Часть 25 (1/1)

- Ну, как там Колин?- Без изменений, – Ровена сбросила пальто и устало опустилась на стул в столовой: – Завтра у нас День Икс, если мне не изменяет память?- Да, дорогая, память тебе не изменяет, – Дик отложил газету в сторону.- И в каких купюрах ты отдашь мне проспоренные деньги?- Не знаю, как ты, но я предпочитаю крупные, – осклабился Роман.- А я люблю разные, – Ровена намазывала масло на хрустящий ломтик хлеба: – Крупные положу в бумажник, а мелкими удобно раздавать чаевые медсестрам в клинике Колина.- Перебьешься! – улыбался муж.- Почему это? – улыбалась в ответ ему жена.- Ну, во-первых, я и так щедро плачу и сестрам, и докторам, и даже санитарке, которая моет пол в палате. А, во-вторых, этот паршивец завтра все подпишет. Адвокат будет у него утром с бумагами.- Уверен, что подпишет?- На сто процентов! У него нет выбора. Я держу его яйца вот здесь! – и Роман сжал руку в плотный кулак.Руки и ноги, будто чужие, трахаться хочется все время, сознание спутанное, приторможенное, но голова уже не болит и подташнивать перестало. И все это вместе – очень плохо. Это означало, что его тело приспосабливалось к наркотикам и бесконечным половым актам – ночью и днем, в любое время суток, в обе дырки, по многу раз, любым способом. И чего Дик так к нему прицепился? Зачем он теперь Дику? Затраханный обдолбыш, сидящий безвылазно на игле и антибиотиках? Да Роман настолько брезгливый, что он к Дженсу теперь не притронется! И массажиста, говорили, нового взял – молоденького первоконтрактника, и тоже красавчика. Алекс Петтифер, кажется, если верить трепу охраны. Имя такое знакомое, скорее всего, интернатовский – учился в одном классе с Джаредом. Очередной проданный ребенок…Тогда нахрена Дику Эклз? Не вяжется ничего. В кучу не собирается. Прям, как мозг Дженсена в последние недели! Сплошная каша…А, может, подписать этот долбаный контракт? И его страдания закончатся. По крайней мере, Роман так обещал. А если очередной обман? Если Дженсен поставит свою подпись под бумажкой, а Роман развернется и уйдет, и оставит его здесь? Что тогда? Даже если скажет, где мелкие, доживет ли Дженсен тогда до свидания с ними? Но, если доживет (каким-то чудом), то через пять лет ему обещают (опять же, обещают?) билет на корабль, который отвезет его к детям, а это хоть какой-то шанс.А что, если Дик перепродаст Дженсена? Будет иметь право. В усадьбу его вряд ли вернут – под дозой и с букетом болячек от грязных клиентов? Не вернут – ни за что! Его на порог не пустят – такого! Дик, может, просто хочет куда-то мальчишку перепродать? Если условия контракта не изменяются, а только работодатель, то хозяин имеет право это сделать, даже не сильно спрашивая работника. Тогда куда перепродать? В притон похуже? А смысл? Или к какому-нибудь извращенцу? Так все они здесь, кажется, ошиваются. И Дженсен уже на цепи, и имеют его, как хотят – куда уже извращеннее? Бред, короче! Очередной собачий бред…Проклятье! Когда же этот урод кончит? Ладони уже мокрые от пота – соскальзывают с жирной спины. Таранит и таранит его многострадальный зад своей пипеткой! Таким долгоиграющим клиентам Дженсен сам иногда предлагает минет – противно жрать очередную порцию спермы, но так чувак хоть кончит быстрее, перестанет его мучить своими фрикциями и слюнявыми поцелуями. Целуют проституток редко – брезгуют. Но этот – любит. Особенно, губы Дженсена. Миша тоже любил его губы…Этот гном не захотел минет – ему нравится трахаться в анус. И чтобы лежать сверху, и чтобы его обнимали и целовали. Полный эффект присутствия чувств! Чтобы казалось, что не шалаву сношаешь, а занимаешься любовью с преданным партнером.Все, кончил. Слава Богу! Не прошло и полчаса! Отпал, как насосавшийся клещ, повалился рядом на спину, еле дышит. Вес надо сбрасывать, голубчик! Так и до инфаркта недолго! Но гному Дженсен этого не скажет – зачем ему снова получать в зубы?А теперь надо вылизать – членчик (даже до горла не достает. Мальчик с пальчик, блин!), и яички (потненькие от усилий), а если прикажет, то и еще что-нибудь. Наводить чистоту, пока клиент ни останется полностью доволен. Удовлетворение клиента – закон! И похуй, как Дженсен этого добьется! Хоть сдохнет, навинченный на болт – плевать! Работай, мальчик!О, этого уже торопят. Он только анальный проплатил, а за дверью – еще желающие. На почасовый, наверное. Толстый коротышка одевается. А мальчику надо еще обмыться перед следующим клиентом. - Быстрее булками шевели! Время – деньги! – гаркает охранник.Это он не клиенту – это он Дженсену. После побега охрана уже не такая лояльная – грубят, толкают, бьют за малейшее, ебут по-черному! Торопят. А мальчику даже просто встать уже тяжело – ноги не слушаются, в глазах – туман. Встал-таки… Нет! Черт! Запутался в цепи и грохнулся, ободрав колено. А переждать первую волну боли не дадут – охранник пинает его ботинком в зад. Дженсен летит, пытаясь задержать падение руками, чтобы не удариться лицом об толчок. Но ударяется в стену. Поднимается, держась за колено – на пальцах кровь. Немного – не страшно, просто ссадина. Смывает с себя пот, сперму и кровь, полощет освежителем рот. Шланг – в зад, специальный раствор промывает кишку – в нем антисептик, который не помогает, противовоспалительное, которое помогает частично, и пробиотик, чтобы не убилась полностью микрофлора от частых промываний, иначе раб зачахнет раньше времени, а это не выгодно. На все процедуры есть только пара минут.Полотенце – мокрое, бабушка не успевает менять. Полотенце тоже пахнет спермой и потом.Пара минут – и следующий клиент уже обнимает мальчика. Пытается разбудить его повисший уставший грустный ?слоник?. Ну, чего ты дергаешь, не хочет он подниматься! Не встает у Дженсена на тебя! Снова ведь соски открутишь и раздолбаешь задницу своим толстым фиолетовым баклажаном! Десятидюймовый герой, блин! А потом еще в рот полезет – а это чуть ли не до бронхов уже! И спермы у него – как у коня! После него можно не обедать – сыт уже под завязку! Свежайшим белком.Недовытирался даже – афротеррианец сгреб голенького мальчишку кинг-конговскими ручищами, поднял, громыхнув цепью. И ладно, пусть его тягает! Можно расслабиться – так тяжело пройти эти два метра до кровати. Неимоверно! Во всем теле ломота и слабость. Ломка, что ли? Совсем хреново! Пить хочется – вымыться-то вымылся, а попить не успел. Ничего, сейчас тебя из черного шланга напоят!Швырнули на постель. Ну, конечно, сразу за соски! Крутит, давит, лижет, кусает даже. Губы, как чебуреки! Его бы воля, отсосал бы до самых ребер ломти плоти и сожрал сырыми, людоед!Больно. Дженсен стонет. Даже слезы на глаза наворачиваются и текут по худой скуле. И соскам больно, и… и жалко себя. Через несколько часов мальчику – двадцать один. А за ним никто так и не пришел. Никто! Ни супермен, ни волшебник, ни отчим, ни Санта Клаус, ни ангел-хранитель, ни Миша – никто! Его бросили – все. Весь мир его бросил… С Днем рождения тебя, Дженсен Росс Эклз!Мужик натягивал на колбасу гондон – и где он такие огромные берет? В ателье шьет – на заказ? Вдул резко. Не член – членище! Херище моржовый! Долбит, выбивая из мальчика отрывистые стоны, а потом вскрики. И хрипы – в конце. Мощно дрючит – сильный, гад! Ему бы шахты продалбывать без инструментов, одним хером – в граните! Пить как хочется… О, вот тебе и питье! Выдернул шланг из задницы, презерватив бросил на пол. Два шага – и ввернул пенис в рот. Тут уже и не постонешь, только булькать можно. Сперма ударяет в гланды – густая, как крем. Черт, сколько лет уже, а все равно позыв иногда сдержать трудно! Или это он ослабел так? Дженсена чуть не выворачивает – сглатывает торопливо вместе со спермой и теперь вдвое усилившейся жаждой. Тщательно вылизывает весь шланг. Большой, толстый, тут с разных сторон надо обрабатывать, а головку отдельно обсасывать, оттягивая рукой крайнюю плоть. И курчавую шерсть на лобке языком почистить, и объемные шоколадные яйца не забыть. Клиент постанывает от удовольствия, поглаживая мальчику красную дырочку. Пальцами туда лезет. Да растянуто там уже! После тебя дырища остается! Два дилдо потом влазят – без проблем!Клиент отдыхает. У него даже опавший пенис больше, чем у Дженсена эрегированный. Смотреть страшно! Монстрятина…Но можно же и не смотреть! Можно и поспать пять минуток, пока здоровяк глаза закрыл. А пальцы в саднящей дырке – не помеха, пусть ковыряет. Еще немного, и от изнеможения Дженс начнет на клиенте засыпать – не то, что под клиентом! Под некоторыми клиентами можно и больше пяти минут покемарить – они даже не замечают. Им – дырка и дырка, на остальное – начхать! Лишь бы ноги раздвинули пошире…О, будят уже. Не голосом – пальцами. Снова давит соски, урод! Больно же! Может, его самого разок прихватить как-нибудь? А лучше укусить! В морду получишь, но, может, поймет хоть? Может, в детстве его не научили, что нельзя мучить животных? А проститутка – животное. Сучка дающая! Потому что с людьми так не поступают... Лижет мальчишку размашисто. Язык, как у бассета! Всю грудь вылизал, ключицы, шею. К лицу полез. - Соси его, – говорит, – ласкай…И сунул язычище в рот. Дженсен сосет, ласкает, лижет розовую лопату, а мужик слюнявит его рот губищами. Противно… А пальцы продолжают хозяйничать в заду.Все лицо обсосал. Презерватив натянул. Ноги закидывает на плечи, сгибает мальчишку пополам, нахлобучивает его зад на свою елду. Глубоко вводит, наваливается, давит собой, захреначивая по самый лобок. Нравится ему, когда мальчик корчится, чувствуя, что сейчас разорвутся кишки, рычит сердитым басом:- Терпи, шлюха! Потренирую твою жопу – благодарен будешь. Как он тебе, а? Как, спрашиваю?!- Большой, – стонет мальчик, воздух со свистом вырывается из пережатых легких, в глазах темнеет.- Очень? – нажимает еще сильнее, глубже вгоняет свой тромбон.- Очень… – скулит Дженсен: – Самый большой…- Вот так! Почувствуй его! Почувствуй!Слезы сами катятся. Дженсен чувствует. Боль. Безысходность. Пустоту... Не пришел никто. И не придет уже… Папа, мама, брат, сестра, любимый… Все бросили! На растерзание этим уродам!Мужик трахает податливое тело. Таранит безжалостно. Дженсен плачет – не может уже сдерживаться. И не хочет. От боли плачет и от одиночества. Горло дерет от жажды и рыданий. А клиент – знай себе, наяривает! Не понравилось что-то. Поднялся, мальчишку стянул с кровати, сдернул простыню и постелил на пол – под ноги. Мальчика легко приподнял под попу – поставил на колени, бедра раздвинул, животом заломил о край кровати. Развел рабу кругленькие ягодички, вогнал фаллос в воспаленную, растраханную и растянутую его черным монстром, дыру. Дженсен зажал зубами грязное одеяло. В такой позе не подвинуться даже – ни на миллиметр. Вскрикивал, затиснутый между мощной тушей и кроватью, на коленях, насаженный на вертел. Мужик стонет гортанно, втрахивается в кишки, ебет парня остервенело. Уверен, что зад уже растренированный – не порвется, примет. Так его что, благодарить пора, что ли? Ну, спасибо тебе, господин Слоновий Хобот! Больно как! И долго – сил у мужчинищи до хрена, за двоих, и Дженсен ему нравится – такого не хочется отпускать быстро. А проплачено все равно за час – куда спешить?Кончая, рычит, насаживает мальчика поглубже, вжимается колючим пахом в белую попу с золотыми точками.Вынимает, довольный. Сдергивает испачканную резинку.- Прибери, – командует.Заплаканному мальчишке уже не хватает сил оторвать голову от старого матраса. Но ему помогают – за волосы поворачивают бледное лицо, подводят к черной полумягкой трубе. Дженсен всхлипывает и облизывает солоноватый крем, ползая на коленях и руках, а клиент гладит его огромной ладонью по мягким светлым волосам. Красивый шлюшонок, рот нежный и жопа классная – упругая и глубокая. Не каждая жопа может принять его шланг и даже не каждое влагалище. И тем более, не каждый рот. Вот отдохнет немного и вставит бляденку еще и в горло – времени должно хватить. В крайнем случае, доплатит. А чтобы быстрее встало, можно сосочки мальчишке помять – они у него маленькие, но очень возбудимые – дерзкие какие-то, горячие и сладкие. Охренительные, как и весь он! Восстановиться немного. И вдуть еще раз по самые яйца! Чтобы сучонок пищал и корчился от удовольствия…Самандриэль надул губы обиженно:- Почему ВЫ не хотите светиться, а Я – должен?Марк, закатив глаза, объяснял, наверное, уже в третий раз:- Еще раз повторяю для тупых – мы разделимся. Я еду к Дику, отвлекаю его, вдруг его осенит раздуплиться раньше? Скажу, что срочные проблемы возникли с совместным бизнесом, стряслось что-то… короче, я сам найду, что наплести. Ты забираешь Клифа, на всякий случай, вдруг Дик решит поехать туда же, и не сможет. Чтобы водителя не было под рукой! Ты знаешь, что такси наш зять не пользуется. А пока я вешаю ему лапшу на уши, Клиф везет тебя за Дженсеном – дашь денег охране, они отпустят. Наедь на них, назови фамилию, Дик все равно утром все узнает. Понаглее будь – помни, что Эклз уже и сам может уйти – он через полчаса будет совершеннолетний. Если что, Клифа зови – он тоже в деле – не отвертится. Ему точно отдадут, подумают, что он от Дика приехал. Или, хотя бы бумаги пацану подсунь, а утром у юриста заверим подлинность подписи – и все, он наш! Но лучше вытяни оттуда. А Бальтазар как раз-таки у юриста будет дежурить, и вы – сразу к нему. Подпишете, юрист подлинность подписи заверит, быстренько внесет контракт в Реестр, и все! Можешь ебать его до потери пульса!- А что мне с этого? Подставляюсь-то Я! И Дик со мной потом не будет разговаривать, а не с вами, – сомневался младший.- Блядь, ебать его первым будешь! На неделю заберешь домой, и сношайте на пару с дворецким – знаю я ваши наклонности! Хоть порви его там – слова не скажу! Заштопаем потом…- Боже, как дети малые! – смеялась Ровена, глядя на эту сцену: – Альфи, ты законспектируй, чтобы ничего не забыть!- Рови! – злился Марк: – Баб вообще не спрашивали!- А я что? Я – ничего! Принесешь мои деньги мне в спальню. Где моя Шамира? Где моя коровушка священная? Пусть несет сюда плеть и свое надутое вымя! – и удалилась, улыбаясь хитро.- Вот, сучка! – прошипел ей вслед Марк: – Накаркает еще…- Не накаркает, – покачал головой Бальтазар: – Что сложного? Одна подпись – и щенок наш... Все – Клиф подъехал, по коням!Костерман не жаловался. Работа хорошая, не пыльная. Платят, как для Терры, неплохо – больше, чем домашним рабам. И ночует он чаще всего дома, с семьей. Иногда и весь день не выезжает, если его услуги не нужны. Но, если приказали выехать посреди ночи или ездить с хозяином пару суток с инспекцией заведений – будь, как огурчик! Трезвый, бодрый, на дороге внимательный. Надо, так надо! Сказали съездить к Пеллегрино и привезти Марка, значит, надо выполнять. Проблемы, может, какие, или просто хозяину забухать не с кем – не его ума дело!А, если вместо одного господина Марка Люцифера, и господин Альфи Самандриэль в машину садится – тоже не ему о причинах судить.Подбросил братьев до усадьбы – прямо к парадному подвез, под козырек, чтобы господа не намокли под осенним дождем. Но младший Пеллегрино не вышел.- А мы еще в одно место съездим, – говорит.Съездим, так съездим. Если бы надо было на подхвате быть, Дик сам бы предупредил, тогда господина Самандриэля можно вежливо послать – хозяин для водителя всегда в приоритете.Выехали за ворота. - Куда везти, господин Пеллегрино? – поинтересовался Клиф услужливо.- За Дженсеном, – ответили.- Что?! – водитель даже рот открыл и повернулся к пассажиру.- Что слышал. И на дорогу смотри – темень непроглядная!- Так мне везти Вас… – Клиф еще сомневался, ошеломленный.Альфи Самандриэль назвал адрес, нахмурился:- И побыстрее! Или ты уже не помогаешь, как обещал? – раздражался он: – Пять тысяч уже не нужны?Клиф, насколько помнил, ничего им не обещал. Но раздражать господ не стоит, да и пять тысяч на дороге не валяются. Альфи сказал, к юристу повезут. Если что, перед Романом отмажется как-нибудь. Мол, попросили свозить, а зачем – знать не знал и думать не думал. Обманули, демоны! А он, наивный, мол, решил, что мальчишку к Дику надо было отвезти, соскучились по его тугому заду и блядскому ротику… Как-то так. Вот, блин, вляпался! Меж двух огней!А выбор-то какой? Крути баранку, водила! За это тебе платят.Ждал у заведения, лихорадочно выдумывая отмазку поубедительнее. С господином Марком можно будет договориться, чтобы не выдал – он мужик нормальный, пойдет навстречу. Бальтазар тоже подтвердит. А мелкого в расчет брать не обязательно – с ним Дик почти не общался до этого, а теперь вообще зуб заимеет надолго. Раньше не уважал и не воспринимал, как взрослого, а теперь вообще – проклянет!Тут Альфи поднялся из подвала – недовольный! И один.- Не отдают? – решился спросить.Мелкий хмыкнул:- Вот еще! Куда делись бы! Просто я такое говно и сам не возьму!- В смысле? – опешил Клиф.- Тьфу, гадость! – сплюнул Альфи: – Да я узнал его едва-едва! Худой, грязный, в синяках! Весь в татухах похабных, сперма чужая из зада течет и под дозой, кажется. Да я к нему прикасаться не хочу – не то, что трахать! Подхвачу еще что-нибудь, а потом лечись…Но Костерман уже не слушал, резко отстегнул ремень, со злости даже ?ТЫкнул? и не заметил:- ОхранЯЙ машину, я сейчас…С трудом преодолел узкую крутую лестницу вниз, кивнул охраннику – тот его хорошо знал.- Где? – спросил.- Последняя комната направо, – ответил Фрэнк. А попробуй не ответь личному водителю хозяина!Костерман рывком распахнул дверь и ужаснулся.Это был Дженсен. И не Дженсен. Худющий, бледный, замученный. На груди – огромный разноцветный член с яйцами выбит. На руках-ногах надписи срамные, матерщинные. По лицу и груди сперма размазана – не высохла еще. Лежит на грязной кровати, раздвинув ноги, а из воспаленной дырки белый густой тяж спускается на простыни – это сколько ж надо было в него накончать, чтобы так вытекало? Тут не один хуй поработал! Хорошенько вздрючили! Когда Ролл Ройс к борделю подъезжал, толпа студентов вывалилась, четыре бугая здоровых – ни иначе, их работа! Сволочи!Но это все можно отмыть, пацана откормить, а жопу вылечить. Но… татухи эти... и мутные глаза с расширенными зрачками, расфокусированные, чуть косящие даже! Руки трясутся, под глазами темные круги. Может, хотел бы парень встать и вымыться – душ в двух метрах, за ширмой. Да, видно, сил уже нет. Ломает его и трусит всего, и на сгибах локтей – плохо замазанные тоналкой синяки. Сомнений никаких – Клиф Костерман не вчера на свет родился! Ладно, трахают, ладно, бьют за язык его дерзкий. Но на иглу ЗАЧЕМ посадили?!И на цепь! Лодыжка содрана в кровь железными кандалами, от браслета цепь тянется, как собачья, к скобе в полу. Твари! Дик – тварь брехливая! А говорил, парень не пострадает! Убеждал, что все нормально будет! Кому он такой теперь нужен? Нарик затраханный, размалеванный, да еще и больной весь! Не заработал пацан такого! Сын Донны, ее любимец!.. Пускай Дженсен – и сын Алана тоже, с его зелеными глазищами и гордым подбородком, но живой же человек, в конце концов!Ах, ты, бедняга! Пеллегрино уже от него отказались, а если и Дик глянет – и откажется? Хозяин был здесь… месяца два назад, не меньше. Столько воды с тех пор утекло! И что тогда Клифу с родственником делать? Совершеннолетний он уже – минут десять как! Но не бросать же подыхать, как собаку! Костерман тоже, между прочим, живой человек! И сердце у него имеется – холодное и расчетливое, но оно есть!Кстати, о расчете! Домой его Клиф не заберет – там жена молодая, а этот болен, не известно, чем – еще детишек заразит! А лечение дорого стоит! Не позвонить ли срочно этому, как его… Дженсен повернул голову, пытался навести зрение, улыбнулся криво:- Какие люди! Самандриэль сначала – я его нахуй послал! А теперь – ты?! Тоже с бумагами или так заехал, вставить? Решился, наконец? Так давай уже, валяй! – и раздвинул шире ноги: – Вставляй! Или тоже вали нахуй, дай сдохнуть нормально! Ненавижу вас! Гадины!Костерман даже вздохнул – его каменное сердце, и то сжалось. Вот так их мальчишка – всех! Тогда, и Дика Романа – нахуй! Роман – чем лучше? Дик его подло обманул, тварь! И Клиф теперь ничем ему не обязан! Взять, и загубить мальчишку! За что? За вонючее пари?! Потому, что скучно? Вот, блядь! Заигрался ты, господинчик! И получишь – своей же монетой! Слуги не тупее господ и гордость тоже имеют! А совести у них побольше будет, чем у вас всех, вместе взятых – всего вашего родственного уродского вертепа!Костерман вышел в коридор, мимо охраны, и – вверх по лестнице. До входа не дошел – охранник внизу – за тяжелой звуконепроницаемой дверью, а Самандриэль – в машине. Альфи трусливый, из машины и носа ночью не выставит, стекла все задраил, наверняка! А на улице дождь проливной и ветер – малец тоже не услышит ничего. Вот и решено!Трубку взяли быстро:- Слушаю! – голос оттуда.- Приезжайте по адресу… – Костерман назвал адрес и подробно объяснил, как найти Дженсена в самом заведении, – и лучше поскорее! Я согласен на все Ваши условия…На, Дик Роман, получай! Потому что и домашний раб, и водитель – тоже люди, если ты забыл. Живые люди! А с людьми так не поступают!