15. Тень Луны скроет раны мои (1/1)

Я вернусь к тебе дождемУтренней и метелью за окномСеребро горстями брошу я к ногам твоим.Я вернусь к тебе грозойРадугой воскресну над землейПогашу дыханием ветра свет былой любви…Утро, вечер, день, ночь… Что сейчас? Всё охвачено мраком, а холод чужих каменных стен сковал мое сердце сотней цепей.Руки твои, Галф…Руки, раненные моей жестокостью. Сумел ли я в ту ночь облегчить их боль своими губами?Душа моя, Галф…Убежал так тихо, к полуночи, не дыша, и следы твои белоснежные… если б мог сейчас?— и их целовал. Наши жизни с тобой сплелись земными дорогами. Я хотел свою с тобой начать сначала, но ее лишь можно оборвать. Что ждёт меня по ту сторону? За мои вину все мне прочат ад, пекло, гиену огненную, но там ведь нет ничего?— одна ледяная стынь, океан седой и безжалостный, словно сталь…Я устал, Галф, как же я устал.На руках моих?— кровь. Чужая. Сколько не мыли их,?— а она все горит окаянными всполохами. Только в венах моих отчего-то вьются бледные ледники, и печаль, растворяясь в серых глазах небес, опускается дымкой на тяжёлую голову.Я боюсь за тебя, Галф…Знаю, что позор мой тебе известен. Я наивно надеялся на твою ненависть после жестоких обид, но и ненавидя меня, будешь их вспоминать. Значит, так и останусь в твоих мыслях я.Я дурак, Галф…Как я был глуп, скажет мне смерть, скажет теперь. И в этой темноте отныне мир мой отчаянно пуст. Но грусть моя, грусть о былом, о несбывшемся, долетит до тебя с облаками, упадет с ресниц твоих нежных слезой, превратит мою стылую кровь в рубины, да исчезнет вместе с бренным телом в небытие. Они клянут меня за молчание, а я вместе с твоими слезами до хрипоты, там, под моей дверью, онемел. Я не скажу им ни слова. Я до роковой минуты сохраню ясность мыслей, чтобы последняя из них была о тебе.И даже там, на деревянном помосте, уже почти не дыша, у времени на краю, когда смертной петлёй опутают шею, когда погаснет закат моей жизни, последним выдохом прошепчу твоё имя.И когда-нибудь юный английский солдат?— стражник моей одинокой темницы?— разглядит на стене у угла выцарапанное серебром кольца:grá agam duit… mo rogha milis.***—?Я не буду ужинать, Аерин, не надо лишних хлопот.—?Господин, да разве так можно? И раньше вас ветром сдувало, а сейчас… ещё немного и хоть сквозь вас гляди!—?Аерин.—?Ну чем вы поможете ему, если от голода с постели не встанете?Почти две недели, за которые Галф ни разу не провел ночь, чтобы среди нее не подскочить средь ночи и не начать кричать в полусне. Первые два дня он так и лежал в кровати, отказываясь от еды и воды. И только когда Аерин сообщила ему, что обеспокоенные произошедшим люди, испугавшись, что земля осталась без хозяина, начали покидать Талое солнце, Галф вспомнил когда-то данное мужу обещание и нашел в себе силы подняться на ноги и поговорить с работниками.Оставшиеся дни ушла на поездку в Лондон?— именно туда этапировали Мью для будущего суда. Увидеть его, ему, конечно, не позволили. В душу закрались подозрения: быть может, муж его сам видеть не хочет?.. Пусть Аерин и уверяла в обратном. За день Галф обратился к четырем рекомендованным адвокатам и везде ему указали на дверь. Перед последний так и сказали: пусть ему теперь красноголовые помогают, он же так за них ратовал.А теперь, вернувшись назад, он не знает, где найти силы, чтобы просто подняться к себе. Какая уж еда! Полезет ли кусок в горло?—?Никто,?— Галф крепко стискивает руками виски,?— никто не может нам помочь, Аерин… Что мне делать? Где искать справедливости? Он не виноват, я знаю, что не виноват! Что бы там ни произошло… Не мог Мью решиться на такое! Ведь,?— Галф трясёт головой,?— ведь любил же он этого Артура… Любил когда-то!—?Дьявол этот его попутал…—?Перестань, Аерин! —?Галф в несвойственной ему манере переходит на крик. —?Каким бы ни был он,?— человека нет в живых… А ты зовёшь его так. Нельзя. Мью от этого уж точно легче не станет.—?Да как же мне звать его, господин? Если он и есть сатана сущая!—?Аер…Галф не успевает договорить. Парадной двери касается железо кнокера.—?Кого ещё несёт в такой час? —?ворчит кухарка, направляясь к двери.Галф с замиранием сердца ждёт, кто появится на пороге их дома. А затем рот его округляется в искреннем удивлении, а голос, дрожа, произносит тихое приветствие:—?Здравствуйте, господин Барбур…____________________grá agam duit (ирланд.)?— я люблю тебя