Нож для разрезания реальности Макса Кроуна (1/1)

Когда Максу Кроуну было 16 лет, его брат-близнец Рекс сбежал из дома, прихватив с собой все деньги из их комнаты и учебное водительское удостоверение самого Макса. Рекса не допустили к экзамену по вождению из-за его частых прогулов. Рекс Кроун сбегал из дома до этого множество раз, возвращаясь когда заканчивались деньги. Отец Рекса и Макса, Билл Кроун не слишком был озабочен образованием сыновей и даже тем, что из всех школьных наук лучше всего близнецы освоили метание тарелки фрисби с косяком внутри небольшого отверстия, расположенного прямо в центре тарелки.Но Макс был простым разгильдяем, предпочитавшим иногда курить травку за школой, то Рекс был отморозком. С четырнадцати лет он не просто торчал на таблетках и химической дряни?— от экстази до мета, но и ухитрялся ею торговать, стоя возле старого заброшенного кинотеатра в их небольшом, по-южному пыльном и захолустно?— деревенском Арлингтоне, штат Техас. Рекса ни разу не ловили за этим делом, а вот Максу порой доставалось за двоих?— близнецы же, как никак. Мать близнецов умерла от рака горла, когда им было по три года и всё это время воспитанием близнецов занимались случайные люди. Папаша Билл был управляющим на электростанции и поэтому близнецы постоянно были предоставлены сами себе. Он не женился во второй раз и предпочитал воспитанию детей торчать по вечерам в барах, смотреть футбол или играть в бильярд. Рекс сбежал из Арлингтона куда глаза глядят, а вот Макс прекрасно понимал, что он уедет от сюда только тогда, когда получит образование в колледже и сможет сам себя обеспечивать. Он постоянно крутился в среде автомехаников и водителей грузовиков, среди которых расслабляться посредством курения травки было так же нормально, как выпивать в дешёвых барах и иметь подружку в каждом штате. Макс хотел стать автомехаником, потому что всё, что он умел по-настоящему классно, так это чинить машины. Он уже в шестнадцать лет помогал в местной мастерской чинить двигатели, менять колёса и впитывал знания об автомобилях, как губка. Иногда, накурившись, Рекс Кроун рассказывал Максу небылицы о прекрасном месте, где всегда Рождество, где есть снежные бастионы и приветливые снеговики, всегда можно прокатиться на санях и потом сидеть и пить какао, возле камина. Макс обычно на это только сухо смеялся. Ещё бы, за окном под девяносто градусов по Фаренгейту, они сидят в старом доме в одних шортах, а у брата на уме санки, ледяные скульптуры и детские забавы. Макс относился к этим рассказам, как к укуренному бреду, однако, через год после своего исчезновения?— никто не думал, что парня похители, поэтому его особо и не искали, Рекс прислал почтой ему открытку?— прямоугольный лист картона с блаженно улыбающимися белокурыми мальчишками?— близнецами лет десяти, которые лепили двух идентичных снеговиков, а сзади была подпись ?В Стране Рождества я жду тебя?. Макс почти что порвал её, решив, что это чья-то дурная шутка, однако подчерк был Рекса. Вот только стиль совсем не его. Рекс предпочёл бы написать ему на листке из порно-журнальчика или на обрывках салфеток, неряшливо кинув их в конверт. Однако, это дало Максу Кроуну некоторую надежду, что он сможет найти брата. Пускай даже в абсолютно невменяемом состоянии, где-то в притоне. С двадцати лет Макс остался сиротой?— отец умер от обширного инфаркта, оставив в наследство Максу их старый скрипучий двухэтажный дом и его подарок ко дню рождения?— ?шевроле-камаро? 89 года выпуска, цвета ?электрик?, машину, которая являлась самим воплощением скорости, изящества и желания пуститься в дорогу. Макс даже на минуту не задумался?— собрал сумку, в которой лежали все его деньги, две пары джинс и шорты, несколько футболок и нижнее бельё и отправился в путешествие по Америке, надеясь не то найти брата спустя такое количество лет, не то найти самого себя. Макс Кроун не понимал, где его место в жизни. Он мог бы стать рок-звездой, если бы на чем-нибудь играл, или осесть где-нибудь на юге, занимаясь починкой тачек. Стоило ему сесть за руль ?камаро?, парень почувствовал радостное предвкушение и при этом расслабился, словно вновь успел курнуть. У Макса сложилось впечатление, словно эта машина была создана для него, словно они с ней один единый механизм, ему не приходилось подстраивать что-то в салоне под себя, машина уже была готова к Максу, к его привычкам, к его длинным тощим ногам в серых джинсах, к его привычке ездить под тяжёлый рок и метал, к его привычке разгоняться на длинных дистанциях. Макс уезжал из родного Арлингтона ночью, словно навсегда стирая из истории города всё семейство Кроун. Он ехал примерно час, когда его мысли начали блуждать, он ехал без направления, ориентиров и конечной точки. По радио, до этого без помех передававшем, ZZ Top, звучали только помехи, убаюкивающая мелодия белого шума, а в голову закралась шальная мысль о Рексе. Интересно, где он сейчас, как выглядит, чем занимается и жив ли вообще? И тут что-то во всем этом белом шуме изменилось, Максу показалось, что он уловил слабый сигнал какой-то тихой приятной мелодии, которая каким-то образом успокаивала его. Макс не заметил, как попал под утро в соседний штат, где радио нормально ловило местную подстанцию, звучащую слишком громко после белого шума и тишины, однако, после ночи беспрерывного вождения у Макса болела голова, а все тело ломило так, словно он решил поиграть в футбол без защиты. Макс остановился в скромном мотеле, где за завтраком ему пришлось спуститься вниз, на первый этаж, в кафетерий для водителей грузовиков и пробыл там два дня, решив ехать дальше, в сторону Нового Орлеана. Ему казалось, что он добрался до сюда подозрительно быстро, словно расстояние сжалось, повинуясь какой-то неведомой Максу силе, словно он нашёл самый короткий путь до Луизианы. Он отлеживался в мотеле два дня, пытаясь усмирить ноющие мышцы, а так же подсчитать оставленные отцом средства. Выходило почти семь тысяч. Для Макса это было целое состояние, особенно, если останавливаться в местах, вроде этого, где кровать и завтрак вместе стоили семь баксов. Вечером второго дня, заправив ?камаро? и себя плотным ужином, Макс Кроун поехал навстречу Новому Орлеану, поймав по радио жутко депрессивную песню с подходящим названием ?Похороните меня в дыму?. Он почему-то запомнил её практически наизусть и пытался петь, как вокалист с почему-то знакомым до боли голосом, словно он где-то слышал эту песню, полную отчаяния, на фоне запоминающегося гитарного риффа. Дорога казалась единым полотном, невероятно прямым и четким, словно в фильме Дэвида Линча ?шоссе в никуда?. Это было оно?— самое настоящее шоссе в никуда. Максу казалось, что дорога никогда не кончится, что она должна простираться до самого Портленда, штат Мэн и быть всё такой же гладкой и невероятной, как самый лучший аттракцион в Диснейуорлде. Ему так же казалось, что как только кончится эта мрачная песня, то и идеальная дорога перестанет быть идеальной, и с тоской ждал финального аккорда мелодии, однако песня всё тянулась, превращая поездку Макса в нескончаемый полёт на его спорт-каре. Макс вновь добрался до своего пункта назначения ранним утром, когда над Орлеаном в алом мареве вставало солнце, заливая все вокруг необычайным персиковым светом, и тогда Макс прочувствовал волны накатывающей на него усталости. Ему нужно было отдохнуть, проспать часов двенадцать. В этот раз к мышечной боли, словно он с непривычки перезанимался в зале, или же пробежал марафон без подготовки, пристала сильнейшая головная боль, словно Максу в голову вбивали гвозди. Макс остановился в мексиканском квартале, обустроившись в хостеле, при этом для машины найдя хорошую круглосуточную парковку с охраной. Содержание машины обходилось ему в три раза дороже, чем своё собственное проживание в хостеле, с тремя соседями?— мексиканцами, которые на второй день поделились с Максом травкой, а так же тушеными бобами с чили. Максу понравилось в Новом Орлеане, он бродил по городу по вечерам, пару раз наткнувшись на удивительные салоны вуду, в которых гадали по линиям на ладони, по Таро, с помощью хрустального шара и внутренностей мелких животных. На улицах торговали бусами, украшениями и мелкими сувенирами, а также с лёгкостью можно было найти поставщика марихуаны в первом же переулке. Макс ошивался по пивным барам и тату-салонам, успев за одну ночь набить себе татуировку?— два сросшихся черепа. Он не думал, что она символизирует, когда зашёл в тату-салон, однако эскиз привлек его взгляд.Он мог бы остаться тут жить, если бы ему не казалось, что за ним кто-то или что-то следит, при этом подгоняя и толкая в путь. Примерно тогда Максу начали сниться кошмары, в которых если он не был в дороге, с ним должно случится что-то плохое. Однако, не смотря на это, Макс осел практически на год в Новом Орлеане, став работать с мексиканцами в автомастерской. Его мучили головные боли, стоило ему сесть за руль, Макс начал избегать своей машины. И, если бы не звонок с неопознанного номера ночью, в октябре 201* года, Макс бы больше ни за что не сел за руль ?камаро?, и вскоре бы продал его. Звонивший молчал первые пару минут, пока Макс окончательно не проснулся и не попросил перестать ему звонить. Тогда в динамике мобильного, сквозь сильные помехи, раздался голос, похожий по тембру на его собственный, в котором слышались нотки истерии: ?— Разве ты не хочешь узнать, что стало с твоим братом, Макс? —?Макс оступился, переминаясь с ноги на ногу и пока он собирался с духом, звонивший отключился. Утром Макс не обнаружил в журнале вызовов ночной звонок и решил, что он начинает сходить с ума, однако, дорога вновь звала его, чтобы он о ней не думал. Как бы он не сопротивлялся, он всё равно снова сел за руль. Несколько недель Макс Кроун провёл в дороге, заезжая порой в такие места, в которых он слышал всякие небылицы, по сравнению с которыми Страна Рождества казалась разновидностью Диснейленда, а обитатели фольклора Америки по своей кровожадности приравнивались к маньякам из фильмов ?Пятница, 13-е? и ?Хэллоуин?. Если бы Макс заехал не туда, мало ли кого он мог встретить? Макс предпочитал спать в машине, а за едой заезжать исключительно в кафе, названные женскими именами, где за стойкой стояла бы скучающая официантка, готовая за лишние пять баксов или от скуки рассказать ему местные истории, о местах, которые то появлялись, то исчезали, целых городах-призраках, не отмеченных ни на одной, даже самой подробной карте. Он уже привык к постоянной боли во всем теле и к мигрени, однако до сих пор не привык оставаться один, на месте, находясь вне дороги. Собственное отражение в зеркале казалось ему чужеродным. Некогда высокий, нескладно худой Макс превратился в молодого мужчину, состоящего из сплошных тонких и вытянутых мышц. Только мышцы и кожа, жилистые ноги и руки с проступающими венами. В придачу к этому, его руки были покрыты тёмным длинным пухом, а на груди, животе и лобке разрослись густые каштановые волосы, придававшие его тощему телу некоторый животный вид. К тому же, Макс отпустил волосы и сейчас каштановая тёмная волна доходила ему до лопаток, обрамляя узкое, слегка хищное лицо со вдумчиво смотрящими карими глазами, длинным острым носом, большим ртом и хмурным, слегка агрессивным выражением, который дополняли шкиперская бородка и мелкие неровные зубы. В дороге Максу некогда было на себя пялиться, а вот во время остановок Кроуну приходилось видеть себя во всей красе, изучать своё тело, словно оно было ему незнакомым, словно издалека?— его сознание обычно блуждало. Может быть, из-за многолетнего опыта курения марихуаны, а может?— из-за того, что Макс чувствовал всю большую необходимость быть в дороге. Что ни говори, а поиск собственного пути это самый большой наркотик, из-за которого свихнулось и пропало больше людей, чем, например, из-за метамфетамина. Периодически он заезжал в большие города, покупая себе новые джинсы или футболки, запасался банданами, аспирином и сигаретами, помимо этого, чувствуя, что должен кого-то найти. Не только брата, хотя он и верил, что затеял эту поездку ради Рекса. Но и того, кто объяснит, почему его время словно резиновая лента?— она натянута пока он останавливается и летит с бешеной скоростью, когда он в дороге? Почему он ни разу не заблудился, хотя ни разу не брал чётких направлений или курса на большие города? Почему он всегда встречает людей, готовых ему помочь? Ему требовались ответы. В октябре Макс добрался до Джорджии, о которой имел смутное представление, как о крае персиков и миловидных южных девушек. Пару недель он перебивался маленькими заработками, в основном на сборке урожая и другой физической работе, останавливаясь в небольших поселениях, ночуя в амбарах, а сейчас ему нужны были ответы, которые он иногда получал в дороге, а может быть, и человек, который мог был объяснить, что с ним в последнее время происходит. В то туманное утро в конце октября, когда Макс наконец-то решил уехать из Джорджии, он увидел, как возле трассы, стоя под мелким моросящим дождём, голосует девушка, задрав вверх большой палец. Макс увидел её издалека, успев рассмотреть её с ног до головы?— косуха с бахромой тёмно-коричневого цвета, пыльные джинсы, обтягивающие крепкие ноги, старые, некогда белые кроссовки. С собой у неё был большой рюкзак с флагом Конфедерации и здоровенная доска, из-за сильной влажности её волосы промокли, а лицо блестело от дождя. Макс свернул на обочину и во весь голос крикнул: ?— Запрыгивай, сестренка,?— почему он назвал её так, Макс сам не понял. Может, из-за флага Конфедерации, а может, потому что она стояла одна, под дождём, устала, и немного доброжелательного отношения ей не повредит? ?— Что это у тебя? —?Поинтересовался Макс, увидев как девушка кладет на заднее сидение, к его вещам, разбросанным там чёрт знает как, свой рюкзак и доску?— вроде бы с буквами на внешней стороне гладкого тёмного дерева. ?— Уиджа,?— сразу поняла о чём он девушка,?— давай я сяду, и всё тебе расскажу. —?Она села напротив него, на переднее сидение, сразу же расстегнув куртку?— под ней у неё была вишнёвая, слегка выцвевшая футболка с изображением гремучей змеи и надписью Pantera?— The Great Southern Trendkill, слишком широкая для неё. Макс внимательно разглядывал девушку: тёмные волосы заплетены в две косы, но некоторые влажные пряди выбились и все равно попали на загорелое лицо правильной овальной формы, с округлыми медово?— карими глазами, богатой мимикой и полногубым небольшим ртом. Девушка была миловидная, фигуристая и моментально располагала к себе, Макс почувствовал к ней лёгкую симпатию. ?— Ника. —?Быстро представилась она. ?— Макс. —?Кроун понял, что она тоже изучает его лицо, худые руки под футболкой с длинным рукавом, бардак в его тачке. ?— Тебе, наверное, интересно, куда это я еду с доской для вызова духов, рюкзаком и почему стояла на шоссе? —?Ника осторожно прощупывала почву, ощущая, что парень не смотря на свой запущенный вид не представляет для неё угрозы. Она не так давно начала путешествовать автостопом, однако уже могла определить, что из себя представляет тот или иной человек. ?— Да,?— Макс осторожно кивнул,?— тебе нужно в конкретное место? —?Ника с интересом и огоньком в глазах посмотрела на Макса, кто же ездит не в конкретное место в наше время? Видимо, этот парень со слегка дерганным лицом и уставшими глазами. ?— Допустим, что нам по пути. Куда ты едешь? —?Если честно, Ника сама не понимала, зачем она едет, однако, её доска уиджа подсказала ей, где нужно искать того, кто способен разрезать ткань реальности. Если этот парень тот, кого она искала несколько лет, с того самого момента, как нашла эту доску, то она наконец-то сможет убедиться, что люди с особым талантом вытягивать в наш мир свой внутренний, существуют. ?— Обе Каролины, потом двину дальше. —?Расплывчато обрисовал картину Макс. Его вело всё дальше от родного дома, он полагался только на ночные кошмары и видения, свои ощущения, когда ночью, в дороге Макс мог перепрыгивать через границы штатов, словно и не было никаких границ, словно он готов был изрезать всю Америку своими кратчайшими путями. ?— Зачем? —?Ника облизнула губы. В салоне было тепло и сухо, пахло мужским дезодорантом и соусом от недавно съеденных чизбургеров. Запах был ей приятен, а Макс заботливо включил печку, чтобы девушка побыстрее согрелась.?— Я ищу своего пропавшего брата,?— выпалил Макс, вновь выезжая на дорогу,?— однако, особо не надеюсь его найти. Знаешь, я в дороге уже несколько месяцев и слышал много дорожных историй о разных местах, которых нет на картах, причём, как мне кажется, в половине из них я успел побывать,?— Макс нервно рассмеялся, показав девушке свои мелкие зубы,?— иногда я так долго еду куда-то, что в конце пути мне кажется, что я приехал гораздо раньше, чем это возможно. К тому же, я всегда приезжаю в новое место ранним утром, странно?Ника широко распахнула глаза. Неужели? Она хотела встретить того, о ком она могла прочесть в некоторых псевдооккультных книгах, то есть тех, кто способен подчинять себе реальность, однако ей всегда казалось, что это должно выглядеть как её взаимодействия с доской уиджа. Ника нашла её на чердаке у бабушки, когда ей было пятнадцать и прочитала все об этих штуках?— досках для общения с духами в интернете. Однако, когда она и ещё парочка её подруг попытались вызвать духа, на доске они прочитали как свои самые позорные секреты, которые скрывали от Ники, так и белиберду, которая на память Ники звучала как ?Призрак и триумф останутся в прошлом, но их дело живёт. Найди парня с ножом? и другая чушь, почему-то касающаяся Рождества. Она до сих пор не понимала, какой призрак и чей триумф останутся в прошлом и что за парень с ножом. Потом доска подсказала Нике, что ей нужно искать того, кто способен находить и создавать инскейпы?— Ника тогда ещё не знала, что это такое, но слово записала в свой ежедневник, надеясь потом найти ответы в главном их источнике двадцать первого века?— интернете. Однако, после этого доска уиджа всегда давала ей верные и крайне понятные советы, истолковать которые можно было лишь односложно, из-за чего Ника начала полагаться на эту немного загадочную вещь, чьё появление в доме не могла объяснить даже бабушка, в своё время причислявшая себя к хиппи и занимающаяся гаданием. Они молчали уже пять минут, однако тишину прервал Макс:?— Ты словно сейчас призрака увидела.—?Нет, просто… Ты видел много странного? Тебе снятся кошмары? Тебе не казалось наяву, что ты должен проснуться, настолько всё удивительно, что такого просто не может быть? Ты не ощущал, что пространство становится тебе подвластным и тонким, словно мыльный пузырь?—?Я видел множество таких вещей, которых просто не должно случиться в этом мире. Я уже говорил, что ищу своего брата, однако, он пропал почти семь лет назад, и я бы считал его мёртвым, если бы он не присылал мне открытки и не звонил по ночам. Где бы я не был. В любом городе, любом штате, даже если я избавлюсь от мобильника. От этого у меня начинает болеть голова и перед глазами прыгают чёрные и белые точки.—?Откуда он звонит? —?Ника встревожилась не на шутку, это звучало слишком инфернально.—?Ты сочла меня психом? —?Макс криво усмехнулся и повернул к девушке голову. Его лицо было излишне серьёзным и бледным, так что Ника поняла, что он действительно встревожен.—?И что это за место? —?Она чётко проговорила каждое слово, ощущая важность происходящего. Ей снились странные сны с тех пор, как она нашла свою особую доску для спиритических сеансов. Место, в котором всегда холодно, светят гирлянды, огромный парк аттракционов, которые не останавливаются не на минуту, не давая понять, насколько они старые, ржавые и жуткие. Место, в котором нет ничего, кроме леденцов в бело-красную полоску, яблок в карамели и какао, но ими нельзя насытиться. Место, в котором Ника не хотела бы оказаться, не смотря на всю его привлекательность.—?Он назвал его Страной Рождества. Якобы там всегда веселье, можно делать всё, что хочешь, веселиться до утра, играть в снежки, кататься на аттракционах. —?Нехотя пустился в объяснения Макс.—?И как туда попасть? —?Вдруг тихим, не своим голосом поинтересовалась Ника.—?Не знаю, но я еду по наитию. ?Макс отвернулся, глядя прямо, а девушка, впервые с того момента, как села к нему в машину, посмотрела в окно и пришла в суеверный ужас: вместо тяжелого ливня, который она слышала?— он барабанил по крыше и стеклам, она увидела простиравшееся на много миль вперёд шоссе и пейзаж, не передающийся описанию, словно передающийся по телевизору с плохим сигналом?— всё вокруг застилали помехи, серые, чёрные, белые точки, скачущие перед её глазам?— девушка ощутила, как теряет сознание, не в силах осмыслить, что происходит за стеклом автомобиля.