6. (1/1)

Черт. И как ее угораздило только попасться в сети влияния четырех старикашек и трёх старух, не вылезающих из своей крепости? Нет, Дая знала, что от Совета не отделаться, не спрятаться, не разорвать эти ниточки, за которые они дёргают, но всё задавалась вопросом: ?Почему именно сейчас??. Исключая то ее бегство, что продлилось примерно сто лет, члены Совета могли разобраться с ней уже пять лет назад, после того, как, наконец, нашли Даю в отдаленном островке Японии. Но те всё медлили, приставив охрану и веля ей показываться в крепости Совета раз в год. Конечно, Даю это не останавливало. Она не раз пыталась убежать, вновь скитаться по миру в одиночестве. Но те, как оказалось, приложили больше усилий, в конце концов, не давая молодой яве ступить и шагу от предоставленных апартаментов. Время шло. Дая привыкла к окружающей роскоши, в которую окутали ее члены Совета. Привыкла к удушающей тишине, которую то разрушала яркая и болтливая Сана, приезжая к ней раз в месяц, то испуганные смертные, насильно втянутые в дела демонов. Каждый раз все одно и то же. Демоница, пытающаяся поднять настроение подруги, взбодрить и отвлечь от тяжелых мыслей, и люди, с каждым появлением в покоях явы под покровом ночи, напоминающей, кто она на самом деле. Девушку всё удивляла настойчивость высших. Сколько бы она не твердила, что не намерена исполнять долг, прикасаться и тем более вбирать их энергию, они не оставляли попыток воспользоваться моментом ее слабости. К несчастью, когда наступал период выброса энергии, то есть перевоплощения, что являлось особенностью явы, Дая уже не могла контролировать свои обостренные чувства. Она становилась дикой, хладнокровной. Могла без страха овладеть испуганными ее нечеловеческим обликом смертными, которые благодаря силе суккуба могли воспламеняться желанием и просто отдаться порыву. И Дая бы продолжила начатое, подарила бы наслаждение и им, и себе, без страха, без сожалении. Но лишь глаза, обращённые к ней, наполненные слезами и диким ужасом, отрезвляли затуманенный разум демоницы. Она боролась сама с собой, и это причиняло невероятную боль. Она хотела избавиться от этих мук. Желала сбежать и никогда не видеть смертных подле себя. И вот, когда выдался случай обговорить эту проблему с Советом, те с неким облегчением предложили ей обучаться в Йордане. Дая знала, что это учебное заведение принимает как демонов, так и людей, но в момент отчаяния ей казалось, что это лучше, чем каждый месяц мучиться обществом мужчин в запертой комнате. Звучит эгоистично, но это не так. Если она не будет сдерживать себя, то пострадают люди. Если из-за неё пострадают люди, она никогда себя не простит. Уж лучше она станет серой мышкой, незаметным студентом, прячась и сбегая от людей, чем неземной ?нимфой? в клетке, где не было спасения, лишь чистая, нерушимая воля спасала ее от неотвратимого. Дая знала, что будет непросто. Знала, что Совет неспроста предложил такой выбор. Но подумать, что именно из-за неё будут изменены правила, через которые высшим будет легче осуществить план, цель которого ей не известна, совсем не могла. И теперь же она корила себя за наивность. Чертова человечность, которая делала ее уязвимой. Думала, что избавилась от большой проблемы, но попала в гигантскую. В такие моменты Дайе хотелось стать такой же, как и все остальные: бесчувственной эгоисткой, пользующейся людьми в угоду прекрасной себя. Но, увы, этому не бывать. Ведь пока она не избавится от стольких противоречий, заточенных в сердце, демоница не сможет даже решить, чего она хочет на самом деле. — Ну, поехали! — выдохнула Дая, настраивая себя и поправляя тонкие чёрные перчатки, что уже начали раздражать. К сожалению, для неё это единственный и самый неприятный способ обезопасить смертных от самой себя, ведь она, по сути, скрывает свою природу. Для суккубов очень важно оголять части тела. Не только чтобы привлечь внимание людей, как например, хищник заманивал бы свою добычу, а чтобы чувствовать кожей смертного, поглощать энергию не только половым актом, но и касаниями. И сейчас Дайе казалось, будто она обматывает себя тяжелыми цепями, что доставляли ужасный дискомфорт, но что не сделаешь ради успокоения темной души. Она готова была надеть колючий мешок лишь бы не тревожиться лишний раз, но вот только это мало чем бы помогло. Отворив дверь комнаты, которая за неделю стала для неё спасением, она тихо вышла в пустеющий широкий коридор, не забыв запереть за собою дверь, и осторожно спустилась вниз. Что сказать. Буйство явы обуздали, и всё благодаря мистеру Илу, что отнесся к истерии девушки с пониманием, или же это спокойствие с невероятным количеством пофигизма — Дая не знала, и не хотела знать. Но все же была рада, что с этим мужчиной можно было обсудить проблемы в нормальной обстановке. Конечно, между делом брошенные слова ?не заставляйте Высший совет предпринимать крайние меры? не остались незамеченными. Дая будет иметь это в виду, но никак не подчиняться, ведь она не боялась. Что-что, но Высших она никогда не страшилась, даже не ставила в счёт, ведь без своих верных подчиненных они никто. Девушка прислушивалась к их словам только по чистой расчетливости ситуации, в которой оказалась. Ничего более. Ее страшили совсем другие существа, нежели дряхлые демоны. Существа, имеющие то, что не имели они. Судьбы, что были отличны, но едины с ними. Что тут таить. Конечно, это были люди… — Чон Хосок, когда-нибудь ты получишь за это! — вырвал из думки крик, а после стон близкой подруги через дверь, возле которой проходила Дая. Она тут же остановилась, не веря своим ушам, и приложила ладонь к губам. — За что именно? — прохрипел низкий голос, явно улыбаясь. — Аа! — в ответ лишь стоны и шлепки. — За это… Черт, ещё! Дайе оставалось лишь покачать головой и стараться не засмеяться над подругой, что никогда не уставала палиться перед ней. Каждый раз девушке по ?счастливой случайности? удавалось застать этих кроликов за занятием секса. Кажется, это уже пятнадцатый раз. И как ни странно ее это все больше и больше забавляло. — А можно потише, любовнички? — повысила голос Дая, стучась по деревянной поверхности и стараясь не расхохотаться. — Дая? — охрипла подруга, вдруг кашлянув. — Что ты… — Дорогая, можешь не отвлекаться, я просто хотела предупредить… — Ах! Подожди… — послышались недовольное шептание и шиканье Саны, в ответ которым последовало бурчание Хосока. — Она же сказала не отвлекаться, — отчего застывшая девушка более не могла сдерживать смех. Ухватившись за живот, Дая громко захохотала и кое-как побрела в сторону выхода. Сейчас определенно не стоило прерывать их энергетическое соитие, но и запретить себе подколоть подругу девушка не могла. Это доставляло безудержное веселье, которого ей всегда не хватало. А демоница королевских кровей совсем не была против, ведь секс — это вполне нормальное явление, они живут этим, лишь смущалась тому количеству неожиданных встреч с подругой, когда любимый смертный все ещё находился в ней… Но честно говоря, Дая скрывала свои истинные чувства под маской смеха. Ей было сложно открыться Сане и рассказать, насколько больно ей от мысли, что поступи она также, от смертного, ублажающего ее, вскоре осталось бы лишь пустая оболочка. Сложно сказать, что собственный запрет разрушается, влечёт ее с огромной силой, и страшно то, что это чувство начало набирать оборот по прибытию в Йордан.