Глава 10 (1/1)

Смена ролиОн просит ее надеть это платье еще раз, простая просьба, искренняя. Девочкам понравится, говорит он. Гвен, всегда готовая удружить и услужить (не за это ли он в свое время так уцепился? Теперь не важно, важно лишь то, что он на крючке, и пробыл в таком состоянии годами, мать его, годами!), соглашается, хотя и говорит, что это будет выглядеть слишком уж вычурно и странно. Всем и правда нравится. Это тихий семейный ужин, расцвеченный забавными воспоминаниями и анекдотами, милый, веселый и уютный. За Ланнистеров! – вопят они, поднимая бокалы. Потом, вытянув босые ноги, Гвен сидит у его бассейна, пока ее бойфренд развлекает семейство байками из дизайнерской жизни. Он протягивает Гвен сигарету с травой, и она без удивления берет, затягивается. - Спасибо, что пришла. Что надела это чудное платье. Это как…- Ну да, как Санта-Клауса домой пригласить, - смеется она. - Нет, скорее, фею-крестную. - Еще не лучше! - Мои, как видишь, в восторге. Ты в нем такая удивительная.- В твиттере написали, что я просто одолжила платье в костюмерной шоу. Это было глупо.- Поменьше читай интернет, - парирует он.- Как ты? – вдруг спрашивает она.- Я? Вполне себе.- Ты раньше не хотел жить в ЭлЭй.- Ну, немного пожить придется.- Ненавижу этот город. То есть… не все в нем. Но это солнце, и смог, и люди из индустрии. В массе своей все довольно токсично. - В ВестХо не так плохо.- Ну, разве что. В любом случае, я за вас рада. Ваш дом ужасно уютный. И так со вкусом обставлен. - А мы рады тебе. Приходи, приезжай в любое время, Гвен.- Да я не то, чтобы…Она замолкает и возвращает ему сигарету. Ему становится грустно, и он видит, что Гвен как-то закрылась. Она сидит, задумчиво глядя на воду, ее светлые вьющиеся волосы падают и закрывают ее лицо, она кажется старше, тише, нежнее. Интересно, о чем думает.Между ними и прежде откровенности не было, уж ему ли не знать. Через несколько минут, извинившись, она уходит, и, когда он возвращается в гостиную, обнаруживает, что ее там нет. Он идет наверх, слышит звук воды в умывальнике, стучит, и, не дождавшись ответа, просовывает голову в дверь. Гвен стоит перед зеркалом, лицо у нее хмурое и отрешенное. Она смотрит на его отражение и выдавливает улыбку:- Извини. Я сейчас спущусь. Я тут долго торчала? Прости. - Нет, все нормально. Просто тебя… немного потеряли. - Уже иду, - механически отзывается она. - Подожди. Он делает шаг вперед, просовывает руку за спину и защелкивает дверь. Гвен поворачивается всем корпусом и отступает назад. По лицу ее проходит тень испуга, и тут же сменяется улыбкой. Блин, ну конечно, это же старина Ник в своем уютном скандинавском домике. Не какой-то хищник в устеленном шкурами логове. - Гвен, - говорит он спокойно, - ты никогда не думала, что между нами есть нечто? Нечто большее?Она молча моргает, потом отводит взгляд.- Нет.- Я понимаю, - так же бесстрастно, холодно говорит он. – Я тебя понимаю. Ответь еще раз.Она открывает рот, он поднимает руку и кладет пальцы на ее губы. Они горячие, они мягкие, ему хочется их поцеловать, укусить, ударить.- Ответь еще раз. Но после того, как выслушаешь.Он начинает говорить, и признания даются ему с удивительной легкостью. В какой-то момент он убирает ладонь с ее лица, и она просто стоит, опустив руки, посреди его ванной комнаты, слушает, слегка ошеломленно, подняв брови. Потом хмурится и начинает кусать большой палец, и ему приходится мягко оттолкнуть палец от ее рта. Он замолкает, и Гвен все еще безмолвна, он слышит ее дыхание, запах марихуаны, чувствует ее легкий цветочный парфюм. В окно ванной вливается ночь, наполненная цикадами, апельсиновым цветом и автомобильными гудками. Он проводит рукой по ее бедру, в разрезе платья нащупывает ее плоть, голое бедро, горячее, чуть влажное. Гвен не отталкивает его, но слегка отодвигается. - Я вроде бы… все сказал. Ты теперь в курсе всего. Ответь.- Я не… не знаю, - нахмурившись, бормочет она. – Я не знаю, что ответить. И я не понимаю, чего ты хочешь.- Ты совсем тупая? – на него накатывает злость. – Тупая или притворяешься?!Она вдруг обходит его и делает шаг к двери.Он успевает поймать ее запястье перед тем, как она попытается отпереть замок. - Гвен! Просто скажи что-нибудь. Да. Нет. Что угодно. Скажи, что любила меня. Скажи, что любишь меня!Она дергается всем телом, он все еще сжимает ее руку. - Ну же?! - Выпусти меня отсюда. Пожалуйста, Ник. Там, то есть… здесь, прямо здесь, твоя семья. Это твой дом!- Скажи, что все закончилось. Соври мне. Скажи правду. Выбери любой ответ. Любой, мать твою! - Я не знаю! – кричит она каким-то страшным, сдавленным полушепотом.- Ты не хочешь быть снизу, я знаю, я понял, ты уже говорила. Не хочешь?! Не будешь? Ладно, ладно, ладно, хорошо. Просто… позволь нам это сделать. Хочешь, я буду нижним? Хочешь, я подчинюсь? Сделаю, как ты хочешь. Все, что ты хочешь. Любое твое желание… Просто скажи, что тебе нравится. Черт тебя побери, Гвен. Ты же хотела меня. Ты любила меня. - Это не то, что я имела в виду.- Именно то. Посмотри, до чего мы дошли! До чего ты меня довела?!- Я никогда не…- А я всегда этого хотел. Ты можешь выбрать роль, какая тебе нравится. Хочешь ванили? Без проблем. Я могу это сделать. Блин, я хорош в этом, как и в любой грязи, о который ты только мечтаешь. Любой. Чего бы ты ни захотела – я сделаю это с огромной радостью. Просто скажи. Просто…- Ник! – так беспомощно, и по-детски умоляюще, коротко, испуганно.- Ладно, окей. Не бойся. Я просто тебе помогу. Я просто… я буду говорить, а ты… ты просто кивай, просто… не говори, не надо, просто побудь со мной, пожалуйста, я прошу. Я не стану тебя заставлять… Хочешь ударить меня? Хочешь этого?- Нет.- Прошу тебя. Хочешь сесть мне на лицо? Свяжи меня. Наступи каблуком на яйца. Надень на меня гребаный ошейник. Ударь. Ударь, за каждое мое глупое слово, за все разы, что я тебя оскорблял. Хочешь подрочить об меня? Хочешь, я тебе отлижу? Что угодно. Как угодно. Мне уже все равно. Черт, можешь помочиться мне в рот, Гвен, мне пофиг, мне уже настолько, твою мать, пофиг…Он останавливается, только заметив, как она бледнеет. Кажется, она с трудом удерживает в себе съеденный ужин. Это немного отрезвляет. Глаза ее становятся темными и грустными, по губам соскальзывает потерянная, беззащитная полуулыбка. - Ник, не надо. Не продолжай. Выпусти меня отсюда. - Значит, никогда не любила? – тихо говорит он, выпуская ее руку.Молча смотрит на нее снизу вверх. В этом платье она – божество, явившееся сюда, чтобы лишить его остатков рассудка, заставить признаться во всех грехах и, в конце концов, понести наказание.Забавно, что даже мысль о смене роли, как и о том, чтобы быть наказанным, заводит его, несмотря на некоторую… на конкретную такую, трагичность развязки.Гвен бездумно отводит с лица прядь волос, опускает голову, пряча взгляд – и, стараясь не смотреть на него, говорит тихо, почти неслышно:- Разве не видел? Я любила тебя. Очень сильно. Всегда. Всегда…Она сжимает губы, судорожно сглатывает, словно боится продолжать. Ее подбородок дрожит.Несколько секунд оба молчат. Он жадно вглядывается в ее лицо, будто ищет подтверждения этих слов, пытается ее прочитать, как книгу, как письменное свидетельство - или заставить ее повторить сказанное еще и еще раз. Он хочет услышать это бесконечное множество раз, пока не насытится, не успокоит ревущее внутри пламя.Гвен встряхивает своими платиновыми локонами, проводит руками по лицу, он видит, что ее бледные пальцы мокры от пота.Щелкает замок - и она выскальзывает за дверь как-то боком, не глядя на него. Он поворачивается к зеркалу, но смотреть на себя невыносимо, он словно бы перешагнул в собственное зазеркалье, и его нормальность, обычный домашний вид так не подходят ко всему, что он ей сказал, что творится в его голове. Садится на край ванны и таращится в пространство перед собой. Странно и то, что, после признаний, та, другая, внутренняя Гвен – исчезла. Она покинула его, будто бы он ненароком ее предал. И ведь, известное дело – воображаемые друзья такое ох как не любят. Он ухмыляется безумной, пустой ухмылкой. Пытается вообразить нечто с ее участием, но внутри него безлюдно, тихо, спокойно. Пламя угасло, и падает серый, мягкий, как снег, пепел.Тогда он закрывает лицо руками и вспоминает не ту, выдуманную, Гвен, а эту – настоящую.Я любила тебя. Всегда. Всегда.Я любил тебя. Всегда. Всегда.Я люблю тебя.Люблю тебя. И, шевеля губами, выталкивая каждое слово беззвучным коротким вдохом, он повторяет это много раз - прежде, чем начинает плакать.К о н е ц