Глава 3. (1/1)

Когда она ранним утром проснулась под горой белого пепла, а вокруг свистел ветер, заставляя высокие сосны клониться к земле, от пламени не осталось и следа, как и от соломенной куклы. Она сгорела целиком, не оставив в руке ШиА и намёка на солому, и ладони её пахли только костром.Сперва она даже решила, что умерла, что всё белое вокруг — вечная зима, которая ждёт по ту сторону каждого. А затем она услышала неразборчивое бормотание, весьма взволнованное.— Милая, это же просто сумасшествие! — ШиА с трудом смогла различить что-то движущееся в белом пейзаже. — Ты ведь жива?Жива?ШиА и сама не знала, а когда открыла рот, чтобы спросить, вместо звуков вышел только хриплый стон.— Господь милосердный…Белое небо над головой сменилось не менее белым полем, и у ШиА закружилась голова.— Да это же Ю ШиА… — ахнула женщина. Её бледное лицо тоже могло бы слиться с белизной вокруг, но выдавали её искусанные синие губы, грубый длинный нос и сощуренные чёрные глаза. — ШиА, как ты здесь оказалась?Руки у женщины были грубые, прямо как у Джисона, и она постоянно касалась шероховатыми пальцами ледяных щёк ШиА.— Где?.. — ШиА попыталась заговорить снова, но женщина покачала головой, отчего белая шапка из шкуры кролика затряслась.— Ничего не говори, я сейчас же отведу тебя домой. Как же ты попала сюда? Несчастная девушка, — она говорила в течение всего того времени, что поднимала ШиА на ноги и укутывала её в платок, который ранее был на её плечах — тоже белый.ШиА была так поражена происходящим, когда шагала босиком по заснеженной дорожке, что не сразу обратила внимание на истинные ощущения. Она оглядывалась по сторонам, жмурясь от белого снега, опиралась на плечо соседки, рот которой не закрывался всю дорогу до дома, но не чувствовала никакого жжения в ступнях или других частях тела.— Как ты попала туда? Ты же не провела там всю ночь?Огромные глаза ШиА блуждали по заснеженному горизонту, выискивая вдали очертания почерневших от времени досок её дома.— Прошлой ночью сгорела южная часть леса дотла, — без умолку продолжала женщина, — сегодня жители с той стороны леса устроили поиски погибших животных, и я оказалась здесь.— Сгорела? — сглатывая ком в горле, переспросила ШиА.— Полностью. Пожар захватил два дома поблизости, не думаю, что кто-то остался в живых…То, что говорила женщина дальше, утратило какой-либо смысл, потому что ШиА только и могла думать о том, что это она сделала. Она сожгла этот лес. Но как? Почему сгорела южная часть, а северная осталось целой? Неужели ветер отнёс жар так далеко, а ближние деревья не задел?— ШиА, мне очень жаль, что твой брат и Джисон погибли такой… ужасной смертью.ШиА так резко повернула голову, что женщина вздрогнула.— Ну, вот мы и д-дома, — проговорила она, опуская голову и старательно избегая взгляда светло-карих глаз девушки.Во дворе снега выпало в два раза больше, чем накануне, кое-где бродили курицы, дверь в сарай была открыта и поскрипывала, а две бочки с рыбой были перевёрнуты и опустошены. Если женщина и сочла это ненормальным, то ничего не сказала. Она, как и все, не должна была придавать значения тому, что творит горе с другими людьми, даже если оно заставляет их крушить всё вокруг.— Я буду проходить через дом лекаря и попрошу его заглянуть к тебе.ШиА хотела сказать, что делать этого не стоит, но женщина схватила свой платок с девичьих плеч и бросилась вглубь леса, уходя по той же тропинке, которую ещё отец ШиА протоптал, а ШиХван и Джисон регулярно ходили по ней на охоту.Джисон. Одно его имя заставляло чувствовать всю тяжесть этого мира. Плечи ШиА буквально рухнули вниз, и она удержалась на ногах только потому, что успела схватиться за дверную ручку.В доме тоже творилось чёрт знает что — вечно затенённая часть дома пребывала в хаосе, всё было перевёрнуто.Неужели ШиА сама сделала это? Или в дом пробралась лисица?Рухнув на кровать, ШиА укуталась в покрывало, дрожа всем телом. Лихорадка после того, что она пережила ночью, была вполне ожидаема. Её трусило так сильно, что кровать ходила ходуном. Лоб горел огнём, щёки тоже, но ступни, те самые ступни, что выплясывали на раскалённых углях, были целы и невредимы, даже чёрных пятен не было. Снег смыл всё, в том числе и возможную боль от ожогов, которых на самом деле не существовало.Из-за этого ШиА провалилась в ещё большее безумие. Она отлично помнила, как строила планы и как воплощала их в жизнь, разводя огонь и скача на раскалённых углях. Это не было дурным сном или фантазией, вот почему она проснулась под пеплом — её личный кладбищенский пожар удался. Но она не смогла продержаться и дня.Закрыв лицо ладонями она громко заплакала. Её всхлипывания разносились по всему дому, но рядом не было никого, кто мог бы её утешить. Она не смогла вернуть Джисона из мёртвых, чтобы сейчас он мог присесть на край кровати и снова погладить её по спине, шепча успокаивающие слова и целуя её в щёку или макушку.Так, сгорбившись и в рыданиях, ШиА провалилась в настоящий сон.Ей снилась холодная зимняя ночь в лесу. Там, под соснами, она сидела вместе с Джисоном, пока он начищал до блеска своё ружьё. Он показывал ей, как целиться и прижимал её к своей груди, помогая перезаряжать оружие. Он был тем самым Джисоном, которого знала ШиА, но его руки больше не были тёплыми, а поцелуи обжигающими, он был холоднее снега, холоднее самой холодной зимы и шептал ей на ухо не слова любви, а инструкции идеального убийства.?Ты знаешь, иногда они возвращаются?, — как-то сказала ей бабушка, рассуждая о погибших во время голодной зимы.И в эту ночь Джисон вернулся к ШиА. На нём не было его тёплой куртки, но она и не нужна была ему. Его кровь давно остыла, и даже когда пальцы ШиА нащупали в его груди дыру, он не шикнул и даже не заметил этого.***За окном уже стемнело, когда ШиА разбудил странный звук — шорох, царапанье, тяжёлые шаги на пороге. Источник звука быстро перемещался от одной стены к другой, а возможно он доносился именно из стен, потому что царапанье то становилось ближе, то отдалялось.ШиА расправила затёкшие плечи, с трудом разлепила опухшие глаза и некоторое время сидела неподвижно, вглядываясь в стену напротив и прислушиваясь. После длительного плача её голова гудела, и малейший скрип и стук были подобны грому. Царапанье внезапно прекратилось, когда она откинула одеяло и неуверенно поднялась на ноги. Ступни и правда прошли, каким-то чудным образом исцелились за ночь, проведённую на кладбище.В темноте раздался настойчивый стук. Двойное ?тук-тук?.— Кто там? — хрипло спросила ШиА.Через небольшое высокое окно в дом проникал тусклый свет уходящей луны, слабо освещая приоткрытую дверцу деревянного шкафа и скомканное одеяло на кровати.В ответ ШиА снова расслышала только царапанье, которое внезапно метнулось к стене за шкафом, а потом оборвалось и метнулось обратно к входным дверям.Если бестолковая лисица снова пыталась пробраться в дом, значит она наверняка передушила уже всех сбежавших куриц, которые ШиА не додумалась загнать в сарай в светлое время суток. Непонятно, чем именно ей приглянулся дом ШиА, но скреблась она неистово, сдирая острые когти о входную дверь.Внезапная ярость захлестнула ШиА с головой. Выбежав босиком в коридор, она специально громко ступала, надеясь спугнуть животное, а когда звуки стали ближе, она потянулась к ружьям, что были завёрнуты в старую куртку Джисона. Разодранный мех был очень мягким и тёплым на ощупь, будто кто-то совсем недавно снял её и бросил на табуретку у входа.ШиА почему-то вспомнился недавний сон. На Джисоне не было куртки. Совсем не было куртки.Разве мог он пойти в такой холод в лес без неё? В ту ночь дул сильный ветер, и снег шёл сутки напролёт, так почему он оказался в лесу без куртки?После громкого стука во входную дверь ШиА словно окатили ледяной водой.ШиХван был так возмущён тем, что старая отцовская куртка досталась именно Джисону, хотя, если бы ШиА не ленилась, и перешила её, она могла бы достаться именно ему. Это была тёплая куртка с прошивкой из меха какого-то животного, которая досталась отцу от соседки, у которой на охоте погиб муж — застрелили, спутав с кабаном. Джисон абсолютно точно ушёл в лес в этой куртке.?Иногда они возвращаются?, — бабушкины слова врезались в её память так чётко и уже давно, но только сейчас обрели нужный смысл.ШиА была ужасно глупой, когда верила сказкам — потому что бабушкины рассказы были чем угодно, в частности правдой, но точно не сказками. Но, несомненно, большей глупостью было её маленькое похищение на похоронах. Волосы с головы Джисона, которые сгорели и исчезли на Кладбище Драконьих костей, вовсе не были его волосами. Если подумать, у него и чёлки толком не было, а чёрные волосы отливали тёмно-коричневым на солнце, а не синим, как это было в день похорон.Её сердце ухнуло вниз, так же, как переместился стук. Он медленно спустился по двери и сменился царапаньем у порога.Схватив ружьё, ШиА сжала его в руках, как учил Джисон, а затем, не медля, пнула входную дверь ногой.Холодный ветер, налетевший совершенно внезапно, взъерошил спутанные тёмные волосы, проникая не только вглубь дома, но и вглубь самой ШиА. Волна холода промчалась по всему её телу, от макушки и до пят, поселяя глубоко внутри первобытный страх. Он нарастал с каждым мгновением, с каждым взглядом, нацеленным в темноту, потому что чем дольше ШиА вглядывалась, тем больше видела.Огромные мужские сапоги стояли у самого порога, а уже из них тянулись тёмные тени — длинные ноги, обтянутые старыми штанами на завязках, ободранный низ свитера и две куртки, надетые поверх. ШиА особенно долго вглядывалась в очертания круглых пуговиц, которые лично перешивала под Джисона. Только перед ней стоял не Джисон, да и не человек вовсе. Когда она решилась поднять взгляд выше, приступ тошноты подкатил к горлу. Рвотный позыв был таким сильным, что она даже подняла правую ладонь к лицу, опуская тяжёлое ружьё на пол.Луч лунного света пробежался по снегу, вскоре вовсе исчезая за домом.?Тук-тук?, — раздалось с обратной стороны, с вечно холодной, далёкой стороны.А затем ШиА осталась наедине с темнотой и тем, что таилось в ней — с безликим чудовищем, которое вернулось с того света. С Ю ШиХваном.