Глава 8 (1/1)

Я вышла из прохладной кабины нашей семейной машины и с грустью почувствовала, как ноги пропитываются водой. Вся трава была мокрая от недавнего ливня. Поудобнее перехватив колючий букет, я запрокинула голову и взглянула на небо. Оно было свинцовым. У самого горизонта всё ещё загорались белые вспышки и через несколько секунд доносились трескучие удары – остатки той жуткой грозы, что застала нас в дороге.- Какой забавный климат, — раздался ясный голос, и через секунду небо загородила голова Себастьяна.Я выпрямилась и с удовольствием тряхнула волосами, радуясь тому, как они щекочут открытую спину:- Всю мою жизнь погода была именно такой. Ты ещё нашей зимы не видел! Вот на это стоит посмотреть, — рассмеялась я. И тут же осеклась, вспомнив, где мы находимся.Тукумское кладбище.Спокойное, и до странного тихое место. Войди в него – и тебя словно отрезает от остального мира. На уши будто толстая подушка накладывается, и ты не слышишь ни шума подъезжающих машин, ни людских перешептываний. Гравий под ногами не шебуршит, листва на деревьях не шевелится. Даже птицы не поют. Поистине это царство мертвых.Внимательно посмотрев по сторонам, мы с Себастьяном перешли дорогу и начали восхождение на крутую гору. К мокрым ногам почти мгновенно прилип мелкий рыжеватый песок, а к подошвам босоножек – опавшие листья. Из-за высокой влажности и не менее высокой температуры, каждый шаг и вздох давались с огромным трудом. Через пять минут мне начало казаться, что мои легкие полностью состоят из воды. Длинные стебли роз в размокшем бумажном пакете медленно выскальзывали из рук, и острые шипы царапали кожу. Я попыталась переместить их, но пальцы зачерпнули пустоту. Я удивленно качнулась.- Позвольте мне, — мягко произнес Себастьян, и в его руках я увидела мой букет, — Вам будет удобнее.- Спасибо, — слабо улыбнулась я и продолжила подниматься.Вскоре мы, наконец, дошли до нужного места, и я смогла перевести дух.Переступив через трухлявый пень, я встала на маленькую каменную плитку и не смогла сдержать вздоха. Здесь было всё так же.Старый дуб наклонялся прямо над могилами, и его густые зеленые ветки создавали над головой подобие живого купола. В ясный день сквозь щели между листьями на землю падали солнечные лучи, и тогда казалось, будто ты стоишь в золотой клетке.Но сегодня солнца не было, и с листьев скатывались одни лишь дождевые капли. Они падали на гладко отшлифованные могильные плиты и собирались в небольшие лужицы.- Ну, вот я и пришла, — просто сообщила я. Говорить что-либо ещё просто не хотелось. Они и так всё поймут.— Регина и Ивар Лиепа, — прочитал Себастьян надпись на надгробии, — Ваши дедушка и бабушка?- Да.- Почему они похоронены так далеко от Риги?- Они в Тукумсе родились, познакомились и прожили большую часть жизни, — ответила я, вытирая лужицы воды с плиты, — Думаю, им хотелось бы лежать именно здесь.Он негромко вздохнул, и, отложив букет в сторону, присоединился ко мне. Вдвоем мы очистили надгробие от прилипших к нему листьев, вырвали сорняки, пробившихся сквозь гальку, и зажгли две свечи. Хотя Себастьян успел сделать раза в три больше, чем я.Затем он вынул розы из мокрой бумажной упаковки и дал мне. Я разделила их на два равных букета по шесть цветков в каждом.- Вот, это тебе, дедушка, — сказала я, раскладывая алые цветы полукругом, — Не обижайся, что меня так долго не было.Краем глаза я ощущала упорный взгляд Себастьяна, и мне становилось неловко. Когда я приезжала сюда с родителями, мы всегда общались с бабушкой и дедушкой. Каждый по очереди подходил к надгробию и выговаривал то, что лежало у него на душе – проблемы, радости, горести и приятные события. Остальные в это время стояли в стороне. Это не казалось мне чем-то странным. Да, их тела мертвы. Но души-то живы!Но с Себастьяном всё было иначе. На его лице я видела неподдельное сочувствие и понимание, настолько неподдельное, что я могла поклясться, что в глубине своей души он смеётся надо мной, хохочет во всю силу легких!И пятна румянца против воли выступали на щеках.- А это тебе, бабушка. Будь вы сейчас живы, всё было бы проще, — тоскливо прошептала я, распрямляя лепестки.- Да, возможно вам не пришлось бы прибегать к таким отчаянным способам, — сказал Себастьян.Издевается надо мной? Я быстро обернулась. Он с невинным видом нюхал оставшуюся в его руках розу.- Возможно, — холодно ответила я и протянула открытую ладонь. Себастьян с почтительной улыбкой вложил в неё королеву цветов.Я устроила розу у подножия надгробия и отошла на пару шагов, оценивая результат. Красиво. Жаль, что всё завянет уже завтра.- Не знаю, когда я приеду в следующий раз. Очень, очень многое изменилось, — сказала я, обращаюсь к черному надгробному камню. Пальцы нервно мяли ткань платья, — Но вы не волнуйтесь, я не сдамся. Я их найду. Мы их найдем.Затем я развернулась, и быстрым шагом вышла на дорогу:- Пойдем, Себастьян. Больше нам здесь делать нечего.- Да, госпожа, — последовал ответ.Мне было грустно. Я не чувствовала у себя в груди прежней теплоты, которая всегда появлялась, когда я приходила на кладбище. Не было той нежности и тоскливой горечи.А мне так хотелось, чтобы были…***Когда я садилась в машину, на голые руки упали две большие капли.- Кажется, опять будет гроза, — заметил Себастьян.- Веди машину аккуратнее, — предупредила я, отряхивая ноги.Себастьян снисходительно усмехнулся. Ну конечно, он всё делает просто идеально. Я могла и не напоминать.До Риги нужно было ехать ещё около часа с половиной. Не зная, чем занять себя, я стала считать сосны. Но так как сосны в Латвии растут на каждом шагу, я быстро сбилась.- Расскажи мне что-нибудь, Себастьян, — тоскливо попросила я, касаясь холодного стекла пальцами. С другой стороны по нему почти горизонтально текли длинные струи. Дворники работали, не переставая ни на секунду.Быстрыми, равномерными движениями, они раскидывали воду по обе стороны стекла. По крыше вовсю барабанило.- Что именно? – уточнил демон.- Что угодно.- Жили-были дед да баба, и была у них курочка Ряба, — пресерьезно начал Себастьян известную сказку, — Снесла курочка яичко…Я в изумлении уставилась на него:- Что ты рассказываешь?!- Сказку.- Но я об этом не просила! – возмутилась я.- Вы же сами сказали – всё, что угодно, — резонно возразил Себастьян.Я закатила глаза. Что ж, это был хороший урок. Больше не повторится.- Ладно. Тогда расскажи мне о… демонах, — неожиданно даже для самой себя попросила я. Желание знать о таких, как мой опекун уже давно сидело во мне, но спрашивать я не решалась.Себастьян чуть приподнял тонкие брови:- О демонах? Хорошо. Мы – низшие духи.Я удивилась. Низшие? Себастьян – низший? В это верилось с трудом. А если ты при этом ещё и смотрел на его изящный профиль, то не верилось вовсе.- Мы питаемся человеческими душами, чтобы стать сильнее. Это цель всей нашей жизни, наше любимое занятие. Наша страсть, наше проклятие, — с непонятными мне эмоциями на лице произнес Себастьян. Казалось, его это веселит и огорчает в одно и то же время.Но веселит всё же больше.- А вас много? – поинтересовалась я. Мне вдруг стало очень любопытно, хватит ли на всех демонов душ. Или кто-то точно умрет от голода.- Меньше, чем людей.- И все такие, как ты?- Такие, как я? – чуть наклонил голову ко мне Себастьян. Я смутилась.- Ну… Вы… Все заключаете контракты?- Ах, это, — демон, кажется, был разочарован. Интересно, что именно он ожидал от меня услышать?- Нет, существует довольно много способов заполучить души. Каждый выбирает, что ему больше нравится.Меня страшно, прямо до легкой боли в животе подмывало спросить у Себастьяна, какие именно способы существуют. Однако потом мне пришло в голову, что вряд ли это что-то привлекательное.А разочаровываться в этом демоне мне не хотелось.Зато из глубин памяти всплыл другой вопрос:- И вы… — меня охватила робость, — Вы живете в Аду?Себастьян внимательно всмотрелся мне в лицо. Что он там искал? Наконец на его бледных губах возникла улыбка:- Именно там.Я откинулась на сиденье. Мне стало страшно. Преисподняя всё-таки существует. И после смерти я туда попаду. Вечно буду гореть в огне, и терзаться запоздалым раскаянием.Но внезапно вспомнилось ещё кое-что. Если есть демоны, то…- Ангелы, Себастьян! Они существуют?На его лице показалась мимолетная гримаса отвращения:- Да.- Ты их видел?- Да.- И какие они? – продолжала спрашивать я, немного сердитая его немногословными ответами.Демон усмехнулся:- Забавные.- Как это понять? – немного оскорбилась я за ангелов.- Не мужчины и не женщины, не молодые и не старые… Не злые, но даже и не добрые… — насмешливо отвечал Себастьян, — Так…- Ты тоже когда-то был ангелом? — задала я вопрос, который щекотал моё воображение уже довольно долгое время. Восстание Люцифера против Бога, ссылка в Ад… Разумеется, мне было интересно.Себастьян явно оскорбился:- Никогда, — с гордостью отрезал он.Отвращение. Значит вот, что он испытывает к созданиям Света. Я рассеянно начала накручивать кончики волос на палец. Ещё одна моя глупая привычка. Незнакомые люди часто принимают её за заигрывание.- Могу я спросить, с чего вы стали интересоваться мне подобными? – лукаво улыбаясь, спросил у меня Себастьян после паузы в пять минут.

Я вздрогнула:- Ну, нужно ведь знать, с кем имеешь дело?- Но вы же не боитесь меня? – улыбку Себастьяна иначе как оскалом нельзя было назвать.- Нет, — солгала я, — Ни капли.Конечно, я его боюсь. Боюсь до боли в животе, как ещё никого не боялась в своей жизни. Когда мы соприкасаемся – меня будто током бьёт. И говорит он так, словно хочет убаюкать, загипнотизировать.А самое страшное – сопротивляться не хочется.***Тем же вечером, выходя из наполненной паром ванной, я заметила, что Себастьян задумчиво держит в руках книгу, которую я недавно читала. Это был ?Лирический дневник Шопена?, написанный Изабеллой Хитрик. Я уже года четыре читаю исключительно биографическую литературу.- Я оставила её в кабинете? – спросила я, круговыми движениями вытирая волосы.Себастьян медленно повернул ко мне голову:- Да, на столе. Интересуетесь Шопеном, госпожа?- И Бахом, и Бетховеном, и Гайдном… — устало перечислила я, — Всеми музыкантами.- Я был лично знаком с господином Людвигом ван Бетховеном, — сказал внезапно Себастьян, а затем бросил на меня испытующий взгляд.Я замерла с полотенцем в руках:- Поверить не могу! – наконец удалось выговорить мне. Этот демон был знаком даже с моим любимым композитором, — Каким он был?Себастьян усмехнулся:- Коренастый, почти атлетического телосложения. Медно-красная кожа, обезображенное оспой лицо… Огромный рот, и крепкие зубы, которыми можно было грецкие орехи раскалывать. Что он, кстати, и делал. Но это если говорить о внешности.Я не смогла сдержать весёлой улыбки и села на родительскую кровать.- А ещё? Каким он был по характеру? – любопытство вперемешку с ребяческой радостью так и брызгало из меня.- Напористым, храбрым. Не боялся бросать обществу вызов, — сказал Себастьян, приближаясь, — И ещё он всегда был недоволен инструментами, на которых играл. Говорил, что в них не хватает гибкости.- Как ты познакомился с ним?- На одном музыкальном вечере в Вене, — пренебрежительно повел плечом демон, словно стряхивал какую-то невидимую пылинку.- И вы стали друзьями?- Ах, госпожа, — с таким видом, будто об этом и говорить глупо, вздохнул Себастьян, — За всю мою жизнь у меня было от силы два-три друга.- И всё? – удивилась я, гадая, кем были эти таинственные друзья. Наверняка какие-то мрачные рогатые демоны, целый день купающиеся в лаве.- А разве нужно больше? – возразил Себастьян, — У вас у самой не так уж много друзей, насколько я заметил.Я вздохнула и отложила полотенце в сторону. Провела кончиками пальцев по волосам, с которых капала вода. Да, он снова прав. У меня были отличные отношения с большинством человек в классе, и просто очень хорошие с остальными. Но почему-то дальше: ?Привет, как ты?? наше общение не шло.- Наверное, я просто тяжело схожусь с людьми, — признала я печально.- И с нелюдьми тоже, — улыбнулся Себастьян, показывая белоснежные зубы.- С ними особенно, – невесело рассмеялась я, и с секунду поколебавшись, жестом пригласила Себастьяна сесть рядом. Нужно преодолевать барьеры, как душевные, так и физические.И всё же по телу пробежал легкий холодок, когда Себастьян опустился по правую руку от меня на бордовое покрывало. Я постаралась как можно более незаметно отодвинуться к краю кровати.- В жизни вам часто встречались люди ужасные, жестокие, однако боитесь вы почему-то того, кто будет служить вам верой и правдой до самого конца, — с насмешкой, спрятанной в уголках тонких губ, сказал Себастьян.Мне было даже нечего ответить на это.

- И дело ведь не в вас, и даже не во мне, разве нет? – проницательно спросил он. Затем протянул руку, и повернул мой подбородок так, чтобы наши взгляды встретились.Какие же у него красивые глаза! Как две бездонные пропасти, они притягивали меня против воли.- Не так ли? – повторил он вопрос и чуть наклонил голову так, что черная прядь волос упала на лицо.Это помогло мне стряхнуть оцепенение. Да, он снова прав, но ответ я слышать не хочу.Не хочу, не хочу…- Всё дело в… — безжалостно продолжал Себастьян.Не хочу, не хочу, не хочу!- …в Боге.Да.Это было правдой.Я встала с кровати и нервно отошла на пару шагов.- Чем вас пугали в детстве? Геенной огненной? – насмешливо поинтересовался Себастьян, — Козлищами?А он просто отлично осведомлен о делах церкви. Ну конечно, сам же принимал в этом участие!- Меня пугали Бармалеем и Капитаном Крюком, — сердито бросила я, — А Бог здесь не при чем.- Тогда почему бы вам не перестать сторониться меня? Вы же говорите, что не боитесь кары небесной.- Я и не сторонюсь!– с отчаянием воскликнула я, — Я просто… не знаю, чего от тебя ожидать! Ты как бомба замедленного действия, к которой меня привязали!- К которой вы сами себя привязали, Госпожа, — поправил меня Себастьян и встал с кровати, — Только эта бомба никогда не причинит вам вреда.Я почувствовала себя так, словно моё сознание разделилось. Одна часть, которая больше доверяла фактам и логике, говорила: ? Он тебе не опасен. Он тебе почти друг. Прекрати всё усложнять?. Зато другая, совершенно хаотичная и беспокойная, кричала: ?Беги от него, беги, беги, беги!?. И что бежать мне в принципе некуда, и что благодаря печати Себастьян меня где угодно найдет, её совсем не волновало.- Да, и ты никогда не врешь, — устало сказала я.Себастьян тяжело вздохнул:- Знаете, госпожа, вы не совсем обычный человек.Я удивленно приподняла брови:- В каком смысле?Себастьян лениво повёл головой, подыскивая верные слова:- Есть в вас что-то от загадки с подвохом, — задумчиво проговорил он, — Вы как шкатулка с двойным дном.Мне это немного польстило. Всегда приятно, когда тебя считают необыкновенной.А когда так считает демон – то приятно вдвойне.- Но когда-нибудь я обязательно подберу ключик и ко второму дну, — улыбаясь, пообещал Себастьян. В его глазах зажглись какие-то странные, алые огни.

Я моргнула, и наваждение исчезло.- Молока с мёдом? — весело спросил демон и хрустнул пальцами.Я закатила глаза и рассмеялась. Бывают такие вещи, которые почему-то нельзя вспоминать без смеха. Эта – из их числа, как бы странно это не звучало.- С превеликим удовольствием, Себастьян!Демон галантно пропустил меня вперед, и мы вместе начали спускаться по лестнице:- Порой мне кажется, что молоко с мёдом – это единственное, что может как-то растопить лёд, сковывающий дорогу к вашему сердцу, — с неуловимой насмешкой сказал Себастьян.- Нет никакого льда, — покачала я головой, — Есть только вечная память.