Дом, милый дом, нежданный сосед, леденцы от кашля. (1/1)

Скарлетт оставляет его с чемоданами у лестницы нового дома, показывает средний палец и уезжает, даже не подмигнул фарами. Себастиан знает, что не умеет выбирать друзей. Взгрузив свои плечи четырьмя чемоданами (потому что дважды подниматься было, честно говоря, лень), Себастиан преодолевает два пролета этажей, и скидывает чемоданы у двери, которую он с уверенностью может назвать своей. Справа от двери стоит бетонная стена, которая, Себастиан уверен, не являлась задумкой архитектора. Остановившись в коридоре, он пинком закрывает дверь, глупо улыбаясь. Эмоции берут верх, и он начинает прыгать на месте, с криками: ?Да, блядь! Я сделал это! Это моя квартира!?. ...- Мне нравится, - говорит мама, с прищуром рассматривая квартиру через камеру телефона, - Ты молодец, милый. - Я знаю, ма, - улыбается он, с нежностью смотря на мать. - Я очень горжусь тобой, ты сделал так много, без нашей помощи, совершенно.. - Ма-ам, - завыл, буквально, Себастиан, - Я позвонил, чтобы ты оценила квартиру, а не распевалась, какой я замечательный и самостоятельный. Я и так все это знаю. Мама добро смеётся, на что-то отвлекается, но быстро возвращает взгляд к сыну. Её улыбка заставляет сердце Себастиана делать кульбиты - что лучше улыбки матери, которая всю жизнь потратила, чтобы Себастиан стал тем, кем он стал? Именно, ничего. - Беги, Себби, у тебя ещё много дел. - Люблю тебя, Мамми Себби, - улыбается Себастиан, подмигивает, - Пока. Он отключается прежде, чем мама начнет перечислять причины того, что ему больше не стоит называть ее ?Мамми Себби?. Написав Скарлетт скромное (он был обижен на то, что подруга не написала ему; уже день прошел, как никак): ?Я в порядке, спину не надорвал, поднимая чемоданы, спасибо за беспокойство, ты лучшая?. Дождавшись ответа, так же скромное: ?Иди в задницу?, а далее: ?Я действительно волновалась, гений, но это не отменяет того, что тебе пора идти в задницу?, ещё: ?Люблю тебя, сопляк?, Себастиан идёт к себе в комнату, прыгает на кровать и счастливо улыбается.Но, видимо, только он улыбается сегодня. Слева слышится грохот - за стеной кто-то смачно грохнулся. Себастиан слышит стоны и тихую ругань - стены тут не то, что из картона, скорее из альбомного листа. - Твою мать, блядь, что за углы, сука, - приятный слуху голос всё ещё не приходит в сознание, не упуская возможности перечислить все маты, известные миру. Себастиан подпрыгивает с кровати, подходит к стене, аккуратно стучит по ней (вдруг, насквозь ударом продерет): - Хей, ты там в порядке? - спрашивает он. Себастиан прекрасно знает, что ценить личное пространство других людей буквально прописано в конституции, но ничего не может с собой поделать, его слишком хорошо воспитали. Он слышит какой-то шорох, и через пару секунд парень через стену отвечает: - Да, да, я в порядке, - голос ровный, даже не хриплый, не то что у Себастиана, - Живу в квартире два года, всё ещё не могу выучить расположение углов, вечно спотыкаюсь и ударяюсь. Себастиан мягко улыбается: - Советую приклеить на углы что-то вроде поролона, а на пол кидать одеяло, - он слышит смешок соседа, - Иначе испортишь пол в крови окончательно. - Уже поздно, - смеётся парень, Себастиан смеётся тоже, - Спасибо за беспокойство, новый сосед. Пойду приложу лёд. Приятно познакомиться. - Взаимно, приятель. Себастиан возвращается к кровати, проверяя входящие - Луи, новый одногруппник, скинул ему расписание. Новая жизнь началась 28 августа, третий год, предпоследний год бакалавриата. ...Утром Себастиан с тягостью встаёт с кровати, его пробрал озноб. В первый же день! Выпив три кружки кофе, две таблетки аспирина, он был готов ко всему. Скарлетт встретила его у Старбакса, демонстративно закатив глаза протянула стакан. - Выглядишь как дерьмо, - констатирует она в машине. - И чувствую себя соответствующе. Скар лишь улыбается, нажимая на газ. Целый год Скарлетт долбила Себастиана: ?Переведись, ну переведись ты уже!?, в итоге, на уговоры Скарлетт перевести из его университета в её, он согласился (не потому что она его попросила, конечно). Он ещё со школы мечтал поступить в Нью-Йорский университет, но давайте на чистоту, средний балл заставлял желать лучшего, и ему хватило лишь на НЙЦУ. И теперь, поднабрав за два года репутацию, влияния и пару хороших рассказов, он с уверенностью подал документы на перечисление, и вот, он тут. Тяжёлый и уверенный труд всегда окупается. Себастиан делает глубокий вдох, когда видит кромку здания - мечта шестнадцатилетнего парня сбылась. Войдя в круговорот людей, спешивших в свои аудитории, Себастиан встаёт посередине кампуса, подняв голову к небу - Скарлетт толкает его, хватает за рукав: - Будешь ныть от счастья потом, идём уже. Пройдя сквозь двери первой аудитории, Себастиан вздыхает: - Сколько тут людей? - Около сотни, не больше, - отвлечённо говорит Скарлетт, высматривая кого-то в толпе невыспавшихся студентов, - О, Луи! - она убегает, напоследок улыбнувшись Себастиану. Себастиан проходит на последние парты, на самый верх - у него очки, и так увидит с доски. Достает тетрадь, учебник и ручку с карандашом - он основательно подготовился, решает он, увидев у одного качка со второго ряда лишь скомканный листок и короткий карандаш, и как он только оказался на литературном факультете. Скарлетт всюду бегает, улыбаясь всем, обнимаясь, надо бы брать с неё пример, заводить друзей, знакомства, быть активным и инициативным.. надо быть, но Себастиан не был бы собой, если бы был таким добродушным, как его подруга. Несмотря на её первопоказываемую грубость, у Скарлетт добрая душа, именно поэтому она и стала его верным другом во 2-ом классе. - Эванс, да ты все тот же, - смеётся Скарлетт, откликаясь на какого-то парня, - Люблю тебя, - последнее так же адресовано ему, тот что-то отвечает, но из-за гогота ничего не слышно. Скарлетт всё ещё улыбается, смеётся, видимо, этот Эванс хороший малый. Знакомая фамилия, думает Себастиан. Не уж то, это тот Крис, - старый друг Скарлетт? Профессор вбегает в аудиторию, быстро пишет своё имя на доске, скидывает рюкзак и кричит: - По местам! Прошу, не раздражайте меня в первый же день! - он осматривает студентов, раскрывает смятый в ладони листок, говорит, - У нас в классе новенькие, представлять не буду - много чести. Слышаться смешки, но профессор быстро всех окликает и затыкает. Весь день прошел как одно действие - побеги по университету в поисках аудитории. Себастиану было так хреново, что он пропускал почти три четверти материала, который рассказывал кто-то из профессоров или профессорш. Он занимал всю ту же парту, первую с конца, Скарлетт и Луи сидели на четвертой парте с конца, отговариваются по теме плохого зрения. Они обедают вместе, и Себастиан знакомиться с Брюсом - другом Скарлетт и Луи. Себастиан говорил тихо, голос ломается, да и говорить не было о чем, по-сути, он просто позволял другим быть болтливыми. На последней паре, поднявшись к своей парте, он замечает на столе упаковку конфет от кашля. Он бы улыбнулся, если бы это сделал кто-то из друзей - те сбежали с последней пары, им было конкретно по фиг на дополнительный курс литературы. Себастиан уверен, что леденцы принес кто-то из тех, кто пытался ухлестнуть за ним. Появление в университете нового парня, чертовски красивого и ещё более чертовски загадочного создало культ поклонения этому самому парню. В столовой его восемь раз пригласили присесть за их столик, пытались подсаживаться на парах, но Себастиан вежливо указывал на соседнюю парту, которая пустовала, и каждый мгновенно понимал о чем говорит Себастиан, быстренько смывались куда подальше. Но сейчас, когда горло превратилось в наждачную бумагу, ему было совершенно неважно, кто принес эти конфеты. Он садится за парту, кидает на стол рюкзак и вытаскивает из упаковки один леденец. Учитывая то, что половину каждой лекции он провел в омуте болезни, он почти ничего не понял, и выполнение домашнего задания являлось чем-то из рода жестокого поджопника. Сосед через стенку слушал Чайковского, и Себастиан впервые за день улыбается. Он чертовски сильно скучал по игре матери на пианино. - Семьдесят первая соната, - зачем-то говорит он, прикрывая глаза. - Да, ты прав, 71-я, - слышаться нежданный ответ из-за стены, - Ты играешь? - сосед приглушает мелодию, оставляя ее фоном. Себастиан пододвигается ближе к стене на стуле, опирается о нее головой, холод приятен горячему лбу. - Мама играет. - Мой дядя играл раньше, - сосед тоже придвинулся, судя по доносящимся звукам, - Он приучил меня к этому, потому что... - ... думать под Чайковского, это думать, как он. - Верно, - удивлённо откликается голос, - Как тебя зовут? - Иногда мне кажется, что без имён все было бы проще, - отзывается он, - Я С... Себастиан не задаёт вопросов, просто отвечает, доверившись соседу; навряд ли сосед соберётся ограбить его банковский счёт - было бы что, конечно. Но сосед его перебивает: - Так давай без имен! Придумай себе какое-нибудь имя, - в ответ произносит резко ставшим привычный голос. - Люк. - Если это намек на мой фильм[1], то я буду Соло. - Эй, это не только твой фильм, Хан! - Вечно вы джедаи привираете!Себастиан фыркает: - Ты работаешь или учишься, Соло? - Учусь на литературного редактора. А ты, Люк? - Учусь на.. писателя. Черт, это звучит так глупо - учусь на писателя, будто тот факт, что если человек не имеющий таланта станет добротным писателем после четырех лет обучения, есть гарантия талантливости. Человек не станет хорошим писателем, если в нем не живёт писатель. - Я согласен с тобой, Люк. Ты всегда хотел быть писателем? Ты сказал, что для этого должен быть талант, а он у тебя есть? - У меня есть все, кроме таланта, Хан. - Почему ты так думаешь? - Я перегорел, больше не пишу. - Сколько?.. - Долго. - Мне жаль, - искренне откликается сосед. - Быть редактором - твоя мечта, как я понял? - У меня была мечта стать писателем, но я недостаточно хорош для этого. - Ты уверен? Может, это лишь то, в чем ты пытаешься убедить себя. - Нет, Люк, все так, как я описал. - В итоге, что мы имеем? Два парня, слегка за двадцать, потерянные и забытые, с тонкой стеной и косыми углами. - Лучше и быть не может. Больше они не произносят и слова, сидят почти рядом - через стену, читают одну и ту же книгу, и мир не кажется таким ужасным в этот момент, а это уже знак.