Глава 39 (1/1)

Теплая богато отделанная комната, тусклый свет, высокие потолки огромного особняка кажутся настолько же далекими, как и небо, которого она никогда не видела, только через окна, заделанные решеткой. Ее опять связали, но уже не привыкать. Мысленно она где угодно, но только не здесь и не сейчас, давно потеряла какие-либо ощущения дискомфорта, унижения и ненависти ко всему, что ее окружает.Психологически она пуста, внутренне мертва и только физическая оболочка никак ее не отпускает. Она может отключить голову и не думать о том, что сейчас происходит, может закрыть глаза и задержать дыхание, чтобы не видеть и не чувствовать мерзкого запаха, исходившего от чужого тела. Но она не может отключить нервные окончания и не чувствовать боли. Изодранные в кровь запястья ноют, но она не оставляет попыток освободиться. Коленки стерты в кровь, как и связанные щиколотки. Нет возможности сдвинуться с места или хотя бы немного отстраниться, чтобы было хотя бы немного меньше боли. Грубые мужские руки притягивают ее ближе, желая больше и глубже, он крепко держит ее за волосы, тянет, когда она пытается отстраниться. Из глаз текут слезы от очередных грубых движений. и она снова задыхается. Больше не может терпеть, всему есть предел. Она прекрасно знает, что будет после такой выходки и знает, что пожалеет, но уже мысленно готова ко всему, только бы сейчас избавится от этого дискомфорта во рту. Как только мужчина немного выходит, Лив не ждет, хоть и обессилена, но сжимает челюсть так сильно, как может. Мужчина начинает кричать от боли и пытается освободиться, но у него не получается, а Лив наслаждается кровью на зубах и во рту. Хотел больше ощущений? Получай! Он бьет ее в области виска. Лив стонет от боли и падает на пол, не имея возможности удержать равновесия. Ей не больно, плевать на связанные запястья, плевать на удар об твердый пол, главное, что он больше не терзает ее горло и что на языке остался привкус его крови. Мужчина садится на кровать и стонет от боли, проклиная и обзывая Лив всеми известными ему словами. Он обязательно ее накажет, но это будет после, а сейчас он будет думать о себе и о том, что скажет в больнице, а Лив тем временем до ее наказания запрут в подвале этого особняка.- Лив! - Антонио повышает голос, ведь Лив кричит во сне и он не может ее разбудить. - Лив, проснись, ну же! - Приподнимает и прижимает ее к себе, носом упираясь в ее макушку. Лив уже не кричит и открыла глаза, но ужас воспоминания не прошел и она все еще ощущает привкус крови на своих губах и у нее все еще ноют запястья, как будто кожа на них и правда стерта. Дрожащими руками проверяет кожу, все в порядке, это просто кошмар. Она помнит, как после этого еще сутки провела в холодном подвале связанная, и как затекало и болело все тело. После этого босс одарил ее огромным шрамом, в переплетении которого идут сотни маленьких. Лив никогда не считала отметины на своем теле, бесполезное занятие, но сейчас ее это волнует, сейчас ей уже не все равно, как это было раньше. Тяжело дышит, крепче прижимаясь к единственному мужчине в мире, которому смогла поверить на все сто. Закрывает глаза и вдыхает его запах. Последние несколько дней она не позволяла ему подходить к ней ближе чем на метр, все еще злясь на него из-за того проклятого видео. - Знаешь, - тихо говорит Доусон, прижимая ее к себе крепче, - без тебя как-то холодно спать. - Шутит и это помогает, ведь Лив чувствует тоже самое. Хочет сказать, что рядом с ним не видит Его, но молчит, боится, что детектив примет ее за сумасшедшую. Хотя, наверное, она такая и есть.- Останешься? - Тихо просит Лив, шмыгая носом.- Конечно. - Без сомнения отвечает Антонио. - Можешь рассказать, что снилось, если захочешь.Качает головой, не захочет, только не ему. Кому угодно из отдела, даже Джею, но только не Антонио, просто напросто язык не повернется это произнести вслух. - Ладно. - немного отстраняется и Лив сразу же сжимает слабой хваткой ткань его футболки. Антонио удается кое-как уложить Лив на кровать. Сам аккуратно опускается рядом. Лив в темноте находит руку Антонио и кладет его ладонь себе на живот. Антонио просовывает руку ей под спину и немного давит, чтобы она повернулась, а после прижимает к себе как можно ближе. Лив не протестует, наоборот, кладет свою ладонь на его плече и немного давит, пытаясь держаться за него крепче, как будто Антонио - единственный, кто держит ее от чего-то плохого, темного. Ерзает, желая быть еще ближе, и Антонио ухмыляется, немного крепче прижимая девушку. Боится перестараться и немного ослабляет хватку, а Лив еще крепче сжимает пальцами его плечо. Для него это почти неощутимо, но Лив отдает на это немало сил.-Лив, я рядом и никуда не денусь. – Говорит, упираясь щекой в ее висок.- Правда? - Девушка немного запрокидывает голову и ловит взгляд мужчины.- Правда. - Оставляет легкий поцелуй на щеке, но Лив немного поддается и тянется к его губам, требуя поцелуя. Антонио оставляет короткий поцелуй на ее губах и Лив снова упирается щекой в его грудную клетку. Последние пару дней ей было слишком одиноко, но поняла она это только сейчас.***- Давай! Так, молодец. У-ух..- Адам кряхтит, не среагировав достаточно быстро и получая удар в живот. Кей сегодня агрессивнее, чем обычно. Они уже часа полтора в спортзале. Несмотря на то, что сегодня пятница и время ближе к восьми вечера, в спортзале, кроме них, никого нет. Они приехали сюда сразу после участка, Холстед хотел отвезти её, но Рузек предложил сделать это сам. Кей согласилась. Холстед спорить не стал. После того, что произошло, они почти не разговаривали. Джей считал, что девушка всё еще злится на него и старался дать ей больше пространства. Он был прав, но лишь отчасти. Кей остыла, и теперь её больше волновало то, как вести себя после той злосчастной пощечины. Не знает, что ей двигало в тот момент, и очень жалела о своих действиях. Но чертова злость и…что-то еще, что она никак не может определить, не давали ей просто извиниться за своё поведение. Ребята отреагировали бурно на запись, но не так, как ожидала она. Казалось, их отношение к ней и Лив совсем не изменилось. И она никак не могла в это поверить. Олински нашел её позже в тот день, в раздевалке, в которой она трусливо пряталась. Не сказал ни слова, просто подошел и крепко обнял. Молча. Ему и не нужно было говорить, она и так все поняла, и только чудом не затопила 21-ый своими слезами, не понимая, чем заслужила такую поддержку. Они заглянули в её собственный ад одним глазом, и им стало понятно многое. Эти люди…слишком много для нее значат. Для Лив, она уверена, значат не меньше. Слишком глубоко уходит в свои мысли и пропускает удар. Не сильный, но ощутимый. Адам останавливается. Отходит на шаг, опускает руки.- Эй, чувак, вернись на землю. – Говорит тихо, смотрит внимательно. Он не слепой. Все они. Хотелось бы ему помочь ей. И Джею. Но Холстед не станет говорить о том, что случилось. А Кей…а с Кей поговорить Рузек пока не пробовал. – Как у вас дела? – Не мастер он вести душевные беседы. Они с Элом определили это в первый год его работы в отделе. Кей морщит лоб.- Эм…паршиво, я полагаю. - Окей…снимай перчатки. – Встречает ничего не понимающий взгляд девушки. – С боксом на сегодня хватит, хочу показать тебе кое-что. – Отходит к краю ринга, снимает перчатки, Кей делает то же самое. – Ты мелкая. В смысле…реально небольшая. У тебя маленькие кулаки и физически тебя превосходит примерно 90 процентов потенциальных противников. – Поворачивается к ней.- Ну, спасибо за поддержку. – Усмехаясь, говорит она.- Я сказал, что ты мелкая, а не что не сможешь победить. – Встает к ней лицом, упирая руки в бока. – Но твое преимущество не в физической силе. А в скорости и хитрости. Достаточно пары точных прицельных ударов для того, чтобы свалить какого-нибудь амбала. Нужно просто знать, куда бить. – Подходит ближе. – Большая часть мужчин не увидят в тебе угрозы. Они увидят хрупкую и слабую девушку. Жертву. И ты должна позволить им это. До определенного момента. Понимаешь? – Кей медленно кивает головой. – Хорошо. Теперь. Помнишь те приёмы, которые я показывал? – Снова кивает. – Окей. В твою задачу входит дезориентировать противника, обезоружить и только после этого нанести тот самый удар. Попробуем? – И еще один кивок.Они встают в нужную стойку, Адам совершает захват, поворачивает ее к себе спиной и понимает, что ничерта у нее не получается. Слишком не собрана.- Давай, Кей, соберись. – Говорит уже серьезным тоном. – Представь, что от этого зависит твоя жизнь. – Отступает и снова пробует. Лучше, но все равно плохо. – Ладно, представь, что от этого зависит жизнь Лив и Джея. – Снова отпускает её. Она слегка трясет руками в воздухе, немного подпрыгивает на месте. Рузек подходит, уворачивается от её рук, заламывает одну из них, резко разворачивает к себе спиной и совершает локтевой захват. Наклоняется к её уху. – Плохо, Мелкая. Я только что сломал твою шею. Отпускает. Она отходит на пару шагов. Поворачивается к нему лицом. И он видит, как начинает меняться ее взгляд. Хорошо.- Ладно. К тому, что ты уже представила, подумай о том, что только сейчас узнала о том, что Холстед видел ту запись и ничего тебе не сказал. Кей щурит глаза. Делает шаг в его сторону, он шагает навстречу. Бьет правой. Ну…пытается. Девушка ныряет под его руку. Бьет в почку. Больно. То, что нужно. Он разворачивается, хватает её за руку, но она, используя инерцию его собственного удара, выкручивает её, точно так, как он показывал. Снова ныряет по руку, оказывается за его спиной, бьет по внутренней стороне его колена ступнёй. Не сильно, но достаточно для того, чтобы его нога подкосилась. Используя его же собственный вес, Кей заставляет его встать на колени. Давит ногой между лопаток, Адам падает лицом на мат. Резко разворачивается на спину, собираясь встать, но получает кулаком в челюсть, следом в ухо. Всё, как он и показывал. Чувствует боль, но довольно улыбается. До тех пор, пока не чувствует прикосновение металла к шее, аккурат в том месте, где проходит сонная артерия. Улыбка сползает с лица, и он смотрит в глаза Кей. Сидит на нем, зубы стиснуты, в глазах неприкрытая злоба, дышит тяжело, но рука, сжимающая нож у его горла, не дрожит. Откуда у нее нож? Медленно поднимает руки вверх, показывая, что он не угроза для нее.- Кей. – Голос спокойный. – Кей. Всё хорошо. Ты умница. Но не могла бы ты убрать эту штуку от моей шеи? – - Слабо улыбается. Она моргает. Глаза начинают бегать, словно она не совсем понимает, где находится и что именно происходит. А потом резко убирает руку от его шеи и отползает. Довольно далеко.- Прости…я…наверное, немного увлеклась. – Прячет глаза. Рузек садится. Усмехается.- Всё нормально. Было круто. Запомни это ощущение. – Она смотрит на него, хмуря брови.- Не давай злости и страху управлять тобой, но используй их, чтобы надрать зад любому козлу, докопавшемуся до тебя. Сильные эмоции, если они под контролем, дают силу в драке. - Ты что, как тот безумный старик из мультика про панду? – Улыбаясь, отвечает она, и Адам закатывает глаза. Встает, помогает встать девушке.- Джею нужно лимитировать пользование интернетом и время просмотра всякой ерунды для тебя. – Девушка поджимает губы, и он понимает, что ляпнул лишнего. В его голове возникает идея. – Эм…слушай, Ким уехала к сестре на выходные. Так что меня ждет скучный вечер в одиночестве. Тебе явно не хочется ехать домой. И вообще нужно отвлечься. – Мелкая поднимает брови. Рузек чешет лоб большим пальцем. – Составишь компанию? Сыграем в пару видеоигр. Ты стопроцентно не знаешь, что это такое. Обещаю, тебе понравится. – Улыбается. – К тому же там ты сможешь надрать мне зад, не сдерживаясь. – Улыбается шире. Кей думает. Он прав, ей совсем не хочется домой. Еще один вечер, проведенный в молчании и попытках остаться друг для друга незамеченными, заставит её просто кричать. Так что, пожалуй, она согласится. Кивает головой. - Хорошо. – Адам хлопает в ладоши. – Собирайся тогда, а я позвоню Холстеду. – Кей смотрит на него.- Что? Надо предупредить, а то он повырывает себе все волосы от беспокойства. – Девушка пожимает плечами и идет собирать свой рюкзак. ***Холстед сидит за столом. В тишине. Думает. Снова возвращается к разговору с Войтом, имевшим место быть на следующий день после визита Эрин в отдел. Сержант уверен в абсолютной невиновности Линдсей. Он не вдавался в подробности их беседы за ужином, но четко дал понять, что Эрин понятия не имела о том, что о флешке знали только Холстед, Доусон и Босс. Ей, якобы, о записях сказал один из агентов, добывавших информацию по этому делу. Когда она разобралась, поняла, что с Боссом связаны люди во всех структурах, в том числе и в ФБР, пообещала Войту во всем разобраться. Тихо. Без лишних свидетелей. Войт ей верит. Холстед нет. Смотрит на часы. Одиннадцать. Его расстраивает то, что Кей предпочитает проводить время с кем-то другим, но он не может не испытывать радость от того, что она нашла друзей, что старается жить обычной жизнью и интересуется чем-то кроме рисования. Переводит взгляд на Велеса, понуро сидящего возле двери. - Что, чудище, бросили нас с тобой сегодня, да? Невесело усмехаясь, спрашивает у животного. Тот отвечает вялым постукиванием хвоста по полу. Резко поворачивает морду в сторону входной двери, встает на все четыре лапы, хвостом машет интенсивнее. И Холстед слышит спустя несколько секунд звук подъезжающей машины. Ну, наконец-то. Встает, подходит к двери и открывает её раньше, чем Кей и Адам поднимаются по ступеням. Она проходит в дом, не глядя на Джея, чешет за ухом зверя, бормочет о том, что ей нужно в душ и торопится на второй этаж. Холстед провожает её взглядом и поворачивается к другу. - Мы задержались. – Говорит тот, чувствуя себя немного неловко. – Прости. Не заметили, как время пролетело. - Всё в порядке. Зайдешь? – Отступает от двери.- Если только ненадолго. Холстед закрывает дверь, идет к холодильнику. - Пиво будешь? – Смотрит на Рузека, тот кивает головой. Джей достает две бутылки пива, открывает и одну протягивает Адаму. Не садятся. Встают возле стола. – Как прошло? – Имеет в виду тренировку. Адам ухмыляется.- Я бы, на твоём месте, её больше не злил. Наваляла мне, как пятикласснику. – Джей слабо улыбается. Хотел бы это увидеть. – А потом наваляла еще раз десять, когда мы рубились в Mortal Kombat. Это невероятно просто. Я мастер в этой игре, а она первый раз взяла в руки джойстик! – Изображает негодование. - Ты испортишь её, мужик.– Ухмыляется Джей, делает глоток пива. - Она ела?- Да. Пиццаааа. – Улыбается. – Кстати,… Откуда у нее нож? – Холстед хмурится. – После того, как она завалила меня на маты, приставила к горлу нож… Я, честно сказать, был слегка озадачен. - Я дал ей его. Давно. Не думал, что она всё ещё носит его с собой…- Отвечает Джей, уставившись в никуда. Адам смотрит на него какое-то время. Ох, не в своё дело он лезет. Но да ладно.- Джей…эм…по поводу вашей ссоры…- Детектив переводит на него взгляд. – Ты…злишься на неё?- С чего бы? – Удивленно спрашивает Холстед. Адам не отвечает, но по выражению его лица Дей понимает, о чем именно тот говорит. Качает головой. – Нет. Я бы и не смог. - Хорошо. – Выдыхает Рузек. Понятия не имеет, какого черта так переживает за них. – Помиритесь уже что ли. А то я привык к вашим тошнотворно счастливым лицам и сейчас чувствую себя пятилеткой, родители которого повздорили из-за не того цвета штор. – Широко улыбается, наблюдая за тем, как Холстед фыркает и закатывает глаза. Делает глоток пива. – Ладно, мужик, я погнал. Дома меня ждет видеозвонок от любимой женщины. – Смешно шевелит бровями.- Даже слышать не хочу. – Морщится Джей, шагая рядом с Рузеком к входной двери. - Тебе не понять. Пока что…- Тихо смеется. – Скажи чуваку, что я её обнимаю. – Разворачивается лицом к Джею. Жмет протянутую руку. – Лады?- Лады. – Усмехается. – Спасибо, Адам. Рузек в ответ подмигивает и выходит за дверь. Джей стоит какое-то время, просто уставившись в поверхность двери. Отмирает и идет на кухню. Убирает приготовленный им ужин. Домохозяйка, блин. Усмехается. Кей вышла из душа. Переоделась в свободную домашнюю одежду. И замерла посреди комнаты. Смотрит на кровать. Кусает губы. Понимает, что не злится. Устала. Скучает. Если разобраться, то ничего смертельного Джей и не сделал. То есть…всем известно, куда благими намерениями вымощена дорожка, но этот вопрос можно решить просто поговорив. Просто сделать то, что у них всегда хорошо получалось. Они с самого начала не просто слушали, но слышали друг друга. И если бы не ее вспышка гнева, всё было бы нормально. Шагает босыми ногами по тёплому полу. Спускается на первый этаж и останавливается. Чувствует неуверенность. Джей стоит к ней спиной, возится возле раковины. Он…моет посуду? Она улыбается, потому что находит это зрелище невероятно милым. Чувствует себя увереннее. Это же Джей. Шагает к нему. Он слышит её приближение, но никак не реагирует. Просто потому что не знает, что делать. Она прикасается к его спине кончиками пальцев, а потом встает вплотную и обнимает его сзади. Упирается лбом в место между лопаток. - Прости меня. – Тихо говорит. Джей замирает. Закрывает глаза, выдыхая. – Мне очень стыдно за то, что я так себя повела. И…за пощечину прости. Ты последний, кто заслуживает такого отношения. В смысле, вообще не заслуживаешь. – Прижимается щекой к его спине. Джей вытирает руки полотенцем, поворачивается к девушке лицом, обхватывает руками, отклоняется, глядя ей в глаза. Молчит какое-то время, просто наслаждаясь ощущением её близости. - Знаешь… Я люблю тебя. Вот так. Он не собирался этого говорить. Он пришел домой. Приготовил ужин. Помыл чертову посуду и совсем не собирался говорить что-то подобное. А потом посмотрел ей в глаза и понял, что так и есть. Не знает, как это случилось. Не знает, в какой именно момент. И его абсолютно не интересует это. Не думал, что когда-нибудь скажет это снова. Черт, не думал, что почувствует. Более того, понимает, что то, о чём он говорит сейчас, совсем не уместится в три простых слова, но, за неимением лучшего объяснения, подходят только они. Щурит глаза, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Кей. Она совершенно точно дернулась, когда услышала его слова. Как от удара. Глаза бегают.- Я…мне…знаешь, я тут вспомнила…- Предпринимает попытку высвободиться из кольца его рук.- Кей.-…мне нужно кое-что сделать…- Еще одна.- Кей. Так, стоп. -…потом договорим, ладно? – Третья.- А ну стоять! – - Негромко, но строго. И она замирает. В глаза не смотрит. – Посмотри на меня. – пытается поймать её взгляд. - Кей.- Она медленно поднимает на него глаза, и он видит в них…страх. – Что с тобой? – Хмурится. Она машет головой. Не скажет. – Ладно. – Думает. – Я не понимаю причин такой реакции, но вот что я понимаю. Я не жду от тебя в ответ того же, поняла? – Не реагирует, просто смотрит. – И даже если ты не сможешь сказать мне того же через неделю, месяц или год, это тоже не страшно. Ясно? – Ноль реакции. Он поднимает одну руку и заправляет за её ухо прядь волос. – Я сказал, что люблю тебя, потому что хочу, чтобы ты об этом знала. И помнила. Я могу принимать неверные решения. Чаще, чем хотелось бы, но каждое из них продиктовано лишь желанием сделать так, как будет лучше для тебя. И когда в следующий раз я облажаюсь, просто помни об этом, ладно? – Она, наконец, медленно кивает головой. – Кей…- Внимательно смотрит в её глаза, не понимает, что видит. Точнее видит слишком много всего. Прислоняется своим лбом к её. – Ну что не так? – Шепчет. Она качает головой. Не верит. Он не может. Не должен. Нельзя её любить. Не за что. И она не сможет ответить тем же. Или…думает, что не сможет. А он заслуживает того, чтобы его любили. Это она поняла давно и стопроцентно. Меняет положение, прислоняется щекой к его грудной клетке. Он, по привычке, упирается подбородком в её макушку.- В чём подвох? – Слышит он её тихий голос. - В каком смысле? - Ты ничего не требуешь взамен. Заботишься обо мне и защищаешь с самой первой встречи. Чуткий и внимательный. Понимающий и терпеливый. Добрее тебя я никого не встречала. Умный. Красивый. С чудесной улыбкой. Ну…и…всё остальное. – Слышит непонятный звук с его стороны, чувствует, как начинают гореть щеки. – Ты знаешь, о чем я. Не заставляй меня произносить это вслух. – Он довольно усмехается. – И…теперь ты говоришь, что…любишь меня и совсем не ждешь этих слов в ответ. Так разве бывает? В чем подвох? – Замолкает, закрыв глаза. Проходит несколько секунд, прежде чем он отвечает.- Я не люблю оливки. – Жмет плечами. – И превращаюсь в психованную истеричку при виде иголок. – Кей открывает глаза, хмурится, поднимает голову и видит, что он пытается сдержать улыбку. – Что? Это правда. То еще зрелище, скажу я тебе. – Всё же улыбается. Она не может не улыбнуться в ответ. – Знаешь, что мы сейчас сделаем? То, от вида чего Рузек пошел бы блевать. Хватает её за руку, тащит к дивану, усаживает. Ведет себя немного нервно. Не из-за того, что сказал. Он нисколько не жалеет об этом. А потому что не понимает того мимолетного страха, который увидел в ее глазах. Он напугал её. Почему? Пока он возится возле камина, разжигая его, Кей не сводит с него глаз, внимательно наблюдая за его действиями. Он включил телевизор, значит, собирается ей что-то показать. Когда огонь разгорелся достаточно сильно, Джей устроился рядом с ней на диване, взял пульт. - Мы давно должны были это посмотреть. – Улыбается. Щелкает по кнопкам.Ширины дивана хватает для того, чтобы они оба с комфортом устроились на нем. Ну…фактически Кей лежала не на диване, а на мужчине, положив голову на его плечо и закинув одну ногу на него самого. Он обнимает ее одной рукой, подложив другую под голову. Кей не вспомнит, о чем был тот фильм. Теплый свет, отбрасываемый пламенем, треск дров и мерно бьющееся сердце под её ладонью, отправят её в тихий, спокойный, глубокий сон раньше, чем на экране станет понятно, кто есть главный герой фильма. Как только Джей понимает, что она уснула, выключает телевизор. Не шевелится, глядя на единственный источник света в комнате, перебирая пальцами распущенные волосы девушки. Думает какое-то время и сам не замечает, как засыпает, крепче прижимая Кей к себе. ***Ева и Диего ушли в библиотеку, а Антонио повезло в воскресенье попасть домой уже после часа дня. Вот и пролетела еще одна неделя. Февраль, как правило, короткий месяц и совсем скоро его сменит март. Снова весна и снова лето. Прошло уже полгода с момента первой встречи Лив и Антонио в особняке, но в данный момент кажется что прошел максимум месяц. Бывают дни когда, кажется, что время тянется невероятно долго, но когда проходит полгода или год, понимаешь что время пролетело слишком быстро. Антонио не понимает, как мог упустить момент, когда пересек черту. По телевизору идет футбол, на столе возле дивана в гостиной стоит две недопитые бутылки пива, а на диване Антонио с Лив. Он боится пошевелиться, ведь тогда потревожит Лив, а она слишком хорошо устроилась у него на плече. Антонио находится в одном положении уже достаточно долго и тело начинает затекать, что заставляет его все же немного шевелиться время от времени. Не помогает, и он шевелится немного больше. Лив быстро реагирует, поднимает голову, смотрит на детектива и тот ненавидит себя за то, что потревожил ее. - Все хорошо? - Тихо спрашивает она.- Да, отлично. - Отвечает он. - Просто тело немного затекло из-за долгого нахождения в одном положении.- Поменяй положение. - Лив пожимает плечами Доусон ухмыляется, она время от времени настоящий ребенок. Смотрит на его губы, давно она его не целовала, но она хочет, чтобы он проявил инициативу. Лив понимает что Доусон не станет принуждать ее к тому, чего она не хочет, но ей бы хотелось чтобы он принуждал ее к тому, что она хочет. Звучит странно и совершенно нелогично, но логика и Лив - это два слова несовместимые в одном предложении без отрицания. Придется самой проявить изначальную инициативу, а дальше пускай детектив действует сам. Лив наклоняется к детективу, немного давя на его грудную клетку и целует в губы всего только раз, после отстраняется и ждет пока мужчина сделает шаг ей навстречу. И он делает. Антонио садится ровно и тянется к губам Лив. Она обхватывает руками его шею и жадно впивается в его губы. Это второй поцелуй и он более уверенный.Антонио кладет свои руки на ее талию и Лив садится к нему на колени. Они не прерывают поцелуй даже для того, чтобы сделать вдох. Антонио ведет ладонью по спине, где-то в области поясницы находит концы волос, перевязанные резинкой. Тянет ее вниз, а после просто кидает на пол, к черту, он хочет запутать пальцы в этих русых волосах. Коса быстро самостоятельно распускается и Антонио сразу же начинает перебирать локоны пальцами. По спине Лив пробегают мурашки и она немного выгибается в спине, а после не выдержав напряжения, разрывает поцелуй. Доусон не теряет времени, переходит на ее шею, ключицу, вдыхает аромат волос и свежести. Лив пахнет свежестью, никакого резкого аромата, совсем неуловимый и нежный запах теплой весны. Закрывает глаза, прижимает ее ближе к себе, не желает отпускать. Лив водит своими ладошками по его спине, мнет ткань футболки, сжимая ее в кулаках и Доусон чувствует непреодолимое желание избавиться от лишней одежды, но не станет этого делать, все еще боится ее напугать. Каждый раз, обнимая ее, приближаясь к ней, а особенно целуя, он не понимает, как удается Холстеду не пугать Кей своими действиями, ведь сам в ужасе от своих. Постоянно боится обнять крепче, чем нужно или проявить несдержанность и настойчивость. Черт возьми, иногда он даже дышать на нее боится. - Тони. - Опять. Она опять его так назвала. Отрывается от нее, смотрит в глаза и видит в них только радостный блеск, никакого страха. - Я хочу, чтобы ты целовал меня.Вот так в лоб контрольный выстрел и Доусон убит. Придерживает ее за талию и приподнимается, как можно аккуратней кладет на диван и нависает над ней, стараясь не давить своим весом, но Лив крепче сжимает ногами его талию, требуя, чтобы он был ближе. Антонио снова целует ее в губы максимально нежно, после оставляет поцелуи на щеке и подбородке, целует ее шею и Лив откидывает голову, давая ему больше пространства. Вот так просто открывается ему и это сводит его с ума. Целует плечо, рукой проникает под футболку и нежно касается ее животика, бедра, немного дальше и натыкается на шрам. Тот самый, большой, проходящий через все ее тело. Он может заставить себя проигнорировать маленькие шрамы, он никогда не привыкнет к тому, в каком состоянии ее тело, но он готов смериться, ведь ничего уже не исправить, но этот шрам... - За что он так? - Срывается с его губ раньше, чем он успевает обдумать свои слова. Кусает себя за язык, идиот. Смотрит на Лив и больше не видит блеска в глазах, только багаж боли, что ей довелось пережить. - Прости. - Шепчет, целует в висок. - Все в порядке. - Тихо шепчет Лив. - Просто не хочу вспоминать.- И не надо. - Антонио хочет посмотреть ей в глаза, но Лив все время их прячет, а после немного приподнимает голову и прижимается к плечу мужчины. Ей нужно чувствовать его рядом, чувствовать его защиту все время и знать что пока он рядом, ей ничего не угрожает.- Он мучил меня очень долго, не просто раз за разом резал, когда нож в очередной раз нагреется, он...- Замолкает, ей не нужно говорить, Антонио понимает без слов. - Он говорил, что научит меня быть нежной, но я не хотела. - Начинает плакать, кажется, впервые за все это время она плачет из-за той боли, что пережила. - Я не хотела. - Повторяет.Антонио ложится на бок, крепче прижимая к себе Лив, опять он все испортил. Снова и снова вспоминает слова Бишопа о том, что она не должна была участвовать во всем этом, но ее и не назовешь случайной жертвой. Босс, кем бы он ни был, не хотел чтобы Лив была одной из... объектов, а это может значить лишь то, что он знал ее лично прежде, чем подверг таким пыткам.- Лив. - Зовет и она поднимает мокрые от слез глаза на детектива. - Прости что спрашиваю, но ты можешь вспомнить его имя? Это бы упростило все для нас.- Он - Босс, он всегда им был. - Лив внимательно смотрит на детектива, удивляясь, что он раньше не задал такой вопрос. - Ладно. - Тихо говорит Доусон и Лив снова прижимается к его груди.Зря он это спросил, ведь в голове Лив рушатся барьеры и новые воспоминания приходят с головной болью, только это уже не одно воспоминание, их несколько и все они слишком яркие и слишком личные.Вот она в объятиях мужчины среднего возраста, немного пьяная от вина, но счастливая. Он обнимает ее и целует, а она смеется. Он от нее без ума и ей это нравится. После еще воспоминание о том, как она прощается с молодой девушкой, кажется, тогда была ее ровесница, а после садится в самолет. Последнее воспоминания из пустой комнаты. Она в углу, ее прижали, но ей не понять, что происходит и почему все так. Она не помнит, кто все эти люди и что происходило в ее жизни, но она помнит, как сказала всего два слово, зло, шипя сквозь зубы: "ты пожалеешь."Кажется, после этого она потеряла сознание и всю память, что у нее была. Закрывает глаза и крепче прижимается к детективу.- Пожалуйста, не отдавай меня ему. - Просит сквозь слезы Лив.- Ни за что на свете. - Тихо отвечает Доусон.Звонок в дверь заставляет Лив передернуться и она поднимает голову. Антонио не сразу понимает, в чем дело, но когда позвонили второй раз, он все же разжал объятия и поднялся с дивана. До двери дошел только после третьего звонка, но он и не торопился. Как только открыл дверь, ему в лицо сунули значки.- Детективы Бэкстон и Моррисон. Вот ордер на обыск. - Прикладывают ладонь к груди Доусона с бумагой, и он удерживает ее пальцами рук, прежде чем она упадет на пол. Не ленится, прочитывает лист и ухмыляется.- Тридцать первый участок! - Детективы проходят без спроса и практически сразу натыкаются на Лив в гостиной. Антонио становится напротив них, закрывая девушку собой.- Передайте Боссу что с Лив и Кей ему не суждено увидится и что моих детей он тоже не получит. А, еще, где бы он ни прятался, мы его достанем, поэтому пускай не посылает своих шавок на проверку. - Антонио смотрит то на одного мужчину, то на другого.- Не понимаем о чем ты. - Говорящий скалится и Доусон начинает злиться. - Привет. - Здоровается с Лив и проходит по гостиной.Доусон смотрит на Лив, после на грязного копа и понимает что тут дело не чисто. Он не сразу понимает в чем причина, ведь Лив была расстроена и до появление этих людей в квартире, но сейчас она вся сжалась и опустила взгляд в пол. Доусону особо не видно, но она определенно переполнена ужасом, сковавшим ее тело.- Он один из них? - Не верит тому, что это возможно. Эта тварь так просто зашла в его дом и так просто поздоровалась с ней, как будто они старые друзья. Он ее насиловал, а сейчас переворачивает все полки в его квартире в поисках чего? Лив не отвечает, она просто поднимает стопы ног на диван и обхватывает колени руками, не хочет думать и не хочет отвечать, сейчас ей слишком страшно и Антонио второй раз становится свидетелем такого страха на ее лице.Он хотел бы попросить их просто покинуть квартиру, но слишком поздно, он сорвался, больше не контролирует себя, да и не собирается. С полок летят книги, а из комода вещи, этим мразям плевать как проводить обыск. Все к черту, Доусон не делает исключений для таких тварей. Быстро приближается к одному, наносит удар правой и тот падает, он дезориентирован, но все еще в сознании. Второй нападает на Антонио и тот ловко уворачивается, а после наносит несколько прямых ударов и выполняет захват. Выкручивает руку и мужчина начинает кричать.- Надо не по борделям ходить, а в спортзал. - Антонио отпускает мужчину и тот падает на пол, хватаясь за вывихнутую руку. Второй хотел напасть сзади, но не успел. Антонио перехватил его руку и, забыв про все правила бокса, нанес удар ногой в живот. Мужчина обхватил живот руками и начал кашлять.- Лив, - смотрит в сторону девушки. Она все также сидит на диване, но краем глаза следит за происходящим, - принеси наручники. - Лив не двигается с места, она хочет просто исчезнуть, не хочет находиться в этой комнате в данный момент. - Лив, мне нужна твоя помощь.Голос детектива строгий, но не грубый и Лив реагирует. Поднимается и бежит в комнату, где Антонио хранит наручники и оружие. Удивительно что сейф не закрыт, может это привычка, а может, сработало предчувствие. Лив взяла пару наручников и максимально быстро покинула комнату. Не желая подходит к этим людям слишком близко, осталась стоять на расстоянии вытянутой руки, но этого не хватило и Антонио пришлось тоже вытянуть руку, но он все понимает и не скажет ни слова. Мужчины еще пытаются сопротивляться, но у них это плохо получается и в итоге Антонио приковывает их к батарее. Только после того, как убедился, что грязные копы прикованы крепко, достал телефон и набрал номер сержанта. Он все рассказал и в ответ услышал хриплое "уже выезжаю."Раньше ему бы не понравилось решение проблемы в стиле Войта, но сейчас он и сам рад сказать пару заветных слов:- Сейчас вы прокатитесь. - Смотрит на мужчин, полный отвращения к ним. Ему никогда не понять как может быть приятно издеваться над женщиной и принуждать ее к тому, чего она не хочет. ***Стучит пальцами по деревянной поверхности стола, кусает губы. Прошла почти неделя с момента как он послал парочку шестерок в дом детектива Доусона и ничего до сих пор не получил. Начинает нервничать, думать, что он ошибся. Ему необходимо было залечь на дно и он это сделал, но все же не удержался, захотел узнать как там Лив. Запрокидывает голову, делает глубокий вдох, выдох и все еще не понимает, как смог упасть так низко. Все шло как надо, все было хорошо и ничего не предвещало беды, пока Хэнк Войт не взялся за дело мертвой шлюхи и его особняка. Знал бы он тогда, какие проблемы последуют после того, как эта тварь попытается сбежать, не убивал бы ее, а мучил бы. Так, что она сама пожелала бы умереть, но он ей этого не дал бы. Черт возьми, это было так давно, что он и имени ее не помнит. Как она выглядела? Кто же теперь вспомнит, а вот проблемы от нее запомнятся надолго. Снова кусает губы и снова углубляется в свои мысли. Ему не нравится этот дом, он не стоит и десятой части его дома. Ужасно хочется назад, но понимает что еще нельзя. Что он будет делать, когда вернется? В первую очередь он вернет себе то, что по праву принадлежит ему. Ни этим чертовым детективам, не сраному Бишопу и не тем, кто стоит еще выше. Они принадлежит ему и он их вернет, чего бы это ни стоило. Злится от незнания того, что происходит в Чикаго. Он не дурак и сразу понял, как изменились отношения Кей с детективом Холстедом и его это бесит. Откидывает ревность в сторону и думает о плюсах. Кей завела себе зверушку. Обзавелась мужчиной. Отлично. В два раза больше рычагов для того, чтобы давить на нее. Ухмыляется, представляя предстоящую игру. Замирает. Лив... другое дело. Не может понять, как мог позволять другим прикасаться к ней. Брал за это в два раза больше денег, но все же позволял. Сейчас его грызет ревность, она где-то внутри него и медленно, день за днем пожирает. Ненавидит ее за то, что сейчас она в Чикаго рядом с этим Доусоном, ненавидит за то, что все так вышло и ненавидит себя за то, что сожалеет о случившемся. Так не должно было все закончиться, не для нее. Закрывает глаза. Боится больше всего на свете того, что в данный момент Лив может быть не просто в одной квартире с Доусоном, но и в одной комнате, в одной постели, по своему желанию... Столько раз она отталкивала его, делала то, чего он никому не прощает, и сопротивлялась настолько агрессивно, насколько это возможно и невозможно. Только вот он хотел бы, чтобы она просто подошла к нему, посмотрела в глаза и обняла так, как умеет только она. Он так и не смог понять чем, но она определенно зацепила его.***- Давай, Лив, соберись. - Антонио только и делает, что ходит вокруг девушки, которая изо всех сил бьет по груше, а та едва шатается от ее слабых ударов. - Держи локоть выше, когда рассчитываешь наносить удар в лицо и ставь правильно, когда делаешь хук. - Лив опускает руку, немного сгибая ее крюком и наносит удар по груше. - Отлично, уже лучше, только ноги шире. - Лив послушно выполняет все указания и как будто вовсе не чувствует усталости. - Подожди минуту. Антонио достает телефон из кармана и Лив замирает на месте, тяжело дыша. Доусон отвечает на звонок сержанта. Лив не слушает разговор, все ее внимание привлекает груша, которая почти не шевелится, хотя Лив уже как час бьет по ней, все без толку, она слишком слаба.- Так, - Антонио поворачивается к Лив, - мне надо на дело, закину тебя по пути в участок, там побудешь с Кей и Труди. Хорошо?- Ладно, только... - Опускает взгляд, не может сказать то, что хочет, чувствует себя неловко.- Что? - Антонио смотрит с любопытством и тот факт, что ему и правда интересно чего она хочет, заставляет ее попросить.- Покажи мне, как ты наносишь удары. - Антонио усмехается и Лив спешит объясниться. - Я не про то, как правильно ставить ноги, руки и как правильно шевелить корпусом, я про то, как сильно груша будет качаться после твоего удара.- Лив, - Антонио закатывает глаза. - Я тренировался этому всю свою жизнь. - Пожалуйста. - Ее большие глаза напоминают взгляд Кота в Сапогах, и Доусон не может отказать.- Отойди немного. - Лив отходит и Доусон принимает нужную позицию, наносит груше серию ударов, используя не только руки, но помогая себе корпусом и немного перемещаясь. После наносит контрольный удар и груша двигается. Антонио берет спортивную сумку и идет в сторону раздевалки. - Идем. Лив замерла на месте, наблюдая как груша качается из стороны в сторону. Почему-то она не хочет быть такой сильной, но хочет быть рядом с настолько сильным человеком всю жизнь. Может это хронический страх? А такой термин в медицине вообще существует?***Кусает внутреннюю сторону щеки, не убирает правую руку с рации, а левая на дверцы машины. Готовый действовать в любой момент. Все происходит на автомате и Доусон совсем не думает, точнее думает, но не о деле об ограблении и о том, что сейчас они поймают крупного мафиози. Антонио думает о Лив и, к сожалению, в последнее время все чаще. Он уже давно перестал понимать характер их отношений и просто плывет по течению..."Двое выходят с заднего двора" - Говорит в рацию Холстед.- Мы наблюдает за парадным ходом, Харсон пока не появлялся. - Ким отвечает за Антонио, поскольку видит, как ее напарник потерялся где-то в своем сознании. - Антонио? - Ким привлекает внимание мужчины, возвращая его в реальность.- Я готов действовать. - Спокойно отвечает Доусон. Смотрит на Ким, а после на панель машины.- Ты в порядке? - Ким хмурится, хочет как следует рассмотреть напарника, но все ее внимание занимает двухэтажный дом, за которым они ведут слежку.- Да, в полном. - Снова косой взгляд и он уже сам понимает, что совсем не в порядке, но не станет беспокоить этим Ким, она и так натерпелась за то время, что они работают вместе.Ким смотрит на напарника, после на бардачок и снова на напарника. Открывает бардачок и перебирает какие-то чеки, блокнот и пару запасных ручек. - Убедилась? - Антонио немного зло смотрит на напарницу."Мы на следующем перекрестке, видим подозреваемого, идет пешком в сторону дома" - Передает по рации Рузек. - "Красная шапка, темно-синие джинсы, черные кроссовки, кожаная куртка"- Принято, ждем. - Отвечает Антонио, а после смотрит на Ким. - Я знаю, что ты уверена, что я не избавился от зависимости до конца, я и сам в этом не уверен, но я не принимаю ничего. Это правда. - По взгляду Ким понятно, что она не верит ни единому его слову. - Я знаю, что совершал ошибки и продолжаю их совершать, но я не вернусь к этому, ведь сам себя возненавижу, даже больше, стану сам себе противен. - Смотрит на дорогу, ожидая появление подозреваемого. - Слушай, у меня сейчас проблем по горло и это дело с Лив и Кей, оно не отпускает нас и я уже не уверен что когда-нибудь отпустит. Я могу начать приводить сотни доводов, почему я не вернусь к наркотикам, но это все ничто, ведь самое главное заключается в том, что мне страшно. - Смотрит на Ким и видит, как она внимательно его слушает. - Страшно за Лив, за Еву и за Диего. Думаю этого достаточно, чтобы устоять перед соблазнами.- А что, если нет? - Тихо спрашивает Ким.- Вижу подозреваемого. Идет к дому. - Говорит в рацию.- Все остаются на местах, продолжаем наблюдение. - Голос Войта.- Если этого недостаточно, то я просто конченый человек и мне стоит пустить себе пулю в висок, чтобы не портить свою репутацию копа и не закончить карьеру наркоманом.- Подозреваемый заходит в дом. - Говорит Ким в рацию. – Боюсь, что в этом деле не только тебе понадобится сила воли, но и нам всем. - Ким растягивает губы в слабой улыбке и Доусон отвечает ей ухмылкой." Холстед, Аптон, Этуотер, вы с заднего двора. Эл, прикрой их. Берджесс, Доусон, Рузек вы через парадную дверь, я прикрою. Вперед" - Войт.Все сразу же начали движение, окружили дом и Доусон с Войтом встали возле дверей. Хэнк кивнул головой и Доусон приготовился к штурму.- Полиция Чикаго! - Удар по дверям и та, не выдержав, сорвалась с петель, с грохотом падая на пол. Сразу же раздались выстрелы, и детективам пришлось еще некоторое время оставаться за стенами дома, дабы не схватить пулю. Слышны выстрелы со стороны заднего хода, а после крики и грохот. - Джереми Харсон, вы арестованы. - Кэвин надевает наручники на мужчину с простреленной ногой.- Обыскать дом! - Отдает приказ Хэнк. - Переверните тут все!Они не медлят, действуют небрежно, все ломают и бьют. Им плевать на все эти вещи, купленные за краденые деньги и за деньги с продажи наркоты школьникам. - Где деньги, что ты украл у Сат-Сайдов?! - Хэнк давит на рану на ноге мужчины и тот кричит.- Пошли они в жопу, это они у меня украли! - Кричит мужчина, с ненавистью глядя на Хэнка.- Нет, приятель, - холодно говорит Хэнк, - ты украл не у них, а у меня. Мужчина сразу же меняется в лице, но не говорит, где спрятал деньги. Хэнк давит на рану еще раз и Харсон кричит еще громче.- Ладно, ладно! - Хэнк убирает руку. - На втором этаже, в сейфе, код 9473.Доусон сразу же кинулся на второй этаж. Он небольшой, всего пара комнат и найти сейф не составило бы труда, но его внимание привлекли пятна крови на полу.- Кровь! - Кричит и снова достает пистолет из кобуры. Идет по следам крови, в уборную комнату, кровь на плитке, на дверях и немного под раковиной. С замиранием сердца заглядывает в ванную. Не оборачивается назад, знает, что за ним стоит Холстед.- Твою... - Не может закончить.В окровавленной ванной лежит тело девочки. Все, что пока он может сказать, это что ей чуть больше десяти. Ее глаза открыты, как и рот, она явно была в ужасе. Ее живот весь изрезан и Доусон оборачивается, но не из-за тошнотворного вида, он ищет что-то конкретное и находит сразу. Опускает взгляд на пол и проводит подошвой ботинка по плитке. Приседает на корточки, проводит пальцем по белой плитке и на нем остается белая пыль. Доусон поднимает взгляд на Холстеда. Тут все понятно. Пока они ждали этого сраного воришку, те двое, что вышли через задний двор, резали девочку, доставая из нее кокаин.Они имели дело с таким способом транспортировки наркотиков. Но товар перевозили всегда взрослые люди. Или студенты. А это...ребёнок же. Как же они устали... Так много гнили и так мало тех, кто вырезает её.