Четыре ящика мангостинов (1/1)

Шесть дней прошелестели серой, незапоминающейся лентой, пресными казались даже улыбки друзей, а сигареты, которые курил теперь почти непрерывно, потеряли свой вкус. Он пытался заглушить обиду, боль и тоску работой, но в этот раз излюбленная панацея практически не помогала.Наверно, Марк и не должен был ему объяснять, ведь они ничего друг другу не обещали. Но сейчас Рун хотел бы — пообещать, что никогда не станет для него посторонним, при любых обстоятельствах.Слишком поздно он понял, как дорожил этим невесомым, казалось, романом. Мальчиком, чью красоту, нежность и затаённую страсть лишь пригубил.Нестерпимо хотелось отмотать время назад и попытаться пробиться за слишком прочные для девятнадцатилетнего мальчишки барьеры. Без оглядки на прошлые связи и боль от разрывов.Чтобы заглушить сожаление, Рун включил музыку на максимум и сосредоточил взгляд на дороге. Он ехал ради интервью в Силом* и не сразу, но заметил за собой слежку. Несколько раз останавливался (чтобы заправиться и купить в автомате сигареты), но оранжевая ауди — кто вообще шпионит на таких ярких машинах?! — ждала верным псом. Рыжим, по кличке Апельсинка, хмыкнул про себя Рун, чтобы отогнать нервное напряжение.Припомнилось, что похожий автомобиль мелькал в зеркале заднего вида вчера... Может, утанцевал в клубе деваху, у которой оказался слишком ревнивый бойфренд? Ну, мужику было чего опасаться, учитывая его репутацию, подумалось самодовольно, но затем пришла другая мысль: а не связано ли это с так резко оттолкнувшим его мальчишкой?Решение выбить правду из горе-шпиона усилилось тысячекратно. Это могло быть и совпадением, но проверить не мешало. Рун остановился у ближайшего магазинчика, которым оказалась фруктовая лавка — как только пообещал скупить все мангостины и положил на стойку несколько крупных купюр, хозяйка радушно указала на чёрный выход.Когда постучал в тонированное окошко, то опустилось незамедлительно, и Руна встретила ослепительная улыбка совсем молоденькой девушки. Помада подбиралась явно в тон к кузову.— Хей, кого потерял? — надулся на пухлых губках розовый пузырь жвачки. Наклонившегося Руна обдало арбузным ароматом.— Да я вот думаю, это ты что-то потеряла, милая. Или, скорее, попутала. Сидишь на хвосте второй день.— С паранойей не ко мне, — мелькнули в ехидной усмешке острые зубки, — но могу дать адрес. Доктор о-о-очень хороший. Секси к тому же.— Он тебе за рекламу или за сутенёрство приплачивает?— Люблю грубых мужчин, — облизнулась паршивка со вкусом, — но прости, приятель, мне пора.— Скажи одно — тебя нанял Сиват Джумлонгкул? Если нет — можешь таскаться за мной хоть до смерти.Девушка закусила губу.— Как ни ответь — конкретное палево, — вздохнула в итоге и жестом пригласила в машину. Когда Рун занял соседнее кресло, вытащила из бардачка Seven Stars, из пачки — две сигареты.— Досье на меня собирала? — хмыкнул Рун, прикурив от её зажигалки с изображением Луффи*.— Марк рассказал обо всех твоих привычках, любимых заведениях.— И зачем ему за мною следить? Теперь, когда сам же ушёл.После пары затяжек девушка потушила окурок о приборную панель — судя по следам, привычную к жестокому обращению, — и бросила его в пепельницу, в качестве которой служил стакан из-под пепси. Рун пожал плечами и последовал её примеру.Кукольное личико посерьёзнело:— Мальчик до смерти напуган.Рун стиснул зубы, с силой сжал кулаки.— Ему кто-то угрожает?— Сталкер. Марк почему-то уверен, что для него опасности нет, но я сильно в этом сомневаюсь, а чутьё меня ещё ни разу не подводило.— Значит, он думает, что опасность угрожает мне, и приставил ко мне телохранителя.— Как-то так. Большего сказать не могу — тайна клиента, вся фигня.— Спасибо и на этом, — поблагодарил Рун и, прежде чем выбраться наружу, всё-таки спросил: — Почему Марк выбрал тебя?— Потому что он умный мальчик с прекрасным вкусом.— Типа отъебись с сексистскими вопросами?Девушка рассмеялась, а затем лукаво прищурилась:— Думаю, просто не хотел, чтобы на тебя сутками напролёт пялился посторонний мужик.— Он сказал о нас? — удивился Рун. У каждого из них были свои причины не афишировать отношения.— Я всё-таки детектив, а не дура. Стал бы он так париться из-за ?старшего брата друга? — такой смешной. Но очаровательный — жаль, что гей.— Губки свои морковные закатай, — ухмыльнулся Рун, поневоле проникаясь к девчонке симпатией.Когда он уже отошёл от машины, девушка окликнула его из окошка:— Будь осторожен, ладно? А я отныне твоя тень, привыкай.— Буду звать тебя Рыжиком — можешь не представляться, — отозвался весело Рун, но, отвернувшись, сразу посуровел.Он ненавидел, когда его ?оберегали? от правды или самостоятельно принимали решения, напрямую затрагивающие и его; жертвовали собой ради его блага, не спросив, на кой оно ему сдалось. Какими бы мотивами Марк ни руководствовался, сейчас Рун не только переживал — он был на него зол. И если до этого он не собирался бегать за ним по всему Бангкоку, требуя объяснений, то теперь мелкий партизан от разговора по душам не отвертится и расскажет, какая опасность им угрожает.Перед седаном Руна встретили четыре ящика с мангостинами.— Куда мне вас девать-то? — растерянно почесал он в затылке:Решив отвезти завтра маме, закинул часть в багажник, а два оставшихся — на заднее сидение. Затем позвонил Эм, у которой должен был брать интервью, и попросил перенести встречу на завтра, а сам развернул автомобиль и помчался к Сиам-Парагону, где Марк сейчас в японской кондитерской готовил вместе с фанами тирамису.В голове возникла картинка из совсем недавнего прошлого, когда Марк тренировался в готовке у них на кухне, а он затем слизывал с пальчиков сладкий крем вперемежку с кокосовой стружкой.Воспоминание отозвалось в груди болезненным спазмом, но Рун тут же тряхнул головой, отгоняя депрессивный настрой. Если дело не в том, что Марк внезапно его разлюбил, то он его вернёт — чего бы это ни стоило. К тому же на повестке дня это был не главный вопрос. Первоочередная задача — найти урода, посмевшего угрожать его мальчику.— Не с тем связался, — одарил Рун убийственным прищуром ни в чем не повинную площадь Сиам — как всегда, многолюдную — и заехал на парковку торгового центра.Не привлекая внимания, Рун присоединился к группе бывших коллег-журналистов, снял с плеча фотоаппарат и начал снимать Марка, ходящего между столами и наблюдающего за тем, как фанатки создают кулинарное нечто.Они не виделись всего несколько дней, а ощущалось — лет десять. Рун жадно ловил каждое слово, жест и улыбку. Казалось, Марк в полном порядке — лишь приглядевшись, можно было заметить следы усталости и тревоги.С усилием Рун заставил себя переключиться на зрителей — высока вероятность, что сталкер маньячно улыбается среди них, держа табличку с именем кумира в руках.Таких улыбок было много — впрочем, Рун всегда подозревал, что дай этим милым девочкам волю, разорвали бы любимчиков на кусочки и растащили по своим розовым комнаткам. И если ещё недавно он переживал только за Гана, то теперь — за обоих.Были среди собравшихся и фанбои с цветами и подарочными пакетами, но количество девочек явно перевешивало. Внезапно к нему самому подошла за автографом девушка — этакий Аэропорт Стайл: низко надвинутая на глаза кепка, медицинская маска, мешковатые джинсы и рубашка цвета хаки на три размера больше, чем нужно.Оставив росчерк на снимке, где он стоял в обнимку с картонной фигурой Марка, Рун предложил ещё и совместное селфи — на всякий случай. Маску подозрительная девушка так и не сняла, но хоть что-то.Наблюдение ничего не дало, но он решил позже показать снимки Рыжику — может, она своим опытным глазом заметит признаки особо острой одержимости. Потому что Рун готов был сдать в полицейский участок всех скопом, схватить Марка в охапку и увезти отсюда домой — сию минуту.Когда Марк начал прощаться, Рун спрятался за ближайшим рекламным стендом, а затем устремился на парковку в надежде найти машину менеджера и отловить Марка уже там, чтобы поговорить без посторонних.— Сюда, — внезапно раздался голос утренней знакомой, а через пару секунд Рун увидел и её саму. Она поманила его рукой и, следуя за ней, вскоре он оказался возле белого автомобиля. Рыжик гостеприимно распахнула заднюю дверь.— Угонщицей на полставки подрабатываешь? — не преминул поддеть он.— Сволочь неблагодарная, — усмехнулась беззлобно его новая тень и поцокала на каблуках к своей ауди.Через пять минут уже заскучавший в чужой машине Рун увидел подходящего Марка и быстро нагнулся, а когда тот занял переднее пассажирское сидение, то, бесшумно поднявшись, быстро зажал ему рот ладонью и поспешил успокоить:— Это я.В зеркале отразились огромные испуганные глаза, но в следующую секунду в них появилось облегчение. Рун убрал руку, но Марк не обернулся.— Так вот почему… — прошептал только чуть слышно и отшвырнул до того лежащую на коленях герберу.— Рассказать ничего не желаешь?Марк повёл устало плечами и, не поднимая головы, сообщил — равнодушно, бесцветно:— Прости, у меня новый парень. — Прости, Оскар дома оставил, — ответил Рун ему в тон и наконец добился того, что Марк на него посмотрел. — Я всё знаю. Ну или почти всё. Скажи мне, гениальный ребёнок, ты хоть кому-то, кроме моего ангела хранителя с адскими крылышками, рассказал об угрозах?— Давай поговорим потом — не хочу пи'Кван волновать.— Окей, я еду с тобой.— Я справлюсь и сам, — вздёрнул Марк подбородок.— Верю. Но угрожают-то мне, — напомнил Рун мягко. — И прятаться за твоей спиной я не собираюсь — всё равно помещусь разве что боком. Ты вообще ешь что-нибудь?Марк рассеяно пожал плечами, будто речь зашла о чем-то несущественном, и Рун пообещал себе, как только эта история закончится, лично откормить упрямца, пока вновь не появятся милые щёчки.Марк вдруг обернулся к нему всем корпусом и посмотрел с такими мольбой и отчаянием, что сердце Руна перевернулось.— Пожалуйста, уходи. Сейчас ещё, возможно, не поздно.Рун подался вперёд, взял в ладони исхудавшее лицо и тронул губами заломленные в страдании брови:— Никуда я не уйду.Ресницы затрепетали, но лихорадочно блестящие глаза остались сухими.— У меня правда другой. Можешь у Гана спросить — он подтвердит.— Ган — возможно. Но ты точно врёшь. Я ведь чую такие вещи, забыл?Кто бы знал, какой ценой далась Руну сейчас беззаботность, потому что Марк был не просто напуган — он был на грани. Под его ногами точно горящая бездна разверзлась, и он падал в неё, даже не пытаясь цепляться — чтобы не утянуть за собой.Огромное напряжение прорвалось наружу лишь дрожью, совладать с которой Марк уже не сумел. Рун потянул его к себе, помогая перебраться на заднее сидение, и крепко прижал к груди, укрывая в объятиях.Появившаяся спустя минуту молодая женщина растерянно оглядела салон. Когда столкнулась взглядом с Руном, он лишь приложил палец к губам, продолжая баюкать в руках своё счастье, а затем не моргнув глазом соврал:— С Ганом поссорились. Вот пришёл малышей помирить. Не против, если с вами прокачусь? Надо обсудить стратегию примирения.Марк негромко фыркнул — кажется, немного успокоился. Менеджер, к счастью, возражать не стала, как и задавать лишних вопросов — наверняка была в курсе переписки, повергшей в шок фанов маркганов.Когда Марк выпрямился, Рун залюбовался адресованной ему мягкой улыбкой. Казалось, в эту минуту мальчик впервые за последние дни забыл обо всех проблемах и просто радовался возможности побыть вместе, хотя, Рун ни капли не сомневался, идею о расставании не оставил.Он думал, Марк сейчас отодвинется, но нет — сел ближе, да ещё голову на плечо положил, а затем сжал его ладонь, переплетая их пальцы, чем, кажется, осчастливил менеджера на сто лет вперёд.