Взятка высшему демону (1/1)

Свободного места на полу было мало, и пентаграмма получилась совсем маленькая. Но, поскольку она была тренировочной, это не имело значения. Кисе расставил на лучах свечи, Аомине разложил атрибуты — горку соли, плошку с водой, кинжал, черную свечу и перо черной курицы, умершей от страха.Курицу они специально не пугали, это случайно получилось, когда сбежавший голем забрел в деревеньку неподалеку. Местные жители давно не боялись блуждающей нечисти и даже делали неплохие деньги, разводя кур нужной окраски. Аомине и Кисе тогда пришлось выложить все деньги, чтобы хозяин курятника не разболтал декану, что первокурсники проводят не положенные по учебному плану эксперименты. Шантаж был еще одним источником доходов в деревне. Курица оказалась упитанной, так что они спокойно дожили до стипендии, а запасов перьев с особой силой должно было хватить до пятого курса.— Так, теперь самое сложное, — Кисе положил рядом с пентаграммой учебник, раскрытый на развороте со схемой. — Будь внимательнее Аоминеччи, а то пол провалится, как у того третьекурсника на прошлой неделе.— Он уронил котел, и бомбануло какое-то зелье, — сказал Аомине, взяв мелок.— Энергетические зелья не взрываются сами по себе. У него на полу осталась руна от ритуала.— Ну, не знаю, Имаеши третий день светится как фейерверк, того и гляди взлетит.— У него курсовая по энергетикам, и он как настоящий ученый проводит эксперименты на себе.— А что ему остается, если никто не хочет пробовать его зелье, — хмыкнул Аомине. — На той неделе какой-то придурок с отделения культистов пытался обрызгать его святой водой.— Так, писать символы нужно, мысленно сосредотачиваясь на их значении, — сказал Кисе, ведя пальцем по строчке в учебнике. — Аоминеччи, ты все значения выучил?— Ага, — Аомине зевнул. И какая муха его укусила, когда он решил, что быть некромантом круто — ходить в пафосных мантиях, управлять зомби и вызывать демонов. Только вот он не подумал, что почти все придется делать ночью. А лекции все равно были днем, и спать хотелось постоянно.— Не спать! — рявкнул Кисе. — Всего полчаса, и ляжем. Сосредоточься.Аомине потряс головой и уставился в учебник. Нужно было нарисовать всего пять символов, заклинание они читать не будут — только убедятся, что пентаграмма готова к вызову демона, и закруглят ритуал.Чертили в полном молчании, только шуршал учебник, который они перетягивали друг к другу. Символы были хоть и знакомыми, но заковыристыми. Аомине концентрировался так сильно, как только мог, пока воображаемые символы не начали высвечиваться на дощатом полу, и их оставалось только обвести. Пятый символ рисовали вместе. Кисе наморщил лоб и закусил губу, побелевшие пальцы сжали мелок так, что он начал крошиться.— Ну все, — сказал Кисе, когда они завершили последний штрих. — Сейчас проверим на активацию и развеем.Он провел рукой над пентаграммой, шепча формулу активации. Меловые контуры засветились, пламя свечей задрожало, перо, колыхаясь, поднялось в воздух.— Отлично, — Аомине хлопнул в ладоши и поднялся на ноги. — Гаси ее, я в душ.В центре пентаграммы появилась тонкая струйка дыма.— Какого... — пробормотал Кисе. — Опять Мидоримаччи сбор для экзорцизма жжет?— Да нет, он вроде всех своих полтергейстов выселил, они к коменданту переехали.Аомине сел на кровать, раздумывая, доставать ли огнетушитель, или Мидорима сам потушит свои стога. Сбор у него был особо дымливый и вонючий, секретный, доставшийся от прабабушки. Как и полтергейсты.Дым тем временем становился все гуще, заполнял центр пентаграммы и взвивался серыми клубами под потолок.

— Это не Мидоримаччи, — тихо сказал Кисе, показывая на пол. Дым шел не из щелей между досками, а формировался сантиметрах в пяти над ними. — Аоминеччи, ты случайно не читал формулу вызова?— Офигел, там бубнежа минуты на три, ты б заметил.— Тогда что это?Дым сформировался в высокую мужскую фигуру в черном костюме, верхние завитки образовали голову с зализанными черными волосами. Демон поправил манжеты белоснежной рубашки и спросил:— Вызывали?— Н-нет, — ответил Аомине.Кисе забрался к нему на кровать и прикрылся учебником, как щитом. Демон прищурился и посмотрел на обложку.— Первокурсники? А вам не говорили, что вызов высших демонов для читерства на экзаменах карается отчислением?— Нам говорили, что за это сжигают в адском пламени, — сказал Кисе. — Мы вас не вызывали.— Врете. Раз я пришел, значит, вызывали. — Демон осмотрел пентаграмму. — Все символы на месте, атрибуты тоже. Перо хорошее, редкое.— Мы не читали формулу вызова! — сказал Аомине. — Только собирались все развеять, а тут вы.— Вы второгодники, что ли? — удивился демон. — Без формулы вызова я меньше чем за ящик виски не прихожу.Он повел носом и с любопытством уставился на холодильник.— Нет у нас виски, комендант не пускает со спиртным, — буркнул Аомине. — Вы кто вообще?— Ах да, я же должен представиться. С вами, недоучками, совсем про этикет забыл.Демон одернул пиджак и протянул руку.— Вельзевул, князь бесов и повелитель мух.Кисе ахнул и уронил учебник.— Не давай ему руку, отгрызет еще, — тихо сказал Аомине.— Вот еще, — фыркнул Вельзевул. — Просто утащу в ад, чтобы неповадно было отвлекать высших демонов от дел.— Простите, — сказал Кисе. — Мы правда не хотели. Давайте мы вас отпустим и забудем об этом недоразумении?— Ну нет, без виски я отсюда не уйду.Вельзевул перешагнул пентаграмму и направился к двери.— Кабинет декана все еще на третьем этаже восточного крыла?Аомине кивнул. Вельзевул отсалютовал двумя пальцами и ушел.— Нам пиздец, — простонал Кисе, падая на кровать. — Отчислят с первой же сессии, что я маме скажу?— Что ты такой сильный некромант, что тебя даже боятся держать в институте, — сказал Аомине. — Вставай, надо пентаграмму убрать, пока из нее еще чего не полезло.Ему тоже было не по себе. Вызов высших демонов начинали проходить только на четвертом курсе и строго под присмотром преподавателей, а для Вельзевула нужно было собрать хренову тучу бумаг, подтверждающих психическую стабильность, железное здоровье и отсутствие инсектофобии, а также отличные рекомендации со всех кафедр. А теперь по их вине Вельзевул шляется по территории института, и кто знает, скольких студентов утром не досчитаются.Ну не ловить же его. Они проучились всего один семестр и даже не умеют еще протаскивать в общагу алкоголь. Да и экзамен завтра, вставать рано. Глядишь, повезет, и Вельзевул утащит в ад их завкафедрой. Аомине с первой лекции подозревал, что его когда-то вызвали и не смогли отправить обратно.Закончив с уборкой, Кисе спросил:— Аоминеччи, можно я с тобой посплю?— Чего? Ты и так тут живешь.— В твоей кровати. Мне страшно, вдруг он вернется.Кисе забрался на кровать Аомине и с самым несчастным видом принялся обматываться одеялом. Аомине же хотелось заснуть и не думать, что будет завтра.— Хрен с тобой, только штаны сними, ты в них на полу сидел.Кровать была узкая, и они долго ворочались, прежде чем смогли нормально улечься. Кисе иногда начинало трясти, успокоился он, только когда Аомине положил ладонь ему на затылок. Ему и самому полегчало, перестали лезть в голову образы залитого кровью коридора общаги и Вельзевула, доедающего коменданта.Поутру в общаге было по-будничному шумно — хлопали двери, люди ходили по коридору, где-то вдалеке орали. Ничего особенного, обычный день студентов некрофакультета. Но Аомине все равно открывал дверь с опаской — вдруг эти звуки лишь иллюзия, а на самом деле там уже апокалипсис и вместо всадников — декан с бумагами на отчисление.Но все оказалось мирно. Только на первом этаже комендант мрачно мерил шагами коридор, сверля всех студентов злобным взглядом. Из-под двери его комнаты струился вонючий красноватый дым.— Сбор номер три не поможет, — сказал ему Аомине. — Они надышатся и еще больше буянить будут.— Попробуйте восьмой, — посоветовал Кисе. — Только сначала договоритесь, у кого можете пожить недельку, полтергейсты после него долго похмельем мучаются и ужасно ворчат. А когда они уйдут за водой, позовите экзорциста из пятикурсников, пусть печать на дверь наложит.Комендант посветлел лицом, пожал обоим руки, пообещал привилегии, если советы помогут, и ушел к себе.— Вот теперь мы сможем и бухло протащить, — порадовался Аомине.— Если выживем после экзамена, — сказал Кисе.Настроение сразу упало. Из комнаты коменданта донесся мат и звон стекла.У двери в кабинет уже стояла толпа нервных однокурсников, уткнувшихся в учебники. Использовав Кисе как таран, Аомине протолкался между ними и постарался слиться со стеной. Ни хрена, конечно, у него не вышло.Из кабинета выглянул преподаватель, обвел замерших студентов суровым взглядом и сказал:— Аомине, Кисе, зайдите. Остальные — расслабьтесь, перед смертью не надышитесь.— Ну все, — обреченно сказал Кисе, повесив голову.— Прощайте! — сказал им в спины какой-то мудак.Как только они вошли в кабинет, дверь за ними захлопнулась и заперлась.— Что вы себе позволяете? — спросил преподаватель. — Кто позволил вам вызывать Вельзевула?— Мы не хотели... — начал Кисе.— Молчать! Вы хоть представляете, что натворили?Аомине в который раз представил бойню и полчища мух, плавающих в крови.— У декана больная печень, он уже не может пить, как в молодости! А этот князь бесов, цирроз его побери, не хочет пить один! Все кафедры ночью не спали из-за вас, половина преподавательского состава выведена из строя! Вам даже в самом страшном кошмаре не приснится, сколько он может выпить!Тут Аомине заметил, что выглядит преподаватель не очень — кожа сероватая, под глазами глубокие фиолетовые тени. Да и запашок — Аомине незаметно потянул носом — характерный.— Давайте зачетки.Они автоматически положили зачетки на стол, и только потом Аомине подумал, что, может, не стоило этого делать. Страдающий похмельем преподаватель хуже оравы обкурившихся полтергейстов.— Не ожидал от вас, честно говоря, — говорил тот, что-то черкая. — Успеваемость у вас средняя, особого рвения к учебе не замечено, а вот поди ж ты — вытянули высшего демона с вечеринки Люцифера одной ментальной силой.Аомине взял протянутую ему зачетку и долго смотрел на слово ?отлично?. Наверное, они надышались дымом из каморки коменданта.— Вельзевул потребовал, чтобы вы призвали его на выпускном экзамене, — сказал преподаватель. — Время еще есть, глядишь, и забудет. Но я бы на вашем месте не рассчитывал и копил деньги на ящик хорошего виски.Что было дальше тем днем, Аомине запомнил плохо. Их таскали от одной аудитории к другой, потом несколько раз поймали в общаге и требовали подробного рассказа, как они вызвали Вельзевула. Слухи о ночной пьянке в деканате разлетелись по институту моментально. В конце концов, Аомине надоело объяснять, что они понятия не имеют, как это получилось, и на все расспросы он говорил, что Вельзевул запретил им говорить об этом под страхом проклятья вечного похмелья.В свою комнату они добрались только вечером. Выйдя из душа, Аомине обнаружил, что Кисе опять лежит в его кровати.— Все еще боишься? — спросил Аомине.— Ужасно, — ответил Кисе. — Вдруг Вельзевул захочет опохмелиться. Штаны я уже снял.Кисе откинул одеяло, продемонстрировав темно-синие трусы. Аомине пожал плечами и улегся, без лишних раздумий прижав его к себе.В самом темном углу кто-то довольно хмыкнул.