Часть 12 (1/1)

Я зашёл в А-125, чтобы записать несколько фраз, мне хотелось проверить на них новую программу. Я работал над ней долгих четыре года, она до сих пор далека от идеала, но мне удалось добиться качественного фонетического анализа, она умеет формировать полученные звуки в определённые группы, анализировать и создавать артикуляционную модель, а также находить аналоги в громаднейшей базе, которую я, можно сказать, вручную туда вбивал. Она даже знает несколько мёртвых языков. У языка на котором говорит Ларс тоже должны быть свои корни, главное найти зацепку и понять в какую сторону копать. Если всё получится, то мы сможем наладить настоящий контакт. Я назвал эту прогу "Вавилон 1.0". Ещё задолго до создания программы я раскопал древнюю легенду о Вавилоне, что-то типа того что люди когда-то говорили на одном языке, а потом у них что-то не заладилось, и они перестали друг друга понимать. Я не знаю, как расшифровать это, может так действительно было. Если сейчас существует пять мировых языков, то может быть когда-то и вовсе был один? А потом люди настолько съехали с катушек со своими войнами, что начали дробить землю на клочки и выдумывать свои наречия? Сейчас сложно сказать наверняка. Данных об этом почти не осталось.Короче, я весь такой на позитиве и полный надежд на новые открытия, зашёл в палату, и улыбка сползла с моего лица. Ну что опять не так? Обычно в это время Ларс занимался на беговой дорожке или крутил педали, а сейчас он будто бы и не вставал с кровати. Услышав мои шаги он чуть приподнял голову с подушки и слабым голосом поздоровался:— Пр'ив'ет, Жеймс, — акцент было куда слышнее чем обычно.— Привет, Ларс, — я ускорил шаг. — Что такое? Ты бледный...Он правда был очень бледным, я имею в виду даже бледнее, чем он есть. Так что я ногой подтянул стул и сел рядом, вглядываясь в своего узорчатого страдальца. — Jeg f?ler mig s? syg... og svimmelhed... — он смотрел куда-то в пол, пробормотав эти слова тихо и ещё более неразборчиво, чем я привык. Я не мог понять, где начинается одно слово и заканчивается другое, так что всё это слилось в одну волнообразную череду звуков. Может, конечно, он сказал "отвали, и без тебя плохо", но я не различил ноток раздражения в его голосе. Он просто казался каким-то заторможенным и больным.— Тебе плохо?Тупой вопрос, Хэтфилд. Люди, которым хорошо так не выглядят.— Dine venner kom her og gennembore min l?nd med en enorm n?l... — парень чуть заметно указал куда-то себе на спину, поморщившись. — Det g?r ondt som helvede...Я поднялся, взявшись за край одеяла, и сдвигая его до самых бёдер, Ларс искоса наблюдал за моими действиями. Я увидел, что у него повязка на пояснице. Так, видимо это Кёрк и Джейсон. Чёрт, ну неужели нельзя делать свои исследования так, чтобы не доводить его до такого раздавленного состояния. При том что я понятия не имею, чем они тут занимались. Я провёл ладонью по коже у белой "заплатки" и ощутил как мышцы под моей ладонью судорожно сжались, а Ларс закусил губу и едва слышно застонал. Я убрал руку и вернул одеяло на место. У него болит спина?— Jeg...Он не договорил, закашлявшись, а потом его буквально вывернуло наизнанку, прямо на мои белые брюки. Мы оба уставились на мою испачканную форму, а потом он начал что-то говорить, судя по жестам и интонации, он извинялся. Да так усердно, будто только что нечаянно отрубил мне ногу.— Venligst, v?r ikke vred p? mig! Jeg mente ikke der! Jeg pludselig f?lte syge og...Я взял его за руку, сжав её обеими ладонями, и чуть улыбнулся, чтобы он не думал, будто я злюсь за это. Он перестал тараторить, всё ещё виновато и смущённо глядя на меня. Я пошёл к душевой.— Hey, hvor skal du hen? — он привстал на локте, правда тут же схватился за голову, будто она начала кружиться.Я встал одной ногой в душевую кабинку, и полил штанину прямо из душа. Ну мокрая будет, ну и что теперь? А потом взял небольшое полотенце для рук и смочил его прохладной водой. Теперь за мной на полу оставался одноногий мокрый след. Садясь на место, я заметил, что рисунок Ларса стал бордовым, точно таким же, как когда я показывал ему журнал. Странно... тогда я думал, что это цвет возбуждения. Сейчас он явно не мог быть возбуждён, а его пылающие щёки говорили о том, что он смущён до крайней степени. Чёрт, так бордовый отвечает за чувство стыда? Выходит, он тогда смутился, глядя тот журнал... Ладно, сейчас не об этом...Я вытер его губы полотенцем. Мне нравилось касаться его, нравилось, что от моих прикосновений ему становится лучше. Я знаю, что это звучит странно... просто, это правда очень особенное чувство.... Он лежит на подушке, бледноватый, чуть растрёпанный, а я провожу уголком махровой ткани по его губам, удивительно манящей формы. Они податливо сминаются, становятся чуть ярче, и я не могу отвести взгляд. Я понял, что делаю это слишком медленно и уже без надобности, когда наткнулся на его слегка озадаченный взгляд. Так что я прочистил горло и отнял руку от его лица. Господи, что я делаю? Ему плохо, а я сижу и любуюсь... тьфу, ну и слово... пялюсь на его губы, короче.Я набрал нужный код на браслете и сообщил на дежурный пост, что образцу в A-125 плохо и мне нужна помощь. Буквально в течение нескольких минут в палату вошли две женщины, которым я быстро описал происходящее и связанные с этим опасения. Те проверили все показания, заверили меня, что так и должно быть, а когда я стал допытываться с каких пор блевать лёжа в кровати стало нормой, они посоветовали мне переговорить с теми, кто проводил исследования и "не занимать время по пустякам". Кажется с этой минуты мы с постом номер два друг друга возненавидели.Я тут же набрал Кёрка и Джейсона, заставив их немедленно спуститься ко мне.Пока я их ждал, подумал, что будет неплохо приложить прохладную влажную ткань к его шее. Судя по прикрытым глазам и тихому вздоху, это было то что нужно.Нашу идиллию прервали ребята.— Джеймс? Что не так? — у Хэмметта был забавный, встревоженный вид. Ньюстед стоял за его плечом и тоже не решался подойти ко мне ближе.— Парни, какого хрена? Что вы с ним сделали, он тормозит, его тошнит и вообще он выглядит нездоровым и показывает на свою переклеенную спину.— А, ты об этом... — выдохнул Кёрк.— Да, чёрт возьми, я об этом! — интересно, с чем связано это облегчение в его голосе?— Всё в порядке, Джеймс, так бывает, — друг примирительно поднял ладони вверх, пытаясь утихомирить меня. — Мы забрали небольшое количество ликвора, в течение нескольких часов, а порой и дней, пациент может чувствовать головокружение, тошноту и головные боли. В остальном с ним полный порядок. Это естественная реакция организма.— Это что угодно, только не естественно, Хэмметт, — фыркнул я. — Давай, приводи его в порядок.— Я могу дать ему анальгетик... — Ну так дай.Кёрк злился, ему не нравилось, что я с ним так разговариваю. Несмотря на то, что он был типа выше меня по званию, он никогда не мог противостоять моему командному голосу. Они с Джейсоном переговорили, решая какие лучше дать таблетки, после чего Кёрк подошёл к приёмнику в стене, набрал код и попросил отправить какую-то фигню с заковыристым названием. Через несколько секунд, коробочка уже ударилась о крышку приёмника. Наконец-то они починили аэропочту!— А что у него со спиной-то? — между делом поинтересовался я. Никак Ботан опять из него кусок вырезал.— Мы просто обработали и закрыли место прокола, ничего сверхъестественного, Джеймс, — с нажимом произнёс Кёрк, извлекая таблетку из блистера.— Прокола? Чем? — тупо переспросил я.Джейсон зачем-то показал мне эту здоровенную иглу. Меня передёрнуло. Терпеть не могу такие штуки!— Фу, нахер!Ньюстел пожал плечам и убрал её обратно в коробочку.— Мда, Хэт, ты явно не из мира медицины... — он покачал головой, ухмыльнувшись.— И заметь, я счастлив по этому поводу!Когда ребята подошли к кровати со стаканом воды, Ларс подвинулся ко мне, хмуро глядя на обидчиков.— Чувак, не бойся, эти две задницы больше не будут тыкать в тебя всякой хернёй, — я потрепал его по плечу.— Эй! Это кто здесь задница?! — возмутился Хэмметт.— Это риторический вопрос? А теперь дай-ка мне всё это, а то вам он больше не доверяет... — я забрал стакан и таблетку. — И правильно делает, да Ларс?Ларс удивлённо на меня посмотрел, принимая из моих рук спасение от головной боли. Я ему подмигнул, и он выпил сиреневую капсулу, не сводя с меня глаз.— Джеймс, ты... ты ведёшь себя неправильно, — Кёрк зашёл на второй круг. — Ты заигрался, и всё это может плохо кончиться. Мы с Джеем делаем своё дело, ты не можешь нам мешать. Ты не знаешь, что он говорит, не знаешь, что думает, не знаешь, как относится к тебе, он тебе не друг и не брат. Нет смысла наезжать на нас из-за подопытного!— Не начинай, — рыкнул я.— Да плевать! Ты сходишь с ума! — а он разошёлся не на шутку. — Ты о нём печёшься больше чем о нас!— Вас не держат насильно в научном центре, ставя над вами опыты!— Кёрк прав, Джеймс...— Помолчи, Ботан.— Ты постоянно о нём говоришь, ты не хочешь нормально репетировать, меня достало обсуждать в столовой каждый звук, который он сделал, и как тебя это восхищает!Джейсон и Ларс напряжённо наблюдали за нашей перепалкой, глаза у них бегали как во время теннисного матча.— Тебе пора отличать работу от посиделок с друзьями, — продолжил он, брызгая слюной. Я же стиснул зубы, стараясь держать себя в руках. Вообще, обычно людям хватало моего мрачного взгляда, чтобы они заткнулись, но на Хэмметта это почему-то не действовало. — Тут никто, даже группа Мастейна, не делает ничего, чтобы просто поразвлечься, "издеваясь над бедным мутантом"! Пойми уже, наконец, что мы проводим ИССЛЕДОВАНИЯ! Никто не виноват, что порой они проводятся не самым приятным способом, но иного просто не существует! Если бы мы могли делать это иначе, поверь, мы бы это делали! И все это, кроме тебя, прекрасно понимают! Решил поиграть в хорошего копа?— Знаешь, временами ты бываешь таким же уродом, как Мастейн...— Парни, да хватит! — попытался вмешаться Джейсон, устало вздыхая.Кёрк переменился в лице, губы сжались в тонкую линию, а глаза метали чёрные молнии, когда он подлетел ко мне и схватил меня за ворот формы: "Что ты сказал?!". Я знал, что вряд ли мог придумать оскорбление хуже этого. Рыжий был для него воплощением всех ругательств и пороков. Их взаимная вражда длилась с тех пор, как Хэмметт появился в научном центре, и его взяли на то место, на которое метил Мастейн. И хоть с годами даже ему самому стало понятно, что в отделе исследований он проявил себя куда лучше, Хэмметта задирал с завидной частотой.Кто знает, до чего бы всё это дошло, но вдруг Ларс крепко схватил Кёрка за запястье.— Lad ham v?re, r?vhul!Мы с Кёрком в изумлении уставились на Узорчатого. Я сидел рядом с его кроватью, так что он на полном серьёзе вцепился в руку Хэмметта, которой тот всё ещё сжимал мою рубашку. Кажется у нас у всех пропал дар речи, ведь кто из нас мог это ожидать? Ларс с такой злостью смотрел на Кёрка, так впился в него пальцами, что тот аж поморщился! В этих светлых, зелёных глазах читалась настоящая угроза. Мне в голову пришла мысль, что если бы он чувствовал себя лучше, запросто мог бы ему врезать. Сейчас же он шатко опирался на локоть, пытаясь держаться более-менее прямо, чтобы дотянуться до нас. Парень тяжело дышал, заставляя трепетать крылья острого, вздёрнутого носа; между бровей залегла суровая морщинка, придавая ему ещё более грозный вид.— Jeg sagde lad ham alene, eller ... — с таким же видом и агрессивным шипением дикий кот обычно прижимает уши и низко пригибается, чтобы совершить бросок на того, кого мнит опасным, даже если этот противник больше его в несколько раз. И если бы он был котом, Кёрк уже явно был бы весь в царапинах.Хэмметт поражённо разжал пальцы и отпустил меня. Ларс же не спешил выпустить его из своей хватки, всё ещё глядя на него с непередаваемой ненавистью. Кёрк напротив - растерял всю свою злость на меня, попав врасплох.Я очнулся только когда заметил, как по виску у парня катится капля пота, а губы чуть кривятся, теперь было непонятно, держит ли он Хэмметта или держится за него.— Эй, полегче, ковбой, — я взял Ларса за руку, заставляя отцепиться от моего, съехавшего с катушек, товарища. Кёрк всё ещё молчал, наблюдая, как я помогаю Ларсу осторожно устроиться на подушке, стараясь сделать так, чтобы ему не приходилось изгибать поясницу. Я краем глаза заметил, что Хэмметт развернулся и вышел из палаты. Мне было плевать. Сейчас мои губы сами собой чуть дрогнули от улыбки, когда я подумал, что Ларс за меня всерьёз вступился. В его-то состоянии это настоящий подвиг! За меня ещё никогда и никто не вступался. Даже в детстве я сам разбирался в драках с обидчиками. Ещё сам вступался в баре за Джея и Кёрка, когда к тем вязались пьяные отморозки. Но никому ещё не приходило в голову вступаться за меня, хотя бы по той причине, что я не похож на парня, который не сможет ответить.?Ньюстед хотел что-то сказать, потом передумал и выскочил вслед за Кёрком, окликнув его. Нашей принцессе мутологии надо срочно оказать моральную поддержку. Я же предпочёл пока не заморачиваться на этом. С ними я потом разберусь.— Tak, Ларс, — я попытался изобразить его акцент, не знаю насколько получилось, но он просиял.— Du er velkommen, 'Жеймс, — щёки у него снова чуть зарделись.Я потрепал его по волосам и жестами показал, что мне нужно идти. Я правда не мог сидеть там весь день. Нужно было заканчивать работу и попытаться раскопать что-нибудь ещё. Если мне удастся удачно протестировать программу, скоро для меня откроется очень и очень многое...До своего кабинета я шёл будто на автомате: когда, вроде бы, примечаешь людей вокруг, коридоры и лестницы, но мозг будто бы переходит в режим автопилота, не мешая думать. Поэтому я шёл погруженный в свои мысли, позволяя телу самому доставить меня в нужное место. У меня перед глазами до сих пор стоял его решительный взгляд. Я вдруг понял, что до этого воспринимал его как ребёнка, беззащитного подростка, который не может разговаривать, не может дать сдачи и вообще не способен существовать без чьей-либо помощи. А сегодня я увидел в нём силу, самый что ни на есть мужской настрой, может он даже драться умеет... Может Кёрку ещё повезло...При этой мысли я ухмыльнулся и открыл картой замок.