел таким недовольным, и я как-то не захотел ввязывать тебя в дополнительные неприятности,?— сделав один шаг навстречу Джереми, Майкл кладет ладонь на чужое предплечье и смотрит на реакцию, чтобы понять, не против ли он тактильного контакта. В ответ он получает слабую улыбку и огонек, промелькнувший в голубых глазах. —?Тут есть недалеко кофейня, можем сходить туда, и ты мне расскажешь, как так получилось, что ты уволился со своего прежнего места работы.—?Не то чтобы я сам уволился… Но твое предложение звучит заманчиво.—?У них есть очень классный латте с кайенским перцем. Ты любишь острое? Если да, то тебе понравится,?— Майкл улыбается той самой согревающей беззаботной улыбкой, которую Джереми помнил еще со дня их первой встречи. Все слезы, сомнения, кошмарные сны и страхи, пропитавшие его нутро, перестают существовать, когда Джереми видит это лицо не отпечатком старых воспоминаний, а вживую перед собой. На улице начинает моросить дождь, усиливающийся с каждой минутой, но их холодные капли, неприятно скользящие по задней стороне шее и затекающие за ворот футболки, волнуют их в меньшей степени, чем теплящееся внутри чувство, которое им обоим хочется назвать громким словом ?влюбленность?.