Часть 3 (1/1)

Идея кажется ей абсолютной глупостью, но, пока сохнет влажная от краски бумага, Алиса печатает в телефоне: "Я закончила картину." Пишет свой домашний адрес в ответ на "Круто! Покажешь?", после чего откладывает телефон в сторону. Смотрит на открыточный Капитолий?— и берёт новый лист. Косится на вид за окном, спешно зарисовывая контуры и раскрашивая в закатные цвета внезапный, свежий рисунок. Картину домов, в свету и тенях, с зажигающимися фонарями и пока ещё единичными, горящими электрическим светом окнами.ТиДжей появляется спустя примерно час после сообщения. В, кажется, извечной кожаной куртке?— девушка видит её уже в третий раз. Парень любопытно озирается по сторонам, подмечая несколько аскетичную, неженскую обстановку квартиры и всё равно неуловимо уютную. Гостиная почти слепит белым цветом потолка, стен и пола, слегка разбавляемая тонами бежевого в пушистом ковре, огромном, широком диване. Хаммонду кажется, что ещё немного?— и по ширине сидения тот сравняется с узкой кроватью, благо, слегка завален подушками, скрадывающими истинные размеры. А ещё у Тома внезапное острое ощущение, что дальнему углу комнаты не хватает какого-нибудь клавишного инструмента, может даже рояля?— вполне поместится. Прямо напротив мольберта, чертильного станка, или как там называется эта внушительная штуковина для черчения, сейчас прикрытая полотном.—?Кульман,?— отвечает Алиса. —?А мольберт?— это вот эта штука.На "этой штуке" подсыхает свеженарисованный городской пейзаж, над которым Том зависает едва ли не сильнее, чем когда в прошлый раз наблюдал за рисующей девушкой. Доработанная "открытка" стоит рядом.—?Ты здорово рисуешь! —?он искренне хвалит новую знакомую. Та отвечает слабой, усталой улыбкой:—?Спасибо. Кофе будешь?—?У меня есть идея получше,?— говорит ТиДжей на ходу, следуя за хозяйкой квартиры на кухню. —?Как насчёт немного встряхнуться? Я знаю отличное место, а тебе, кажется, пора отдохнуть.—?Что за место? —?тем не менее Алиса заваривает кофе и ставит на стол две кружки.—?Неподалёку открыли новый клуб. Я там ещё не был, не получилось, но место хвалят. —?И вновь ТиДжей пользуется своим кошачьим прищуром и поистине дьявольским обаянием. И у него выходит это так легко и естественно, что девушке даже жаль…—?Я не люблю клубы,?— говорит Алиса, разливая дымящийся напиток по кружкам, досыпая сахар и добавляя сливки. Ей отчего-то кажется, что этот кот в человечеком обличье не откажется от такой версии кофе.—?Правда?—?Какой смысл мне тебе врать?Голос под стать улыбке?— мягкий, честный и усталый. И?— слегка мурлыкающий, как будто бы девушка попыталась с ним заигрывать. Как будто она не знает про ориентацию. Впрочем… можно было бы попробовать проверить… ещё раз…—?Произвести на меня впечатление? —?закидывает пробный шар ТиДжей, практически мурлыкая в ответ, и встречает скептичное фырканье. —?Ну или отвязаться от меня поскорее,?— выдаёт он ещё одну версию, вполне логичную, и делает глоток кофе, на удивление приличного.—?Если бы я хотела от тебя отвязаться, я не стала бы присылать тебе сообщение с адресом,?— девушка улыбается кончиками губ. И ни капли с ним не флиртует, вдруг понимает Том. —?Просто ты хотел увидеть законченную картину, а своих работ я не выставляю. Так привык искать подводные камни во всём?Голос. Проклятый мягкий, слегка вибрирующий, словно мурчащий, голос. Внезапно попадающий словами прямо в цель. На языке расцветает горечь кофе, так похожая на дым от сигарет.—?Я сказала что-то не то? —?и мгновенно встревоженный. Не сильно, но заметно. Ему?— заметно. Привыкший к вранью (и игнорированию этого вранья), он научился различать оттенки эмоций, становясь порой оголённым клубком нервов.—?Слишком то,?— признаётся ТиДжей, машинально отпивая ещё из кружки и с каким-то резким стуком ставя её на стол, словно роняя.—?Извини, я не хотела тебя расстроить,?— Алиса звучит и выглядит виноватой и расстроенной ровно в той степени, чтобы не кидаться ему на шею с утешениями (хотя он подсознательно именно этого и ожидает) и чтобы он спокойно мог натянуть на лицо одну из своих фальшивых улыбок.—?Что ж, я тогда пойду,?— нарочито бодрым тоном говорит ТиДжей. —?Если вдруг передумаешь, адрес я тебе скинул.В тот же момент её телефон сигнализирует о принятом сообщении.—?Я провожу,?— отвечает Алиса растерянно, поднимается со стула и уже у входной двери вдруг добавляет:?— Если захочешь поговорить или просто выпить кофе… В общем, я буду рада тебя видеть. В любое время.—?Даже ночью? —?усмехается Том.—?Я редко по ночам сплю,?— пожимает плечами Алиса. —?Работа.—?Ясно. Ладно, до встречи, Алиса.Уже за дверью, спустившись на пару пролётов вниз, Томас Джеймс Хаммонд понимает, что вернётся. За кофе. А ещё лучше?— за тем, что плескалось в другой кружке, ароматное и яркое, и что пила только девушка, ещё до его визита. Он всегда был слишком любопытен до нового.***Она не врёт, когда говорит, что не любит клубы. Но всё равно в них появляется. Крайне редко, но крайне метко. ТиДжею хочется потереть глаза или ущипнуть себя: среди танцующих он совершенно неожиданно видит её, двигающуюся в такт музыке и подпевающую словам. Губы шевелятся, повторяя текст песни, глаза полуприкрыты, в руке недопитый коктейль?— она ввернулась в толпу танцующих прямо от барной стойки, только услышав первые аккорды. На девушке, под стать играющей музыке, платье неоново-кислотных тонов, но основа?— синяя, электро-синяя, геометрически хаотичная, из диагональных, пересекающихся линий. На мгновение один из прожекторов высвечивает её макушку. Невероятно! Она вновь перекрасилась. В синий! В тёмный, мать его, синий цвет, поблёскивающий сейчас от света. Хаммонд уже не удивляется, увидев, какой коктейль плещется в зажатом в ладони бокале, и даже готов поспорить о цвете её туфель. Но несмотря ни на что, именно это приводит его к забавной мысли: как никто другой сейчас она является словно живым воплощением одной-единственной песни, играющей прямо в этот момент. А ещё?— что он совершенно не хочет мешать своим присутствием. Словно от этого что-то рассыпется в окружающем их мире. Именно поэтому парень просто ненавязчиво следит взглядом за девушкой, видит, как она с финальным аккордом допивает остатки коктейля, возвращается к бару, забирается на высокий стул и… Да! Чёрт побери, да! Ещё один оттенок синего, с зеленцой, не менее неоновый, сияет на мерцающих от блёсток туфлях на шпильке.