Глава 1. (1/1)

?В детстве, для того чтобы уснуть, мне необходима была сказка. У бабушки их всегда было много в запасе, и если не о ?Ядовитых костях?, то обязательно о ?Жалящем поцелуе?, или о ?Гадком упыре?… Знала она их больше сотни, а может просто сочиняла на ходу, придумывая какое-нибудь жуткое название и взращивая во мне не столько страхи, сколько любовь ко всему таинственному и пугающему.Моими любимыми бабушкиными сказками были ?Кладбище Драконьих костей? и ?Пляска смерти?. Первая — потому что такое кладбище имелось в нашей деревне, оно находилось чуть поодаль моего дома, за полем, а вторая — потому что победа над Смертью мне казалась чем-то невероятным и волшебным.Жаль, что на самом деле победить Смерть невозможно.В этом я убедилась в начале тысяча девятьсот первого года…?***— Ты должен целиться в голову, — раздражённый голос ШиХвана доносился из сарая. Старая деревянная дверь шаталась из стороны в сторону, поскрипывая при каждом порыве ветра, и её необходимо было подпирать бочками с солёной рыбой всякий раз. — Ты испортил мех! Мы могли бы продать его!ШиА затаила дыхание, задерживаясь у двери чуточку дольше обычного. Её руки дрожали не то от холода, не то от страха, и чтобы не расплескать горячий суп, пришлось очень постараться.— Мне сложно целиться в движущуюся цель из-за больного плеча, брат, — голос Джисона, всегда спокойный и ласковый, вне зависимости от ситуации и человека, с которым он говорил, заставил ШиА немного расслабиться и всё же переступить эту крохотную черту — прогнивший деревянный порожек.— Брат, как же, — ШиХван сплюнул на землю, а глупые курицы сразу же бросились туда, проклёвывая сено.— ШиА, — Джисон расплылся в улыбке, заметив девушку, и ШиХван тоже обернулся, но его выражение лица отнюдь не было приветливым.В детстве он никогда не слушал бабушкиных сказок, никогда не переживал вылавливание ядовитых камней или поисков кладбища Драконьих костей, зато он получал от отца каждый вечер, да так, что теперь его лицо вечно искажала гримаса боли, вперемешку с яростью.Иногда ШиА читает в его взгляде неприязнь, даже ненависть, но заставляет себя игнорировать бегущих по спине мурашек и опускать тарелки с едой на деревянную скамью.— Так вкусно пахнет, любимая, — когда тёплая ладонь Джисона опускается на её поясницу, внутри будто вспыхивает пламя, способное согреть даже в такой холодный зимний день. ШиА рефлекторно подвигается поближе к парню, а тот и не собирается её отпускать.— Гадость, — ШиХван снова плюётся, по ходу расплёскивая горячий суп на одну из неосторожных куриц. Та визжит и дрыгает крыльями, и у ШиА сердце в груди сжимается. — Из чего приготовлены эти помои? Разве не принёс я вчера тебе утку?Рука Джисона поднимается чуть выше, а затем медленно опускается вниз. Он поглаживает ШиА по спине, беззвучно напоминая, что нужно просто потерпеть, возможно, в последний раз. А тогда…— У семьи Сон заболел ребёнок, я отдала утку им.По тому, как сжимаются в кулаки руки ШиХвана, становится ясно, насколько он зол. Иногда ШиА кажется, что он всегда злиться, но в некоторые моменты особенно.— А мне кажется, что суп и без утки получился наваристый, — Джисон причмокивает, запихиваясь едва солёной водой. ШиА знает, что вкус отвратительный, но Джисон ест с таким аппетитом, что и у неё бурчит в животе. — Тебе стоит покушать вместе с нами, ШиА. Небось весь день у плиты провела, пока мы охотились.— Только первую половину, — соглашается девушка, присаживаясь рядом с парнем, и тот снова гладит её по спине, теперь поднимаясь к лопаткам и шее. Он знает, как это расслабляет ШиА.— Сложно назвать охотой то, что вытворяет Джисон, — ШиХван кривится, снова пробуя суп. — Мало того, что мы упустили лисицу, так он ещё и целится в бока с небольшого расстояния. Шкура нам необходима, а он вечно всё портит!На какое-то время вокруг становится тихо, даже курицы умолкают, и лишь иногда можно расслышать стук ложки о тарелку — ШиХван ест с усердием, хоть и без желания. Джисон, напротив, ест медленно, через ложку подкармливая ШиА и рукавом потрёпанной рубахи вытирая её губы. В такие моменты он смотрит на неё с особой нежностью, и уголки его губ подрагивают, норовя окончательно приподняться и подарить этому пасмурному холодному миру ещё одну тёплую улыбку.Джисон — самая лучшая сказка наяву. Бабушка могла бы назвать её ?Нищий принц? или, может, ?Лучик света в кромешной тьме?, потому что и то и другое соответствует Джисону. Он настоящий красавец, и при лучших обстоятельствах и наличии тёплой воды для частого умывания, он ещё больше походил бы на принца, а за вечными нареканиями старшего брата и чрезмерным рукоприкладством, он единственное хорошее в жизни ШиА. И когда ШиХван однажды исчезнет из их жизни, они непременно женятся.— Уберёшь потом, — ШиХван демонстративно переворачивает тарелку на пол, заставляя куриц снова суетится, а затем покидает сарай, громко хлопнув шаткой дверью.Только после его ухода ШиА может выдохнуть с облегчением, и пусть Джисон по-прежнему выглядит расслабленным, его плечи немного опускаются, когда они остаются только вдвоём.— Ты собираешься сделать это сегодня ночью? — голос ШиА дрожит, как и вся она, и Джисон чувствует острую необходимость ?укутать? её в свои горячие объятия, мысленно проклиная ШиХвана за неумение прикрывать как следует двери.— В первую же нашу ночную охоту, я уже наточил нож, — он помешивает практически остывший суп ложкой. — Думаешь, это правда сработает? И мы сможем, наконец, пожениться?— Я очень на это надеюсь.ШиА знает точно — с ШиХваном её жизнь будет похожа на вечный круг Ада, из которого не выбраться до тех пор, пока у выхода стоит он.— ШиА, — Джисон всё же сдаётся, улыбаясь и протягивая руку к лицу девушки для того, чтобы убрать выбившуюся из длинной косы прядь ей за ушко, — ты знаешь, как сильно тебе идёт это крохотное пятнышко от сажи на щеке?— Что? Где? — непонятно почему она всё ещё смущается, когда что-то такое происходит, но ей сразу же хочется отвернуться, прикрыться руками и заставить Джисона забыть о том, какой нелепой она может выглядеть.Но Джисон никогда не позволяет ей закрываться от него, он ловит её руки до того, как она успевает прикрыть лицо, и сам осторожно стирает грязное пятнышко большим пальцем. Его пальцы шероховатые от грубой работы, но ШиА это очень нравится, и она даже подаётся вперёд, понимая и в то же время не понимая, на что идёт. Потому что губы Джисона оказываются на её губах прежде, чем она успевает вдохнуть, ойкнуть или отстраниться. Его поцелуи неспешные и не менее обжигающие, чем прикосновения. От них у неё всегда колени подкашиваются, щёки вспыхивают и внизу живота приятно тянет.— Кхм, — Джисон легонько прикусывает её нижнюю губу, пугаясь внезапного покашливания, а когда отклоняется, замечает в дверях ШиХвана. Он снова чем-то недоволен. — Думаю, на охоту стоит выйти до темноты. Снега выпало по колено, наверняка будем целую вечность с твоими травмами добираться…Травм у Джисона не так уж и много — левое плечо потянул, не ожидая такой сильной отдачи от ружья, а ещё повредил лодыжку, пока пытался забить досками пробоину в крыше. Но этого, разумеется, для ШиХвана более чем достаточно для того, чтобы придираться.— Ладно, — Джисон и не думает спорить. Он ещё раз целует ШиА в губы, предварительно обхватив её милое личико ладонями, а потом с едва слышимым стоном поднимается со скамьи, так и не доев суп.— Подождите, я соберу вам с собой лепёшек и немного рыбы, — ШиА вскакивает следом, приглаживая руками мятый фартук.— Не стоит, — ШиХван фыркает, махая рукой. — Лучше займись уже уборкой, а не открывай свой поганый рот. В конце концов, из нас двоих я старше и, соответственно, мудрее.Джисон незаметно кривляет ШиХвана, так, чтобы видеть этого могла только ШиА. Он способен поднять ей настроение после любой колкости брата.— А ты, Джисон, поторапливайся, ты же не хочешь застрять в лесу на всю ночь, — ШиА кажется, будто правый уголок губ ШиХвана немного приподнимается, но это вовсе не улыбка, не иначе как ухмылка. — И не забудь взять с собой нож.***Джисон не видел и не слышал ни единого признака наличия оленя на этой самой поляне, но ШиХван твердил, что видел его. Он указывал рукой на следы в снегу, которые заметала снежная буря. Собственно, из-за неё-то Джисон и не мог ничего рассмотреть. Снег летел прямо в глаза, и латанная-перелатанная куртка не спасала от маленьких ледяных снарядов и свистящего в ушах ветра. Из них двоих Джисону досталась самая тёплая куртка, потому что она была слегка маловата на ШиХвана в плечах, но он всё равно дрожал, как осиновый лист, пока его грели мысли только о ШиА.Хорошо, что его красавица сейчас сидит дома, топит печь и замешивает тесто на лепёшки, которые после можно будет есть с рыбой. Её у них, к счастью, было достаточно, и всё благодаря умениям и удаче ШиХвана.Если честно, Джисон с трудом представлял, как будет обеспечивать ШиА и будущих детей в одиночку. ШиХван был вспыльчивым и грубым, не стыдился поднимать руку на младшую сестру, и Джисон откровенно ненавидел и презирал за это, но не мог отрицать, что благодаря тому, что ШиХван круглосуточно охотился, у них был шанс пережить зиму.На холодной северной земле ни в какую не хотели расти корнеплоды и даже цветы. Любые попытки ШиА вырастить что-нибудь были тщетными, и картошку приходилось обменивать на свежее мясо или рыбу.Поэтому Джисона пугала возможность распрощаться с ШиХваном. Если бы их предложение и прекрасный охотничий нож, на который Джисон променял с дюжину лисьих шкур, пришёлся ШиХвану по душе, они смогли бы остаться только вдвоём. Дело в том, что двоюродная сестра Джисона, что жила с противоположной стороны леса, скоропостижно скончалась от какой-то пугающей ?зимней? болезни, а поскольку единственным живым её родственником был Джисон, её дом достался ему. Если бы только ШиХван согласился перебраться туда или отпустил ШиА на другую сторону, всё могло бы кардинально измениться. Наверняка в лучшую сторону.Джисон так увлёкся своими размышлениями о прекрасном будущем, что как-то проглядел момент, когда они свернули с дороги, уже некоторое время блуждая между деревьями. Иногда то с одной, то с другой ветки на голову ему падали кучки пушистого снега, непременно забираясь под ворот и там превращаясь в воду.После длительной прогулки ШиХван внезапно замер между двумя высокими соснами. Поначалу Джисон решил, что он заметил добычу, если не оленя, то хотя бы кабанчика, или другое бедное животное, не успевшее укрыться где-нибудь до наступления ночи. Но поблизости никого не было. Ветер завывал, расшатывая верхушки сосен, но в целом в лесу было тихо.— В чём дело? — Джисону пришлось подобраться поближе, чтобы не спугнуть того, кто мог скрываться недалеко от них.— Вы уже всё продумали, да?Джисон споткнулся о корень, скрытый под снегом, и провалился в белые сугробы. Снег переливался, блестел в свете полной луны, а главное — жалил, соприкасаясь с тёплой кожей.— Думаю, нам стоит вернуться на основную дорогу, — выплёвывая снег и пытаясь смахнуть его с лица, пробормотал Джисон. Ночная охота ему никогда не нравилась, так было ещё проще заблудиться в лесу.Звук перезарядки и затвора Джисон ещё полгода назад мог бы спутать с чем угодно — он не особо прислушивался обычно, но шесть месяцев охоты плечом к плечу с ШиХваном заставили его научиться прислушиваться к тишине. Наверное именно поэтому в его жилах застыла кровь и дрожь промчалась по телу, когда он слегка приподнял подбородок, так и не успев подняться на ноги.— И давно вы оба вынашивали этот план? — дуло — огромная зияющая дыра, в которой скрывалось что-то ужасное, и которая прямо сейчас находилась на уровне груди Джисона. — Давно собирались избавиться от меня?Джисон рвано выдохнул, осторожно, без резких движений, поднимаясь на ноги и делая один крохотный шаг по направлению к ШиХвану.?Клянусь, это не то, что ты подумал?, — с этого точно не стоило начинать, и с каких-либо других оправданий. Джисон уже догадался, что именно слышал ШиХван, и что именно пришло в ему на ум.— Ну и где же твой острый нож? — голос ШиХвана эхом разносился по лесу, но ни одна птица не испугалась этого, не взмахнула крыльями и не взлетела с ветки, заставив ШиХвана на секунду отвлечься. Всё просто — в этой части леса они были совершенно одни. Джисон был наедине с ним. И от этого у него внутри всё похолодело, а язык стал весить с тонну — настолько сложно было заставить себя говорить.— Брат, — попытался Джисон.— Я тебе не брат, — ствол, который ШиХван бережно начищал часами в сарае, и к которому относился с большим трепетом, чем к единственной сестре или любому другому живому существу, упёрся в промежуток между коричневыми пуговицами на куртке Джисона. — Спорим, ШиА удивится, если вместо зайца или даже оленя я принесу ей твою голову? А потом я оторву голову и ей…— Н-нет, — Джисон неосторожно двинулся вперёд. Не хотел, не планировал, но снова споткнулся о тот же корень, едва успев ухватиться за ледяной ствол на самом деле горящего ружья. Он мог бы поклясться, что почувствовал, как по нему проскочила самодельная пуля крупного калибра. Она мчалась со скоростью света, но Джисон почувствовал её сперва под пальцами, затем под ладонью и только после этого в своей груди.— Вот чёрт! — ШиХван выругался, не ожидая отдачи. — Испортил такую хорошую куртку!Земля под ногами Джисона будто перевернулась, качнулась сначала вперёд, затем назад, и полетела куда-то, потому что в следующее мгновение перед ним оказалось звёздное небо. Из-за навернувшихся на глаза слёз все звёзды слились и напоминали пламя свечи, которое тускло светит в окне. Джисон видел такое всякий раз, когда выбирался из леса, и до дома оставалась пара десятков метров. По мере приближения очертания пламени становилось чётче и яснее, но чтобы как следует разглядеть его, всё равно необходимо было зайти в дом. В дом, где его ждала ШиА. Где она улыбалась, поправляя шерстяной платок, и бежала по деревянному полу в тяжёлых башмаках.— Нет! — Джисон пытался ухватиться рукой за ружьё, которое выскальзывало, за воспоминания о тепле и ШиА, а особенно — за ШиХвана, который трусил его из стороны в сторону, способствуя внезапно навалившейся на раненного парня лихорадке.— Снимай куртку, — командным тоном приказал ШиХван, но Джисон вцепился в промокшую от снега и крови ткань, как в спасательный круг, способный вытащить его из этой пучины. — Снимай!Для Джисона всё снова перевернулось. Он больше не видел звёзд — маленьких огоньков в ночи, он уткнулся лицом в снег, который таял так же быстро, как и шанс на то, что он вернётся сегодня домой.— Не сомневайся, когда я вернусь домой, ШиА тоже заплатит, — различил он в звенящей тишине шёпот ШиХвана. Он никогда не врал и тем более не шутил. Если бы этой ночью он выбрался из леса и пришёл домой, с ШиА случилось бы что-то ужасное, возможно, даже более ужасное, чем с Джисоном. По этой причине он не мог допустить такого окончания этой паршивой ночки.Снег хрустел под сапогами ШиХвана. Он постепенно отдалялся, отлично ориентируясь в лесу и даже зная, как срезать путь, чтобы попасть домой быстрее.?Ты должен целиться в голову?, — поучал он Джсиона ранее, наводя ружьё на одну из куриц. Тогда ни один из них не подозревал, что Джсион однажды решится стрелять в голову.Это могла быть самая быстрая и безболезненная смерть для животного, но Джсион всегда боялся того, что может увидеть вместо морды после такого выстрела. Раньше его бы непременно вырвало от одного представления кровавого месива вместо головы, но когда он, лёжа в снегу и истекая кровью, целился в голову ШиХвана, отчаянно мечтал протянуть ещё хотя бы чуть-чуть, буквально десять метров, чтобы убедиться в том, что от лица его ?брата? ничего не останется.Второй выстрел был гораздо быстрее и громче. Джсион не почувствовал ничего, когда нажал на спусковой крючок, он не заметил, как пуля выскочила, пролетела метры, отдаляющие ШиХвана от него, но его руки задрожали с новой силой, когда чуть поодаль рухнула ранее отдаляющаяся фигура. Он не мог не попасть. Надеялся, что не мог.Где-то позади послышался шорох, словно сквозь сугробы быстро пробиралось что-то большое, но у Джсиона не осталось сил оторваться от земли. Они стремительно покидали его, просачиваясь сперва в снег, а после и в землю. Последнее, что он сделал, прежде чем окончательно провалиться в кромешную тьму, — повернул голову в сторону и краем глаза ухватил кусочек звёздного неба. Оно по-прежнему было прекрасным.