11. Неуравновешенная истеричка, ну а в целом очень даже душка (2/2)

Я вошла в кофейню и расположилась за уже привычным мне столиком в самом дальнем углу. Аромат горячего шоколада с ванилью вихрем пронесся за официанткой с подносом в руках. Ко мне она вернулась уже без него и вежливо поинтересовалась, не определилась ли я с выбором. "Макиато и блинчики с грушей и карамелью", ― ответила я и девушка снова испарилась.

Встреча с Максом была назначена на двенадцать, но он опаздывал уже на целых полчаса и я вдруг подумала, что это он так издевается надо мной, а приходить и вовсе не собирался. Слишком уж пунктуален мой брат, чтобы позволить себе такие опоздания.

― Привет, ― раздалсядо боли знакомый голос за спиной. Я вздрогнула, когда передо мной выросла одетая с иголочки Гвен. На сестре было бежевое платье-футляр, способное предательски выделить малейший изъян фигуры. Но только не на ней ― формам Гвен позавидовала бы любая двадцатилетняя.

― А где ...― недоумевала я, ведь меньше всего рассчитывала увидеть её.―Макс уехал на время. Его телефон у меня, ― коротко объяснила она.― Господи, и ты всё это читала …. ― я спрятала лицо в ладонях от стыда. ― Это же …. личное!

― Не читала, ― спокойно заверила меня Гвен таким тоном, что это внушило мне доверие. ― Только распечатывала и отсылала ему почтой. Настоящей, в конвертах, ― она улыбнулась, когда я вопросительно уставилась на неё. ― Он далеко и предпочел отказаться от привычных средств связи на время. Так что твои письма он читает, хоть и с опозданием. Но никому не отвечает.

― Где он?― В Швейцарии. То в Цюрихе, то в Берне, иногда в Лозанне.Гвен подозвала официантку и сделала заказ, пока я сидела и переваривала информацию. Что-то в её истории не сходилось:

― Откуда ты знаешь, куда отправлять письма, если обратной связи с ним нет?

― В Швейцарии живет мама. Она и говорит, куда направлять почту, ― я открыла рот, чтобы спросить что-то ещё, но она остановила меня, как только перед ней поставили большой молочный коктейль: ― я отвечу на любые твои вопросы, только сначала поем.

Сначала ей принесли огромный сэндвич с копченой курицей, беконом, каким-то розовым соусом и листьями салата. К сэндвичу прилагалась порция картофеля фри с чесночным соусом. Я терпеливо ждала, пока Гвен доест их. Потом официантка подала салат нисуаз ― Гвен и его проглотила (намного быстрее, чем сэндвич и картофель, надо сказать). Но и этого ей показалось мало, и девушка принесла шоколадный торт и латте.― В общем, Макс уехал к маме около трех месяцев назад, ― сестра наконец-то заговорила, но мне приходилось прислушиваться, потому что говорила она с набитым ртом. ― После похорон он пробыл здесь неделю или две, кажется. На него было страшно смотреть, и я показала его маме. Она и забрала его. Говорит, он только недавно сменил цвет лица с серого на белый, ― она тяжело вздохнула. ― Понимаешь, он же половина меня. Я не могла смотреть, как он убивается.Монолог Гвен продолжался еще довольно долго. Она рассказала, что мачеха не звонила мне не потому, что у них довольно долго жил Макс, а потому, что выясняла отношения с отцом. Рассказала, что Куперы судились с тем человеком, чья фура вылетела на встречку в ту ночь и выиграли: мужчину посадили надолго. С еще большим удивлением я узнала, что мои интересы в процессе представлял семейный адвокат, и что мне причитается сумма в несколько десятков тысяч долларов за моральный и физический ущерб ― чек Гвен принесла с собой.

― И всё же, ― я демонстративно скрестила руки на груди, ― не понимаю, почему ты объявилась именно сейчас.

― Мы уже восемь лет разговариваем друг с другом сквозь зубы. Давай забудем всё, что было? ― она помолчала. ― Мегги этого хотела.

― Мы забудем всё только потому, что этого хотела Мегги? ― ну кто вот меня за язык тянет всё время? Потом пожалею о своих словах, но поделать ничего не могу.

― Потому, что это будет правильно, ― Гвен вдруг стала серьезной, и в её глазах читалась надежда на то, что я всё-таки одумаюсь. ― Прости, что спала с твоим барабанщиком.

― Прости, что ревновала к бывшему парню, ― я улыбнулась, а вслед за мной и она. И обе нерешительно захихикали. ― Скажи только одно: ты любила его?Я ждала, что сейчас сестра начнет изворачиваться, переводить тему, но она и не думала этого делать:― Шутишь? ― она улыбнулась и допила остатки латте. ― Это же Шеннон. Его невозможно не любить. И, кстати… ― теперь она мерила меня оценивающим взглядом, и мне стало не по себе, будто я под рентгеновским излучением. ― Не сотвори себе кумира.― Что? ― не понимаю, что такого она на мне углядела.― А то, что пора бы уже выщипать брови и сделать маникюр, ― после критического замечанияГвен достала из сумочки купюру и положила на столик. ― Если вдруг захочешь пошопиться на Родео Драйв ― звони.У Burberry отличная коллекция в этом сезоне.

Гвен как-то тяжело встала с места и я увидела, как забавно надулся от съеденного её живот в этом платье.

― Почему ты столько ешь? ― я вспомнила, как будучи подростком Гвен употребляла в пищу только здоровые продукты без лишних калорий и уже тогда хорошо знала, какие продукты с глютеном, а какие ― нет.

― Лечусь от бесплодия, ― она пожала плечами. ― Врач прописал таблетки, от которых меня постоянно пробивает на пожрать. Ничего не могу с собой поделать.

Кажется, никакой неловкости мы с ней больше не испытывали и оставили все недоразумения в прошлом, но обниматься на прощание всё же не стали, и от этого мне стало как-то холодно и неуютно.***― Ты точно решила? ― Шеннон сидел рядом со мной за ужином, без аппетита ковыряя вилкой несчастную пасту болоньезе.

Я держала в руках чек на несколько тысяч долларов и не могла поверить своим глазам, что адвокату удалось отсудить такую сумму не смотря на то, что моё лечение полностью покрывала страховка. Страшно даже представить, сколько он отсудил для Куперов.― Да. Мне ничего не нужно от этого человека. Машина была неисправна и это вина его работодателя, ― я гипнотизировала нули на бумажке. ― Они, наверное, дом продали, чтобы выплатить такую сумму.

― Джейн, и всё-таки не горячись, ― Шенн пытался вразумить меня весь день после того, как я объявила о своем решении, и даже сейчас не сдавался.В деньгах мы не нуждались, и оба это понимали. Но и сумма не такая маленькая, чтобы ею разбрасываться. И вроде, всё по закону, но не по совести. Шеннон, наверное, думает, что я сошла с ума окончательно, потому что смотрит опять обеспокоенно. Может, и сошла. Но если возьму деньги ― спать спокойно больше не смогу.

― У него трое детей. Тут и думать нечего, ― отрезала я. ― Завтра утром отвезешь меня в банк, ладно? Я сниму деньги и сразу отправлю их его жене. Так будет правильно.

Вместо ответа он притянул меня к себе и чмокнул в лоб, про себя думая, какая же я всё-таки идиотка. Но как настоящий мужчина ― великодушно промолчал, делая скидку на ушибленную голову.