Глава 18 (1/1)

Уже через полчаса пути я перестала сомневаться в способностях Себастьяна: он мчался так быстро, что, когда я впервые осмелилась открыть глаза, пред моим взором предстало размытое пятно белого цвета. Никакого намёка на дорогу или хотя бы какие-то строения. Было совершенно непонятно, как ему удаётся сохранять такую скорость при отсутствии каких-либо видимых ориентиров. К тому же в следующую секунду мне пришлось поспешно прятать лицо от ледяных порывов ветра.Вот почему он просил не поворачивать голову, вспомнилось мне, и я послушно запряталась ещё глубже в шарф, надеясь, что там я буду в безопасности. Мне по-прежнему было страшно беспокойно, и по мере приближения к Эстонии это чувство только нарастало.Моя логическая цепочка не была безгрешна, но она объясняла большинство всех событий. Единственным, что выбивался, был героин. И этому я не могла придумать объяснение. Это папа был известен, и это он чаще всего отсутствовал. Мама была со мной. Когда она успевала проносить в дом наркотики? Где она их доставала? Почему хранила в скрипке? Когда принимала, в конце-то концов? Скрипка, которую нашел Себастьян, явно предназначалась для транспортировки наркотических веществ — маленькая, спрятанная в футляре, сильно пахнущая канифолью... Почему я никогда не замечала этого? И почему я не замечала странностей в поведении родителей? А может, их и не было? Вдруг их подставили? Подставили так же искусно, как и похитили: обведя всех вокруг пальца, заставив поверить в придуманную ими легенду? Но кому это надо? Кто эти они? Что это за таинственная ?А? в подписи?Я поймала себя на той мысли, что раз за разом задаю себе одни и те же вопросы. Всё, стоп, хватит! Травить себе душу – занятие неблагородное, и никакого удовольствия не приносит. К тому же поводов заняться этим у меня будет предостаточно... Лучше подумаю о чём-нибудь другом, более приятном... Но вторая тема, которая интересовала меня, была не намного приятнее.Демон. Как я ни старалась, а подобрать более точного определения к Себастьяну мне пока что не удалось. Существо из другого мира. Все его повадки, поступки, движения были продиктованы какими-то неведомыми мне намерениями и желаниями. Он не вписывался в рамки, к которым я привыкла. Он мог часами молчать, наблюдая за тем, как я хожу, сижу, ем, играю — и при этом не выказывать никакого интереса ко мне. Порой я начинала сомневаться в том, что я ему нужна. А иногда его внимание было более чем... Я почувствовала, что щёки у меня краснеют.?Наглый, самоуверенный, эгоистичный?, — сердито подумала я, и начала прикидывать, какие ещё отрицательные черты присущи Себастьяну. К моему удивлению, на этом дело пресеклось, а после короткого анализа первых трёх прилагательных оказалось, что и они не подходят. Разве он когда-либо ставил свои интересы выше моих? Разве он был со мной грубым, или когда-нибудь хамил мне? А самоуверенность его была всего лишь твёрдой уверенностью в своих силах, и я ещё не разу не видела, чтобы он не cправился с поставленной перед ним задачей. К тому же... разве не решительность в его глазах была тем первым качеством, которое я в нём разглядела?Я украдкой взглянула на него снизу вверх. Как и следовало ожидать, он был красив даже на бегу и в шапке-ушанке. На фоне расплывчатого белого пятна, которое представлял сейчас окружающий мир, его бледное лицо казалось удивительно гармоничным. Колючие снежинки на секунду задерживались в его пушистых ресницах, а затем безжалостный ветер сметал их назад. Я поняла, что готова любоваться им вечно, даже сейчас, даже в такую погоду и ситуацию. Словно почувствовав мой взгляд, Себастьян чуть наклонил голову:- Всё в порядке? – спросил он, встретившись со мной глазами. В его взгляде читалась искренняя забота. Я почувствовала, что мне стало жарко. Наверное, свитер под пуховик был всё же лишним.- Да, вполне, — с трудом вымолвила я.- Мы только что пересекли границу с Эстонией, — довольно сообщил демон, — Пограничники ничего не заметили.Я улыбнулась порядком заморозившимися губами. Что ж, этого следовало ожидать:- Сколько ещё до Тарту? – с трудом выговаривая каждое слово, спросила я.- Минут двадцать, — ответил демон, на бегу пожимая плечами, — Вы замёрзли?И после этих слов я почувствовала, что его объятия стали крепче. Волна жара незамедлительно окатила меня от кончиков пальцев до макушки, и у меня не хватило духу сказать, что чувствовала я себя, в общем-то, неплохо. Я незамедлительно спряталась в шарф, не желая, чтобы Себастьян видел моё пылающее лицо. Однако краем глаза у меня всё же получилось уловить неприметную ухмылку, на какую-то долю секунды появившуюся на его лице.Демон, с отчаянием бессилия подумала я, демон.***Улица Л. Толстого не произвела на меня сильного впечатления. Появилось такое ощущение, словно я и не покидала Латвии. Маленькие пятиэтажные домики с огромными сосульками на подоконниках, заледеневшие скворечники на деревьях, с трудом передвигающиеся люди в тёмной одежде. Я беспокойно переминалась с ноги на ногу, пытаясь избавиться от снега на сапогах:- Ты видишь дом номер 78?Себастьян кивнул:- Напротив нас, — он повернулся и оглядел меня, — Как вы, госпожа? Точно этого желаете?- А чего ещё мне желать? – пожала я плечами, подгребая поближе. Именно подгребая, так как снега было даже немного повыше, чем по колено, — Ты же не думаешь, что я незаконно пересекла границу только для того, чтобы полюбоваться на дом этого Сувисте, а затем вернуться обратно?- В стрессовых ситуациях люди так часто ведут себя непредсказуемо... — пряча мягкую насмешку в глазах, ответил Себастьян.- Думаю, я уже привыкла к стрессовым ситуациям. Они встречаются мне на каждом шагу.Себастьян мотнул головой, как бы соглашаясь:- Что вы ему скажете?- Скажешь ты, — поправила его я, аккуратно переходя скользкую дорогу, — Я не знаю эстонского.

- Как прикажете, госпожа, — незамедлительно ответил демон, — Пожалуй, это будет даже интересно.Мы подошли к старому подъезду, над дверьми которого были краской нарисованы числа ?129-168?. Квартира Сувисте была под номером 156, значит он жил здесь. Я была крайне рада обнаружить, что дверь вполне обыкновенная, деревянная — а не кодовая, как это обычно бывает.- Лифта нет, — констатировал Себастьян, когда мы зашли в неосвещенный подъезд.- Это же пятиэтажка. В них никогда нет лифтов, — сказала я, приподнимая солнечные очки, чтобы хоть как-то разобрать дорогу. Наверное, практичнее было бы купить линзы, но мне нравился мой цвет глаз, а в серых линзах пентаграмма была видна. Приходилось чем-то жертвовать.Подниматься долго не пришлось: квартира, которую мы искали, оказалась на третьем этаже. Если Сувисте был злодеем, то угнетающего впечатления дверь в его жилище не производила – немного обшарпанная, с пупырчатым ковриком под порогом. Я оглянулась на Себастьяна в поисках поддержки. Он кивнул, легонько пожимая мне руку. ?Просто ?Война и мир? какая-то...? — невпопад подумала я и потянула руку к красной кнопке дверного звонка.Внезапно мне на ум пришла шутка Веры о том, что опасно нажимать на любую красную кнопку. ?Потому что всегда есть вероятность, что под ней скрывается механизм уничтожения планеты?, — хохоча во всё горло, тогда сказала она. Конечно, в тот момент она не была серьёзна, и, разумеется, я в это ни капли не верю, но всё же пока я тянула руку к звонку, по сердцу у меня скользнул холодок. Ощущение того, что я вот-вот сотворю непоправимое, нахлынуло и мне внезапно захотелось оказаться за сотни километров от этой квартиры. Вдруг... ну просто так... Вера была права?Палец надавил на яркий пластик. За дверью раздался приглушённый звон.- Ничего не произошло, — облегчённо прикрыв глаза, выдохнула я. И тут же почувствовала себя очень глупо, осознав, что сказала это вслух.- Скоро произойдет, — ответил Себастьян. В этот момент, когда я была так напряжена и напугана предстоящей встречей, он напомнил мне тигра, изготовившегося к атаке. Острый азартный взгляд, сгруппированное тело, на губах – улыбка-оскал... Казалось, он вот-вот прыгнет из засады на врага. Я вздрогнула. И тут же дёрнулась ещё раз, так как из-за двери донёсся голос, похожий на звук засорившейся трубы.?Сувисте!? — была моя единственная мысль в тот момент.Себастьян повернулся ко мне:- Он спрашивает кто мы, и что нам нужно.- Скажи, что нам просто нужно с ним поговорить... О важном деле, — ответила я, не отводя взгляда от глазка, так как знала, что Сувисте сейчас рассматривает нас. Мне хотелось, чтобы он воспринимал меня как серьёзного, взрослого человека, а не как ребёнка.Себастьян объяснил. За дверью раздалась ещё порция неразборчивых для меня слов:- Спрашивает о каком именно деле, — перевёл Себастьян, — Сказать ему?-Пусть сначала откроет дверь. Намекни, что это вопрос жизни и смерти.Но ещё прежде, чем Себастьян раскрыл рот, защёлкали многочисленные дверные замки, и дверь распахнулась перед самым моим носом. Я отшатнулась. За порогом стоял плотный мужчина лет примерно пятидесяти. У него было очень широкое, даже немного плоское лицо с глубоко посаженными глазами и седеющие волосы. Одет он был в старый спортивный костюм и толстые шерстяные носки ярко-синего цвета.- Я говорю по-русски, — сказал он вполне ясно, но со страшным эстонским акцентом.- О. Тогда это немного упрощает... всё, — нервно хихикнула я.- Чего вам... вы хотите? – спросил он, неприветливо сводя нечёсаные брови к переносице. Взгляд его был устремлён на Себастьяна, как на более взрослого. Я почувствовала обиду.- Нам нужно кое-что у вас узнать, — сердито ответила я.Он нехотя перевёл взгляд на меня:- Что такое?Я прикрыла глаза, собираясь с духом. От того, как я произнесу последующие слова, зависело многое. Почти всё. Первое впечатление – оно самое главное. Не выказывать страха, не выказывать страха...- Вы послали письмо с недвусмысленным содержанием некоему Себастьяну Микаэлису, — глядя ему прямо в глаза, ответила я, — Вы это помните?Ничто в лице Сувисте не изменилось. Губы не дрогнули, щёки не побелели. Он оставался таким же спокойно-неприветливым, как в начала нашего разговора. ?Не ошиблись ли мы?? — взволнованно спросила я у самой себя в ту секунду, во время которой искала проблески страха в лице эстонца, — ?Вдруг он тут не причем? Что если это не он прислал предупреждение? Там ведь было столько адресов...?.Не дождавшись ответа, я продолжила, указывая рукой на своего демона-опекуна:- Вот Себастьян Микаэлис.И тут меня обдало потоком холодного воздуха. От неожиданности я зажмурилась. Послышался хлопок, удар, скрежет и сдавленное бормотание. Когда через какую-то долю секунды я распахнула глаза, то увидела, что Себастьян находится наполовину на лестничной площадке, наполовину в квартире Сувисте.- Что ты... – начала я, но потом всё поняла. Эстонец всё же был тем, кто прислал нам письмо. Иначе, зачем ему было так резко захлопывать дверь? Может потому, что он испугался?- Мы не хотим вам зла, мне просто нужно поговорить! – крикнула я в щель между дверью и стеной, которую Себастьян всё увеличивал и увеличивал, не выказывая при этом никакого затруднения. В квартире пыхтел и яростно ругался по-эстонски Сувисте.- Успокойтесь же вы, в конце-то концов! – рассердилась я, — Себастьян, я хочу войти! Это мой приказ!- Да, госпожа, — ответил демон и с такой лёгкостью дернул дверь на себя, как если бы она была сделана из бумаги. Не ожидавший такого напора Сувисте по инерции сделал пару шагов вперёд, а затем шмякнулся на пол. Стараясь проигнорировать смущение от того, что я так нагло вламываюсь в чужую квартиру, я перешагнула через порог. Себастьян за моей спиной щёлкнул дверным замком. В коридоре стало очень темно.- Что вам надо?— яростно спросил Сувисте, поднимаясь на ноги. Вид у него был крайне разозлённый, он то и дело произносил сквозь плотно сжатые зубы какое-то ругательство, не то ?Куват?, не то ?Курат?. Откровенно говоря, я его прекрасно понимала, но желание узнать правду о моих родителях значительно перевешивало чувство стыда за такое некрасивое вторжение.- Поговорить о письме, что вы прислали. Это сделали вы, я знаю, и у нас есть доказательства! Зачем вы это сделали? Что хотели этим показать?Сувисте угрожающе двинулся вперёд, сжимая кулаки. Кажется, он совсем не желал вести беседу.- Прошу вас, не заставляйте меня применять к вам особые методы, — внезапно сказал Себастьян, делая шаг вперёд. Теперь он стоял слева от меня, загораживая собой от разъярённого Сувисте, — У меня они не вызывают отвращения, но моей госпоже могут не понравиться. Впрочем, как и вам.Сувисте остановился, вглядываясь в лицо демона. В темноте коридора и за стёклами солнечных очков я не могла быть уверена в том, что вижу, но мне показалось, что Себастьян улыбается. Улыбается той улыбкой, от которой в венах словно замерзает кровь.- Ты мне... преду... угрожаешь? – медленно, с трудом подбирая слова, спросил Сувисте. Агрессивности в нём явно поубавилось, а злости – нет.- Излагаю факты, — в прежнем тоне ответил Себастьян. И добавил уже по-эстонски, — Kaesoleval fakte.Несколько секунд Сувисте молчал, о чём-то размышляя. Затем он тяжело поднял голову и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, глядя поверх моего плеча:- Не о чем говорить нам здесь. Уходите. Поверьте мне. Пусть прошлое... зака... хоронит своих мертвецов, — медленно произнёс он.- Это вы мне про родителей?! – дрожа от ярости, выступила я из-за спины Себастьяна, — Так вот, они не мертвы! И я расшибусь в лепёшку, но найду их! И вы...- И я ничего не знаю! Девочка, я впервые тебя вижу и твоего... мужчину тоже, — отрубил Сувисте, сметая все мои возражения.Себастьян хмыкнул, и я тоже, хотя, скорее всего, по другой причине:- Впервые видите? Но чтобы писать такие письма, вы считаете себя уже достаточно знакомым с нами? – язвительно воскликнула я.- Я не знаю тебя и о чём ты говоришь! – крикнул Сувисте, снова надвигаясь. Себастьян легко отодвинул меня к себе за спину. Я вырвалась.- Могу представиться: Ария Лиепа!- Ничего мне не говорит!!- Вы лжёте! – я тоже сорвалась на крик, — Лжёте мне в лицо! Что вы скрываете?! Что за ?А?? Почему вы подписываетесь точно так же, как ещё один неизвестный мне человек?! Или вы...- Я не знаю и не понимаю! – упрямо твердил эстонец, сжимая кулаки. Глаза его буравили меня насквозь.- Врёте! Я знаю, что все ваши слова ложь!! Вы писали Себастьяну!- Я его впервые вижу!!- Кто такая ?А?? Это ваше общество? Общество Анонимных Похитителей?!- Ты говоришь чепуха! Ты сошла с ума, ты должна уйти! Немедленно! Я ничего не понимаю из того, что ты болтаешь!!- Нет, понимаете!! Кого вы покрываете? Я спрашиваю, зачем вы писали нам?! Где мои родители?! – в страшной ярости кричала я. В голове разливался кровавый туман.- Вон из моего дома!! – проревел Сувисте, замахиваясь на меня рукой.Это было последней каплей в переполнившемся сосуде моего терпения.Рассудок заволокло непроницаемой пеленой черноты:- Себастьян! Напугай его! Заставь его говорить!! – выкрикнула я, содрогаясь от отчаяния и ярости. Правый глаз обдало леденящим холодом.- Да, госпожа, — словно сквозь подушку донеслось до меня.Треск.Хруст.Страшный крик.***Перед глазами ещё была чернота, а голова кружилась и гудела, но я сумела понять, что кто-то кричит. Кричит страшно, прерываясь на всхлипы и невнятные слова, кричит так, словно испытывает ужасную боль...Я сорвала очки. На полу, раскачиваясь назад и вперёд, сидел Сувисте. Своей левой рукой он удерживал правую на весу, и при это стонал и хрипло кричал почти не переставая. В его полуприкрытых глазах читалось явное страдание. Сначала я не поняла почему. А потом мой взгляд упал на его руку, и я прониклась его ужасом.Три пальца – мизинец, безымянный и средний – был вывернуты под немыслимыми углами.- Ты сломал ему пальцы!! – крикнула я, оборачиваясь к Себастьяну. Он стоял так же ровно и с таким же безразличным выражением лица, как и всегда. Единственной его реакцией на мой гнев была слабая, вынужденная улыбка, — Чёрт тебя побери, ты сломал ему пальцы!!- Да, — спокойно ответил демон, — Думаю, после этого он станет разговорчивее.- Я просила тебя просто напугать его!! – выкрикнула я, изо всех сил толкая его в грудь. Даже не качнулся.- А разве он не напуган? – с тихой улыбкой поинтересовался демон, и склонил голову набок, изучая меня.После этих слов я уже не могла сказать ничего дельного.- Я... – упав на колени рядом с Сувисте, я уронила голову, — Как всё глупо. Вы меня не простите, я ничего не узнаю... Я ненавижу тебя, Себастьян, ты это понимаешь? – обратилась я к демону, не подымая головы, — Ты – мер...- Я могу вправить пальцы, — сообщил Себастьян, присаживаясь рядом на корточки, — словно ничего и не было.- Врача лучше вызови, — внезапно прекратил кричать эстонец. Я быстро взглянула на него, и он ответил мне на удивление ясным взглядом, в котором не читалось ни злобы, ни осуждения, ни даже испуга – а ведь моя пентаграмма не была скрыта за стёклами очков, — Хотя нет, вправляй... Курат... Больно!Себастьян вопросительно взглянул на меня.- Делай, что он говорит! – быстро ответила я, и отвернулась, не найдя в себе сил смотреть на то, что должно было произойти.Снова раздался хруст, снова крикнул Сувисте, и эти звуки придавливали меня к полу каменной плитой. Как ужасно! Как я могла так поступить? Как я могла так поддаться гневу, что заставила человека страдать за моё нетерпение? Да, он виноват, я видела это в том, как он говорил и смотрел, но разве все мы не равны перед законом и Богом? Неужели на секунду мне показалось, что я лучше, что мои проблемы выше его? Может ли быть так, что я теперь плюю на других ради достижения собственных целей? В самом деле, он ведь советовал мне держаться подальше... от всего. Анонима я тогда послушалась... Почему же не послушалась Сувисте?Сначала сломать пальцы, потом руку, потом хребет, а потом пойти по трупам... Ради чего я это делаю? Ради родителей? Они бы одобрили? Так поступать? Утопить мир в крови, чтобы всплыло желаемое. Неужели я настолько... низка? Чья грязь топит меня? Демона, которого я имела несчастье призвать, или своя собственная? Вдруг я всегда была такой – мерзкой, себялюбивой, эгоистичной, глухой к другим? Может быть, силы Духа у меня никогда и не было? Что если молитвы – иллюзии, которые я так талантливо создаю, чтобы скрыть мир от себя и себя от него...? А прекратив молиться, я разрушила занавеси, скрывавшие меня от... меня.Я в сердцах сказала Себастьяну, что ненавижу его, но на самом деле я ненавидела себя. Он сделал только то, чего я могла желать – он ведь меня знает.Я пала.Окончательно.***- Калью Сувисте, — представился эстонец, стараясь не шевелить пострадавшей рукой, — Жалею, что так вышло. Это во многом моя вина.Мы сидели за четырёхугольным столом в небольшой, но довольно светлой кухоньке, где было много мебели и мало места. Перед каждым из нас стояла кружка чая, заваренного Себастьяном на скорую руку, но никто, по всей видимости, и не думал о том, чтобы сделать глоток. В воздухе витало напряжение.- Моей вины больше, — негромко ответила я, не в силах перестать смотреть в кружку, на дне которой колыхалась одна-единственная чаинка. Видеть эстонца было мучительно больно.- Да. Но теперь я понимаю, что тобой... двигает. Ария Лиепа. Должен был догадаться, что это ты.- Но вы говорили, что не знаете ме... ну да, врали... – вскинула я голову, а затем снова уронила её. Разговор получался странным. Я всё ещё больше всего на свете желала узнать правду, но то, чему я только что была свидетелем, не шло у меня из головы. ?Ты пала?, — эхом отдавалось страшное словосочетание в голове.- Не врал, — возразил Сувисте, — Я не знаком ни с тобой, ни с твоими родителями. Но я слышал о них. Хорошие музыканты. Особенно отец.- Спасибо, — криво улыбнулась я.- Пропали в феврале этого года, в Берлине.- Следили за новостями?- В музыкальном мире такие события – редкость. А я— кларнетист. И живу по соседству, — он замолчал, устремив взгляд в пространство между кружкой чая и своей пострадавшей рукой, и я почувствовала, что он недоговаривает.- Может мы будем говорить откровенно? Что вы знаете такого, что это заставляет вас молчать даже после... этого? – я указала ему на его опухшие пальцы, — У меня к вам столько вопросов, так дайте же на них ответы! Я почти год пытаюсь что-то понять в этом... бреде, но всё только запутаннее становится! Хотите знать, что нам удалось выяснить? Во-первых, в июле некий Аноним из Финляндии, — Сувисте поднял голову, — положил мне на счет круглую сумму и недвусмысленно дал понять, что был знаком с родителями! Во-вторых, у папы была тайная шифрованная переписка с Г. Судермааном – знаменитым пианистом из Германии, а когда я приехала поговорить с ним – его убили! В-третьих, сегодня утром Себастьян получает от вас письмо с предупреждением, да к тому же в маминой скрипке находит героин! А вы подписываетесь точно так же, как и Аноним, такой же буквой ?А?!! Ну так если вы всё знаете, если ничего не отрицаете, так скажите, умоляю, скажите мне, что всё это значит! Я имею право всё знать! Я их дочь! Может быть, знание их прошлого поможет мне узнать их будущее!!Я замолчала, с трудом переводя дыхание. Во время моего монолога Сувисте молчал и сидел очень прямо, словно его мало касалось то, о чём я говорила. Я не была уверена даже в том, слушал ли он меня вообще. Наконец он заговорил, и слова его были спокойны и рассудительны, как и подобает жителю севера:- Хорошо. Я расскажу тебе всё, что знаю. Но я даю тебе ещё один шанс, потому что каждый его заслуживает, — он на секунду замолк, давая мне время обдумать его слова, — Уходи. Возвращайся в Латвию и живи дальше. Пусть прошлое хоронит своих мертвецов.- Но я не могу просто так взять и уйти! Это... После всего, что я пережила... – растерянно глядя ему в глаза, ответила я, — Они мои родители, поймите!Сувисте вздохнул коротким, но тяжёлым вздохом:- Хорошо. У тебя был шанс, ты его отвергла.И я вдруг совершенно отчетливо поняла, что вот теперь-то и свершится то непоправимое, чего я так боялась, собираясь в Эстонию. И на этот раз уже ни Вера, ни Себастьян и никто другой не уберегут меня от того, что я узнаю. Глядя на то, как Сувисте медленно открывает рот, чтобы произнести те слова, что помогут мне всё понять, я вдруг пожелала, чтобы время застыло. Чтобы снежинки навеки замерли в воздухе, ветер исчез, Солнце остановилось, а мы так и сидели на этой кухне, и никакие слова уже не могли бы сорваться с губ...

- ?А? означает Арадна. Арадна – лидер в мире теневого бизнеса по обороту наркотиков, — механически размеренно произнёс Сувисте, — Твои родители занимали там важные посты.Сердце рухнуло вниз, оставляя за собой леденящую пустоту.Но ни обморока, ни шока – просто бесконечная яма обречённости.***- Арадна была основана в примерно в 1853 году греческим предпринимателем-авантюристом. Первоначально специализировалась на купле-продаже гашиша и морфина. Торговля оказалась очень успешной благодаря умелому руководству и благоприятным обстоятельствам. Уже к 1880 году имела связи с Китаем, Маньчжурией, Индией. А в середине двадцатого века начался её расцвет, который продолжается до сих пор. Ассортимент товаров почти безграничен – кокаин, героин, LSD, эфедрон, экстази, новые виды амфетаминов и т.д., — не торопясь рассказывал Сувисте, как если бы это была познавательная лекция.Я сидела молча и слушала его, уронив голову на ладони. Всё было... как в тумане. Не верилось. Слишком невероятно. Что он говорит, этот странный человек? Мои родители – наркотики – Греция? Что за бред? Хотелось остановить этот сказочный поток лжи, крикнуть ему в лицо, заткнуть уши, но... губы словно срослись, а голова, лежащая в руках была так тяжела, что сил ни на что другое, кроме как удерживать её в том же положении, просто не было.- Кому Арадна продает наркотики? – кажется, это спросил Себастьян. Зачем ему? И так понятно, что эстонец всё выдумывает. Ну не может же этого быть, не может...- Всем. Больше всего в Европу и Африку, но в последнее время ориентируются и на США. Там просто за этим строже следят, хотя с такими мелочами у Арадны не возникает проблем.- Вы – член организации?- Да. Уже 17 лет.- Как вас завербовали?- Просто предложили заработать. Мне понравилось. Это было легко. А я тогда был в трудном финансовом положении. Думал, что немного поработаю так – и брошу... Ошибся. Не бросил и не брошу.- Вы были знакомы с родителями Арии?- Нет, говорю вам! Но я о них часто слышал – они играли там довольно важную роль.- Расскажите подробнее, — не то попросил, не то приказал Себастьян, и я с трудом оторвала голову от рук, чтобы взглянуть эстонцу в глаза. Он встретил мой взгляд твёрдо, но с почти извиняющимся выражением лица.- Арадна – очень чётко организованное общество. В нём каждый знает своё место, и именно благодаря этому она сумела продержаться так долго. Всем заправляет один человек, выбираемый на эту должность шестью пятью Континентальными Главами организации. Существуют Главы Региональные и так далее по уменьшению... Андрис Лиепа занимался тем, что планировал распределение наркотиков по всем трём балтийским странам. Он напрямую подчинялся Г. Судермаану, который заведовал регионом Северной Европы. Большего сказать не могу, я занимаю небольшой пост. Следовательно, владею малой информацией.- А мама? – тихо спросила я. Спросила, но... но ведь он врет, так? Ну разве это возможно?- Анна Лиепа? Не знаю... Но если ты говоришь, что вы нашли героин в её скрипке, то могу предположить, что она провозила наркотики. Но это маловероятно, если она была женой такого человека, как Андрис, — Сувисте пожал плечами, — Думаю, они должны были работать вместе.Я провела ладонью по лбу, пытаясь снять с него липкую паутину лжи. Ничего не осталось. Странно, а мне так казалось, что она осязаема... Я обессилено уронила руку на стол. Себастьян накрыл её своей, и это немного придало мне сил.- Вы ведь не лжёте, так? – тихо спросила я у Сувисте, — Это ведь... правда? – я снова подняла голову, — Вы же не выдумали это... Так неужели это правда?И никогда ещё за всю мою жизнь мне так не хотелось, чтобы мне ответили: ?Да?. Даже тогда, когда полицейский сообщил мне, что мои родители пропали.- Клянусь, что я сказал истину, — с мрачным торжеством в голосе ответил эстонец.В тот момент мне показалось, что сердце моё треснуло надвое. И вместе с этим меня охватила апатия. Это было странно – больно и безразлично одновременно. Как если бы меня распиливали пополам под местной анестезией, или если бы мне снился сон. Откровенно говоря, всё происходящее напоминало сон – нелогичный, недостоверный, совершенно нереальный, и вместе с этим я принимала происходящее за истину.Этого не могло быть, но это было.За окном крутились и вертелись снежинки, и я не могла оторвать взгляда от их бешеного танца. Пусть танцуют, я не хочу думать ни о чём другом. Если невозможное стало возможным, то может мои желания будут услышаны, и время остановится? Как было бы хорошо – не думая ни о чём, ничего не чувствуя, целую вечность смотреть невидящим взором на застывшие снежинки. И вокруг была бы тишина и покой, и все мысли оставили бы меня...- Кто такой Аноним? – спросил Себастьян, отпивая из чашки.Сувисте неуютно завозился на своём месте, и я через силу перевела взгляд на него:- Аноним – это Аноним. Большего сказать не могу.Судя по голосу, Себастьян ядовито улыбался:- Да ну? А я думаю, что всё же можете. Вы согласились говорить откровенно, разве не так?- Я не получу хорошего, если вам всё разболтаю, — возразил эстонец, передергивая плечами.

Мой демон-опекун выразительно посмотрел на его пальцы, лежавшие на столе, и Сувисте нервно убрал руку себе на колени.- Вы, конечно, можете мне не поверить, — раздраженно бросил он, — Но я с ним не знаком. На то он и Аноним. И никто из моих коллег его не знал. Я же говорю, я занимаю небольшое место, всех секретов мне никто не собирается раскрывать.- Но вы о нём слышали, и подпись у вас почти одинаковая.- Мы все пишем букву ?А? одинаково. Это отличительный знак. И Андрис, и Анна так тоже делали, разве я ошибаюсь? – он обратился ко мне.Я слегка покачала тяжелой головой, отрицая это. Только один раз папа выжег эту проклятую букву на доске. Никогда больше.- Но он иногда присылает мне письма, — продолжил Сувисте, потирая свой большой лоб, — Чаще всего электронные. Каждый раз с нового почтового ящика. В них он просит о небольших одолжениях – съездить туда-то, забрать кое-что...- Что именно?- Ну, разные вещи, — пожал плечами Сувисте, — Иногда книги, иногда диски... Это не имеет прямого отношения к... товару. Бывает, что просит написать письмо.Я встрепенулась, но Сувисте по-прежнему смотрел в стол.- Такие ?просьбы? я не люблю больше всего, — признался он, — всегда боюсь, как бы меня не раскрыли. Как сегодня, к примеру.Себастьян негромко, но очень самодовольно хмыкнул.- Вчера он вас... тоже попросил? – тихо спросила я.- Да. Прислал адрес и текст, как всё должно выглядеть.- И ничего больше?- А что ещё? Я ниже его по положению, разве я могу писать ему? Да и зачем мне это было? Чем меньше знаешь, тем... сильнее спишь, так говорится ведь?- Крепче, — механически поправила я, — крепче.- Вы никогда не предполагали, кем он может быть? – спросил Себастьян.- Ну-у-у, — нахмурился эстонец, — бывали мысли разные. Думаю, он всё же англичанин. Но письма простые приходят из разных концов света. Один раз пришло из Эфиопии.- А наше из Финляндии, — задумчиво потянул демон, — Он никогда не упоминал, что занимается благотворительностью?- Нет, он про себя ничего не рассказывал. Просто Аноним.- А Судермаан? Что он? – спросила я, — Отец один раз встречался с ним...Сувисте рассмеялся, и я недоуменно отодвинулась:- Один раз? – сквозь нервный смех выдавил эстонец, — Один раз? Курат, да он встречался с ним по меньшей мере три раза в полгода! Судермаан же был главным над всей Северной Европой, а это Балтийские Штаты (как выражается Аноним), Финляндия, Дания, Норвегия, Швеция и Исландия. А Андрис занимался нашими странами. Это большая работа!- Это мерзкая работа, — выплюнула я фразу, потому что последние слова Сувисте прогнали мою апатию.

Эстонец неопределённо покачал головой, чуть приподняв брови. Я так и не поняла, что он думал, но меня это и не волновало. Был важный вопрос, который я давно намеревалась задать:- Это Арадна похитила их? Так ведь?Сувисте вздрогнул и задумался на несколько минут. По лицу его пробегали странные выражения, в которых эмоции смешивались, как краски на палитре художника. А затем они так же пропадали, словно их смывало водой.Но для меня это были ужасные минуты.- Не знаю. Но я сомневаюсь в этом, — наконец ответил он.Я не поверила:- Объясните.Сувисте замялся на мгновение:- Арадна ценит сотрудников. Я уже объяснял, это крайне четко структурированное общество, можно сравнить с обыкновенной компанией. Есть и карьерный рост, и понижение, и премии... Чтобы похищать... такого не припомню.- Вы же сами сказали, что многого не знаете!- Да, но такое... Понимаю твоё недоверие. Но из-за чего кому-то в Арадне похищать твоих родителей? Они были отличными работниками, — при этих словах я почувствовала порыв жгучей ненависти, и мне внезапно захотелось совершить с эстонцем нечто ужасное – задушить, вонзить в сердце кинжал – что угодно, лишь бы это заставило его не произносить подобное. Себастьян с неподдельным интересом взглянул мне в глаза, словно что-то почувствовал, и я быстро отвернулась.- Может они были с чем-то несогласны, что-то им было не по душе... – пробормотала я.- Но тогда они могли уйти. Арадна никого не держит, ты вправе делать выбор.Я недоверчиво взглянула ему в лицо.- Да-да, — подтвердил он свои слова, — Это не шутка. Нравится – оставайся, а нет – и не надо. Всегда найдется желающий легко заработать. Но я никогда не слышал, чтобы Арадну покидали.- А как насчет проблем? – спросил Себастьян, — У Арадны были нестыковки с ещё какой-нибудь нелегальной организацией?- Не знаю, не слышал. Такие вопросы с сотрудниками моего уровня не обсуждаются.И всё же я ему не верила. И дело не в том, что он мог лгать мне, выгораживая себя и свою Арадну, нет. Это просто было не так, я чувствовала. Да, я во многом была неправа, и мою версию придётся пересмотреть, но что-то внутри меня указывало на фальшь в его доводах.- И всё же, кто мог бы устроить такое? — поинтересовалась я, не слишком надеясь на развёрнутый ответ.Надежды оправдались: Сувисте не знал.- Верхушка, скорее всего, — мотнул он головой, — Семь Глав Континентов или Глава Арадны.- Это их титулы? – с любопытством спросил Себастьян.- Нет, просто так мы их называем. А как их ещё звать?Я раздраженно укусила губу. Сувисте знал мало. Чудовищно мало для того, чтобы прояснить ситуацию так, как я того желала. Мне не нужно было его догадок, мне нужны были факты. А он сомневался во всём, что говорил. Это значит — я должна найти того, кто знает. И внезапно все прочие вопросы отошли на далеко на задний план, оставив только одно, что действительно имело значение:- Где Арадна? – спросила я, сжимая пальцы в кулаки.И Сувисте, и Себастьян воззрились на меня с явным удивлением.- Прости, как это понимать? – переспросил эстонец.- Так и понимайте: где Арадна? Штаб-квартира? Центральный мозг? Как это у вас там называется? Мне без разницы, я просто хочу поговорить с тем, кто мне всё объяснит, — ответила я, до онемения вжимая пальцы в ладони.Сувисте ошарашено перевёл взгляд на Себастьяна, но тот уже успел обрести свою вечную невозмутимость.- Девочка, Ария... Это глупо, — развёл он руками, — Никто не расскажет тебе больше, чем я. Что ещё ты хочешь знать?- А вам не ясно? Всё!! Я хочу знать всё, что касается меня и моей семьи! Они не могут просто вмешаться в мою жизнь, накидать в неё загадок, а затем исчезнуть! – я вскочила со стула, опрокинув его. По телу разливалось какое-то странное чувство силы и жара, а голова раскалывалась от боли, но я не могла молчать, — Мои родители работали в Арадне? Тогда Арадна должна мне объяснения! Если вы говорите, что это такая ?большая фирма?, то фирма обычно предоставляет гарантии и страховку! А я не прошу денег! Никаких! Пусть они ими подавятся! – я сорвалась на крик, — Я требую свою семью обратно! И я знаю, что они в этом замешаны!- Ты так до конца и не поняла! Я не знаю, где штаб-квартира, и есть ли она вообще! – крикнул Сувисте, тоже взъярившись, — Всё скрыто!! Это крупнейшая организация в мире, там тайна на тайне!! А даже если ты её найдешь...- То что?! – расхохоталась я, — То что? Со мной поступят так же, как и с родителями?- Нет! – рявкнул Сувисте, — Ты просто глупа! Глупа и упряма, как стадо ослов! Возвращайся домой! Аноним велел держаться тебе подальше! Арадна не любит, когда в её тайны лезут посторонние!- Вы противоречите сам себе! – воскликнула я, чувствуя, как ногти впиваются в нежную кожу ладоней, — Вы запутались во лжи окончательно! Сами не желаете признать очевидные факты!- Это ты не хочешь их признавать!! – проорал эстонец, пиная стул так, что тот отлетел в шкафчик с посудой и прочертил на нём длинную царапину, — Ты не узнаешь больше того, что я тебе рассказал! Это невозможно! Никто не будет тебе ничего рассказывать! Уходи домой и больше не лезь в чужие дела! Ты не выдержишь всего этого! Ты сломаешься!!И схватив кружку с чаем, он, размахнувшись, кинул её в пол, чтобы показать как именно я сломаюсь. Во внезапно воцарившейся тишине этот хруст был как удар грома, как отрезвляющий взрыв. Ярость куда-то исчезла. Алая пелена спала с моих глаз. Лужа чая медленно растекалась по полу во все стороны, бледнея и унося с собой мельчайшие осколки...- Нет, — внезапно раздался странно-спокойный голос Себастьяна. Он встал из-за стола, отряхивая свитер от несуществующих крошек, безупречно аккуратный и вежливый, — Не сломается.Затем демон подошёл ко мне и приобнял за плечи, мягко разворачивая к выходу. Я не стала сопротивляться – говорить больше было не о чем. Все факты и мысли уже давно утонули в криках. Возможно, я всё испортила, а может идея изначально была обречена на провал... Какая теперь разница?- Спасибо за чай и ваше гостеприимство, — продолжал Себастьян уже в коридоре, — Не волнуйтесь, мы никому не скажем, что бывали у вас.По его губам пробежала улыбка:- И вы никому не скажете, что мы нанесли вам визит.Это были последние слова в доме Сувисте. Мы не попрощались, я не поблагодарила его за сведения. Разбившаяся чашка проломила между нами такую пропасть, что её края даже разглядеть было невозможно. Мы и до этого были чужими, но теперь мы словно и не знакомились. Спускаясь вниз по тёмной лестнице, я ощущала рядом лишь одного Себастьяна – всех остальных не существовало.Когда мы вышли на улицу, то уже смеркалось. Начинающаяся метель хлопала полами одежды, и колючие снежинки яростно носились в воздухе, словно отплясывали дикий танец. Порывы холодного ветра унесли прочь остатки моего гнева. Осталась одна апатия, страшное в своём безразличии ко всему чувство обречённости. Свершилось то бесповоротное, уже ничем не поправимое событие, но я почему-то никак не могла додумать его, не могла осознать до конца. Всё путалось и перетекало из одного в другое, мешались слова и выражения лиц. Словно невидимая чёрная дыра внутри меня высасывала все мысли прежде, чем они успевали принять форму.Изо рта вырвался белый пар. Обречённая... павшая...- Домой, Себастьян! – выдохнула я, глядя на снег – в никуда, — Доставь меня домой...Демон неслышно приблизился, но прежде, чем поднять меня на руки и исполнить приказ, он мягко заключил меня в кольцо своих объятий. Ничего не говоря, прижался своей прохладной щекой к моей и замер так, то ли выражая сочувствие, то ли подбадривая...Но на этот раз во мне ничто не дрогнуло.Всё равно павшая...Всё равно обречённая.