Глава 38 (1/1)
Антонио паркуется возле высокого здания с большими окнами. Диего сидит на пассажирском возле отца и смотрит через лобовое стекло. Он не верит, что все происходит снова, не хочет осознавать что все, что происходит сейчас с его жизнью, связано с работой его отца. Диего никогда не говорил про то, что ему довелось пережить в возрасте восьми лет, потому что знает, это уничтожит отца окончательно. Он не смог простить себе Еву.Диего хорошо помнит, как один из мужчин подносил к его лицу зажигалку слишком близко, дразня, что сейчас подпалит его, и никто ничего не узнает, так как он проследит, чтобы его тело сгорело дотла, чтобы его отец коп никогда не смог найти сына, как бы ни старался. Диего помнит, как грубо с ним тогда обращались и для детского ума, знающего только любовь, доброту и заботу этого мира, это был очень сильный стресс. Весь мир в тот день перевернулся с ног на голову и кажется, что Диего навсегда усвоил один жизненный урок - зла в мире намного больше, чем добра.- Пап. - Диего поворачивает голову в сторону отца и встречает его взгляд, полный боли и отчаяния. Диего не может подвести его и показать свой страх, в конце концов, его же не в тюрьму сажают, это просто встреча с адвокатом. - Я справлюсь. - Антонио лишь кивает головой, еще больше хмурясь. – Помнишь, что ты мне говорил в таких ситуациях?- Я тебе много чего говорил, но мало чему учил. - Антонио смотрит на Диего и не понимает, в какой момент его ребенок перестал быть ребенком. Он никогда этого не поймет, годы пролетели слишком быстро. - В конкретно такие моменты я говорил тебе, чтобы ты был мужчиной.- И я им буду. - Диего слабо улыбается, не понимая, кого пытается обмануть, себя или отца. - Ведь должно быть во всем плохом что-то хорошее. - Все будет хорошо. - Антонио выходит из машины и Диего следует за ним. Им обоим страшно и оба не верят в происходящее, кажется, что все это дурной сон и скоро они проснуться, понимая, что все хорошо, и никто не обвиняет Диего в убийстве. Поднимаются по лестнице, проходят по коридору и подходят к нужной двери. Антонио стучит и, не дожидаясь ответа, открывает дверь. Сразу же взглядом находит Анну, сидящую за столом. Заходит в кабинет и Диего проходит за ним.- Неплохо ты устроилась. - Антонио подходит к женщине и обнимает ее. - И тебе привет. - С улыбкой отвечает Анна. - Диего? - Женщина протягивает руку молодому парню. - Мисс Вальдес. - Диего пожимает ее в знак приветствия. - И так, начнем. - Анна садится за стол и достает нужные документы. - А начнем мы с того, что ты расскажешь, что точно произошло. - Я и Ева, мы пошли на вечеринку. - Диего садится на стул, а Антонио остается стоять на месте, в машине насиделся. - Ева порвала с Дженсеном как раз перед его приездом...- Стой. - Антонио трет лицо ладонью. - Он хотел приехать сюда к Еве на свидание, и она собиралась пойти? - Он не может поверить, что его дочь могла быть настолько глупа. - А что было не так с этим парнем? - Анна смотрит то на Антонио, то на Диего, но они не отвечают, оба замерли на месте и смотрят в пол. - Мне нужно знать! - Анна разводит руки в стороны, не поднимая их с поверхности стола.- Он ей писал очень интересные сообщения. Мне, как отцу, не стоило их читать. - Антонио находит в себе силы и поднимает взгляд на сына. - Не хочешь процитировать?- Нет. - Диего мотает головой из стороны в сторону.- А придется в суде. - Уверенным тоном говорит Анна, Диего кусает губы. Отец прав, ему лучше не знать свою дочь с такой стороны, но сейчас он не выйдет из кабинета и все пропустит через себя. Опять.- "У меня есть компромат на тебя, так что не стучи папаше-копу." - Диего смотрит на отца, а тот кивает, знает, что это не все, что есть еще одно сообщение. - Какой компромат? - - Анна привлекает внимание к себе и Диего уже не смотрит на отца, только на женщину, не сможет вынести этого взгляда. - "Я как раз смотрю видео про ту ночи с тобой"Антонио отворачивает, чтобы спрятать свои эмоции и чувства, засунуть их куда поглубже и не жалеть о том, что не сам лично убил эту тварь. Он так и не решился поговорить с Евой на эту тему и вообще не думает что сможет. Делает глубокий вдох, после выдох, не помогает. Злости становится меньше, а вот эмоции не покидают так просто, все еще не верит и не хочет верить. Это же Ева, его девочка, как такое могло произойти с ней? - Слушай, - Анна находит взгляд Диего и говорит ровным голосом. - Очень часто парни так обманывают девушек, и очень часто это выливается в серьезные проблемы. Поэтому я спрошу только раз - у него правда было такое видео или же это его хитрая уловка?- Об этом может знать только Ева. - Так же ровно и уверенно отвечает Диего.Антонио продолжает стоят где-то в стороне и пялиться в окно, желая сейчас оказаться за пределами этой комнаты. К черту, не хочет больше ничего знать. Анна еще долго расспрашивала Диего и он все рассказывал в подробностях о том, как Ева решилась на ту встречу и как Диего врезал Дженсену за то, что тот оскорблял его сестру. Антонио чувствует гордость за сына, ведь тот поступил правильно, но ему слишком хорошо известно к чему приводят правильные поступки и это пугает. После того, как Диего ответил на последний заданный ему вопрос, Анна распечатала несколько документов и Диего их подписал. Отлично, теперь он не покинет Чикаго, а значит, не вернется к Лоре в ближайшем будущем. Антонио даже не знает радоваться присутствию сына в его квартире или нет. Все стало слишком запутанным.Возвращение домой оказалось более тяжелым, чем дорога к этому ненавистному зданию. Сколько бы Диего не говорил, что в порядке и что он справится, что все обойдется, ведь он не виноват и жизнь не может быть несправедлива на столько. Антонио знает что может, просто Диего слишком молод, чтобы понять это. Он умный и многого может добиться, но жизненный опыт так просто не придет, его каждый наживает сам, год за годом. Диего еще пока что не нажил, хоть и насмотрелся на всякое благодаря работе отца.Телефон подает сигнал и Антонио левой правой рукой берет его с панели, смотрит на входящий вызов и тяжело выдыхает. Лора.- Слушаю. - Холодно, без какого либо приветствия.- Что там у вас происходит?! - Начинает с крика, в принципе другого он и не ожидал. - Почему я звоню домой, а там только Ева и она говорит мне, что ты поехал с Диего к адвокату! Зачем Диего адвокат?!- Не ори! - Антонио также повышает голос. Как бы он ни старался, но даже при детях не может спокойно с ней разговаривать, это кажется совсем невозможным. - У Диего неприятности, мы справимся!- Пускай собираются, завтра я их забираю! - Антонио убирает телефон от уха, иначе просто оглохнет.- Это невозможно! - Возвращает телефон к уху. - Он подписал подписку о невыезде. Диего не может покинуть пределы Чикаго, иначе его объявят в розыск, а когда найдут, посадят!- Ты совсем охренел!? Что ты творишь со своими детьми!?- Я тебя предупреждал! - Антонио больше не может рассуждать здраво, тормозит у обочины, включает аварийку и выходит из машины, ему срочно нужен глоток свежего воздуха. - Я тебе говорил, что со мной нельзя было оставлять детей, но ты меня не слушала тогда и не слушаешь сейчас, просто потому что не хочешь! У Диего проблемы не из-за меня, а из-за тебя, ведь ты не досмотрела! Ты вообще знала, что творится в жизни Евы и с кем она встречалась!? Ты хоть чем-то кроме поиска очередного мужика занималась?!- Не смей со мной так разговаривать! - Лора не привыкла слышать такой тон голоса со стороны своего бывшего мужа, но ему надоело.- А ты не смей винить меня во всех неудачах и во всех проблемах! - Не смотрит в сторону машины, знает, что Диего может услышать, видит, что прохожие оборачиваются, но ему плевать, теперь уже все равно. - Ты сама ушла, поэтому все, что произошло в твоей жизни после развода - не моя вина и не моя забота! Ева и Диего - они моя семья, а ты мне никто, больше никто! Запомни это! - отключает вызов, больше не станет слушать ее, он уже давно другой Антонио Доусон, не тот, что был прежде. Оборачивается, смотрит на сына и по его взгляду понимает, что тот все слышал. Диего плевать на их отношения, она его мать и не будь он его отцом, явно врезал бы. Антонио сам его так воспитал, учил что мать - это святое. Он всегда старался воспитывать детей правильно, но получилось как-то не очень. Диего обвиняют в убийстве, а Ева... Ева просто тонет в болоте, состоящем из уличных банд, наркотиков и еще какой-то хрени. Как вернуть их детство? Тогда все было проще, и мир казался больше.***Тихо шагает по деревянному полу босыми ногами, подходит к кухне, останавливается возле шкафа, подпирает плечом стену, складывая руки на груди. Молча, наблюдает за девушкой, которая так увлечена приготовлением завтрака, что не замечает его появления. Из одежды на ней лишь его рубашка, застегнутая не на все пуговицы и доходящая до середины её бедер. Джей ловит себя на мысли, что готов стоять вечность вот так, просто глядя на неё. А потом мысленно возвращается к минувшей ночи и понимает, что его мысли текут совсем в другое русло. Усмехается. Она определенно сводит его с ума. И он добровольно шагает в это безумие.Отталкивается от стены, подходит к Кей, кончиками пальцев касается её спины, встает совсем близко, втягивая носом запах её шампуня. Она закрывает глаза, моментально забывая о том, что находится рядом с плитой, даже сквозь ткань чувствует тепло его ладоней. - Привет. – Тихо говорит он куда-то в её волосы. - Привет. – Слышится шепот в ответ. Джей обнимает её сзади одной рукой, другой перекидывая волосы на одну сторону, открывая доступ к её шее.- Завтрак почти готов, осталось дождаться кофе. – Слабым голосом лепечет она, потому что чувствует, как он едва ощутимо прикасается губами к месту за ухом. - Хорошо. – Отзывается он, тянет руку и выключает плиту. Не хочет устроить в доме пожар. Да и не голоден он, если честно. То есть…голоден, но совсем до других вещей. Делает шаг в сторону, утягивая девушку подальше от плиты, но не поворачивает её лицом к себе. Тянет руку, которой обнимал её, вверх и расстегивает первую пуговицу.- Что ты делаешь? – С улыбкой в голосе интересуется девушка. Он не отвечает, лишь усмехается в ответ. Расстегивает еще одну пуговицу. – Джей? – Прикусывает мочку её уха, прикасаясь свободной рукой к её груди. Кей резко выдыхает, чувствуя, как грохочет её сердце. Ещё одна пуговица освобождена из петли. – Джей…- Закрывает глаза, потому что он перешел к её шее, слегка задевая её зубами, тут же целуя. Последняя пуговица. – Мы…- Сглатывает. Джей тянет руку вниз, касаясь её обнаженного живота, мнет кожу. - …опоздаем. – Совсем тихо заканчивает мысль, чувствуя нарастающее напряжение внизу. - Значит, опоздаем. – Глухо отзывается он.Оставляет её живот и тянет руку ниже, проникает пальцами под ткань белья, дальше. Кей забывает, как дышать. Он находит место, которое искал и ей приходится с силой сжать столешницу пальцами, чтобы не упасть, потому что внезапно её колени превратились в желе. Прикусила губу, сдерживая стон, рвущийся наружу. Он точно знает, что делает, поэтому она кожей чувствует его усмешку. От него не укрылась её попытка смухлевать. Медленно шевелит пальцами, сводя её с ума ожиданием. Она не выдерживает и тихо стонет, выгибается, прижимаясь к нему бедрами, и Джею приходится сжать зубы, потому что от одного простого движения с её стороны у него перехватывает дыхание. Где там его хваленое терпение? Освобождает обе руки и поворачивает девушку к себе лицом, тянет на себя, одновременно поворачиваясь спиной к плите, делает пару шагов, обхватывает Кей за талию и усаживает на стол. Опирается руками на него, по обе стороны от неё, смотрит секунду в её глаза, видит то, что хотел и целует. Подходит вплотную, оказываясь между её ног, запускает обе ладони в её волосы. Кей проходится кончиками пальцев по его голому торсу и скользит ладонями к его шее, обнимая. Отвечает на поцелуй. Джей отрывается от её губ, тянет вниз ворот рубашки, оголяя её плечо. Целует его, прижимая Кей ближе к себе, и она чувствует, насколько он напряжен. Касается губами его кожи, царапает короткими ногтями. Он оставляет её плечо, двигается к шее, спускается ниже, слегка втягивая кожу над ключицей. Не задерживается, направляется ниже, заставляя Кей немного отклониться назад. Сжимает своими ладонями её талию, удерживая на месте. Добирается до её груди, использует губы, зубы, язык. Кей поднимает голову вверх, зарывается пальцами в его волосы, тихо стонет. Он цепляет пальцами край ее белья и стягивает его, не отрываясь от её груди, вырывая еще один стон. Находит её губы, жадно целует, сгребая в кулак её волосы на затылке. Не грубо, требовательно. Она расстегивает ремень на его джинсах, пуговицу, ширинку. Нетерпеливо тянет ткань вниз, вызывая своими действиями его ухмылку. Он встает вплотную, подтягивает её к самому краю стола, и она чувствует давление внизу. В момент, когда она чувствует первый толчок, резко и шумно выдыхает в его губы. Замирают на секунду, глядя друг другу в глаза. Она улыбается уголком губ, он целует её и начинает двигаться. Кей обвивает одной рукой его шею, цепляясь другой за его плечо. Поднимает колени выше, сильнее обхватывая его ногами. Джей опирается одной рукой на стол, другую прижимает к её спине, немного наклоняя её назад. Целует плечо. Кусает его. Снова целует. Стол протестующее скрипит, но кого это волнует? Кей чувствует, как напряжение скручивается в тугой узел. Тихо стонет, и этот звук пускает разряд тока по телу Холстеда. Он увеличивает темп, абсолютно теряясь в ощущениях. Больше не сдерживается, срывается с цепи. Рвано дышит, глухо стонет. Кей добралась до его уха, прикусила мочку, тут же пройдясь кончиком языка по укушенному месту. Переключилась на шею. Он чувствует кожей её сбитое дыхание и, чёрт, слетает с катушек. Рукой, которой обнимает её, добирается до её плеча, сжимая его, давит вниз. Она прикасается ладонью к его щеке, поворачивая его голову к себе, целует. Стонет в его губы. Упирается лбом в его скулу, зажмуриваясь до белых пятен под веками. Снова стонет, но уже немного громче. И это подстегивает его. Оба шумно дышат. Оба дрожат от переполняющих их ощущений и чувств. Кей всхлипывает, царапая кожу на его плече, и он чувствует, как сокращаются мышцы внутри неё. Совершает последний выпад и едва слышно стонет в её волосы. Он не знает, сколько они провели времени, просто пытаясь отдышаться. Нехотя поднимает голову от плеча Кей, смотрит в её глаза. Она легко улыбается ему, и он нежно целует, после трется носом о её щеку. Выдыхает. Чёрт, они стопроцентно опоздают. ***Лив бродит по более менее свободному холлу. Считает шаги, рассматривает светлый пол, людей, что торопливо заходят и выходят, смотрит на патрульных, что с особым опасением подходят к Платт с какими-либо просьбами. Смотрит на Платт, которая держится слишком уверенно. Она выглядит весьма злой и невежливой, но Лив она напоминает Когтяузера из мультфильма "Зверополис", который она посмотрела около недели назад с Евой. Еще две недели пролетели незаметно, а она все еще тут, все еще на свободе и все еще имеет возможность побыть рядом с теми, кто стал совсем родным. Эти мысли заставляют ее улыбнуться.Резкий шум заставляет Лив вырваться из своих мыслей и посмотреть на причины такого грохота. Это все дверь, которая захлопнулась слишком резко и теперь к стойке Платт неслась женщина, переполненная негативными эмоциями. Она начала что-то быстро говорить, но Платт не была бы собой, если бы не решала проблемы по-своему.- Мэм, я не могу вам ничем помочь, ваш сын арестован на месте преступления. - Женщина еще что-то говорит, но Платт ее перебивает. - Мэм, он не жертва и не свидетель, он преступник.- Пожалуйста. - Голос женщины дрожит из-за истерики, и она не выдерживает, закрывает лицо руками и плачет, вытирая слезы ладонями.- Что случилось? - Лив решается подойти ближе, в ней зарождается любопытство.- Моего сына арестовали. - Сквозь слезы говорит женщина. - Ему даже восемнадцати нет, он не мог торговать наркотиками! - Женщина вот-вот перейдет на истерику.- Тогда они отпустят его. - Уверенно заявляет Лив и женщина смотрит на нее глазами, полными надежды.- Вы уверены? - Тихо спрашивает она.- Абсолютно. - Лив говорит уверенно, а Платт начинает наблюдать. - Меня много раз спасали копы из этого участка и не наказывали, даже если я и перешла немного где-то черту...- Порубила мужика кухонным тесаком на фарш. - Бубнит себе под нос Платт.- А еще они настолько заботливы, что теперь не отходят от меня ни на шаг...- Зато их всех похищают по одиночке. - Женщина никак не реагирует на тихий бубнёж сержанта за стойкой. - Они обязательно во все разберутся и докопаются до правды. - Лив с искренней улыбкой смотрит на женщину и та почему-то ей верит.- Или прокатятся с Хэнком. - Заканчивает свою мысль Платт.- Пойдемте, присядем, и вы расскажите мне про своего сына. - Лив кладет свою руку на плечо женщины и ведет в сторону небольшого дивана. - Как зовут вашего сына?- Джек, ему семнадцать. - Говорит женщина, вытирая очередные слезы.Платт наблюдает. Лив садится с женщиной на диван и начинает расспрашивать ее обо всем. О том, что нравится Джеку, с кем он дружит и в какую школу ходит, какая у него успеваемость и кто его отец. В итоге все доходит до первых шагов и первых болячек в виде ветрянки и краснухи. Женщина рассказывает как Джек делал первые шаги, а Лив внимательно выслушивает и даже умудряется посмеяться в нужный момент, что поднимает настроение и женщине. Так проходит добрых полчаса, а после к Платт подходит Доусон.- Привет, сержант, я за Лив.- Привет, не смей ее забирать. - Как-то резко говорит Платт и кивком головы указывает в сторону Лив и женщины, которая слишком увлеклась рассказами. - Что она делает? - Антонио хмурится, когда находит взглядом Лив. Она слишком свободно чувствует себя в общении с абсолютно посторонним человеком. - Проявляет навыки психолога. - Труди хмурится, немного наклоняет голову в сторону. - Не верю, что с ней так просто общаться.- Поверь тому, кто живет с ней в одной квартире, с ней невероятно тяжело общаться. - Антонио смотрит на Труди и она поворачивает голову в сторону Доусона.- Может вся проблема в том, что она не любит говорить, предпочитает слушать? - Это всего лишь предположение, но Антонио находит в этом что-то. Он особо не пробовал раскрывать ей душу, а эта женщина трещит без остановки и Лив находит что ответить и что сказать, после женщина снова не замечает как начинает другую тему и Лив снова все с интересом выслушивает.- В этом определенно что-то есть. - Соглашается Доусон.Лив улыбается, поправляет выбившуюся прядь из колоска за ухо и Доусон снова это чувствует. Он ее точно где-то видел. Это как то, что знаешь, что ты знаешь, но не помнишь, и в голове как будто кто-то сверлит дрелью. Это крутится в мозгах, не дает покоя, но все же нет никакой возможности вспомнить. Этот барьер в памяти не снести так просто и это жутко бесит.- Труди, - Антонио снова смотрит на сержанта, - помнишь, мы были с тобой напарниками?- Еще бы, - Платт закатывает глаза, - ты тогда спас мою задницу, в прямом смысле слова. - Антонио лишь ухмыляется, никогда не забудет ту перестрелку, где Платт подстрелили.- Как думаешь, Кей или Лив могли проходить по нашим делам или мелькать где-то? - Антонио не сводит глаз с Труди, ему нужно точно знать.- Определенно нет. - Пожимает плечами и смотрит в глаза Доусону. - Может ты тогда работал с Джоус? - Платт сразу же жалеет, что произнесла это имя. Оно стало запретным для Доусона еще со времен Пульпо. Может он и делает вид, что все давно прошло и относится спокойно, но внутри все еще кровь кипит, и Антонио чувствует желание возвращать таких мразей к жизни, что бы снова убивать и так до бесконечности. Это был бы их собственный Ад. - Прости.- Все нормально, я давно смирился с тем, что жизнь несправедлива, иначе у нас не было бы тех дурацких плит возле полицейского участка. - Имеет в виду стену, где вешают плиты с именами копа, погибшего на службе. - Я забираю Лив, нам пора ехать.- Не хочешь устроить её на подработку? - Платт не успела хорошо обдумать свои слова, но у нее не было на это время, ведь Доусон уже начал двигаться в сторону Лив.- И что она будет делать? - Спрашивает Антонио, уже стоя немного в стороне от стойки.- Общаться с людьми, у нас не хватает психологов. Не в качестве дипломированного специалиста, разумеется. Но вот так беседовать с людьми она очень даже может. Она ж буквально спасла нас от потопа из-за слез этой женщины. - Платт пожимает плечами.- Я подумаю. - Антонио кивает головой, думать тут нечего, он согласен, а вот Лив - это отдельный разговор.- Джек! - Женщина, с которой разговаривала Лив подорвалась с места и рванула на встречу молодому парню.- Мам, я в порядке. - Парень крепко обнял мать, и та разревелась еще сильнее, чем когда только пришла в участок.- Сержант, Джек Саледор невиновен и свободен, но еще может понадобиться как подозреваемый. - Говорит патрульный, который вышел вместе с Джеком.- Я же вам говорила. - С улыбкой говорит Лив и женщина смотрит на нее взглядом, полным благодарности.- Спасибо вам, вы - чудесный человек. - Женщина проходит мимо стойки Платт, не выпуская руку сына, и снова не обращает никакого внимания на фырканье со стороны сержанта. Доусон мысленно с ней соглашается.- Хорошая работа. - С улыбкой говорит Антонио.- Спасибо. - Лив опускает взгляд в пол. - Это было не сложно, ей просто нужно было, чтобы ее выслушали.- Домой? - Спрашивает детектив и Лив полная энтузиазма расправляет плечи. Домой, в участок, в Молли... Ей без разницы, лишь бы рядом были все эти люди. ***- Это место выглядит старым. - Лив осматривает все тренажеры, находящиеся в этом спортивном зале. Они новые, а вот само здание не выглядит таковым. Стены обшарпаны, местами заштукатурены трещины и высокий потолок уже давно не белый. - Как давно ты владеешь этим местом?- Эм, им владею я и Джей, раньше был еще Шон Роман, но он давно вышел из дела. - Антонио ведет Лив к любимому месту - рингу. - Войт помог нам его приобрести и со временем мы даже начали проводить турниры между нашими частями. Это второе место после Молли, где все могут собираться. Лив и не удивлена, пока они шли через спортзал, она заметила несколько знакомых лиц. Пару человек она видела в больнице и еще пару в Молли. Ей нравится это место не меньше бара, и она чувствует прилив сил и желание тренироваться. Когда все же они подходят к рингу Лив замирает на месте. Не обращает внимание на ухмыляющегося Холстеда, ее взгляд прикован к Кей, которая активно бьет по перчаткам, надетым на руки Рузека. Он что-то ей подсказывает и объясняет, напоминает о нужной позиции ног и о том, как правильно держать удар. Кей бьет и Рузек с подбадривающе восклицает, Холстед смеется. Не может сдержаться. Ему не нравилась идея Кей с тренировками. Просто потому что он не хотел, чтобы она что-то себе повредила. Уговаривать Адама не пришлось. Он дал согласие, даже не дослушав Джея до конца. Начиная со следующего дня, после того, как Кей заявила, что хочет научиться драться, она вместе с Рузеком приступили к тренировкам. Иногда им помогал Антонио. Пару раз заглядывал Эл. В первый же раз Адам сказал Кей, что ей придется поработать на снарядах. Потому что одной техники недостаточно, нужно хоть немного физической силы. Иными словами ей нужно ?нарастить мышечную массу?. Кей была не против. Она была готова сделать всё, что потребуется. Так что вот уже две недели, между участком и встречами с Чёрчем, она посещала этот спортзал. Иногда с Джеем. Но чаще он предпочитал ждать в машине или заниматься другими делами. Всё прекрасно понимает, но не может спокойно смотреть, как Рузек кидает её на маты или заламывает руки, объясняя принцип очередного приёма. - Еще раз, Мелкая! - Кричит Рузек и Кей снова бьет, но он слишком быстро отражает удары. Кей не сдается, пока совсем не выдыхается и не опускает руки. - Ну же, ты так и комара не прибьешь! – Кей щурит глаза, наносит удар на автомате и, не рассчитав, попадает в нос. Рузек делает шаг назад, скидывает перчатку и запрокидывает голову.- Прости, я не хотела. - Кей сразу же начинает извиняться, Джей довольно смеется. Ну наконец-то она ему врезала. - Джей, не смешно! Ему же больно!Кей как всегда переживает за всех, она даже не обратила внимания на то, что Адам и сам смеется. Лив поворачивает голову в сторону Антонио и замечает на его лице ухмылку. Ей определенно нравится такой детектив Доусон. - Ладно, - Антонио скидывает куртку и залазит на ринг, - Теперь со мной. - Смотрит на Адама.- Переодеться не желаешь? - Спрашивает Рузек, оглядывая Доусона.Лив наконец поняла почему Антонио сегодня джинсам предпочел спортивки и майку с открытыми плечами, он готовился заранее, чтобы потом не тратить время. - Я уже. - Бодро говорит Доусон и становится в позицию. Адам выставляет руки вперед и Доусон начинает бить по перчаткам. Кей боксировала в перчатках, а Доусон слишком легко обходится и без них. Лив затаила дыхание, следя за каждым движением детектива. Раньше она не обращала внимания на татуировки, даже не думала, что они у него есть. Антонио двигает не только руками, всем телом, не стоит ровно на месте, меняет позиции и все время находится в движении. Каждый его удар отточен и ни одного промаха, он ни разу не поставил локоть выше или ниже положенного. Лив забыла обо всем на свете. Она уже давно почувствовала себя защищенной рядом с этим человеком, но сейчас это подтвердилось и зрительно. Ей не хотелось даже моргать, и она сама не заметила, как ее губы растянулись в улыбке. Начинает думать о том, что Антонио такой тип мужчины, фото которого можно приклеить в словаре напротив термина "настоящий мужчина". Лив так увлеклась Доусоном, что не заметила, как к ней тихо подошла Кей.- Что происходит между вами? - Тихо спрашивает Кей, изучая весьма интересный взгляд Лив на мужчину.- О чём ты? – Вопросом на вопрос тихо отвечает Лив.- Не строй из себя дурочку. Только идиот не заметит взгляды, которые вы бросаете друг на друга, пока думаете, что никто не смотрит. Тебя тянет к нему. То есть…как к мужчине. Как…меня к Джею. – Совсем тихо добавляет Кей, чувствует неловкость, но Лив плевать на это. Ближе Кей у неё никого нет. Так что они могут рассказать друг другу все, что угодно. - Не думаю, что я смогу быть так с мужчиной по своей воле. - Лив не отводит взгляда от Доусона. – Хорошо, что он никогда не станет меня принуждать.- А что, по-твоему, думает по этому поводу Антонио? В смысле…чувствуешь, что он относится к тебе так же? - Кей смотрит на Лив, пытается уловить ее взгляд, но все бессмысленно, Лив в данный момент смотрит только на Доусона, который меняет угол.- Не просто чувствую, знаю. - Джей что-то говорит с улыбкой на лице и Антонио пускает смешок. Лив поворачивает голову в сторону Кей, у нее есть еще одна просьба к подруге, последняя. - Нарисуешь его еще раз?- Зачем? - Кей хмурится. Много же уже нарисовала. Хотя, она не пересчитывала портреты Холстеда.- Хочу немного дольше видеть его улыбку. - Кей опускает взгляд, а Лив подходит ближе к рингу, обтянутому канатами. Дайте ей еще один день рядом с ним, большего она не просит.Кей смотрит на подругу, понимает, что та влюбилась окончательно и бесповоротно, но не признается себе в этом, если ей не настучат по голове в прямом смысле слова. Кей знает, что она говорит о том, что в особняке рано или поздно портреты найдут и уничтожат, но хотя бы неделя у нее будет. Кей уже давно не верит, что однажды им придется вернуться, не хочет, но Лив не такая, она всегда ожидает худшего. "Однажды, Кей, мы будем свободны. Не долго, но будем." - Практически каждый день шептала Лив Кей на ухо эти слова. Сейчас она вспомнила про них, смотря на подругу. Лив была права, они стали свободны и теперь Кей боится, что совсем ненадолго. К черту Босса.- Правый хук! - Выкрикивает Доусон.- Нет! - Протестует Рузек, делая шаг назад. - Даже не думай!Джей снова смеется и Кей отмирает, как и Лив.- Можно и мне? - Немного громче обычного просит Лив.- Что? - Доусон смотрит на девушку, не веря, что она это сказала.- Я бы хотела знать хоть немного основ, что бы знать куда бить при необходимости. - Смотрит на Холстеда. - Нам нужно себя защищать, я так полагаю, что Кей со мной солидарна?- Пф, можешь не сомневаться. - Холстед с блеском в глазах смотрит на Кей, а Лив мысленно молит его думать потише.- Ладно. - Доусон пожимает плечами. - Поднимайся.И Лив поднимается на ринг. Становится ближе к Доусону и он со спины придерживает ее, объясняет как правильно держать руки и как правильно бить, чтобы не сломать пальцы.- Боже, у тебя такие маленькие кулаки. - Доусон не может проигнорировать этот факт. Находит это невероятно милым и трогательным, но все же помогает ей сосредоточится на важном. Лив делает первый удар. - Хорошо, еще раз! - Доусон улыбается, помогая Лив держать правильно руки и своими стопами раздвигает ее ноги немного шире, демонстрируя правильную стойку. - Отлично, теперь бей. - И Лив бьет. Снова и снова.Кей никогда не надоест наблюдать за этой картиной, ведь она видит то, чего не видят эти два дурня. Они по уши влюблены друг в друга и у них есть связь, о которой сама девушка знает теперь не понаслышке. Может быть однажды они поймут как сильно нужны друг другу, ну а до этого времени Кей хочет запечатлеть их глубокую эмоциональную связь, пока они не поняли что она есть у них. Внимательней разглядывает счастливую Лив, с голубыми и невероятно живыми глазами и улыбку Доусона, которая делает его чертовски милым. Она ему идет, как и каждая морщинка, что проявляется в уголках глаз каждый раз, когда он так улыбается.***Джей греет замерзшие пальцы своим горячим дыханием. Чертов февраль выдался холоднее, чем обычно. Он вышел чуть раньше, чтобы проверить машину. Прошлым вечером ему показалось, что в двигателе что-то стучит. Кей всё еще в доме, но скоро подойдет время уезжать, так что это ненадолго. К тому же ей есть чем заняться в участке. После того как с помощью её рисунка они так быстро обнаружили Эшута, Платт взяла это на заметку. Правда, никому не сказала. До того момента пока свидетелю не понадобился художник для составления фоторобота. Хороших художников в департаменте полиции, как и психологов, кстати, по пальцам пересчитать. Так что Труди однажды отвела Кей на первый этаж, никому ничего не сказав. В своей излюбленной манере попросила её помочь с фотороботом. То есть Платт считала, что попросила. Для всех окружающих это прозвучало скорее, как приказ. Но девушка согласилась. По тому портрету подозреваемого опознали, нашли и задержали в течении пары часов. И с тех пор Кей периодически выполняла эту работу. Хотя для нее это было скорее хобби. Как она так точно ловит внешность человека, слушая свидетеля, Джею не понять. Он и не пытается. Главное, что ей это нравится. Ей гораздо лучше. Она стала спокойнее, и он видит это. Он и сам заметно успокоился. Замер, думая об этом и потому не услышал звук подъезжающей машины. - Еще толком не проснулся, но уже ковыряешься в машине? Он слышит насмешливый голос. Хмурится, потому что голос, принадлежащий этому человеку, он ожидал услышать в последнюю очередь. Выглядывает из-за поднятого капота машины и застывает на секунду.- Эрин. - Да, Холстед. Вот уж нежданчик, правда? – Широко улыбаясь, отвечает ему. Он вытирает руки тряпкой, захлопывает капот, оглядывается на дом, поворачивается к ней, делает шаг в сторону. - Что ты здесь делаешь? – В его голосе слышится напряжение. - Что, даже не обнимемся? Помнится, ты любил это дело. - Это было давно. – Ровно произносит в ответ. Замолкает. Смотрит на женщину, которую, любил вечность назад. Вспоминает, как она уехала. Исчезла. Ничего не объяснив. И это было…больно. Вспоминает, как мучился от неизвестности и терялся в догадках, как медленно, но неизбежно пришел, наконец, в себя. Но Хэнк был прав, её уход наложил определенный отпечаток на дальнейшую жизнь Холстеда. Он часто думал о ней. Где она, что с ней. А потом появилась Кей, отбросившая, как ненужный хлам, многое из его жизни. В том числе и бесполезные сожаления по поводу отношений, которые, и Уилл был в этом прав, не были здоровыми. - Повторюсь. Что ты здесь делаешь? Холодный. Голос холодный. И Линдсей не была к этому готова. Она ожидала совсем другого приёма. Что ж, Робертсон был прав, Холстед изменился. Интересно, изменились ли другие. Шагает ближе, обаятельно улыбаясь, пожимает плечами.- Хэнк звонил. Просил разузнать кое-что о какой-то новой технике. Во что вы вляпались на этот раз? – Шагает ещё ближе.- Во что бы ни вляпались, разберемся сами. Он не ожидал, что будет чувствовать…злость и раздражение. Когда-то он сотню раз представлял себе их встречу. И думал, что почувствует что угодно, но только не это. Удивляется, осознав, что ничего приятного от этого визита не испытывает. И с ней так было всегда. Он думал, что получится одно, получалось прямо противоположное. Она была, как фейерверк. Яркий и волнующий, да. Но останься она в Чикаго, они бы просто выжгли друг друга дотла, ничего не оставив после себя. И сейчас он это понимает. - Почему столько холода, Джей? Не рад меня видеть? – Поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза. Он морщится, закатывает глаза.- Ну прости, что не виляю хвостом, как верный пёс, после того как ты исчезла…сколько? Два? Три года назад? Ничего не объяснив. – Хмурится. Ему это надоело.Он собирается отступить, потому что она подошла слишком близко, но не успевает. Эрин хватает его за куртку, поднимает голову и целует его. Ему хватает секунды, чтобы прийти в себя. Отрывает её руки от себя, отступает на шаг. Её не смущает его реакция, наоборот, она весело улыбается. - Какого хрена ты творишь?! – Отпускает ее руки, вытирает губы тыльной стороной ладони. Линдсей пожимает плечами.- Подумала, что мы могли бы вспомнить старые добрые времена. – Джей хмурится. Боже, да что с ней стало? Собирается ответить, но слышит приглушенный рык со стороны дома. Резко вскидывает голову. Дерьмо.Кей. Стоит на пороге дома. Смотрит, не отрываясь, на Холстеда и…в её взгляде читается непонимание, растерянность и то, чего Джей предпочел бы никогда не видеть в её глазах. Разочарование вперемешку с грустью. Велес стоит перед ней, пристально глядя на чужака. Расставил передние лапы, пригнул голову к земле, скалится и рычит. - Ого, вот это зверь. - Ничуть не смутившись того, что у них появились зрители, говорит Эрин.Щурится. Переводит взгляд с одного на другую. Они никак не отреагировали на её реплику. Интересненько. Об этом Робертсон не упоминал. Внимательно разглядывает только что вышедшую к ним девушку. Примерно её роста. Только худее. Длинные волосы, выразительные глаза, она…довольно изящная. Даже в этих ужасных грубых ботинках и рубашке не по размеру, выглядывающей из под куртки. Эрин становится не по себе, потому что они всё еще пялятся друг на друга. Молча. Как будто разговаривают. Что за бред. - Привет. – Делает шаг в сторону девушки, но тормозит, потому что зверь пригнулся сильнее, явно готовясь к прыжку. Она знает, что успеет выхватить пистолет и пристрелить его раньше, чем он настигнет её. Но ей не хотелось бы омрачать свой приезд в город, в котором выросла, убийством глупого животного. – Я Эрин Линдсей. Мы с Холстедом…- Раньше были напарниками. – Заканчивает за нее Кей, но по-прежнему смотрит на Джея. Лишь спустя пару секунд медленно переводит взгляд на Эрин. Натянуто улыбается. Просто потому что так принято. Вроде бы. – Доброе утро. - Кей…- Наконец, открывает рот Холстед, но она и его перебивает.- Велеса нужно выгулять. – Показывает в сторону тропы, которой можно добраться до озера. – Мы недалеко и ненадолго. – Он хмурится. Собирается возразить. – Всё будет в порядке. Со мной же чудище. - Спускается со ступеней, засовывает руки в карманы куртки. – Всего хорошего. – Кивает Эрин, проходя мимо, и направляется к деревьям. Сжимает челюсть. Её почти ломает, так сильно хочется опустить голову и вжать её в плечи. Спрятаться. Но вспоминает Хейли и вместо желаемого поднимает подбородок, спокойно шагая в нужном направлении. Велес стоит какое-то время, не шевелясь. И Эрин начинает всерьез беспокоиться. Холстеду на это плевать. Он смотрит вслед Мелкой и ему становится тошно от мысли о том, что сейчас твориться в её голове. Зверь, наконец, отмирает, проходит мимо Линдсей, все так же пригнув голову. И только оказавшись от нее на расстоянии пары метров, отводит взгляд и пускается легким бегом, догоняя Кей. Они скрываются в гуще деревьев.- Эм…а что это было? – Спрашивает Эрин. – Прости…- Улыбается. – Я не знала, что ты не один здесь. Джей выдыхает. Поворачивается к ней. Смотрит и не узнает. Где бы она ни была, что бы ни делала, но это явно изменило её. Перед ним стоит совершенно чужой и незнакомый ему человек. Не знает, осталась ли еще та Эрин, которую он когда-то знал. Честно? Ему и не хочется знать. Сейчас его волнует совсем другое. - Ты зря приехала сюда, Эрин. Уезжай. Из Чикаго. Тебе здесь больше не рады. В этом доме точно.Разворачивается и идет вслед за Кей. Да, Велес с ней и это повышает её шансы остаться невредимой в случае чего, но Велес бессилен против пуль. Линдсей стоит какое-то время, не двигаясь. Да уж, не на такой прием она рассчитывала. Хотя и приезжать не должна была. Информацию, нужную Войту, она могла передать и по телефону. Но пока искала её, немного покопалась в деле, которое сейчас ведет отдел и ей стало интересно. Поэтому, как только выдалась пара свободных дней, она села в самолет и прилетела в Чикаго. Зачем первым делом направилась к бывшему напарнику? Не знает. Наверное…скучала какой-то, давно забытой, частью себя. Усмехается. Садится в машину и уезжает. У нее есть еще пара дел. Кей сердито топает сквозь заросли. Идиотка. Не знает, что именно почувствовала, увидев, как Джея целует другая. Кучу всего. Точно знает, что злится. Кажется, даже бубнит что-то себе под нос. Фыркает. Временами она жалеет, что не может поступать, как Лив. Если бы здесь сейчас была её подруга, кое-кто лишился бы пары клочков волос… и обзавелся бы синяками. Кей так не может. Она творила жуткие вещи, да, но только тогда, когда вопрос вставал между жизнью и смертью. Не её. Тех, кто дорог ей. А это…разумом всё понимает. Она всё видела. И то, как Эрин подошла, и то, как поцеловала. И реакцию Джея она тоже видела. Ему было неприятно. И это, вроде бы, должно ее успокоить, но нет. Понимание того, кем именно является эта женщина…Кей не знает подробностей, но уловила пару незначительных фраз, брошенных в отеле относительно этой Эрин. И она не дура. Так что да, ей погано. Чувствует ли она ревность? Нет. Не знает, есть ли термин, обозначающий ?недостаточно хороша?, но именно это она чувствует сейчас. Люди, испытывающие негативные эмоции, делятся на два типа: те, кто выплескивает их на окружающих и те, кто топит в них себя. Она относится ко второму. К сожалению. Так что вместо того, чтобы злиться на тех, кто вызвал этот всплеск, она, по привычке, начинает заниматься уничижительным самокопанием. Это дается слишком легко, учитывая то, через что она прошла. Так что к моменту, когда она добирается до берега озера, ей становится тяжело дышать и кажется, что всё безнадежно. Останавливается на склоне, глядя на серое, низкое, тяжелое небо. Кажется, его вот-вот прорвет. Сегодня точно выпадет снег. Не слышит шагов, потому что слишком ушла в себя, поэтому вздрагивает, услышав свое имя. Джей подходит, встает рядом. Молчит. Не знает с чего начать. С извинений? Он ничего не сделал, но прекрасно понимает, как все выглядит со стороны. Поэтому…- Кей…прости, я…- Ты любишь её? – Снова перебивает. Спрашивает спокойно. У нее нет желания ругаться или что-то высказывать. Её интересует вопрос. Она его задает. Все просто. - Что? Нет. Конечно, нет. – Замолкает на секунду. – Любил когда-то, но это было слишком давно. Так что нет, больше нет. - Хорошо. – Слышит, как он набирает воздух в легкие, явно собираясь что-то сказать, но понимает, что не в состоянии сейчас это слушать. – Постой. Я знаю, ты хочешь объяснить. – На него не смотрит. – Знаю, что произошло. Я всё видела. Видела, что инициатором был не ты. Видела твою реакцию и слышала тон твоего голоса после. Знаю, что ты не был рад случившемуся. – Замолкает. – А еще знаю, что все это не помогает мне чувствовать себя лучше. Не понимаю, что ощущаю по этому поводу. Явно что-то неприятное. Я новичок во всём…этом. Поэтому мне нужно разобраться. Я не злюсь на тебя, но не хочу сейчас с тобой разговаривать. Мне нужно подумать. Так что я буду тебе благодарна, если ты оставишь меня в покое…хотя бы до вечера. – Ровный, безразличный тон. И Джей понимает, что она закрылась. Она всегда так делает, сталкиваясь с чем-то впервые. И он знает, что ей просто нужно время, но от этого не легче. Пусть и косвенно, но он стал причиной этого. Поэтому всё, что он может и должен сейчас сделать, это дать ей то, чего она хочет.- Хорошо. – Произносит тихо. Она кивает головой и, наконец, поворачивает голову в его сторону. С ужасом понимает, что чувствует острое желание поколотить его. Абсолютно неадекватное желание. Знает, что реагирует слишком бурно, но для неё всё это происходит впервые. Эти отношения и чувства, как хорошие, так и плохие. Так что в этом плане она похожа на подростка. Эмоционально. При том, что обладает разумом взрослого человека. Отсутствует опыт. И всё это выливается в подростковый максимализм. Либо всё слишком хорошо, либо плохо так, что сдохнуть хочется. Крайности. И ещё она впервые чувствует противный страх. Причиной которого является осознание вероятности того, что Джей когда-нибудь может оставить её. Не из-за Босса, а просто, потому что захочет уйти сам. Набирает в легкие воздуха. Пытается успокоиться, уверяя себя в том, что слишком все драматизирует. Но легче не становится. Отводит взгляд в сторону, смотрит на воду. Разворачивается и шагает той дорогой, которой пришла. Звать Велеса нет необходимости. Он всегда чувствовал её, так что оставляет яму в песке, которую так увлеченно рыл и бежит за девушкой сразу же, как только она поворачивается спиной к озеру. Холстед медлит секунду, после медленно следует за Кей и зверем. Спокойствия, как ни бывало. ***- Да мать твою…- Бубнит Холстед, глядя на карандаш в его руке, грифель которого сломался от силы нажатия. Это четвертый карандаш за последние несколько часов. Адам крутится на стуле, щуря глаза. Переглядывается с Элом. Смотрит на Этуотера, встречается взглядом с Аптон. Она жмет плечами. Понятия не имеет, что с её напарником. Переводит взгляд на Кей, наливающую кофе в две кружки и ставящую одну перед Лив. К подруге не садится, остается стоять, опираясь на тумбу. Дверь открыта, но они разговаривают слишком тихо, ничего не разобрать. Из коридора выворачивает Доусон. Он тоже напряжен. И что-то подсказывает Рузеку, что это не из-за работы. Чувствует легкий удар по затылку, резко разворачивается, но видит лишь Мауса, пялящегося в потолок. Опускает глаза в пол и находит маленький бумажный шарик. Снова смотрит на техника, который теперь уже смотрит на него.- Что, серьезно? – Почти шепотом спрашивает Адам. Маус лишь широко улыбается, разводя руки в стороны. Слишком тихо в отделе. И половина команды ходит в особо угнетенном состоянии. Другая половина это чувствует и в целом атмосфера становится так себе. Вот Маус и развлекается, как может. Велес, спокойно лежавший возле ног Кей, поднимает голову и начинает тихо рычать, глядя в сторону широкой лестницы. Кей смотрит в ту же сторону и не понимает его реакции, ведь видит только Труди, поднимающуюся в отдел. А потом, следом за ней, поднимается еще один человек. Та, когда Кей предпочла бы больше не видеть. Эрин. Широко улыбается, глядя на своих бывших коллег и друзей. Эл, Кэв, Рузек, Ким и Антонио радостно встречают старого друга. Аптон приветливо улыбается, а потом смотрит на напарника. Он смотрит на Эрин тяжелым взглядом и до Хейли начинает доходить причина его странного поведения в этот день. Они уже виделись и, судя по всему, встреча прошла не очень хорошо. - Линдсей! Какими судьбами? – Обнимая её, спрашивает Доусон. Глупый, глупый Доусон . Не догадался посмотреть назад, на Лив и не увидел её реакции. Иначе свалил бы уже на другой континент. - Выдалась пара свободных дней, решила проверить как вы тут. – Улыбается. - Эрин? – Хэнк вышел из кабинета, отреагировав на шум. И совсем не ожидал увидеть здесь Эрин. - Хэнк! – Шагает к нему, крепко обнимает, останавливаясь недалеко от стола Холстеда, который продолжает работать, опустив голову и никак не реагируя на происходящее. - Почему не предупредила, что приедешь. Я бы встретил тебя. – Довольно улыбаясь, говорит он. - Потому что превратилась в стерву и лезет, куда не просят. – Тихо говорит Джей, не поднимая головы. Но все прекрасно слышат его слова и поэтому все взгляды теперь прикованы к нему. Хэнк хмурится. Джей, наконец, поднимает глаза и смотрит на сержанта. – Что? Просто наблюдение. – Войт открывает рот, но детектив его перебивает. – Что во фразе ?Уезжай из Чикаго? тебе было непонятно? – Смотрит на Эрин. В помещении стоит тишина. Потому что до каждого присутствующего доходит, что эти двое уже виделись. Они не знают подробностей. Им и не нужно. Джей смотрит на нее, чувствуя только злость. Всё было хорошо. Всё постепенно налаживалось. И ему нравилось то, что происходило. Но стоило ей заявиться на пороге и все полетело к чертям. - Какого хрена происходит? – Наконец, спрашивает Войт, глядя то на одного, то на другую. - Эм…Джей стал не очень дружелюбным, правда? – Вопросом на вопрос отвечает Эрин. – Я заезжала к нему утром. И мы немного поспорили. – Невинно улыбаясь, смотрит на Войта.Тот воспринимает реакцию Холстеда, опираясь на то, как закончились отношения этих двоих. То есть, воспринимает в корне неверно. Сердитым взглядом смотрит на своего детектива, собираясь по привычке встать на защиту Эрин, но Джей опережает его. Встает из-за стола. Отходит от него. - Недружелюбный? Поспорили? – Усмехается, но при этом чувствует раздражение. – Нехер было пихать свой язык в мой рот. Глядишь, и поговорили бы – морщится, - ?дружелюбно?. Или у вас в ФБР так принято здороваться? – Замолкает, сжимая челюсть. Хэнк хмурится еще больше, смотрит на Эрин. Эл поднимает брови. Кэв переглядывается с Рузеком и тот тихо говорит: ?Дерьмовенько?. Ким и Антонио опускают глаза, понимая, что происходит какая-то херня. Хейли и Маус смотрят сначала на Джея, а потом дружно переводят взгляд на Кей, которая все прекрасно слышит и чувствует острую необходимость оказаться как можно дальше от этого места. Она встречает взгляд подруги и предупреждающе качает головой, потому что глаза Лив потемнели и она напряглась. Кей точно знает, что хотелось бы сделать той, но не позволит. Оно того не стоит. - Я просил тебя снабдить меня нужной информацией. – Говорит Войт и в его голосе слышится плохо скрываемое раздражение. – Ты могла позвонить. Вместо этого приехала, чтобы что? – Щурит глаза. – Зачем ты приехала на самом деле? - Боже…- Эрин закатывает глаза. Отходит ближе к столу Мауса, который при ее приближении немного отъезжает на стуле. Он помнит её. Она всегда была прекрасным копом. А еще она была хорошим человеком. То, что он видит сейчас, хорошим не назовешь. – Что вы все всполошились? Ну заехала я к бывшему любовнику. Может я соскучилась? – Пожимает плечами. – Откуда мне было знать, что он приютил бедняжку, спасенную им из трах-дома и их отношения перешли все допустимые границы? Кстати, Хэнк, а что случилось с твоими железобетонными правилами? – Защищается, нападая. Знает, что ведет себя, как стерва, но давно привыкла ей быть, иначе там, где она работает, не выжить. И она не была готова к тому, что вернувшись в Чикаго, начнет в первые же минуты ненавидеть то, кем стала. Но привычка гадкая вещь, просто так её не вытравить. Хэнк щурит глаза, не узнает ту, кого девчонкой привел к себе в дом и принял в свою семью. И неожиданно вместо злости чувствует печаль. Чтобы с ней не происходило, это было достаточно хреново, чтобы она стала такой. И она была там совсем одна. Его не было рядом. Холстед пытается держать рот на замке. Правда пытается, ведь это ничего не изменит. Но её слова и тот факт, что Мелкая стопроцентно всё слышит…чувствует, как к его предплечью кто-то прикасается. Опускает взгляд и видит Хейли. Ей жаль, что это происходит, но она взглядом просит его заткнуться, чтобы не довести ситуацию до абсурда. И он…слушает её. Прикрывает глаза. Пытается успокоиться. - Пока я искала нужную вам информацию, изучила ваше дело. Мне стало интересно. Вот я и приехала. Не каждый день имеешь дело с неуловимыми преступниками. Даже в Бюро. И тот факт, что многие из вас пострадали из-за этих двух – переводит взгляд на двух девушек, натыкается на ту, которую еще не видела. Невольно усмехается, девчонка то не из робких. Ну…судя по ее взгляду, - молодых особ, я тоже не могла оставить без внимания. А в полиции теперь что, работают няньками для всякого сброда? – Слышит. Слышит буквально, как большая часть присутствующих шумно выдохнула. Ладно, может она и перегнула палку. - Хватит. – Тихо говорит Доусон. Кажется, он вполне себе начинает понимать Джея. Эрин переводит удивленный взгляд на него. – Убирайся отсюда, Эрин. Нам всем нехило досталось в последние месяцы. Лив и Кей, больше, чем всем остальным вместе взятым. Так что кто-то, кто ведет себя так, как ты сейчас, нужен нам здесь меньше всего. Она смотрит на каждого. Переводит взгляд на Хэнка, но он молчит. Не возражает, не протестует и не говорит Доусону заткнуться. Значит, согласен с ним. И Эрин чувствует разочарование, злость и…что-то еще. Тоску по себе прежней. По той, которую здесь любили. По той, кем ей больше не стать. - Я улетаю назад завтра утром, Хэнк. Вопрос, по поводу которого ты звонил мне, мы можем обсудить вечером, за ужином, если…если ты не против. – Чувствует непонятное напряжение, которое отпускает только после того, как Хэнк кивает головой в знак согласия. Разворачивается и направляется к лестнице, но тормозит, не может ничего с собой поделать. Её, непонятно почему, задело поведение её бывшего напарника, так что она делает то, о чем стопроцентно пожалеет. Но это будет потом. Снова поворачивается ко всем лицом, но смотрит только на Джея. – Забыла спросить. Ты уже прикрепил ту флешку к материалам дела? – Мило улыбается. Холстед замирает. Кажется, даже дышать перестает. Смотрит на Доусона. – Ну как же, та, с двумя милыми видеофайлами с этих вечеринок извращенцев…Нет? – Смотрит на ошарашенные лица копов. – Ой…так ты о ней не рассказал? Ну, хоть посмотрел? – Джей щурится, сжимает челюсть, наклоняет голову в бок. Какого…хрена? Эрин пожимает плечами. – Ладно, была рада всех вас видеть. – Улыбается и шагает к выходу. Шок от того, что теперь объяснений не избежать, прошел. И теперь Джея интересует вопрос того, каким нахрен образом она узнала о флешке. И единственно верный ответ его нихрена не радует. Он хочет догнать её и выяснить всё, но его останавливает Хэнк, который не знает, в чем дело, иначе сам бы допросил Линдсей. Но нет, она беспрепятственно уходит.- О какой, блять, флешке идет речь, Холстед?! – Он зол, очень. Джей тормозит.- Ни о какой. Она абсолютно бесполезна для дела. - Тогда почему о ней сказала Эрин? Почему, нахер, агент ФБР, работающий в другом штате, знает об этом дерьме, а я, твой непосредственный начальник, нет?!- Смотрит на детектива. Видит, как тот снова переглядывается с Доусоном, резко поворачивает голову к нему. – Ты знал? – Антонио молчит. - Я спрашиваю, ты знал?!- Да. – Встречает взгляд разъяренного сержанта, держа голову прямо. Хэнк смотрит на одного, затем на другого. Чертовы бараны. – Джей прав, там нет ничего, что могло бы помочь опознать Босса или кого-то из его приближенных. Там ничего нет.- Тогда какого хрена вы о ней не сказали? И вообще, откуда она у вас? – Сержант давит. – Что на ней. – Смотрит на Холстеда, тот смотрит в ответ, но молчит. Не скажет ни слова. - Её оставили для Джея, в подвале, в котором мы нашли Хейли. – Отвечает Доусон за Холстеда. Видит, как тот резко переводит на него взгляд. – Нет смысла молчать, Джей. Мы должны были рассказать. - О, теперь ты у нас снова правильный? – Сержант не станет сдерживаться. Его люди должны рассказывать ему все. Абсолютно. Хорошее, плохое, гадкое, мерзкое и отвратительное. Чтобы он мог им помочь, если это понадобится. Тот факт, что эти двое что-то утаили…- Так почему не рассказали? – Щурится, переводит взгляд с одного на другого. – Что на той флешке, Джей? – Уже тише спрашивает он. - Он оставил её мне, чтобы подорвать веру в то, что Мелкая и Лив невиновны. – Тихо отвечает он. – Так что да, я не мог это кому-то показать. - Джей…- Этот пацан когда-нибудь точно загонит его в могилу. - Нет, сержант, я не могу. - О чем вы говорите? – Джей слышит этот голос и закрывает глаза, не испытывая никакого желания поворачиваться. Как он мог забыть? – Джей? Она всё прекрасно слышала. Как и Лив. Но все еще не может поверить в то, что он видел это. Цепенеет от мысли о том, что именно он видел. Она ненавидела эти ?вечеринки? больше, чем что-либо. Они обе. Упоминание о них моментально вернули обеих в то время. И к тому, что Кей испытывала с самого утра, добавилась еще куча всего. И…он не сказал ей. Не сказал. Что б тебя. Холстед медленно поворачивается к ней, понимая, что происходит то, чего он хотел избежать.- Тебе не о чём беспокоиться. Всё в порядке. – Видит, как она хмурится. - Что на ней, Джей? – Спрашивает и чувствует, как глаза начинает печь. Только бы не то, о чем она подумала. Только не это. Он не может ей не ответить. Не тогда, когда она так смотрит.- Два файла. Один с тобой, другой с Лив. Какая-то вечеринка. Все люди в масках. Куча ублюдков. И…много крови. – Кей делает шаг назад. Качает головой. Шепчет: ?Нет, Боже?. Слишком хорошо помнит именно этот вечер. – Кей, всё в порядке. – Делает шаг в её сторону.- Не подходи. – Говорит сквозь сжатые зубы. – Как много ты видел? – Он не отвечает. – Как много, Джей?!- Всё. Она хмурится. Не верит. Утром она думала о том, что не знает, что чувствует. Сейчас она точно знает что. Гнев. Эмоций было слишком много, она не справлялась. Поэтому ее сознание все сгенерировало в гнев. Иначе случился бы новый приступ. Так что да, получайте монстра. - Ты…солгал мне. Когда ты рассказал о…- осекается, вовремя вспоминая, что за ее спиной находится Лив, поэтому нельзя говорить об экспериментах, - я задала прямой вопрос, о том, есть ли что-то еще о чем ты умалчиваешь. И ты солгал мне. – Видит, что он собирается ответить. – Замолчи! Не хочу слушать оправдания о том, что ты просто пытался меня защитить! Сколько можно? – Она даже не понимает, что кроме них двоих здесь еще куча людей. То есть…понимает, но ей плевать. Он солгал. Не важно, по какой причине. И если бы она дала себе минутку и попыталась разобраться в истинных причинах такой вспышки агрессии, то поняла бы. Она не на него злится. Она испытывает ужас от того, что именно он видел. Видел ту часть её, о которой она всеми силами пыталась забыть. Это, плюс её мысли, не дающие ей покоя с самого утра. Так реагируют люди, когда кто-то, кем они дорожат, открывает их с той стороны, которой они стыдятся, которую ненавидят, и которую, по их мнению, никто не примет. Испытывают страх остаться с этим один на один. В одиночестве. Так что лучшая защита, это нападение. Или бегство. – Да к чёрту…Шагает по проходу к лестнице. Не может его сейчас видеть. Или просто разобьет о его голову что-нибудь. Доусон только сейчас решается посмотреть на Лив, хотя давно чувствует на себе её взгляд, прожигающий насквозь. Лив слышит всё, что её подруга и Холстед говорят друг другу, но все еще не может поверить в то, что они все это время знали, видели этот кошмар. И ничего не сказали. Доусон ничего не сказал. Более того, не изменил своего отношения. Или…делал вид, что не изменил. Несколько месяцев назад эта новость никаким образом не задела бы её, но не теперь. Не тогда, когда она стала чувствовать слишком много. Не тогда, когда поняла, что привязалась к этим людям, хотя сама всегда ругала Кей за такую несдержанность. Не тогда, когда…допустила мысль о том, что возможно, когда-то и ей перепадет частичка чего-то хорошего. Чувствует страх, но не из-за ожидания боли, как это бывает обычно, точнее не физической боли. Не знает, что будет делать, если…когда все они решат, что не хотят иметь с ней никаких связей. Когда Тони так решит. Злится на него, за то, что так долго молчал и позволил ей начать чувствовать к нему…что-то. И ощущает укол грусти где-то в солнечном сплетении. От осознания того, что все это закончится быстрее, чем ей хотелось бы. - Куда ты собралась. – Хмурясь, спрашивает Холстед.- Подальше от тебя. – Он зовет её по имени, но она не реагирует. Тогда он за пару шагов догоняет её и прикасается к руке, намереваясь остановить и повернуть к себе. Не думает о том, что сейчас она в пограничном состоянии. Где-то между ?тогда? и ?сейчас?. А зря. Раньше, чем успевает подумать, она разворачивается. – Не трогай меня! Звук звонкой пощечины разрывает тишину. Она отступает на шаг, моментально придя в себя. Не в состоянии поверить в то, что только что сделала. Ладонь жжет от удара, но она не обращает на это внимания, глядя широко раскрытыми глазами на детектива. Джей стоит, не двигаясь и не поворачивая голову. Сжимает челюсть. Выдыхает. Щека горит. Слышит судорожный вдох и поворачивает голову в сторону девушки. Молчит. Как и она. Резко разворачивается, идет к выходу. Подальше отсюда. Подальше от всех. От него. Холстед набирает воздух в легкие. Старается не думать о том, что здесь находятся все, а не только он и Кей.- Я не сказал про флешку, потому что это ничего не меняет. – Говорит громко и четко. Видит, что девушка остановилась на верхней ступеньке. – Для меня. Это ничего не меняет. – Невесело усмехается. – Боюсь, моё отношение к тебе не изменится, даже если вдруг окажется, что по четвергам ты готовишь на ужин младенцев, а каждое второе воскресенье каждого месяца приносишь в жертву девственников. Это ничего не меняет. Босс просчитался тогда. И ты просчиталась сейчас, если решила, что что-то изменится после того, как ты уйдешь. – Кей сжимает кулаки, опускает голову, чувствуя, что вот-вот расплачется. Медленно выдыхает. Всё. Сдулась. Он снова это сделал. – Мелкая…Это…недо-признание вызвало теплую улыбку Аптон и она опустила голову, чтобы скрыть её. Рузек посмотрел на Ким, прекрасно понимая Холстеда. Кэв присел на край стола, абсолютно перестав понимать, что вообще происходит. Эл тихо хмыкнул и отправился на стуле в свой закуток. Маус просто надеется, что все будет в порядке. Доусон снова смотрит на Лив, которая, в свою очередь не смотрит ни на кого. Войт, наконец, отмирает. Больше не чувствует злости или раздражения. Ждет. Хочет понять, что делать дальше. Кей делает шаг назад и только после этого разворачивается. Идет по проходу, пристально глядя на подругу. Останавливается возле Джея, все еще не смотрит на него. Понимает, что сержант настоит на том, чтобы посмотреть запись. Не из любопытства, а потому что наверняка считает, что Джей и Антонио могли что-то проглядеть. Что-то, что сдвинет дело с мертвой точки. Поэтому морально готовится.- Когда включишь запись, выруби звук. У меня нет никакого желания слушать это. – Она знает, что он смотрит на нее, но не поворачивает голову в его сторону. Идет дальше, не отрывая глаз от напряженной Лив. Заходит в помещение, но дверь оставляет открытой. Идет дальше, к окну. И останавливается только возле него, обнимая себя за плечи. Войт молчит, но лишь секунду.- Ну? – Требовательно говорит, глядя на Джея. Тот переглядывается с Доусоном, выдыхает, идет к своему столу, выдвигает самый нижний ящик, шарит рукой, находит то, что искал. Смотрит на дрянь в своих руках, жалея, что после визита Босса принес ее сюда. Не понимает, зачем вообще это сделал. Надо было ее просто сжечь нахрен. Идет к столу Мауса и с силой кладет флешку возле клавиатуры. Маус смотрит на нее какое-то время совершенно не испытывая желания к ней прикасаться, но деваться некуда. Члены команды уже стоят за его спиной. Все, кроме Доусона и Холстеда. Они уже насмотрелись. Антонио сел за свой стол. Джей присел на край стола рядом с Доусоном, но все его внимание было направлено на спину Кей. - Ну, ладненько, поехали. – Маус вставляет предмет в разъем, щелкает по иконке. Открывается видеопроигрыватель. – Так, что тут у нас…- Слышится крик и Кей дергается, сжимается.- Маус, блять, выключи звук! – Зло рявкнув, смотрит на него Холстед. - Виноват. – Вырубает громкость. Девушка поворачивается лицом к отделу. Наблюдает за лицами копов. Понятия не имеет, зачем это делает. Видимо в ней присутствует нехилая доля мазохизма. Боится, что они изменят своё отношение к ней, после того, что увидят. Не хочет этого. Привязалась. Но решать не ей. В отделе стоит гробовая тишина. Пока Адам не открывает рот.- А ну останови. – Маус выполняет просьбу. – Приблизь. – И это выполняет. Адам наклоняется ближе к монитору. Хмурится, не веря своим глазам. – Это что, Эшут? – Тычет пальцем в экран на руку с татуировкой одного из тех, кто находится в круге. Джей сжимает челюсть, снова слыша это имя. - Да, это он. – Тихо отвечает Олински, переглядывается с Войтом. Все стало намного понятнее. Маус жмет на ?Play?. Берджесс не может больше смотреть, опускает глаза, морщится, это невыносимо. Хейли хочет сделать то же самое, но не позволяет себе. Нельзя забывать с кем они имеют дело. Мужчины смотрят. Ненавидят то, что видят. А ведь это только один из двух файлов. - Маус, мотай. – Напряженно говорит Войт, знает, что увидит. Нет смысла на это смотреть. - Боже, они все больные. Там ведь и женщины есть. Как им может нравиться это? – Тихо спрашивает Кевин. Никто не отвечает. Потому что никто не знает ответа. - Стоп. – Снова говорит сержант. Пока на экране мелькали кадры, он что-то уловил. Нутром чует, что-то будет. – Врубай. – Маус щелкает по кнопке.Момент, когда на записи Кей вгрызлась в глотку человеку, она распознала без труда. Достаточно было просто смотреть на лица. На лице Этуотера отразился ужас. Аптон отвела взгляд. Реакцию Мауса она не видела, его лицо закрывал монитор. Эл и Хэнк прищурились, но продолжили смотреть. Ким прошептала ?Боже? и уткнулась в плечо Рузека, прикрыв рот ладонями. Реакция Рузека удивила всех. - Да, Господи Боже! Получай мразь! – Приподнял руку немного вверх, сжав ладонь в кулак. Кей от удивления подняла брови вверх. Холстед повернулся корпусом, нахмурившись. Никогда не слышал столько злорадства в голосе друга. Остальные так же были, мягко говоря, ошарашены таким заявлением. Адам понял, что ведет себя не совсем адекватно. – Гхм…эм…прошу прощения? – Пожимает плечами. Смотрит на девушку и тепло ей улыбается, давая понять, что он на её стороне. Кей опускает голову, не в силах вынести это. Она не заслужила такого отношения. Проходит еще несколько минут и запись заканчивается. Это становится понятно, потому что теперь Кей видит взгляды, обращенные в ее сторону. Надо было закрыть дверь. Надо было уйти. Нет, надо было просто сдохнуть давным-давно. Медленно переводит, наконец, взгляд на Холстеда и тому приходится напрячь все силы, чтобы не подойти к ней и не обнять. А потом свалить куда-нибудь вместе с ней. Желательно на другой континент. Маус далеко не сразу щелкает по второму файлу, и команда напрягается, приготовившись увидеть следующую запись. Лив понимает, что дошла очередь до неё, когда видит, как Кей смотрит ей в глаза. Сжимает челюсть, стискивает край стола. Не шевелится, уставившись в стену. Сидит на стуле спиной к отделу, но все равно чувствует, словно снова вернулась в тот вечер, каждую минуту, что длится запись. Чувствует жгучий стыд за то, что теперь все они видят, что с ней делали. Будто собственноручно кинула себя в это дерьмо. Теперь, как никогда, понимает желание подруги временами исчезнуть, стать невидимкой. Чувствует, как глаза начинает печь, но сжимает челюсть сильнее. Не будет плакать. И именно поэтому не смотрит на Кей, потому что увидев её глаза, не сможет сдержаться. Процесс самого насилия техник перематывает, там ничего нового они не увидят. Но то, что следует за этим…То, как методично и яростно Лив втыкает осколки стекла в человека. То, как не обращает внимания на то, что ранит и себя тоже. И та глубина душевной боли и отчаяния, которую можно разглядеть невооруженным глазом на ее лице, не оставляют равнодушным никого. Некоторые из них чувствуют тошноту. Кто-то чувствует злость. И всех гнетет то, что люди, творившие такое, все где-то там, ходят на свободе. Живут полной жизнью и спокойно спят по ночам. Так много людей в той толпе, что становится жутко от мысли о том, в каком мире они на самом деле живут. Они, видимо, везде. Могут сидеть за соседним столиком в кафе, баре, ресторане. Стоять рядом с тобой в лифте. Приветливо улыбаться, приветствуя покупателя в магазине или пациента в больнице. Кто все эти люди? Чем занимаются в обычной жизни? И что, черт возьми, заставляет их испытывать наслаждение, наблюдая за страданиями ни в чем неповинных людей?