Предисловие. (1/1)

Я буду ждать своей очереди,Чтобы мучить тебя изнутри,Чтобы посмотреть, как ты злишься,Я буду ждать своей очереди.(с) Placebo?Еще ни разу в жизни я не встречал столь отвратительного избалованного ребенка. Столь хитрого, коварного и жестокого, готового ходить по головам и действовать любыми путями, лишь бы добиться своего. Не знакомого с совестью, испорченного. Мальчишку, с прогнившей душой, которому не нужен никто и который живет лишь для того, чтобы портить все, что находится вокруг, рядом. Все в моем нутре переворачивается с ног на голову, Хупер, стоит мне только увидеть вдалеке твою маленькую, хрупкую фигурку. Мне хочется схватить тебя за светлые волосы и ударить тяжелым камнем по перекошенной физиономии. Ведь на самом деле ты такой трус. И если захочу, то смогу даже убить тебя?.Быстро пробежавшись глазами по корявым строчкам, внимательно вглядевшись в каждую скачущую букву, Киншоу поморщился и, смяв листок, откинул его в дальний угол своей маленькой спальни. Выговорившись этому жалкому клочку бумаги, хоть как-то излив душу и все те переживания, что вот уже на протяжении нескольких недель терзали его и не давали покоя, он с удовольствием осознал, что стало лучше. Им овладело такое спокойствие и такая гармония с миром, какие обычно бывают у мореплавателей, имеющих счастье выжить после сильнейшего урагана и тихо сидящих на борту, слушая, как слабые волны с тихим шелестом ударяются о борт корабля. О, как жаль, что мальчик прекрасно понимал, что спокойствие это будет длиться недолго. Отец Хупера увез его сегодня в город, чтобы сделать нужные покупки, ведь мальчик сильно подрос и многие из его одежд стали малы. В отсутствии ненавистного блондина Киншоу мог ненадолго расслабится, но ведь и эта крохотная радость скоро исчерпает себя, когда Эдмунд вернется домой и снова начнет приставать, устраивать пакости и всячески докучать. Чарльз Киншоу медленно вылез из своего укромного уголка, находящегося между массивной спинкой кровати и выбеленной стеной и подошел к окну. Самый настоящий летний день. Воздух пропитан запахом новорожденных цветов, что так рьяно тянутся своими побегами к жаркому июльскому солнцу. Среди изумрудных стеблей травы ползают жуки, а пчелы собирают пыльцу с красочных бутонов. Миссис Хелена Киншоу сидит во дворе, прикрывая свои золотистые плечи легкой, шелковой накидкой, которую на днях ей подарил Джозеф Хупер и загадочно улыбается, вышивая что-то на маленьком белоснежном носовом платке. Первый раз Чарльз видел свою мать так сильно поглощенной рукоделием, и от этого становилось не по себе. Он бросил взгляд в сторону поля и темнеющей полоски леса подле его и облизнул покусанные губы. Лес манил к себе. Он до сих пор помнил то прекрасное чувство, что овладело им, стоило только вступить в объятия дикой природы и не упасть подле ее ног, а по-товарищески пожать столь опасную, но столь желанную ладонь. В лесу Киншоу ощущал себя вожаком, самостоятельным взрослым, которому подвластно все и который может справиться с любой, даже самой непостижимой задачей. Если бы тогда Хупер не пошел за ним, Чарльз вполне мог стать вторым Маугли, физически и духовно слившись с лесом, научившись различать легкий шепот деревьев и тихое журчание ручья, переливчатое пение птиц, утробное рычание зверей. Но Эдмунд все испортил. Эдмунд все испортил, как_и_всегда. До боли в пальцах сжав правый кулак, мальчик взял из нижнего ящика стола небольшую, пол-литровую банку и шустро спустился вниз, выходя на светлый и просторный двор. Он решил сегодня побегать по улице и половить жуков, заранее подготовив им убежище, заполнив днище банки все различными травинками и цветами и сделав на крышке несколько небольших отверстий. И как же весело, как же легко и спокойно ему было в тот день! Он то играл во дворе, то, слишком сильно вспотев, забегал в дом, чтобы выпить стакан холодной воды и немного прийти в себя, то прятался на своем излюбленном чердаке, выпуская набранных жуков в старый, забытый аквариум и следя за тем, как протекает жизнь маленького царства. К концу дня он был настолько вымотан, что приняв водные процедуры, поужинав и получив целомудренный поцелуй от матери, тут же юркнул под теплое одеяло и уснул с легкой улыбкой на губах. Спал Чарльз Киншоу настолько крепко, что так и не услышал, как тихо приоткрылась дверь, скрипнула половица, и в комнату зашел, вернувшийся из поездки, Эдмунд Хупер, необычайно серьезно и внимательно рассматривающий спящего мальчика.