Глава 45 (1/1)

Лив...Пишу тебе это письмо, поскольку не уверена в том, что у меня будет возможность сказать тебе то, что хотела бы, когда ты проснешься. Ты же знаешь, как я люблю разговаривать, обсуждая все на свете, и я знаю, как ты любишь молчать, справляясь со всеми тяготами жизни самостоятельно. Сейчас мне так странно думать о смерти, хотя мы с тобой всегда видели в ней что-то хорошее. Помню те времена, когда смерть была подобна освобождению из плена и означала конец мучениям. Хорошо, что нам тогда не пришлось умереть и что мы с тобой узнали что такое любить, дружить и каково это, когда о нас заботятся.Знаешь, у меня ведь есть о тебе воспоминания, которых ты не помнишь. Я не хочу это вспоминать и тем более писать в последнем письме, но ты просто знай, я не злюсь на тебя, никогда не злилась, хотя должна была. Хорошо помню твой первый день в особняке. Ты все время дрожала, от холода и страха, но уже тогда отказалась разговаривать и есть. С тобой еще ничего не произошло, но ты уже была перестроена под новую жизнь.Я слишком хорошо тебя знаю Лив, я знаю что ты любишь месть. Я прошу тебя не мстить за меня и не потому, что месть - это всегда плохо, а потому что если и стоит мстить Ричарду, то из-за него. Я могла бы простить ему всё, даже мою смерть, но Кит…его простить я не в силах. Лив, я знаю, что уже говорила тебе, но очень хочется повторить. Я люблю тебя, несмотря ни на что, мы все проходим вместе и так будет всегда, даже когда меня не станет. Я все равно буду жить в тебе, в твоем сердце, я это знаю. Тебе не нужно говорить мне о том, как сильно я важна для тебя, я это и так знаю, поэтому прошу тебя присмотреть за Джеем. Ты же знаешь, какой он может быть, должна знать. Не теряй Антонио. Он - единственный мужчина, которому удалось расположить тебя к себе, я не знаю, как ему это удалось, это тайна даже для меня. Я вижу, как он для тебя важен, поэтому прошу тебя, не отказывайся от той жизни, которую вы оба заслуживаете. Я очень надеюсь, что ты поменяешь свое мнение по отношению ко многим вещам, ведь теперь у нас есть те, на кого мы можем положиться и кому можем доверять. Это чудо, Лив. То, что случилось с нами после того, как в особняк ворвался 21-ый. Чудо. И я не жалею ни о чём. Передай, пожалуйста, письма остальным тогда, когда они будут готовы их прочитать.С любовью, Кей.Аккуратно складывает листок, стараясь не мять, ведь это единственное, что осталось от нее. Кей помнит ее, до особняка. Лив ненавидит себя за те дни и никогда не сможет понять причин такой доброты Кей по отношению к ней. Слезы без остановки стекают по щекам и она, не в силах скрыть приступ очередной истерики, прячет лицо в ладони. ***Май.Щелкает ручкой, бесцельно пялясь в окно. Хэтфилд мертв, вместе с ним похоронено и дело, а точнее, их с него просто сняли. Антонио, наконец, впервые за последние месяцы, почувствовал что выспался, но, тем не менее, проблемы остались и их надо решать. Лора уже оборвала ему телефон, проклинает его не только на английском, но и на испанском. Все это не важно, он привык, тем более последнюю неделю он считает достаточно спокойной в сравнении с последними месяцами. Вчера было первое слушание по делу Диего и шансы его оправдать довольно высоки, но судья и прокурор пока что не соглашаются на залог. Ручка выпадает из рук Антонио и падает сначала на стол, а после на пол. Кусает внутреннюю сторону щеки, что-то сегодня изменилось, но ему пока что не понятно, что именно. Смотрит на часы, что висят на стене, после осматривает всех присутствующих. Они последнюю неделю не общаются, только по работе, даже в Молли не ходили, не играли в пятницу в видеоигры и спортивный зал никто, кроме Доусона, не посещает. Они как будто в один момент стали абсолютно чужими и как будто вовсе никогда не дружили. Все это временно, пока не пройдет скорбь и Доусон это понимает, но все же сам делает так же. Все время, изо дня в день он отворачивается от Лив, не смотрит на нее и не разговаривает с ней, но столько хочет рассказать...Он особо ее теперь и не видит, ведь она приходит домой слишком поздно и уходит слишком рано, не разговаривает с ним и практически все время сидит в своей комнате. Антонио по ночам сидит под дверью и слушает, как она плачет. Каждую ночь, совсем тихо, боясь быть услышанной, но плачет. Не может набраться сил, чтобы успокоить ее, сказать что он рядом и все будет хорошо, он ничего не может и это его бесит. Тупая привычка все усложнять.Войт открывает двери своего кабинета, и все присутствующие смотрят на него.- Антонио, зайди. - После этих слов Хэнк возвращается к своему столу и садится на свое кресло. Антонио поднимается, наплевав на ручку, и идет в кабинет сержанта. - Закрой дверь. - Закрывает и садится на стул напротив сержанта. - Ничего не хочешь рассказать мне?- Нет. - Отвечает сразу, не задумываясь над ответом.- Я назову одно имя, и если ты еще раз повторишь эти слова, с завтрашнего дня ты не работаешь в моем отделе.- Ты же не серьезно, Хэнк? - Антонио не верит своим ушам.- Александра Беловодская.- Хэнк...- Доусон! - Перебивает его Войт. - Я прошу всего одного - чтобы вы были честны со мной, и ты не был честен!- Ты думаешь, что если бы я все понял с самого начала, то стал бы ее защищать?! - Антонио поднимается. - Я работал с ней по старому делу, я не узнал ее сразу и я не лгу. - Говорит уже тише.- Она была его девушкой, он забрал ее из Беларуси и она получила двойное гражданство, все это время ответы на все наши вопросы были у нас под носом, а мы были так слепы. - Поднимается с кресла, складывает руки на груди, пристально смотрит на Антонио.- Она все равно ничего не помнила. - Приподнимает брови к середине лба. - Даже того, как выгораживала его.- Успокаиваешь себя этим? - Антонио опускает взгляд, он ведь и не пытался спросить ее об этом, он просто не хотел, чтобы все узнали кто она, ведь если Кей была жертвой не по своей воле, то с Лив все по-другому. - Сейчас уже неважно, что она помнила, а что нет, и не важно какие у нее были отношения с Хэтфилдом.- Она защищала его, отказалась давать показания против него. Я это хорошо помню. - Все так же смотрит в пол, подобно Войту складывает руки на груди.- Сейчас мне хотелось бы узнать, кого он похоронил вместо нее, и что произошло между ними, как она из его любовницы превратилась в жертву сексуального насилия в его особняке и в жертву экспериментов подпольных лабораториях.- Я не знаю. - Доусон пожимает плечами. - Спроси у нее. - Не могу, сегодня утром она села на самолет, который доставит ее прямиком в ее страну. - Хэнк видит, как меняется лицо Доусона, но ему плевать, он всё сделал правильно. - Она вернется к своей жизни в своей стране, так будет лучше.- Для кого?! - Антонио злится, такого он совсем не ожидал.- Здесь ее бы посадили на пожизненное за убийство Хэтфилда. - Хэнк пожимает плечами.Антонио открыл рот, хотел что-то сказать, но передумал и направился к выходу из кабинета, громко хлопнув дверью. Не берет куртку, спускается вниз, не обращая внимания на встревоженный взгляд Ким, к черту все. Он всю неделю проторчал в отделе, не желая сталкиваться с Лив, но узнав о том, что больше никогда не увидит ее, понимает что морально сдох. Потерять любимого человека, не имея возможности сказать элементарное "прощай", хуже только смерть. Садится в машину, громко хлопает дверью и кладет руки на руль. Смотрит сквозь лобовое стекло и воспоминания одно за другим накрывают его. Помнит как она первый раз села за руль его машины, да и второй тоже помнит. Как чуть не укусила его и укусила Джея, когда они пытались заставить ее выйти из машины. Как ездили в магазин и как она, садясь в салон машины, сразу же прятала руки в карманы куртки, путая пальцы в концах волос, которые висели гораздо ниже карманов. Помнит, как выбирала музыку, отдавая предпочтение року, и как он объяснял ей, почему надо пристегиваться, когда едешь в машине.Столько хороших воспоминаний с ней только в машине, а сколько их в квартире, в отделе. Вот так глупо в один момент Антонио потерял все. Снова. Закрывает глаза, откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза. Ему просто нужно немного времени, и он вернется к своим делам и своей работе, просто дайте ему мгновение. ***Холстед останавливает машину возле участка. Выдыхает. Косится в сторону соседнего сидения. Пусто. Он никак к этому не привыкнет. Смотрит в зеркало заднего вида, встречается взглядом с желтыми глазами. Велес в таком же отвратительном состоянии, что и он сам. Неделя прошла. А кажется, что, блять, вечность. Со всеми девятью кругами ада по Данте. Джей снова возвращается к мысли о том, что зверя нужно показать доктору Фишеру. Других ветеринаров он не знает. Переводит взгляд в лобовое стекло, но не видит ничерта за ним, мысленно возвращаясь к той ночи. Снова. Он словно попал в хренов день сурка. В свой собственный. В своей голове. Десятки ?а что, если бы? и ?нужно было сделать так?, по кругу вертелись в его сознании. Тот факт, что это ничего не изменит, нисколько его не волновал. Десятки разных вариантов того, как он мог поступить, чтобы не допустить того, что случилось. И одна единственная мысль сквозным ломом. Это его вина. Его. Закрывает глаза. Всю неделю он не появлялся в отделе. Никому не открывал дверь и не отвечал на звонки. Единственным, кто хоть как-то с ним контактировал, был Маус. И то, лишь в качестве поставщика алкоголя для Джея, который тот глушил, не просыхая, и мяса для Велеса, которое зверь практически не ел. Маус не пытался поговорить. Не пытался как-то подействовать на Холстеда. Просто потому что знал, что это сделает все только хуже. Холстеду нужно было время. Маус знал это, как никто другой. Проблема в том, что никакого времени мира не хватит, чтобы заглушить агонию, в которой Холстед тонул. Он не был на похоронах. Он даже не знал когда и где они проходили. Не допускал ни единой мысли об этом. Потому что в противном случае просто пустил бы себе пулю в висок. Делает глубокий вдох, набирая в легкие воздуха. Резко выдыхает, как перед погружением в холодную воду. Резко выходит из машины. Иначе передумает. Выпускает зверя и идет в сторону входа. Заходит в здание, стараясь не обращать внимания на то, что все присутствующие резко замерли и замолчали при виде него. Прошел прямиком к стойке, за которой как всегда стояла сержант. Труди подняла глаза, чтобы посмотреть, кто зашел, и её стоило больших усилий сохранить ровное выражение лица. - Детектив раздолбай. – Вместо приветствия говорит она. – Мы не ждали тебя так скоро. – Против её воли тон голоса и взгляд смягчаются. Джей поджимает губы.- И вам привет, сержант. – Протягивает руку и тянет к себе бланк, в котором должен расписаться после недельного отсутствия. Он никого не предупредил о том, что приедет сегодня. Теперь думает, что надо было бы. Опускает глаза, берет ручку.- Джей, послушай…- Начинает она.- Не надо, Труди. – Расписывается, кладет ручку на листок, отодвигает от себя и только после этого поднимает взгляд на Платт.- Прошу вас. Я знаю всё, что вы скажете. И я признателен. Но это ничего не изменит. Сделает только хуже. Труди закрывает рот, смотрит на него секунду, а затем поджимает губы и кивает. Ничего не говорит. Джей кивает в ответ, разворачивается и идет в сторону лестницы с решеткой. Спиной чувствует взгляд сержанта, но не оборачивается. Открывает решетку, пропускает зверя вперед и шагает по лестнице. Это будет труднее, чем он думал. Он слышит тихий гул голосов прежде, чем поднимается достаточно, чтобы увидеть всех. Где-то внутри это отзывается в нем тихой ностальгией. Какой-то частью себя он скучал по этому. И, возможно, вернуться было правильным решением. Возможно. Останавливается на последней ступеньке. Пользуясь тем, что его пока не заметили, наблюдает. Ребята тихо переговариваются, обсуждая детали дела, в подробности которого Холстед не имеет никакого желания вдаваться. Он видит Войта, разговаривающего по телефону в своем кабинете. Они все вроде бы прежние, но он чувствует напряжение, витающее в воздухе. Первым его замечает Этуотер, поднявший голову от папки с бумагами. - Оу, бро! – губы растягивает широкая улыбка, которую ему приходится тут же убрать. Он чертовски рад видеть Джея, но внешний вид детектива оставляет желать лучшего.Синяки под глазами. Недельная щетина. Помятая одежда. Нездоровый, серый цвет лица. Морщинки вокруг глаз стали видны четче. И сами глаза. В такие тяжело смотреть. Работа встала. Все замерли там, где их застал возглас Этуотера. Джей выдержал их взгляд, но соврал бы, если бы сказал, что не испытал желания развернуться и сбежать назад в свою берлогу. Первой очнулась Хейли. Встала из-за стола, подошла к нему и обняла. Молча. Потому что не знает, что сказать. Кажется, любая фраза, любое слово будет не тем, что нужно. И они все так думают. Джей отстраняется от нее, улыбается уголками губ. До глаз улыбка не доходит. - Всем привет. – Смотрит на команду. – Я не хрустальный. Со мной можно разговаривать. – Невесело усмехается, прекрасно понимая, что сейчас они будут с ним осторожничать. И это то, что нужно ему меньше всего.Ким делает тоже, что и Хейли. Просто обнимает его, тихо говоря, что рада его возвращению. Мужчины жмут руку по мере того, как Джей проходит мимо, направляясь к своему столу. Рузек сначала жмет руку, а потом тянет его на себя, тоже обнимая. - Рад видеть, мужик. – Говорит после, хлопая Холстеда по плечу. И тот кивает головой в ответ.Безмолвным остается только Маус. Потому что знает, что такое спокойное настроение совсем скоро полетит к чертям. Он напряжен и просто наблюдает. Джей небрежно кидает кофту на спинку стула и уже собирается садиться за свое рабочее место, когда понимает, что что-то не так. Чего-то не хватает. Хмурится. Медленно поворачивает голову в сторону доски, которая обычно стоит за его спиной. Пустая. Она пустая. Ни фотографий жертв ?Икса?. Ни документов и показаний, которые им удалось собрать. Её рисунков тоже нет. Стоит, тупо пялясь на доску какое-то время, а потом медленно разворачивается всем корпусом к членам команды. Молчит. Смотрит. Вот только не может встретиться ни с кем взглядом, потому что они смотрят куда угодно, только не на него. Все, кроме Мауса. - Я…чего-то не понял? – Тихо спрашивает Джей, указывая правой рукой на доску. – Какого хрена? - Нас сняли с этого дела, Джей. – Слышит он голос Войта. Резко разворачивается в его сторону. Сержант стоит, сложив руки на груди и опираясь на дверной косяк. Он так и не нашел легкого способа рассказать Холстеду о последних новостях. – Суток не прошло после того, как обнаружили тело Хэтфилда. Нас сняли, доходчиво объяснив, что в противном случае никому из нас не остаться копом. Более того, пригрозили отправить под суд каждого, кто не прекратит этим заниматься. - На основании чего? – Напряженно спрашивает Холстед. Что за бред он только что услышал? Войт пожимает плечами.- Эти люди найдут основания. – Опускает руки и делает шаг в сторону детектива. – Джей, я…пытался этому помешать. Использовал всё, что только мог, но бесполезно. Нас даже не суперинтендант снял. Нацбезопасность. Всё делалось в открытую. Потому что они считают, что у нас руки коротковаты для того, чтобы что-то доказать и добиться справедливости. Законным путем. – Он ненавидит то, что говорит. Всей душой. Но в этот раз действительно ничего не может сделать. Джей качает головой. Усмехается. Он думал, что то, что толкнуло его на то, что он делал неделю назад, ушло. Чёрт, как же он ошибался. Упирает руки в бока, поднимает голову к потолку, начинает тихо смеяться. - Вы…- Вскидывает руку, затем запускает ее в волосы. – Это просто невероятно. – Подходит к своему стулу, опирается на спинку. – Невероятно. – Говорит тише, опуская голову. - Джей, послушай…- Произносит сержант и замолкает, потому что Холстед резко дергается и запускает стул в противоположную стену.- Я не собираюсь нихрена слушать! – Поворачивается к сержанту, абсолютно наплевав на то, что перед ним стоит его начальник. Чувствует ярость. Ту, которой ему так не хватало всю эту неделю. Поднимает руку и тычет указательным пальцем в сторону Войта. – Она умерла, заслонив собой меня, Хэнк, от пуль, выпущенных человеком, которого мы должны были посадить. Теперь Хэтфилд мертв, но его группировка никуда не делась. Знаешь, сколько раз за эту неделю я собирался пустить пулю себе в висок, Хэнк? Я сбился со счета на третий день. Знаешь, почему я этого не сделал? – Хэнк не отвечает. Потому что ответа и не требуется. – Потому что моя жизнь больше не принадлежит мне. Мне придется жить за двоих. И единственное, что давало мне силы вставать по утрам – это мысль о том, что мы не остановимся, пока не засадим каждого причастного за решетку. Каждого, кто имел хоть какое-то отношение к тому, что творила эта тварь. И теперь ты говоришь мне, что этого не будет?! - Мне очень жаль, Джей. – Это всё, что может ответить Войт. Он не обращает внимания на то, каким тоном говорит его детектив. Не сейчас. Холстед снова качает головой. Да какого хрена вообще происходит? Тихо смеется. Идиот. Думал, что система в конце концов сработает. Тупица. Ведь давно убедился, что она работает далеко не всегда. Замирает, уставившись в одну точку. Грызет губу. Думает. В отделе стоит тишина. - Где её похоронили? – Тихо спрашивает. Хмурится, ведь не получает ответа. Поднимает голову, смотрит на сержанта. И Войт понятия не имеет, как ему сказать. Никто из них. – Сержант? - Её не хоронили, Джей. – Тихо говорит единственный человек, знающий чего ожидать. Джей медленно поворачивает голову и смотрит на Мауса. - Что ты несёшь? Почему? – Спрашивает и видит, как Маус набирает полные легкие воздуха. Плохой признак.- Потому что…- Техник облизывает пересохшие губы. - Потому что её тело пропало. – Джей моргает, не понимая смысл слов. До него просто не доходит.- Примерно в то время, когда пожарные потушили пожар том доме. Уилл позвонил сержанту. С момента, когда он видел её в последний раз и до момента, когда обнаружил пропажу, прошло примерно полтора часа. Электричества не было. Значит, записей с камер видеонаблюдения тоже. Никто ничего не видел. Мы ничего не нашли. - Почему не сказали сразу? – Всё, что смог сказать Холстед. - Потому что тебе и так досталось. – Отвечает вместо Мауса Хейли. – Мы надеялись, что к моменту твоего возвращения найдем её. Или ты будешь достаточно стабилен, чтобы спокойно это выслушать.Холстед кивает головой. Поднимает руки и давит на глаза пальцами. Это какой-то пиздец. Что дальше? Инопланетяне? Отходит к своему столу, облокачивается на него обеими руками.- Стабилен, значит…- Бормочет себе под нос. – И так досталось.- Качает головой, горько усмехаясь. – И так досталось, да?! – Повышает голос, смотрит прямо в глаза напарнице. – Знаешь, кому еще досталось?! – Громко хлопает ладонями по столу, сметает всё, что на нем стояло. – Всё, блять! Просто, нахрен, всё! – Цепляет край стола и переворачивает его вместе со всем, что еще оставалось на нем. Хейли дергается, отходит назад. ?И правильно делает? мелькает мысль в голове Джея. Разворачивается к сержанту, сжимает челюсть. Ему нужно убраться отсюда, пока он кого-нибудь не покалечил. – Мне нужна пара дней. – Говорит грубо. Войт кивает головой.- У тебя есть столько, сколько тебе понадобится. – Тихо отвечает. Джей хватает ключи от машины, разворачивается и, ни на кого не смотря, шагает к лестнице.- Ну, надо же, какие мы великодушные. – Говорит на ходу. – Просто, блять, сама доброта. – Спускается по лестнице. С шумом открывает решетку. – Гребаный балаган, блять. – Слышат они его голос, а потом всё затихает. Члены отдела расследований молчат. Хейли смотрит на перевернутый стол и валяющиеся повсюду вещи. Переводит взгляд на Войта. Он смотрит на свою команду. Поджимает губы, разворачивается и идет в свой кабинет. Молча. Закрывает за собой дверь. Тихо. Подходит к окну. Трет руками лицо. Кажется, пора продумывать линию защиты для одного из своих. *** Тормозит возле многоквартирного дома. Берет бутылку виски, открывает и делает пару больших глотков, чувствуя, как жидкость жжет нутро. Холстед нетрезв. Мягко говоря. И ему не стоило бы садиться за руль, но ему глубоко плевать. После того, как он ушел из отдела, бесцельно ездил по городу, пытаясь успокоиться. Бесполезно. Во второй половине дня заехал к Фишеру. Потом может не быть времени, а Велеса нужно было показать врачу. Их встретила всё та же приветливая девушка, не помнит ее имени. Но у него не нашлось сил даже на дежурную улыбку. Им не пришлось ждать, Фишер был свободен. Пригласил их в кабинет. Предложил стул, но Джей отказался. - Рад вас видеть, детектив. И, – смотрит на зверя, - вашего подопечного тоже. Какие-то проблемы?- Да. Эта псина отказывается есть. Уже неделю. Только воду пьет. Не могу понять, в чем дело. - П-псина…- Бормочет доктор, смотрит на зверя, снова на мужчину и задается вопросом о том, где девушка. – Она вам так и не сказала, да? - О чем вы? – Хмурится Джей.- Детектив Холстед, а где…девушка, которая была с вами в прошлый раз? – Видит, как меняется лицо детектива. И отвечает он далеко не сразу.- Она…погибла. – Отвечает, наконец, глядя в сторону. - Ох…неделю назад, да? – Получает вместо ответа кивок головой. – Соболезную. Я…грустно это слышать. Она создавала впечатление прекрасного человека.- Так и есть. То есть, было.- Быстро поправляет сам себя.- Ну что ж, тогда все понятно. – Фишер откидывается на спинку стула, складывает руки на груди. Думает, как лучше сказать то, что собирается.- Ваш…пёс не совсем обычный. - Велес. И что вы имеете в виду? - Велес…интересное имя. – Наклоняется к столу, кладет на него руки. – Я имею в виду то, что Велес не пёс. – Видит вопрос в глазах детектива. – Дело в том, что он…эм…волк.- Вы же шутите, да? – После непродолжительного молчания, усмехаясь, спрашивает Джей.- Вовсе нет. Он волк. Правда, не совсем обычный. В том смысле, что он рос в неволе, в отвратительных условиях. И хоть инстинкты и гены никуда не делись, он немного более…социализирован, что ли. Судя по анализам крови, которые я сделал после прошлого вашего визита, Велес представитель породы серых волков, обитающих по большей части в России и странах Скандинавии. Хотя раньше эти волки проживали на территории всей Европы. Это самая крупная порода волков в мире. Что вы и можете наблюдать.- Кивает в сторону волка, имея в виду его крупные габариты. – Рост взрослой особи достигает 150 сантиметров, но встречаются самцы особо больших размеров, до 170 сантиметров в высоту. Ваш, один из таких. Он ведь не лает, да? - Воет или ворчит. Рычит…- Потеряно отзывается Холстед.- Потому что волки не лают. Это ведь не собаки. Я думал,…то есть, ваша подруга сказала, что скажет вам. Видимо, не сказала. – Джей не отвечает. – Теперь по поводу того, что он отказывается есть. Он скорбит. Вот и всё. Со временем это пройдет. – Молчит какое-то время. – Детектив…с этим возникнут какие-то проблемы? В смысле, я могу подыскать ему подходящее место. Очевидно, что вы не планировали заводить дикого зверя, вместо собаки. И если вы откажетесь...это…нормально.- Нет. – Джей смотрит на зверя, хмурится, тот смотрит в ответ. – Нам друг от друга никуда не деться. Всё в порядке. – Переводит взгляд на ветеринара. – Спасибо.- Не дожидается ответа, разворачивается и выходит, удостоверившись, что зверь идет за ним.Фишер встает из-за стола и торопится выйти из кабинета. Открывает рот, чтобы окликнуть детектива, но тут же закрывает, понимая, что не знает, что сказать. Наблюдает за тем, как мужчина и волк выходят на улицу, как зверь запрыгивает в машину, мужчина замирает возле двери на несколько секунд, уставившись в пустоту. Отмирает и садится за руль. Фишер хмурится. Эти двое…похоже, им действительно никуда не деться друг от друга. Джей сразу же поехал домой. Первым делом добрался до алкоголя. Ему нужно выпить. Слишком много информации после недельного вакуума. Садится на диван, пьет прямо из бутылки. Он избегал всего этого всю неделю и сейчас не может справиться с эмоциями, среди которых главенствует все тот же гнев. Не знает, сколько просидел вот так. Пока в какой-то момент его взгляд не упал на рюкзак, к которому он не притрагивался с той самой ночи. Гипнотизирует его взглядом, а потом резко встает, подхватывает его и направляется к двери, не забыв про виски и зверя.И вот он здесь. У дома человека, помощи которого собирается просить. Смотрит на зверя. Тот, кажется, немного взбодрился.- Волк, значит? – Усмехается. – Знаешь, я чувствую себя немного преданным,…мог бы предупредить, чертова псина. – Закатывает глаза, понимая, что снова разговаривает с существом, не способным ответить. Снова смотрит на Велеса. – Она ведь с самого начала знала, кто ты, да? И всё равно привела домой, наплевав на риск. – Смотрит невидящим взглядом в приборную панель. Велес тихо скулит, вырывая его из этого тупого состояния. – Ладно. Пошли, чудище. Пора надрать зад паре козлов.Выходит, прихватив рюкзак, и вместе с волком поднимается на нужный этаж. Стучит в дверь. Запоздало думает, что уже довольно поздно для визитов, а потом понимает, что ему, в общем-то, плевать. Дверь открывается почти сразу.- Я думал, ты приедешь раньше. – Спокойно говорит Маус. Джей хочет спросить, откуда тот знал, что он собирается приехать, ведь даже сам детектив не знал об этом, но быстро понимает, что знает ответ на этот вопрос. Поэтому просто проходит в квартиру. Кидает рюкзак на диван и поворачивается к технику. – И ты пьян. – Недовольно говорит Маус, захлопывая дверь, после того, как Велес проходит в квартиру. – Собаку хоть пожалел бы, что ли.- Это волк. - Ч-что? – Техник переводит взгляд на зверя, на детектива, снова на зверя и отходит на пару шагов от него. – Чёрт. Как я сразу этого не понял? Знал же, что он не похож ни на одну известную мне породу.- Всё потому что известны тебе лишь две породы. – Говорит Джей, подходя к полке с дешевым алкоголем, берет стакан и наливает больше, чем положено. Поворачивается к Маусу. – Овчарки и эти…как их…похожие на крыс…А, не важно. Мне нужны твои хакерские навыки, Маус. – Залпом выпивает жидкость. - Ладно. – Медленно отвечает техник. – Сразу после того, как ты перестанешь пить.- Уже. – Ставит стакан в раковину. Направляется к столу, попутно цепляя рюкзак. Вываливает на стол все его содержимое. Маус подходит, осматривает все. Свистит.- Ого. Это что? - Ноутбук, телефон и пара флешек, тупица. – Говорит Джей. Мауса не задевает то, как тот с ним разговаривает. Знает, что активизировался Джей-выпущу-кишки-всякой-мрази, а значит, про вежливого и сдержанного Джея придется на время забыть.- Я вижу, идиот. Меня интересует, откуда это и как поможет тебе. – Какой-то извращенной частью себя Маус скучал по такому общению с другом. Бред чистой воды, ведь так они общались только в Афганистане. И это время нельзя назвать самым лучшим в жизни обоих.- Это принадлежало Хэтфилду. - И ты не отдал это в вещественные доказательства? – Поднимает на детектива глаза техник. – Чёрт, Джей, это же могло переломить ход дела. Наверняка там есть неопровержимые улики. - Да? И дать этим ублюдкам спустить все в сортир? Ты не хуже меня знаешь, что это ничего бы не дало. До них не добраться. Во всяком случае, законным путем нет. – Смотрит прямо в глаза друга. Он уже принял решение. Знает, что будет делать. Ему просто нужна отправная точка. Маус пристально смотрит в ответ. Опирается на край стола, засовывая руки в карманы.- Что именно ты собираешься делать с этим, Джей? – Тихо спрашивает, прекрасно зная ответ. Но ему нужно услышать. Джей выдыхает, отворачивается, запускает руку в волосы, оттягивая их. Снова поворачивается лицом к технику. - Я не могу оставить всё вот так. Не могу. И ты это знаешь. И раз я не могу добраться до членов ?Икса? законным путем, то доберусь другим. - И это значит…?- Это значит, что я выслежу каждую тварь, имеющую отношение к тому, что творилось в тех особняках. Каждого, кто был приближен к Хэтфилду. Каждого человека, с молчаливого согласия которого, эта скотина так долго ходила по земле и делала всё, что вздумается. И удостоверюсь в том, что ни один из них больше не сделает ни единого вдоха.- Замолкает. Взгляд тяжелеет и Маус знает, что это значит.- Джей…Он также знает, что бесполезно отговаривать его. Потому что они уже проходили это. Но в тот раз была другая ситуация. Другая страна. И другие последствия. Вот только Холстед был таким же. И Маус пойдет за ним, как и в прошлый раз. Сделает всё, что в его силах, чтобы помочь достигнуть поставленной цели, как и в прошлый раз. И ответит за всё вместе с ним, как и в прошлый раз. Потому что они не просто друзья или боевые товарищи, или как там это еще называют. Люди, вместе прошедшие через то через что пришлось пройти им, навсегда становятся частью друг друга. И если Холстед выбрал этот путь, Маус просто последует за ним. Но не может остановить себя и не попытаться отговорить его. Знает, что бесполезно, просто не может ничего с собой поделать, ведь знает, что в этот раз последствия могут сломать Холстеда. Морально.- Просто дай мне имя. Одно чертово имя, дальше я сам. – Они смотрят друг на друга пару секунд, потом техник кивает головой, а детектив выдыхает. Маус садится за стол, подключает всё и сразу. Его техника стоит больше, чем квартира со всем её содержимым. - Какое-то конкретное имя? – Спрашивает он, не глядя на Джея. Всё, включился в работу.- Нет. Ищи информацию о ком-нибудь достаточно влиятельном. О ком-то, кто в состоянии прикрывать Хэтфилда и, возможно, что-то о странных пристрастиях. Не знаю…- Понял. Располагайся, это займет какое-то время. Маус работал всю ночь. Вытащил всю информацию из устройств. Пришлось повозиться с паролями, но в конечном итоге он взломал защиту. Загрузил все в свой компьютер и начал обрабатывать полученную информацию. Чего там только не было…Шокирующего, гадкого, мерзкого…Но никаких явных имен, только кодовые имена и фейки. А еще много личной информации по этим именам. Видимо, Хэтфилд готовил себе гарантию того, что каждому, работающему с ним более-менее близко, не взбредет в голову сдать его с потрохами. По каждому имени отдельный запароленный файл. И уровень защиты здесь в разы выше, чем в других местах. Когда технику всё же удалось взломать один из файлов, то его ждало разочарование. Опять же никаких конкретных имен. Зато подробное описание привычек и предпочтений, как общедоступных, так и немного странных, мягко говоря. - А ты можешь собрать все эти данные и прогнать по базам на совпадения? – Тихо спрашивает Джей, сидящий все это время за спиной техника. Маус поворачивает к нему голову.- Типа как если бы вся эта информация была известными переменными, а имя, которое мы ищем, неизвестной? – Джей, молча, смотрит на него. – Как в уравнении? – Джей все еще молчит. Маус мысленно закатывает глаза. Не хватает ему тех моментов, когда его мысль подхватывали с полуслова и развивали в том самом направлении, в котором мыслил и он. Ничего не говорит об этом, потому что человека, который мог это делать, больше нет. – Я понял, о чем ты. Да, я могу. – Поворачивается к монитору и начинает работать. – Кстати, классная идея. – Говорит, не глядя на друга. Холстед усмехается, глядя на затылок техника и, почти сразу, переводит взгляд на монитор. Бессознательно тянет руку вниз, находит голову волка, всё это время лежавшего возле его ног, и начинает медленно перебирать его шерсть пальцами. Он не заметил, в какой именно момент, но с недавних пор это простое механическое действие успокаивало его больше, чем что-то другое. Когда Маус закончил с первым именем, солнце уже высоко поднялось. Он знал, что опоздает на работу, но подозревал, что на какое-то время никто не будет строго отслеживать этот вопрос. Отправляет информацию на принтер, встает, тянет руки к потолку, разминая затекшее тело. Подходит к принтеру, подхватывает листок и протягивает его Холстеду. Детектив подходит, берет лист, пробегается глазами. Имя и фамилия, возраст, место работы, домашний адрес, привычные маршруты и даже то, в какой кофейне он предпочитает покупать свой утренний кофе. А еще информация, о которой не принято говорить за обедом в кругу друзей или семьи. Адрес небольшого загородного дома, в котором мужчина бывает три раза в неделю со своей любовницей. И много подобных мелочей. Политик. Кто бы сомневался. Холстед аккуратно складывает лист и засовывает его в карман джинс. Первый есть.- Спасибо, Маус. – Смотрит на техника красными от недосыпа глазами. Он давно протрезвел. Голова раскалывается, тошнит, но всё это ненадолго. У него появилась цель. Значит, нужно быть в форме, чтобы не облажаться. Маус жмет протянутую руку. Смотрит на стол с кучей техники.- Оставь это. Я поработаю еще. Если не узнаешь следующее имя своим способом, может пригодится мой. Кроме того, черт его знает, что еще там есть.- Уверен, что хочешь лезть в это? – Серьезным тоном спрашивает детектив. Маус фыркает. Улыбается краем губ.- Я влез в это в тот момент, когда ты влез в это. Пусть мы не на войне, но всё равно на поле боя. А значит, прикрываем друг друга. Я в деле, мужик. И тебе меня не отговорить. Джей молчит. Нечего сказать. Так уж у них заведено. Куда один, туда и второй. В местах военных действий это ощущается четче, чем на гражданке, но не для них. Кивает. Молча. Разворачивается и выходит из квартиры. Ему нужен душ, сон и нормальная еда. Судя по тому, что он узнал, времени на подготовку не много. Упустит момент и придется ждать. А ждать он не может. ***- Да пошел ты! Я устала от твоих вечных обещаний! Ты уже год обещаешь мне развестись с этой курицей! Девушка хватает сумку, выходит на улицу, громко хлопнув дверью, садится в подаренную машину и резко трогается с места. Мужчина стоит на крыльце, достает сигарету, прикуривает. Не на такой уикенд он рассчитывал. Наврал жене. Наврал на работе. И всё это только для того, чтобы выслушать кучу дерьма от взбалмошной любовницы. Усмехается. Чертовы бабы. Он хотел бы провести время по-другому. В одном из тех особняков, но со смертью Босса эта лавочка закрылась. На время, но все равно жаль. Кидает недокуренную сигарету в траву и заходит в дом. Закрывает дверь, активирует сигнализацию. Проходит в гостиную и наливает себе бурбон. - Джордан Вудхаус, верно?Мужчина слышит своё имя, резко разворачивается, почти роняет бокал из рук, но ему удается его удержать. Видит силуэт человека, сидящего в кресле, в углу. Света настольной лампы недостаточно для того, чтобы рассмотреть его. Джордан косится в сторону стола, в ящике которого лежит пистолет.- Это ищешь? – Спрашивает незваный гость, кидая на пол его пистолет. Джордан не отрывает от него глаз, прикидывая, успеет ли схватить. – Ты можешь попытаться, возможно, даже успеешь, только это бессмысленно. Там нет пуль. - Кто вы? И за каким хером проникли в мой дом? – Наконец, обретает голос мужчина.- Не важно, кто я. – Отзывается незнакомец, вставая с кресла. – Гораздо важнее кто ты. На самом деле. – Делает шаг и вступает в полосу света. Теперь Джордан видит его лицо. Его глаза. И Вудхаус чувствует липкий страх. Потому что не видит в них ничего. – Что до того, зачем я здесь, сейчас объясню. – Достает пистолет и направляет его на мужчину. – Этот заряжен, можешь не сомневаться. Садись. – Кивает в сторону стула. Вудхаус не двигается. Мужчина жмет на курок и пуля пробивает пол в пяти сантиметрах от ноги политика. – Следующая пробьет твоё колено. – Говорит спокойно. Джордан шагает в сторону указанного стула. Садится. – Положи руки на подлокотники. – Мужчина делает то, что велено. – Одну привяжи. – Следующий приказ и в Вудхауса летят стяжки. Он поднимает одну с колен и выполняет приказ. – Туже затяни. – Джордан смотрит в глаза мужчине и затягивает стяжку туже.- Какой послушный политик. – Говорит незнакомец. Подходит к стулу и привязывает вторую руку Джордана. Откладывает пистолет в сторону и привязывает его ноги к ножкам стула. – Ну, теперь можно и поболтать. – Присаживается на стол. Затем Джордан замечает движение в тени за креслом и его глаза расширяются от страха. Потому что он видит огромного зверя, которого не заметил раньше. – Это Велес. Он плохо слушается, так что советую не дергаться.На подготовку ушла неделя. Он изучил всю доступную о Вудхаусе информацию. Все маршруты. Просчитал все возможные варианты и пришел к выводу, что лучше всего действовать сегодня. Потому что через два дня Вудхаус улетает в Вашингтон и неизвестно, когда вернется. И это единственный вечер, когда его можно застать в одиночестве. Он думал, что придется подождать, пока этот придурок наиграется с любовницей, но случился скандал. Так даже лучше. На работу он вернулся через пару дней. Как и собирался. Пришел в себя, сконцентрировался. Кроме того, ему нужно, чтобы окружающие считали, что он потихоньку возвращается к себе прежнему. Подозрений все равно не избежать, ведь он работает с лучшими детективами города, но так их хотя бы можно будет отсрочить. - Что тебе нужно? – Тихим напряженным голосом спрашивает политик. – Деньги? – Видит, как мужчина широко улыбается.- Деньги? – Качает головой.- Нет. Информация. – Встает, обходит стол. Ставит на него объемную сумку. Достает из кармана пачку сигарет и прикуривает одну. Затягивается, впуская в легкие дым. Он приобрел эту мерзкую привычку совсем недавно. Как альтернативу алкоголю, который не может пить, ведь ему нужно оставаться собранным. – Ричард Хэтфилд. Знаешь такого? – Видит первую реакцию, но потом Вудхаус берет себя в руки, прочищает горло.- Первый раз слышу это имя.- Да неужто? – Джей наклоняет голову в бок, щурит глаза. – Знаешь, я надеялся, что ты ответишь именно так. – Широко улыбается с зажатой между зубами сигаретой, расстегивает сумку и принимается выкладывать какие-то предметы на стол. – Видишь ли, меня не интересует он. Больше нет. Меня интересует ваша блядская организация. ?Икс?. – Затягивается. Подходит к мужчине. – Точнее её члены. Кто, кроме тебя, состоит в ней? - Пошел ты! Ублюдок. Ты понятия не имеешь, с кем связался! Мы закопаем тебя заживо! А после найдем всех, кто тебе дорог и они пожалеют, что родились на этот свет! - Хм…- Джей кивает головой, типа соглашаясь. Берет недокуренную сигарету и тушит её об щеку Вудхауса. Удовлетворенно ухмыляется, глядя на то, как мужчина дергается и, слыша его крик. Кидает окурок на пол, бьет кулаком в челюсть. Еще раз. И ещё. Садится на корточки, глядя прямо в глаза. Улыбается. – Давай я тебе кое-что объясню. Я как раз прекрасно понимаю, с кем связался. В отличие от тебя. – Улыбка резко пропадает. – Мне нечего терять. И у меня одна цель. Найти каждого из вас и выпотрошить. Это не изменит ничего из того, что вы уже сделали, но вы хотя бы не сможете больше никому навредить. – Резко встает, направляется к столу, начинает перебирать инструменты.- Удачи. Тебе не справиться в одиночку. – Говорит Вудхаус, сплевывая кровь. - Может, и нет, но я попытаюсь. – Отвечает Холстед, не оборачиваясь. Находит то, что ему нужно. Улыбается. – Любишь насиловать женщин, мудак? – Поворачивается к мужчине. – А пытать? Или тебе больше нравится наблюдать за этим? Держу пари – второй вариант. – Вудхаус опускает взгляд на его руки и начинает дергать руками, пытаясь освободиться. - Что ты собираешься с этим делать? – Нервно спрашивает, наблюдая за тем, как мужчина медленно двигается в его сторону. – Послушай, у меня есть много денег. Прям здесь. Тебе не придется ждать. Они на втором этаже, в спальне, в сейфе за картиной. Код 55793. Забирай всё. – Говорит скороговоркой. Джей подходит вплотную, наклоняется к нему, хватает правую руку, крепко держит, пока цепляет ноготь щипцами с плоским наконечником. – Не делай этого. – Лепечет.- Уже не такой смелый, да? – Спрашивает Холстед, ухмыляясь. Напрягает руку и тянет на себя, глядя прямо в глаза Вудхауса. Тот начинает кричать практически сразу. Джей не дергает резко, специально делает всё медленно. Бросает вырванный ноготь на пол тут же цепляя следующий. – Имя. Мне нужно имя. Любого из членов вашего кружка досуга. – Ждет.- Я не могу. – Машет головой мужчина. Джей хмурится. Он что, плачет? Тьфу, блять. Так и не интересно. – Я не могу. Меня убьют. - Ну, - пожимает плечами, - как знаешь. – Снова напрягает руку. Снова тянет. Вудхаус кричит. – Говори!- Мужчина машет головой, не в силах ответить словесно. Джей цепляет еще один ноготь. Повторяет свои действия. - Максвелл Адлер! – Кричит Вудхаус к тому моменту, когда лишается последнего ногтя на правой руке. Хнычет.- Пожалуйста, прекрати. – Джей выпрямляется. - Адлер? Но это же…- Да, один из заместителей директора ФБР. – Хватает ртом воздух, радуясь передышке. – Я знаю только о нем. Хэтфилд не давал нам полной информации, только частями. Про Адлера я знаю только потому, что работал с ним. И точно знаю, что он не просто посетитель особняков Хэтфилда.- Не просто посетитель…- Глухо отзывается Холстед. Щурит глаза. – Как много?- Что? - Как много людей, стоящих у власти, людей, имеющих хоть какой-то вес, известных людей, пользовалось услугами этих гребаных особняков? Вечеринки? Сколько учувствовало в них. – Вудхаус испуганно смотрит на него. Молчит. Джей пинает его ногу. – Отвечай!- Много! Ясно? Дохрена. Треть точно. Я не знаю всех лично, но видел многих.Холстед отходит на шаг, не веря своим ушам. Отворачивается. Сцепляет руки в замок на затылке. Так много. Слишком много. Что это за мир, блять, в котором столько мразей? За какую страну он воевал? За что сражался на самом деле? Блять. Давит пальцами на глаза. Чувствует закипающую ненависть. Ко всему, во что когда-то верил. Ко всем. Резко разворачивается. Шагает к мужчине, который сжимается на стуле от страха. - Что ты делал? - Я не понимаю, о чем ты…- Хнычет тот. Джей бьет его наотмашь ладонью. Не так больно, зато унизительно.- Скольких насиловал, гандон? – Снова бьет. - Скольких пытал?- Еще один удар. – Предпочитал девушек или детей? – Сжимает руку в кулак и бьет в переносицу, ломая нос. – Говори!- Вали нахрен, чертов псих! Я сказал тебе всё, что тебя интересовало. И больше ни слова не произнесу! – Со злостью выкрикивает Вудхаус. И чувствует леденящий ужас, вглядываясь в лицо своего мучителя. Потому что тот улыбается. И это выглядит жутко.- На это я и рассчитываю. - Холстед отходит к столу. Берет нож. Возвращается к мужчине. – Знаешь, я видел работу твоего босса. Кучу трупов. Слышал истории. Так что много чего набрался. – Смотрит на лезвие ножа. Затем поднимает глаза. – И думаю, что каждый, участвовавший в этом, заслуживает всего, что делали с жертвами. – Пожимает плечами. – Так уж вышло, что первым станешь ты. Просто потому что файл с твоим делом был запаролен хуже остальных. – Прислоняет лезвие к щеке мужчины, давит, срезая тонкий слой кожи. Вудхаус кричит. – Ой, да ладно тебе, я ведь только начал. – Хватает его за волосы, удерживая, таким образом, голову на месте, прижимает лезвие к линии волос, расположенной на лбу. Тянет волосы вверх, натягивая кожу. – У нас вся ночь впереди. Я, к сожалению, не настолько аппетитный, как та блондинка, которая свалила. Да и нежностью особой не обладаю. – Давит на кожу и лезвие прорезает её, снимая скальп. Вудхаус кричит. – Но гарантирую, что это ты запомнишь надолго. – Останавливается, смотрит в затуманенные от боли и ужаса глаза мужчины. – Тебе понравится. – Слегка безумно улыбается. – До смерти. – Улыбка исчезает. - Буквально. – Снова давит на нож, и последующий крик разносится на довольно дальнее расстояние. Его услышат только некрупные зверьки, обитающие в лесу. Потому что на многие мили вокруг нет ни одного живого человека.***Рузек поднимается в отдел, перепрыгивая через ступеньку. - Сержант! У нас труп! – Бодро сообщает на весь отдел. Бодро, потому что засиделся без дела. А совсем не потому, что рад чьей-то смерти. Реагируют все, кроме Холстеда. Он даже головы не поднимает, ему не интересно. Это замечают Хейли, Антонио и Маус, но только техник знает причину. Войт выходит из кабинета, натягивая на ходу легкую куртку. - Погнали. По дороге расскажешь. Ехать пришлось довольно долго, потому что место преступления находилось за чертой города. К моменту приезд команды это место уже кишело патрульными, парамедиками и криминалистами. Войт первым зашел в дом, про себя отмечая то, что такое большое количество людей может значить лишь одно. Жертва – крупная шишка. Детективы зашли в гостиную и при виде жертвы даже Войта затошнило.- О, Господи. – Шепчет Ким, закрывая рот ладонью.- Если бы я не был уверен на сто процентов в том, что Хэтфилд мертв, решил бы, что это его рук дело. – Глухо комментирует увиденное Рузек.Они проходят вглубь комнаты. Холстед плетется позади. Ему нет нужды смотреть. У него было место в первом ряду предыдущей ночью. Возле тела возится криминалист. Энди Макферсон. Войт давно знаком с ней. Ни один раз приходилось видеться на таких вот местах преступлений.- Энди. – Говорит он вместо приветствия. Женщина поднимает голову от трупа.- Хэнк. - Что у нас? - Останавливается настолько далеко, насколько возможно.- Ну…- Выпрямляется. – Вырванные ногти и несколько зубов. – Выдыхает. – Снятый скальп. В некоторых местах кусками снятая кожа. – Наклоняется к телу. – На открытые раны что-то сыпали. Я думаю, соль. – Щурится. – Да, определенно. Далее. Видишь это? – Показывает пальцем на какие-то отметины. – Это следы от сигарет. Об него тушили сигареты. Много. Так же мы нашли пепел по всей комнате, но ни одного окурка. Тот, кто сделал это, забрал всё с собой. А вот это, - показывает на другие отметины, - следы ожогов от оголенных проводов. Его били током. И…ну…просто били. Следы побоев по всему телу. Кажется, пытались вырезать глаз, но по какой-то причине остановились. Возможно, и не собирались доводить начатое до конца. – Снова выпрямляется. – На шее синяки. Его душили. Причем несколько раз. Многочисленные порезы по всему телу. Не смертельные, но, и я в этом уверена, чертовски болезненные. Причиной смерти, и это очевидно, стало вот это. – Показывает на брюшную полость. – Его выпотрошили. Причем мастерски. В том плане, что не поврежден ни один орган. Его разрезали и аккуратно выложили всё на колени. И вот, что интересно. – Садится на корточки возле тела, подзывая рукой Войта. Тот смотрит на Эла и подходит ближе к трупу. – Видишь это? – Показывает на кончики пальцев. – Проколы под ногтями. Ну, то есть под теми, что еще остались на месте. – Усмехается. – Их сделали толстыми иглами. – Войт чувствует, как волосы на затылке становятся дыбом. Каждый из команды чувствует это. Потому что помнят рассказ Кей о том, как Хэтфилд пытал одну из своих жертв. И для чего загонял толстые иголки под ногти. - Энди, чисто теоретически, эти иголки могли подключить к, скажем, дефибриллятору и таким образом не давать терять сознание от боли? – Войт спрашивает её, но смотрит при этом на Холстеда. Тот спокойно отвечает на взгляд сержанта. Женщина отвечает не сразу. Думает.- Пожалуй, да. – Войт переводит на нее взгляд.- Но тогда с уверенностью могу сказать, что этот парень пережил адские муки перед смертью, чувствуя всё, что с ним делали. И, буквально, видел свои внутренности…И я понятия не имею, что за чудовище способно на такое. - Спасибо, Энди.- Я пришлю отчет о вскрытии завтра ближе к обеду, но не думаю, что найду еще что-то интересное.- Хорошо. – Войт поднимается на ноги. Смотрит на только что зашедшего патрульного. – Кто нашел тело? - Любовница, сэр. Мэнди Стронгил. Да, знаю, так себе имечко. – Усмехается, но быстро отдергивает себя.- Говорит, они крупно поругались вчера ближе к полуночи, и она вернулась в город. К утру остыла и приехала, собираясь помириться. И нашла парня в таком виде. Это Джордан Вудхаус.- Политик? – Спрашивает Олински.- Ага. Республиканец. Жаль, хороший был парень. Мне нравилась его социальная программа.Холстед закатил глаза, фыркнул, тем самым обратив на себя внимание, развернулся и вышел из помещения на улицу. Хороший парень, как же. Отошел на несколько метров от дома, достал сигарету, прикурил и выпустил дым, подняв голову, закрыв глаза. Наклонил голову в разные стороны, разминая шею. Хороший парень. Блять. Это бесит больше всего. Никто и не подозревает, какой мразью был этот хороший парень.- Давно куришь? – Слышит голос Войта, но не поворачивает голову, даже глаз не открывает. Жмет плечами.- Это лучше, чем бурбон на завтрак, обед и ужин.- Джей? – Хэнк дожидается, пока детектив посмотрит на него. – Я должен что-то знать? – Джей качает головой. Делает затяжку, вытаскивает сигарету изо рта.- Не понимаю, о чем вы, сержант. – Смотрит Войту в глаза и тот чувствует мерзкий холодок. Потому что во взгляде Джея нет вины. Хэнк видел столько убийц, что давно сбился со счета. И у всех, за исключением некоторых, во взгляде виднелась вина. - Джей…- Мы здесь закончили? – Перебивает. Разговоры по душам уже набили оскомину. Хэнк вздыхает, понимая, что парень не готов разговаривать.- Да, думаю да. - Хорошо. – Стряхивает пепел до фильтра, тем самым туша сигарету и засовывает окурок в карман. Хэнк хмурится, наблюдая за этим действием. Холстед начинает двигаться в сторону своей машины. – Тогда я отъеду на пару часов? Нужно кое-что проверить. Спрашивает на ходу, даже не оборачиваясь, что означает лишь одно. Он не спрашивает, просто ставит в известность. Поэтому Войт и не отвечает. Наблюдает за тем, как детектив запускает в машину зверя. Спокойно садиться за руль и плавно трогается с места.- Вы собираетесь оставить это вот так, да? – Спрашивает Антонио, наблюдавший за Холстедом и Войтом всё это время. Сержант смотрит на него, снова поворачивает голову к лесу, смотрит вдаль. Не отвечает. – Да ладно вам! Вы не можете закрыть на это глаза!- Не верит своим глазам. Он всё понимает. Правда. Но то, что они увидели пять минут назад, переходит всякие границы. - Что я могу и не могу, решать не тебе. – Наконец, спокойно отвечает Войт. – И в любом случае, здесь не место и не время, для обсуждения этого вопроса. Возвращается назад в дом. Доусон стоит какое-то время, тупо глядя вслед сержанту. Он давно перестал понимать, что происходит. Но, блять, это просто на грани фантастики.*** Июнь.- Это какой-то пиздец. – Устало говорит Рузек, кидая документы на стол. Месяц прошел с момента обнаружения трупа политика. Они расследовали это дело, но безуспешно. Им не оставили никаких подсказок. Они уже начали немного приходить в себя. Медленно. Чертовски медленно, но всё же. Появлялись легкие дела. Ну, по сравнению с последним, легкие. Допросы, погони, работа под прикрытием. Красота. Правда, продлилось всё это недолго. До этого утра. Потому что поступил вызов. Труп. По прибытию на место им стало понятно, что снова объявился их потрошитель. И это было бы шокирующее, если бы не более шокирующая новость о том, кто именно стал жертвой. Адлер. Заместитель директора ФБР. Найден в точно таком же состоянии, что и Вудхаус. - И не говори, чувак. – Отзывается Этуотер. - Есть что? – Спрашивает Войт, выходя из своего кабинета, глядя на Рузека.- Нет, сержант. – Качает тот головой. – Нихрена не понятно. Никаких следов. А главное, нет никакой видимой связи между этими двумя.- Есть между ними связь. – Глухо говорит Доусон, глядя на Холстеда, который абсолютно спокойно перебирает какие-то бумажки, совершенно не обращая внимания на происходящее. – Абсолютно очевидная каждому из нас. Вот только мы все дружно закрываем на это глаза. Да, сержант? Переводит взгляд на Войта. Он злится. Всё еще не может прийти в себя после истории с Лив. Дело Диего встало на месте. Блядская зависимость дает о себе знать каждую чертову секунду зудом под кожей. Он почти перестал спать. Знает, что сам напортачил с Лив, но не может простить Холстеду то, что тот не остановил её. Наоборот, помог. И теперь вот это. Джей переходит все границы, а Войт бездействует. Словно так и надо. Словно не они ловят и сажают за решетку людей, которые творят подобное.- Если у тебя есть какие-то претензии, то вот он я, прямо перед тобой. – Спокойно произносит Холстед и только потом поднимает голову. Все замерли, не зная как реагировать. Антонио щурится. Резко встает и обходит свой стол.- Претензии? Да, у меня есть чертовы претензии! И вот одна из них – какого блядского чёрта ты творишь, Холстед?! - Антонио…- Нет, сержант, с меня хватит. Я не собираюсь участвовать в этом и покрывать…- Замолкает.- Кого? – Холстед наклоняется к своему столу, кладет локти на столешницу. Антонио смотрит на него и не узнает. - Чудовище, которое выглядит, как тот, кто был мне другом. – Добавляет уже тише. Джей щурится. - Злишься? – Антонио не отвечает.- Это нормально. Я вот злюсь. Охренительно. – Откидывается на спинку стула. – Проблема в том, что мне ничего не исправить. Смерть та еще дрянь. А ты почему злишься? – Видит, как Антонио щурит глаза. – Я имею в виду Лив, чувак. Ты отпустил её. Потому что…что? Она оказалась недостаточно правильной? Слишком похожей на тех, с кем ты борешься? – Знает, что лучше бы заткнуться, но не может. Потому что видит, что Доусон винит его. И искренне не понимает, какого рожна этот идиот так тормозил. Черт, да какая разница, что она сделала? Она живая, с остальным Доусон мог бы разобраться. Но нет, мы слишком правильные. – Знаешь, почему ты так бесишься? Потому что сам ушел недалеко, но не хочешь это признавать. Знаешь, почему еще? Потому что считаешь, что я должен был ее остановить. - Ты и должен был. – Сжимает челюсть. – То, что вы натворили в ту ночь, было полным безумием! Ты дал ей слететь с катушек! Ты подтолкнул ее к этому! И теперь сам делаешь то же самое! - Да, я был с ней в ту ночь. – Встает, опираясь на стол руками. – Вместо тебя! Чертов ты идиот! – Усмехается. – Она все равно сделала бы это. Так или иначе. Нельзя было отпускать ее одну. Ты должен был быть рядом. И знаешь это. - Это так ты себя успокаиваешь? – Спрашивает Доусон, чувствуя, что нахрен всё, к черту. – Знаешь, я рад, что Кей этого не видит. Не видит того, в кого ты превратился. - Заткнись, Доусон.- Тихо, очень тихо отзывается Джей.- Знаешь, что еще? – Щурит глаза. Злость туманит разум и он даже не думает.- Антонио. – Предупреждающе окликает его Войт, но Антонио не слушает.- Это ты…- Замолкает, глядя на Холстеда.- Давай. Скажи это.- Ты должен был умереть в ту ночь, а не она. Так было бы лучше. – Говорит и тут же жалеет об этом. Потому что впервые за долгое время видит хоть какие-то эмоции на лице Джея.- Доусон! – Гаркает Войт.- Нет, сержант. – Спокойно говорит Холстед. – Он прав. Так было бы лучше.Выходит из-за стола, берет ключи от машины и просто уходит, ни на кого не смотря. В отделе стоит гробовая тишина. Доусон готов оторвать себе язык. Что бы Холстед ни творил, как бы сам Доусон ни злился, Джей не заслуживал того, чтобы слышать такое. Войт прикрывает глаза, а потом начинает тихо говорить.- Каждому из присутствующих здесь в разные моменты времени нужна была помощь. Каждый из нас вляпывался в дерьмо, которое официальными каналами не решить. Каждый. И он, - указывает рукой на лестницу, имея в виду Холстеда, - всегда был первым из тех, кто помогал. Без лишних вопросов. Без осуждения. Ты ведь не забыл, Антонио, о том, как похитили твою дочь? – Смотрит на него. Злится.- Джей был первым, кто отозвался стоя на вот этом месте. – Кивает головой в сторону его рабочего стола. – Он даже не думал. Ни о причинах, по которым это случилось, ни о последствиях этих причин. Ева попала в беду. Это всё, что его интересовало. И теперь ты говоришь ему такое? Серьезно? – Доусон не отвечает, смотрит в пол. – Я могу вспомнить подобные случаи, связанные с каждым из вас. И его реакция всегда была одинаковой. Ему было плевать на причины, его интересовало лишь то, что кто-то из вас попал в неприятности. Я мог бы сказать, что это всё, потому что мы семья. Но не в случае с Холстедом. Он пытался помочь любому, кто в этом нуждался. А сейчас помощь нужна ему. – Замолкает, смотрит на своих ребят. – Для него наступили темные времена. Наидерьмовейшие. Он стремительно катится в бездну и не остановится, пока не достигнет самого дна. Потому что только так можно пройти через то, через что проходит он. Он потерял Кей. Вместе с ней часть себя. Никакими разговорами это не исправить. Вообще ничем не исправить. – Опускает голову, думает. Снова поднимает. – Я скажу это только раз. Я готов пройти с ним весь путь до конца. Если кто-то из вас не готов, то вы знаете, где выход. И я не про пару отгулов говорю. Я не могу заставить вас молчать. Не могу просить изменять самим себе. И если кто-то из вас решит уйти, я уверен, что любого из вас заберут с руками и ногами в любой из отделов полиции этого города. Но если вы остаётесь, то идёте до конца. Я не знаю, когда это кончится. Подозреваю, что не скоро. Так что решать нужно сейчас. – Замолкает, глядя на команду.Эл вздыхает, направляется в комнату отдыха. Проходя мимо Войта, говорит: ?Кофе хочу. Тебе налить??, хлопает Хэнка по плечу и заходит в помещение. Войт невесело усмехается краем губ. Олински в своем репертуаре. Хейли отворачивает лицо, прячет слезы, потому что ей больно слышать это. Садится за стол и начинает работать. Никуда она не уйдет. Хрена лысого. Ким опускает глаза и собирает папки, нужно сложить их на место, в определенном порядке. Эл всегда настаивал на этом. Рузек смотрит на сержанта, усмехается, качает головой. Он не уйдет. Этуотер жмет плечами и принимается дальше просматривать списки подозреваемых. Он понятия не имеет, что их ждет, но вот, что он понял за годы работы в отделе. Они всегда держатся вместе. Всегда. И только поэтому все еще живы. Мауса даже спрашивать не надо. Хэнк переводит взгляд на Антонио. Тот больше не прячет взгляд, смотрит прямо в глаза сержанта. Ему не нравится то, что он услышал, но он знает, что Войт прав. Поджимает губы, кивает головой, садится за свой стол и начинает работать.Войт еще какое-то время стоит, наблюдая за отделом. Принимает кружку с кофе из рук Олински. Смотрит ему в глаза и тот усмехается так, как может только Олински. Они в полном дерьме. Снова, да. Но они всё еще все вместе.***Апрель.Джей докуривает третью по счету сигарету, топчет окурок носком ботинка и сразу же прикуривает следующую. Стоит на противоположной от участка стороне улицы, не решаясь зайти внутрь. На улице темно, но окна отдела светятся ярким пятном. Середина весны, но по вечерам все еще дуют холодные ветра. Поднимает воротник куртки, затягивается. Этот год был тяжелым для всех. Джей продолжал работать днем, ночами строя планы и готовясь к очередной жертве свое вендетты. Он тщательно проверял каждого и только после того, как находил неопровержимые доказательства причастности к ?Иксу? начинал действовать. Ему совсем не улыбалась перспектива убивать невиновного. Он добрался до каждого из верхушки группировки. Плюс те, кого можно было бы назвать их заместителями. Шестерок и мелких сошек трогать не было смысла. Многие из них даже не подозревали на кого работали. Только костяк. Те, кто принимал непосредственное участие. И таких набралось четырнадцать человек. Не все из них занимали какие-то посты, были и бизнесмены, парочка коллекционеров, некоторые в обычной жизни были посредственными работниками, но имели доступ к информации или людям, полезным Хэтфилду. И каждый из них, и это Джей знал точно, принимал участие в гребаных ?вечеринках? и являлся постоянным посетителем в особняках. Которых, к слову, было больше, чем думали копы. Сначала Холстед тщательно готовился, а потом стал небрежным. Начал оставлять мелкие следы, которые не остались незамеченными. Стал небрежным, потому что ему стало все равно. То, что он делал…сказывалось на нем сильнее, чем он был готов признать. Он не жалел ни об одной забранной жизни, но его сущность бунтовала и это не могло не отразиться на нем. В ноябре один из криминалистов нашел нечеткий отпечаток, и Холстед уже морально готовился к тому, чтобы отправится в тюрьму, а после на смертную казнь. Потому что убийства такого характера не оставляют просто так. Какой-то частью себя он желал этого. А потом он узнал, что единственная улика, способная отправить его на электрический стул, пропала. Ему не нужно было спрашивать, он и так знал, чьих это рук дело. В тот же день у него состоялся тяжелый разговор с Войтом. Он не хотел втягивать кого-то из отдела в это дерьмо. Вот только замешан был не один Войт. Как только Холстед зашел в кабинет сержанта, за ним зашли Олински и Рузек. Разговаривали на повышенных тонах. Ну…Холстед и Рузек. Олински и Войт говорили тихими и спокойными голосами. Они долго спорили, а потом Рузек предложил Джею перестать вести себя как ?чертов мудак?. Потому что не только он потерял Кей. Они тоже потеряли её. И ?если ты считаешь, что твой маленький кружок мести единственный способ добиться справедливости, пусть так. Но ни я, ни Эл, ни сержант не позволим тебе отправить коту под хвост собственную жизнь. Потому что Кей погибла не для того, чтобы ты поджарился на электрическом стуле. Ты живешь за нее. Так что заткнись и смирись с тем, что мы прикрываем. Всегда будем прикрывать?. Холстед не нашел, что ответить на это, поэтому просто вышел за дверь, чувствуя злость. Потому что Рузек был прав. И ему оставалось только смириться с их присутствием. В марте он добрался до Макса Откинса. Коллекционер, принимавший активное участие во всевозможных благотворительных организациях. Бла бла бла. Все они, так или иначе, делали что-то подобное, и Джей никак не мог понять как, блять, эти люди могут при свете дня быть чуть ли не святыми в глазах общественности и становиться монстрами с приходом ночи. Он ждал подходящего момента и когда тот настал, проникнул в дом и действовал по заданной схеме. До тех пор, пока в комнату не зашел Велес. Его реакция на связанного мужчину была бурной. Обычно он просто ложился на пол, где-нибудь в стороне и просто ждал, когда Джей закончит, но не в этот раз. В этот раз шерсть на загривке встала дыбом, волк начал рычать и скалиться, пригнув голову к полу. Джей посмотрел на него, затем на мужчину и все понял. Эта тварь и была тем, кто издевался над зверем. Холстеду не хотелось отступать от намеченного плана, но в этот раз волк имел больше прав на месть, чем он. Поэтому он просто оставил их, вышел и закрыл за собой дверь. Опустился на пол и следующий час провел, слушая крики мужчины, рычание зверя и клацанье зубов. Думая о том, как дошел до этого и что ему делать, когда он вычеркнет все имена из списка. Когда все затихло, Джей встал, открыл дверь. Огляделся. То, что он увидел, мало напоминало человека. Велес сидел возле груды ошметков. Весь в крови. Холстед зашел внутрь, забрал сумку и просто вышел, пропуская зверя вперед. Город шумел. Газеты пестрели яркими заголовками. Ему даже прозвище дали. Чикагский Потрошитель. Смешно даже. Люди находились в ужасе от происходящего и все надеялись на полицию, которая…бездействовала. То есть отдел расследований создавал видимость бурной деятельности, допрашивали немногочисленных свидетелей, попутно раскрыв несколько довольно серьезных дел, но по факту они просто ждали. Ждали, когда он закончит. Кто-то просто терпел. Кто-то понимал причины, по которым он делал то, что делал. Но никто не мог принять такого Холстеда. И он это знал. Они пытались. Правда. Но он видел эти взгляды. Видел, как меняется их отношение к нему и не мог винить их за это. Поэтому сам максимально отстранился. Ни с кем не говорил. Только по делу и только если в этом действительно была необходимость. Отдельные, короткие фразы. Хейли до последнего пыталась пробиться сквозь эту стену. Несмотря ни на что. И он искренне не понимал почему. Он не тот, кем был. Больше нет. И никогда не станет прежним. Черт, временами он и сам себя ненавидел, но продолжал идти напролом, не отказываясь от намеченной цели. Потому что только так мог дышать. Только так мог отгородиться от боли, которая в конечном итоге всё равно добьет его. Потому что это все не могло продолжаться вечно. А она все равно пыталась. И, черт, временами он был готов придушить ее за это. Потому что этим она не давала забыть ему, кем он был на самом деле. Неделю назад Джей вычеркнул последнее имя и списка. Всё. С ?Иксом? покончено. И это почувствовал весь город. Потому что начался раздел территорий между менее крупными бандами. Аресты повалили, как из рога изобилия, потому что все те шестерки, работающие когда-то на ?Икс?, потеряв руководство, начали прокалываться. Он снова не появлялся на работе. Всю эту неделю. Заперся дома. Пил. Пару раз употреблял кое-что покрепче. Пытался прийти в себя настолько, насколько это вообще было возможно. Ведь больше не было необходимости быть машиной. Старался не анализировать весь прошедший год. Не станет думать об этом. Необходимость в звере внутри отпала. Пока что. И он пытался отыскать в себе человека. То, что от него осталось. И у него получилось. Жалкое зрелище, но что есть, то есть. Докуривает очередную сигарету и понимает, что это еще не конец. Он все еще не нашел Бишопа. Понимает, что на это уйдет больше времени, но не отступит. Не может. Поэтому просто набирается терпения, занимая выжидающую позицию. Точно знает, что рано или поздно ученый объявится. А он просто будет его ждать.Смотрит на волка, тот смотрит в ответ. Джей протягивает руку и кладет на холку Велеса, перебирает пальцами шерсть, пытаясь успокоится. Ему страшно заходить, но он должен. Примут ли его назад? Не уверен, но должен попытаться. Шагает через дорогу. Заходит внутрь. Здоровается с одним патрульным. С другим. Для них ничего не изменилось. Детектив отдела расследований просто пришел на работу. Но не для него. Его как будто и не было здесь весь год. Что недалеко от правды. Джея Холстеда, которого все знают, действительно не было. Платт поднимает голову, видит его. Она уже привыкла к молчаливому, хмурому и холодному Холстеду. Собирается просто молча кивнуть головой, как обычно теперь, но замирает, не веря тому, что видит. Она видит его. То есть, действительно его, а не бездушную машину, которой он был весь год. Живые глаза. Печальные и полные боли, но, черт, живые. Хочет что-то сказать, но он качает головой, безмолвно прося не делать этого. Не сейчас. Труди поджимает губы и кивает, давая понять, что поняла его. Улыбается. И видит в ответ улыбку. Ту самую. Пусть и с грустью. Холстед проходит мимо, направляясь к лестнице. Труди провожает его взглядом. Прикрывает рот ладонью, часто моргает, пытаясь не дать чертовой жидкости пролиться из глаз. Чувствует тяжесть в груди. И одновременно тихую радость. Она изо дня в день наблюдала за тем, в кого он превращается. Это разбивало ей сердце, но она привыкла, понимая, что не может хоть что-то изменить. Вспоминает, как год назад точно так же провожала его взглядом. Легче не будет, но он вернулся к себе. С остальным они разберутся. Прочищает горло. Стреляет строгим взглядом в сторону молодого патрульного, который пялился на нее. Бедный парень дергается и торопится к выходу из здания, чтобы приступить к своему дежурству.Джей медлит столько, сколько может. А когда понимает, что дальше тянуть резину просто нелепо, решительно шагает. Останавливается на последней ступеньке, пытаясь выдержать взгляды, обращенные в его сторону. Они все здесь. Он надеялся, что хоть кого-то не будет, но нет. Детективы и офицеры замирают на месте, потому что не сразу, но до них доходит, что что-то изменилось. Аптон резко выдыхает и садится на стул, с которого встала, намереваясь налить себе кофе. - Эм…привет? – Полуутверждает, полуспрашивает Джей, а потом неуверенно нервно улыбается. Первым реагирует Олински.- Хорошо, что явился, Холстед. У нас новое дело. – Говорит абсолютно будничным тоном. – Копия всех материалов по нему лежит на твоем столе. Глянь, что ли, свежим взглядом, может, увидишь то, что мы упустили. – Заканчивает и откусывает довольно большой кусок банана, улыбается, жуя. - Понял. – Кивает с благодарностью Холстед. Направляется к своему столу.- Джей, прикрепи, пожалуйста, детализацию звонков к доске. – Перегибаясь через стол, просит Ким. Протягивает ему листок. – Все равно мимо пойдешь. – Тепло улыбается. - Да, конечно. – Берет бумагу. Хейли отворачивается к монитору своего компьютера, пытаясь успокоится до того, как Джей дойдет до своего стола. - Спасибо. – Говорит Бёрджесс и принимается дальше перебирать бумаги так, будто ничего необычного не случилось. Холстед встречается взглядом с Доусоном. Отношения с ним испортились больше, чем со всеми остальными вместе взятыми. Но сейчас Джей не видит в его глазах ничего, кроме спокойного, сдержанного дружелюбия. Ему этого достаточно.- Эй, мужик. – Говорит Адам. – Мог бы хоть пончиков захватить. Мы тут вообще-то страдаем. – Улыбается, бьет кулаком по кулаку Этуотера. - Извини, мужик. – Отзывается Джей.- Боюсь, с такой частотой употребления пончиков ты быстро растолстеешь, и Ким бросит тебя. О твоем счастье беспокоюсь, между прочим. – Улыбка сползает с лица Рузека, Этуотер наоборот, начинает смеяться в голос и Адам присоединяется к нему через секунду. Джей слегка улыбается. Подходит к доске, крепит листок, собирается сесть за стол, но цепляет взглядом стоящего в проёме сержанта. Застывает. Понятия не имеет, как не заметил его раньше. Войт все это время наблюдал. За ним. За тем, как реагирует отдел. В том, что в помещение зашёл человек, которого они чертовски давно не видели, поняли все и почти сразу. И Хэнк был рад, что ребята отреагировали так, как отреагировали. Подходит к детективу, кладет руку ему на плечо.- С возвращением, сынок. – Говорит тихо. И имеет в виду не ту неделю, что он отсутствовал. Он говорит о прошедшем годе. – Нам тебя не хватало. - Спасибо, сэр. – Так же тихо отвечает Джей. – За всё. Войт кивает головой. Холстед, наконец, садится на стул и встречается взглядом с напарницей. Молчит какое-то время.- Привет. – Шепчет. - Привет. – Шепчет она в ответ. – Ты должен мне пиво. - Не вопрос. – Отвечает. Хейли опускает голову, пряча улыбку. Войт возвращается за свой стол. Наблюдает за командой. Кошмар длиною в год закончился. Закончился ли? Холстед, наконец, пришел в себя. Настолько, насколько это вообще возможно. Но Хэнк понимает, что это не конец. Нельзя закрывать глаза на последствия. Пусть команда приняла его назад. Спокойно отреагировав на его появление сегодня. Это вовсе не значит, что все забыто. Всё, что происходило все это время, повлияло на каждого из них, на Холстеда больше всех остальных. Войт понимает, что Джею придется разбираться с тем, что он делал. И с тем, как его действия изменили отношение остальных к нему. А они изменили, в этом не может быть сомнений. Сержант не знает, что их всех ждет. Подозревает, что будет чертовски сложно, но он не перестает верить в свою команду. Как в целом, так и в каждого по отдельности.