Тени (1/1)

А ночи здесь тихие…А зори здесь ясные…А там?— вдалеке?—Небосвода лазурь…Because no oneneeds any moreconfessions…?Каждый мыслит, исходя из своего собственного восприятия мира, сформировавшегося, несомненно, путем многочисленных страданий и ошибок, стараний совладать со сложившейся ситуацией и проникнуть в суть вещей, недоступную для человеческих глаз. Каждый принимает решения, полагаясь на своего внутреннего ?я? и свой жизненный опыт, позволяя ему вести себя по тропе обрывистой и опасной, полной невидимых преград и ловушек, забывая, тем не менее, порой о самом главном. Каждый думает так, как ему выгодно думать в свете того или иного события, оставляя для себя приоткрытыми одну-две двери, ведущих в место, после посещения которого он уже никогда не будет прежним, да и не захочет?— благодаря ему он станет совсем другим человеком, и именно за это он и возлюбит это место, а если и не возлюбит, то хотя бы возблагодарит. Каждый мечется, ищет свое, задыхается от подступающего к горлу отчаяния и в конце концов находит то, что так долго искал. По крайней мере, я на это надеюсь.Человеческая природа склонна к надежде?— без нее она увядает, как цветок, снедаемый засухой. Человеческая природа ищет любви и бежит от ненависти. Ничто не может жить в этой разрушительной стихии: она не только мечется в изнуряющей тоске по намеченному единожды кругу, сжигая мосты и разбивая дороги, но и разрывает душу, которая ищет прощения… Не дай вам Бог испытать на себе отвращающую силу ненависти: отказывая другим в прощении, вы сжигаете себя заживо, предаете страшному огню, не знающему искупления. Вдвойне страшней ненависть, когда она направлена к самому себе. Только простив, вы сможете начать жизнь заново. Такова моя правда. Такова моя жизнь. Таков мой путь.Лишь только простив, я смогла обрести истинную свободу. Лишь только простив, я смогла оторваться от земли. Во мне бьется сердце, готовое ко встрече с бурей и одновременно с тем молящее о затишье; во мне бьется сердце, жаждущее любви, и оно не хочет, не хочет поддаваться обманчивым соблазнам слепой ненависти. Я не исключение. Я такой же человек, как и другие, побывавшие здесь и выигравшие бой со своей тенью. Вот только я не хочу с ней бороться?— я готова принять ее без боя, со всем ее багажом и приданым, ведь я?— это она, а она?— это я. ?— А никто и не сомневается в твоей готовности. Весь вопрос заключается в том, захочет ли она.Я резко вскинула голову и огляделась по сторонам. Из ослабшей от долгого сдавливания руки беспомощно выкатилась гелиевая ручка и глухо ударилась о бумагу, едва не оставив на ней большое черное пятно. Я любила эту ручку. След, оставляемый ею, был так похож на чернила, столь драгоценные в этом мире…А еще я любила писать. Когда-то давно я хотела стать писателем. Впрочем, теперь мне никто не помешает осуществить свою давнюю мечту. Если только этим кем-то не буду я. ?— В этом мире тени?— не просто тени. Или ты до сих пор думаешь, что они?— безликие и бездушные сгустки пепельно-серого дегтя, оставленного на обочине? ?— Почему именно на обочине? —?невольно вырвалось у меня.Но ответа не последовало. Просто так в этом мире никогда ни за чем не следовал ответ, хотя его тонкое безграничное присутствие всегда можно было ощутить где-нибудь поблизости, практически на расстоянии вытянутой руки, повисшим еле уловимым дымчатым шлейфом прямо за вашей спиной. У меня создавалось впечатление, будто в этом странном месте все неживое обретало форму и душу, и последняя металась, в отчаянии рвалась на волю, наружу, стремилась изо всех сил заявить о себе, порвать сдавливающие ее оковы и наконец стать заметной, видимой для всего живого. А еще она боялась. Страстно желала быть видимой и этой самой желанной видимости боялась, как огня, как случайного отблеска рассвета, как случайной вспышки фонаря… ?— Видишь, не только тени могут сочинять рифмованные строчки… ?— Да пошла ты!Я искренне улыбнулась и тут же умолкла, притихла, продрогла. Близился рассвет. А это означало, что увлекательным задушевным беседам непонятно с кем и непонятно откуда подходил конец. Свеча медленно догорала, оставляя по себе теплые прозрачно-желтые капли воска, отлитые с непреходящей нежностью и вниманием плавной незримой рукой. По всей комнате разнесся завораживающий аромат ладана. Это было как раз то время, когда мелко исписанные старательной рукой листки бумаги складывались друг к другу, а поверх них непременно прикладывали чистые, еще не успевшие стать рукописями отрывки бумаги. Все это отодвигали в сторону до следующей ночи и окончательно гасили свечу. ?— Это не игра! И это совсем не смешно!В комнату влились первые проблески рассвета. Начался день.Я закрыла окно.