17. (1/1)

Эн Даллы. Какое величественно низкое обращение. Только подумать, ява, истинная дочь Лилит, названа гнилью святилища собственной матери. Видите ли она слишком слаба, чтобы называться явой, не такой должна быть дочь создателя, которой уготовано изменить будущее всех суккубов и инккубов. Ява должна была родиться более жестокой, амбициозной и властной, чтобы исполнить пророчество Высшего совета. Быть лучшей версией демона. Но что бы эти завистливые рты ни делали, как бы ни обзывали, факт остаётся фактом. Дая та единственная, кому предначертано изменить будущее. Она особенная, и никто не может этого изменить. Казалось, о чем ей беспокоиться? Нужно всего-то преподать обидчикам урок, посмотреть на них свысока. Никто из верхушки даже словом не обмолвится за её бесчинства. Можно действовать в открытую. Ей открыты все двери! Но, к сожалению или к несчастью, Дая не была такой. Одно дело ответить демону за удар, о чём девушка уже пожалела в сотый раз, а другое ответить слабой смертной, которая от магии, созданной отрицательными эмоциями, может просто испустить последний дух. Однажды она уже обожглась и не намерена больше совершать ту же ошибку. Дая не могла самовольничать, ведь знала, как загрызут её муки совести после. Хоть ей и даны такие опасные способности, не в её власти забирать людские жизни, дарованные небом. Она лишь демон, потомок совсем других кровей и не ей властвовать над их судьбами. Она надеялась лишь на то, что её сородичи смогут принять такой же жизненный путь, какой выбрала она.Неразумное порицание Дая вполне может проглотить. Сделать вид, будто ей всё ни по чём. Но вот свои чувства она не может игнорировать. Ведь надетая маска сильной духом демона не превратится в щит от душевных терзаний. Какой бы сильной Дая ни показывала себя, в уголке души плачет и хочет исчезнуть маленькая частичка её самой. Которая хочет быть как все и не беспокоиться о собственных слабостях. Но другая часть говорит ей не быть настолько эгоистичной. Кто, как не она, изменит будущее? Может, это и есть путь к её предназначению.Дая нашла бы ответы, если бы только Лилит сжалилась и снизошла к ней во снах, как раньше. Но всё было подозрительно тихо. С прибытия в Йордан она не удостаивала такой чести терзающую в сомнениях дочь. Ей оставалось лишь вспоминать последние слова матери и глубоко над этим задуматься. Ведь неспроста же Лилит скажет такое.?Опасность ждёт тебя на той земле. Знай лишь одно: ты одна подвластна над своей судьбой. Никто не вправе управлять ею. Даже я?— Дая? — из мыслей вывел бархатистый голос неподалёку стоящего Чонгука. Оторвав взгляд от ночного горизонта, девушка спокойно перевела его на парня. Шокированное выражение лица Чонгука позабавило омрачённую до этого Даю, отчего она невольно улыбнулась. — И давно ты тут?— Прости, не хотела мешать, — ответила она, заправляя выбившуюся прядь. Она пришла на этот балкон задолго до Чонгука, но, заметив, как он, наслаждаясь тишиной, впал в глубокие раздумья, не стала уведомлять о своём присутствии. Зачем беспокоить человека, ищущего уединения с самим собой? — Не слишком ли опасно вот так сидеть на перекладине? — нахмурился Чонгук, скрестив руки перед собой, и подглядывая на болтающиеся над пропастью ноги. — Здесь, знаешь ли, пятый этаж.— Я не упаду, — легонько засмеялась Дая, добавляя вполне странную для него фразу с усмешкой, — если только кто-то не толкнёт.— Давай я лучше тебя спущу, — вдруг выдал брюнет, встав позади девушки и опустив руки на талию, от чего у той неожиданно сбилось дыхание. Только она начала паниковать, как успокоила себя тем, что её тело прикрыто всем, что только возможно. Плотная водолазка заправленная в джинсы, высокие ботинки и чёрные перчатки. Можно убедиться, что Чонгук точно не дотронется до её кожи. Но, к сожалению, рефлексы никуда не денешь. — Прости, ты, наверное, не любишь прикосновения, — отдёрнул руки парень, заметив мелкие резкие движения и неровный шаг назад, стоило ей встать на ноги.— Есть немного... Перед глазами девушки промелькнули те события, когда ей пришлось столкнуться с, как ей казалось, катастрофой, которой, к счастью, не произошло днями ранее. Дая ведь соприкоснулась с Чонгуком. Почувствовала его ладонь на щеке. Ощутила его тепло. Но никакие последствия не затронули юношу. Он будто был не подвластен её тёмной магии. Будто был тем, кто разрушал цепочку её бед, был тем, кого звали особенным... Может... Нет.Нужно сперва полностью убедиться в этом самой.— Чонгук... — осторожно начала Дая, на что сразу же отозвался парень, готовый слушать любую историю, вопрос или просьбу девушки. По его взгляду было видно, как он взволнован предстоящей неизвестностью. — Это прозвучит немножко странно, но могу я взять твою руку? — закусила она губу, сжимая от волнения пальцы и страшась посмотреть ему в глаза.— Конечно. Чонгук не понимал, что происходит, но был рад просто побыть с ней рядом, помочь с не озвученным, но важным для неё вопросом. Он видит, как осторожно Дая снимает перчатку с правой руки и не решается взять его протянутую ладонь. Любой на месте парня уже строил бы теории и решил, что девушка со странностями, но в голове Чонгука и мысли такой не зарождалось. Сомнений нет и не будет, ведь он глубоко погряз в её неземном очаровании.— Дая? — в очередной раз пробудил он девушку из раздумий. — Посмотри на меня.Медленно, но верно она подняла глаза полные некого возбуждения и страха одновременно. Встретилась с его более обеспокоенными и заботливыми. И не решаясь сделать то, что, возможно, станет ошибкой, вновь опустила глаза. Тогда Чонгук понял, что нужно просто поддержать Даю. Решив сделать всё самому, он быстро, но аккуратно берёт её ладонь в свои. Так, чтобы она попросту не успела отстраниться. И ждёт дальнейшей реакции. Первые секунды Чонгук чувствует мелкую дрожь от женских рук, но, сжав ладонь покрепче, начинает мягко поглаживать тыльную сторону большим пальцем, чтобы просто успокоить. — Всё в порядке? — наклонился Чонгук для того, чтобы взглянуть в глаза девушки и убедиться в её состоянии.— А ты? — рассеяно смотрит она на него в ответ, но парень всего-то отвечает веселой усмешкой.— Слегка покалывает.Дая не могла поверить в это. Разве такое возможно? Разве кто-то из смертных может дотрагиваться до неё так просто? Не потеряв сознание? Разве…— Что… — опешил было Чонгук, но остановился, заметив сосредоточенное лицо той, что внезапно положила другую руку ему на грудь. Там, где билось сердце. Странно, да. Но парню всё ни по чём. Он улыбается, как мальчишка, и продолжает влюбляться, не замечая ничего и никого вокруг. Даже того человека, кто всё это время был свидетелем шокирующей сценки. Дая заметила бы этого тайного гостья, если бы не погрязла в своих мыслях о Чонгуке. Её сомнения на счёт него оказались неверны. Она ощущает его смертное сердце своей рукой. Он точно человек. Существо, по венам которого текла горячая алая кровь Адама. Не сказать, что это сильно расстроило Даю, но и радоваться причин не было тоже. Если одно предположение о невероятной ?устойчивости? Чонгука, где он мог быть существом другого рода, отпадало, оставалась другая, более мрачная, та, что ставила парня в безвыходное положение. Чонгук мог быть претендентом в те сосуды, которые были настолько редки, что являлись бесценными по своей особенной природе. Но как же хотелось Дайе, чтобы Чонгук им не оказался. Ведь над такими людьми всегда нависала угроза смертельной опасности.