понедельник (1/1)

Для него Бинстед — это маленький кусочек его собственной души, которую он упрятал под кронами раскидистых деревьев около своего дома, возле разбитого крыльца соседского сарая, где обитали смешные и рогатые козы миссис Батчелор, в коллекции стеклянных бутылок с облезшими этикетками на них.И он так сильно хочет поделиться этим, что зовёт с собой то Майкла, засмеявшегося, а после вежливо отказавшегося - его ведь ждут дома, там, в Финляндии; Нэсти — беспробудно пьяного и угрюмого, невнятно промямлившего, что обязательно поедет с ним, только не в этот раз, а в другой, когда наступит очередной отпуск. Ник не зовёт Энди, который его раздражает и их совместную поездку он попросту не был в состоянии представить, и даже Сэм остаётся за бортом его предложения, а Раззл и сам не знает почему, наверное, он просто не в настроении, чтобы позвать его с собой, а, может, что-то ещё, в чём он не разобрался, да и это не имело значения. Он чувствует эту дурацкую потребность провести кого-нибудь по узким зелёным улочкам, вспомнить их, вдохнуть промозглый, влажный английский воздух, как обычно, холодный, а после сходить в старпёрский клуб, где он играл со своими друзьями непотребную музыку, и слушатели только пальцем крутили у виска, неодобрительно осматривая парней, взгромоздившихся на продавленной, скрипучей сцене со своими придурковатыми инструментами, обтянутых в протёртые джинсы и облезлую кожу, как настоящие панки!И решение приходит так неожиданно, так быстро, что Разз чуть ли не захлёбывается своим же вздохом: ему точно не будет скучно, если он возьмет с собой Солу. Она же упоминала, что совсем не против забросить свой чемоданчик в багажный отсек самолёта и податься туда, куда глаза глядят, к тому же Сола родилась в Англии, в пригороде Лондона, и была совсем не против навестить свою бабку по отцовской линии, несмотря на то, что её родители и вовсе развелись несколько лет назад.Ник же скрывает свою радость и какую-то внезапную застенчивость за улыбкой, коротким поцелуем, после наблюдая, как смуглая девчонка в коротких шортах скрывается за дверью своего уютного лос-анджелесского бунгало, полного змей и виниловых пластинок.Майкл отмечает незначительные изменения в поведении Ника самым первым — он иногда уходит с общих тусовок, оставляя троицу в лицах Нэсти, Сэми и Энди наедине с кучей девок и дури, он стал чаще интересоваться у случайных фанаток, что вообще может нравиться представительницам женского пола (а с общением у Раззла всё было настолько просто, что он и сам не замечал, как заводил лёгкие и непринужденные разговоры почти со всеми подряд), а ещё Ник больше не уводил следом за собой в снятый менеджерами группы номер в трёхзвёздочном отеле тех самых девок, готовых на всё.Раззл влюбился.Наивно, невинно, как будто в первый раз, ныряя в бурю некогда забытых ощущений с головой, а это было ничем не хуже, чем покупка новых комплектующих к своей барабанной установке, потому что это вторая вещь в жизни Ника, которая была супер важна для него самого. И именно это повлекло за собой все эти собранные сумки-чемоданы, покупку билетов, невыносимую головную боль от очередного перелёта из США в Англию, долгий и мокрый поцелуй губ в губы у терминала аэропорта, а после ощущение тяжёлой кудрявой головы на своём плече уснувшей в такси Солы.— Ну... Это между Райдом и Ньюпортом, небольшая деревушка. Где-то к западу. Вроде...Ник задумчиво почесал щеку, вспоминая географические координаты своей родной деревни, впрочем, он вряд ли был слишком силён в этих всевозможных картографических штуковинах, по крайней мере так думали все в группе, хихикая над тем, что Раззл имел смутное представление о Финляндии в их первые поездки туда.— Надень шапку, тут очень ветрено.Для Солы Николас Дингли — медаль далеко не о двух сторонах, а такое чувство, что сторон этих добрая сотня и менял он их для разных людей, будучи приветливым обаяшкой с пивной банкой или таким, каким сейчас был с Солой: нежным и по-родному заботливым, аккуратно поправлял клетчатый шарфик на девчачьей шее и рассказывал какие-то истории из своего детства, проведённого на острове.Для неё он был старшим братом с широкими и крутыми возможностями, а ещё девчонка искренне желала верить в его серьёзные намерения в отношении неё.Но не так скоро.Не так быстро!Он же привёз её познакомить со своими родителями!— На отца не обращай внимания, он строгий, но добрый, правда, мне доставалось. Иногда... Я припоминаю его ремень, кажется, у меня на заднице шрам остался. Хочешь посмотреть?Ник перебрасывается словом-другим с водителем такси, а после выходит первым, чтобы вытащить чемодан, усеянный кучей наклеек, кофр с соловой гитарой в ней, ведь девчонка и представить себе не могла такого — поехать на потрясающий остров Уайт с его крутыми побережьями и духом Викторианской старины без музыкального инструмента, к тому же, тут всё ещё жили друзья Ника, его бывшие согруппники, а она вполне могла бы сыграть что-нибудь для них, ведь в хвастовстве своими незаурядными талантами нет ничего плохого. Раззл и вовсе одобрял это, думая, что он утрёт своим старшим товарищам нос, привезя клёвую гитаристку на богом забытый островок, из самого Лос-Анджелеса. Впрочем, это всё было добрыми шутками и Ник, конечно, не желал использовать свою подружку, только если совсем чуть-чуть.Сола звучно зевнула, задрав руки вверх: поездка была долгой и утомительной, у неё затекли коленки, на которых она держала свою дорожную сумку, а ещё глаза совсем отвыкли от мрачного английского неба, которое и сегодня приветствовало их серыми, рваными тучами.— Здесь очень красиво.Бинстед спрятался почти на окраине острова, был окружен сотнями деревьев, всё ещё зелеными; на тесных улочках, выглянувших изнутри деревушки, стояли аккуратные домики с их опрятными дворами и крошечными гаражами.После знойного и шумного Лос-Анджелеса Слэш почувствовала себя в городке лилипутов, где окружающие её здания были смешными и компактными или девчонка просто совсем позабыла, каково это поехать в деревню, как это случалось давным-давно.— Ой, не хочу я, не надо, — мулатка возмущённо топала ногами, пытаясь отвертеться всеми возможными путями от длинных и сильных рук Раззла, но это не увенчалось успехом, а девчонка, насупившись, стояла около его чемодана со смешной шляпой на голове, кажется, из шерсти синего цвета, которая явно была ей великовата.— Я же говорил, что тут холодно, это ведь не Америка, — Ник заботливо поправил кудрявую прядку её волос, на несколько секунд замер прежде, чем натянуть шляпу девчонке на глаза и едва сдержать смех от очередной порции девчачьих возмущений, — Ну ладно-ладно, вон, смотри, там моя мама встречать нас идёт.На секунду и ей, и ему всё показалось каким-то карикатурно смешным и нелепым: вот она, мама Ника, женщина старшего возраста, низенькая и хрупкая, отчего Раззл на её фоне кажется несусветным, нескладным великаном, который горбится перед ней, в темно-синем пальто с золотистыми пуговками, и обнимает, говоря что-то быстро-быстро, чего Сола не успевает даже уловить, а после лишь подходит поближе, чтобы обнять миссис Дингли в ответ: от неё пахнет безумно вкусно, домашними кексами или вафлями, а ещё, у нее в седых, почти белоснежных, коротких волосах, спряталось серое перо, наверное того самого африканского попугая, о котором как-то упоминал Ник.Ирен говорит много своим соловьино-нежным голосом, держа сына под руку, пока Ник посмеивается в ответ, что-то ворчливо бормочет, рассказывает о группе и об их последней поездке по каким-то захолустным городишкам Соединенных Штатов на что Сола улыбается незаметно, кутаясь в шерстяной шарфик.Улица, на которой живёт их семья - Питс-Лэйн - такая тоненькая, что кто-то мог бы испытать приступ клаустрофобии от нахождения на ней: от обилия зелёных изгородей, высоких деревьев и бесконечных кустарников с какими-то красными и чёрными ягодками на них рябило в глазах, а взгляд метался от одного растения к другому.И всё вокруг для Солы кажется неприлично спокойным, аккуратным, таким волшебным и сказочным, что она вовсе не замечает, как колёсико чемодана, который она катила за собой, отдав сумку и гитарный кейс Нику, угодило в небольшую выбоину потрескавшегося асфальта.— Блять, хуйня.Девушка прикрывает рот ладонью, стыдливо спрятав глаза — и почему-то ей стало так дерьмово о того, что она, глупая американка, не сумела вовремя прикусить язык. И почему-то она испытывала такое щемящее ощущение где-то в груди, будто бы она приехала свататься с Ником, а ведёт себя, как типичная дурочка из клуба, охочая до членов всяких мальчиков из рок-групп.Но миссис Дингли внимания не обращает или делает вид, что не обращает, открывая перед собой невысокую, деревянную калитку.Позже Слэш притаится за углом, совершенно случайно подслушав разговор Ника с родителями.— Она симпатичная, такая красивая девушка, сколько ей лет?Ник звенит кружками, заглядывая почти в каждый шкафчик на кухне, в поисках какого-нибудь печенья, а после разворачивается как-то резко и с улыбкой качает головой, избегая ответа, пока Сола торопливо убегает обратно в комнату.А Жизнь, в общем-то, полна каких-то чудес.И эти чудеса заключаются в посиделках на двухъярусной кровати в комнате Раззла, в тихом хрусте овсяного печенья, в невесомых, ласковых прикосновениях рук друг к другу, пока за окном разворачивается настоящая буря с гулким завыванием ветра и стуком капель дождя об окна.Сола фыркает от смеха, убирая крошки с потрескавшихся губ Ника, что-то приговаривая о помаде, которую ей нужно найти в своей сумке, притирается к нему близко-близко, чтобы сказать еле слышно (вдруг мама или папа подслушают!), что она так сильно любит его, на что Ник отвечает ожидаемой взаимностью, обещая сводить её на пляж, к школе, где он учился, к соседским чувакам, собрать смешных грибов, как когда-то, нарвать яблок из сада местной церквушки, но это всё завтра.Или послезавтра, у них впереди ещё целая неделя, которую им выделили начальники, позволив группе заняться своими, личными, делами.Дверь в комнату приоткрывается неслышно, пуская по полу желтую полоску света. И Ирэн Дингли понимает, что её сын повзрослел окончательно, когда видит, как он обнимает ту самую милую, смуглую девчонку, храпя сломанным носом ей едва ли не в ухо.— Ну, наверное, она любит его, если терпит этот жуткий храп.Отец Ника улыбается в кружку, делая несколько глотков крепкого чёрного чая.