Часть 1 (2/2)

- Предатель, - одними губами проговорил Такаюки. Неведомым шестым чувством он понял, что угроза реально существует, и деваться она никуда не собирается. Мысленно Фуруичи пытался предугадать действия Татсуми, приходя, в общем, не к слишком солнечным выводам. Впору не рассуждать, а могилу рыть.Когда парень решился отойти, Ога замахнулся...И следующие мгновения обозначились в памяти, как вспышка от фотоаппарата. В тот момент кулак почти настигает его лица, и Фуруичи ловко уворачивается, всего-то на сантиметров четыре, мысленно офигевая от своей удачливости. Несколько секунд проходят в абсолютном молчании, Ога расслабляет кулак, и ему представляется возможность наблюдать, как раскрошенный кирпич осыпается на пол. В следующую секунду Фуруичи впечатали лицом в стену, что из носа чуть не хлынула кровь. Боль прошила всю его голову, на какое-то мгновение выбрасывая парня из реальности.

Очнуться ему позволила еще одна щедрая порция, когда Ога вывернул его руку, прижимая ту к спине.

Фуруичи сипло прокашлялся, схватил ртом воздух и взвыл. Слезы сами собой навернулись на глазах. Вся шуточность ситуации — которую он видел, но которой, похоже, не было с самого начала — растворилась. Так какого хера?

- Какого хера? - выразил негодование Такаюки, недоумевая по поводу происходящего.

Он попытался освободиться, наивно полагая, что его сейчас отпустят, но был снова придавлен к стене. Стоило вспомнить, если ситуация приобретала такой крутой оборот, где и когда бы она не была, можешь помахать своим целым костям ручкой. Такая бойня могла завораживать, и находясь свидетелем, а порой и зачинщиком драк, в которых непременно участвовал только Тацуми, Фуруичи по окончанию хлопал довольного собой Огу по плечу, молчаливо говоря ему, что это было потрясно. Но стоило парню самому оказаться по ту сторону баррикад, как понимаешь, насколько этот парень ужасный и безжалостный.- Даже не дрыгайся, иначе с рукой точно что-нибудь сделается.- Вот же... психопат, психопат больной, - выдохнул Такаюки, когда боль немного утихла. Фраза, несомненно, содержала в себе нотки оскорбления, но Фуруичи предполагал, что такое жалкое высказывание как обычно пройдет мимо ушей парня, однако реакция говорила об обратном...Ога стоял, не шевелясь, крепко удерживая седоволосого, и в ответ ничего не говорил. С минуты, наверное, не проронил и слова: то ли ждал, пока тот утихомириться, то ли придумывал изощренный план убийства. Внезапно Фуруичи припомнил, что однажды слова, по глупости вылетевшие сейчас у него, послужили началом очередного мордобоя хулиганов.

Одно дело, слышать это от незнакомых личностей, с последующим шансом хорошенько вздрючить ублюдков; другое же дело воспринимать эти слова от человека, наизусть знавшего каждую трещинку в твоем сердце, каждое пятнышко неудачи на твоей душе.

Очередного взрыва гнева не последовало, просто пальцы, сжимавшие руку, впились сильнее — стальная хватка прекрасно ощущалась даже через одежду. Ога был страшен в гневе — это знали все; но еще страшнее он был в состоянии молчаливого спокойствия, к сожалению, об этом довелось узнать только Фуруичи.

Насколько страшную беду накликал он на себя, Такаюки понял тогда, когда услышал хрипловатый и тихий, с нотками обречённости, смешок. Или просто почувствовал колебания воздуха и вибрацию, если такое, конечно, возможно. Но ничего не было, Ога просто вяло усмехнулся:- Слышал, Бес? До кого-то, наконец, доперло, где здесь дерьмо.Тацуми больше не держал его и Фуруичи, не применяя большой силы, смог освободиться. Настойчивый гул в голове мешал ему воспринимать действительность, а стоило ему развернуться, как мир перед глазами причудливо разъехался. Его тошнило. Такаюки прикрыл глаза и коротко вздохнул, что бы успокоить накатывающую истерику — сейчас она была ни к чему. Пострадавшая конечность все еще напоминала о себе и, вероятно, будет еще это делать в течении нескольких дней. «Если нет ничего серьёзного», - вспышкой осветилась мысль и тут же погасла.

Сознание начало проясняться, не слишком быстро, как бы этого хотелось, но достаточно, что бы осмыслить сложившуюся ситуацию, ну или конфликт, если так это можно назвать. Мозаика с недостающими кусочками сложилась и, не передавая полной картины, даже без четко выраженного рисунка, одними только красками смогла передать основное. Фраза Оги была последней, что не доставало — этакая своеобразная рамочка.

Без разговоров, без объяснений — он просто сделал то, что захотел сделать. И получилось настолько непонятно, что разобраться прямо сейчас было уже невозможно.

«И к черту!» - пришел к выводам Фуруичи.

- Да, блять, к черту! Нахуй все!

Слезы не катились по щекам, он чувствовал лишь мягкое пощипывание в уголках глаз и огромную злость, которую он уже не хотел сдерживать. На самом-то деле все было так просто: понять этого придурошного и ответить тем же, а не поддаваться. Если бы Фуруичи поступил так сразу, не было бы ни боли, ни испорченных нервов, криков и всего этого разгрома. Расстаться, значит расстаться.

- Отойди, - все перевернулось для них обоих с ног на голову, и это единственное, что он осмелился сказать. Когда ладонь, преграждавшая путь, соскользнула со стены, Такаюки быстро отпихнул Огу, наугад выбирая направление, в котором мог бы находиться выход.

Стоило только Фуруичи отойти от постройки, до его уха донесся грохот и шум разломавшейся стены. Он опрокинул голову назад, подождав, пока несколько снежинок не попадут на лицо, потом успокоился, насколько это было возможно.

А придя домой, он скажет, что все хорошо и что подготовка к зимнему празднику почти завершена, поставит тарелку с ужином на поднос и запрется в своей комнате.

(маленькая рекламка: автор ищет бету!)