Часть 5 (1/1)

В этот остановившийся момент многое было сказано без слов, которыми нужно было делиться вслух. Там произошла битва умов и тел, обе остро осознавали испепеляющее напряжение, которое окружало их, как будто воздух стал полностью заряжен статическим электричеством. Оливия все еще держалась за потребность сопротивляться, в то время как гордость Лив действовала как барьер, ей очень не нравилось, когда с ней обращались подобным образом: поставить себя в слабое положение и проявлять сбивающее с толку бедствие. Между ними шла постоянная игра, бесконечное соревнование. Прямо сейчас Лив, возможно, одержала верх физически?— поймав ее у холодильника, но психологически… Оливия подумала, что на этот раз, действительно может выиграть этот раунд. У нее не было слез, блестящих на щеках.Вот почему она решила говорить вместо того чтобы действовать, решила сильнее нажать на больное, которое заставило Лив так сильно отреагировать, а не поддаваться тоске внутри себя.—?Один из нас должен быть самодовольным,?— сказала она надменным шепотом, от которого, как она знала, по коже Лив поползут мурашки. —?Видя, как мы разделяем один и тот же генетический код, часть меня действительно хочет верить, что у тебя есть некоторые из моих моральных кодексов, может быть, просто немного отличающиеся… Но все, что ты делаешь?— это ходишь по моему миру, работаешь с моими людьми так, будто ты не сделала ничего плохого. Если ты хочешь, чтобы я тебя уважала, начни с того, что покажи мне, что у тебя есть хоть капля честности.Вблизи Оливия увидела, что ее глаза потемнели еще больше, а дыхание ненадолго остановилось. На ее лице появилась вспышка чего-то очень первобытного и возбуждающего, заставившего думать, что следующая реплика Лив определенно будет физической. Может быть, она ударила бы ее, что привело бы их ко второй настоящей битве; возможно, она потянула бы ее за волосы и сказала, чтобы она заткнулась, как будто они были двумя взбешенными школьницами. Или, может быть, она схватила бы ее лицо руками, заткнула рот и толкнула бы к холодильнику, прижимая ее кости и плоть к холодной двери до тех пор, пока Оливия не застонала бы в поражении.Любой из этих трех вариантов в данный момент был возможен, потому что итог будет таким же, неизбежным, ожидаемым, желаемым.Но ничего из этого не произошло.Внезапно весь язык тела Лив неожиданно изменился, и странный взгляд озарил ее лицо, когда она отодвинула голову, как бы откликаясь на какой-то звук. Она определенно выглядела так, будто что-то слышала. И это что-то заставило ее быстро оттолкнуться от холодильника, на выдохе пробормотав еще одно ругательное слово, одна из ее рук уже поднялась к лицу.Оставшись наедине с холодильником и, чувствуя себя немного неловко, Оливия ничего не могла поделать, кроме того, что смотрела на спину своего двойника. Они обе пытались удержать свои эмоции, хотя они явно были не одинаковыми по своей природе. Она хотела злиться на Лив, но сейчас была слишком заинтригована, не говоря уже о том, чтобы набраться сил и оставаться злой. Вместо этого Оливия решила спокойно наблюдать за своим двойником, когда Лив вернулась к стойке, а сама решила использовать этот момент внезапной передышки, чтобы попытаться восстановить полный контроль над своим телом, глубоко вдыхая и медленно выдыхая.По-видимому, Лив решила, что алкоголь?— это лекарство от всего, что с ней происходит, потому что выпила еще виски со странной гримасой, которая просто замаскировала выражение отвращения, уже присутствовавшее на ее лице. Она поставила стакан обратно, глядя на то, что осталось от янтарной жидкости, и черты ее лица медленно расслабились… но не полностью. Ее лицо оставалось слегка напряженным, и она казалась потерянной в своих мыслях.Оливия все еще не двигалась от двери холодильника, когда Лив сказала тихим голосом:—?А знаешь, я понимаю, почему ты считаешь себя жертвой во всей этой ситуации ?подмены?, но тебе когда-нибудь приходило в голову, что моя сторона истории не такая уж счастливая?Она могла посмеяться над этим. Конечно, и посмеялась бы, если бы Лив не выглядела такой серьезной, все еще глядя на дно своего бокала, будто он знал какой-то ответ. Вместо этого она выбрала честность.—?Ты пытаешься сказать, что свободно ходить, жить своей жизнью и обманывать своих друзей, как-то сравнимо с похищением и удержанием в темной камере в течение восьми недель?Лив усмехнулась, это был беззвучный, безжалостный смех, тень ее обычной усмешки и легкого смеха, она наконец отвернулась от своего виски, чтобы посмотреть на Оливию.—?Я ненавижу быть здесь,?— призналась она слегка хриплым голосом.Оливия выдержала ее взгляд, мрачно чувствуя себя неожиданно оскорбленной ее признанием.—?Так невыносимо быть рядом со мной?Лив закатила глаза, коротко поджав один уголок рта, как она часто делала, прежде чем вернуть взгляд к Оливии.—?Не в этом дело,?— сказала она с намеком на свою обычную, почти забавную насмешку, так как все прямо сейчас было о них, буквально. —?Я имею в виду твое место. Ненавижу быть на твоем месте.Оливия должна была признать, что действительно не знала, что ответить на это. Она просто уставилась на нее, с выражением вопроса на лице.Лив вздохнула, быстро закрыв глаза. Но снова посмотрела на нее и сказала:—?Просто я верила, что делаю это для своего мира или что я, конечно же, снова все повторю, но это не значит, что мне все понравилось,?— она слегка покачала головой. —?Я не горжусь тем, что два месяца обманывала этих людей, которые искренне заботятся о тебе. Ты действительно думаешь, что я такая мелочная или лишена эмоций?Оливия хотела сразу же сказать: ?Да!?, без секунды колебания. Месяц назад, она, несомненно, так бы и поступила, но все изменилось. Они все еще менялись. И когда она смотрела на своего двойника, которая сегодня выглядела такой непривычно мрачной со стаканом виски, покрасневшими глазами и влажными щеками, она знала, что положительный ответ будет абсурдным и почти оскорбительным.—?Нет,?— призналась она вместо этого, снова скрестив руки на груди, и часть ее ненавидела тот факт, что она только что уступила.Они смотрели друг на друга в тяжелой тишине, прежде чем Лив продолжила, ее голос был все еще низкий и серьезный:—?Мне нравится находиться под контролем. Мне нравится побеждать. Но быть здесь… —?она снова поджала губы, коротко наклонив голову. —?но… мягко говоря, сложно. На самом деле, твои друзья были ближе к раскрытию моего прикрытия больше раз, чем ты думаешь. Контроль, который у меня был на этой миссии, был не чем иным, как иллюзией, которую я создала, чтобы не паниковать,?— возникла еще одна долгая пауза, прежде чем Лив снова заговорила, отводя глаза, чтобы еще раз взглянуть на свой стакан. —?Я не так хорошо реагирую на страх, уверена, ты знаешь. Так что да, я ненавидела быть здесь, боясь каждую чертову секунду, что мое прикрытие раскроется и что я провалю свою миссию, провалю свой мир. И снова быть на твоем месте?— это просто возвращает все это и вот это…Она внезапно снова остановилась, показывая ладонью, что произошло с ней несколько минут назад, все ее существо, по-видимому, реагировало на то, что Оливия никак не могла понять. Что бы это ни было. Оливия подумала, что она начинает догадываться, что это может быть. Это заставило лицо Лив снова напрячься, она отвела взгляд, пока не поднесла свой виски к губам и не наклонила голову назад, чтобы допить оставшуюся его часть.Поместив пустой стакан на кухонную стойку с громким звуком, она снова заговорила, ее голос все еще был хриплым от алкоголя, который она только что выпила:—?Итак, ты права. Это не сравнить с похищением и заточением в камеру. Но это был не отпуск.И на этих словах она просто вышла из кухни, возвращаясь в гостиную. Если бы у Оливии был какой-то способ уйти, вновь не сталкиваясь с ней, возможно, она бы так и сделала. Но чтобы вернуться в свою комнату, ей пришлось пройти через гостиную.Честно говоря, у нее не было никакого реального желания возвращаться в свою спальню… не в одиночку. Так или иначе, но это была совершенно другая история, сейчас она полностью винила себя в том, что, несмотря на все это, до сих пор не успокоилась после их маленькой встречи с холодильником. Оставаться на том же месте тоже не помогло.Наконец она сдвинулась с места и вошла в соседнюю комнату. Пропустив руку через волосы, взглянула на Лив. Та снова села на смятые простыни, покрывавшие темную ткань ее дивана, и снова подняла одну из ладоней к лицу, прижимая ее к глазу. В ней не было достаточно алкоголя, чтобы снова опьянеть, и она была далека от умения Оливии не пьянеть. Оливия не удивилась бы, если б Лив испытывала небольшую головную боль.—?Итак, ты думаешь, что слезешь со своего высокого пьедестала, если я извинюсь перед тобой или что-то вроде этого? —?спросила Лив, опустив руку и подняв голову, чтобы посмотреть на Оливию.Ее искренность была почти шокирующей. К тому же, она выглядела так, словно сама не верила своим словам, не то что сердечным извинениям, которые мало что изменят.В принципе, она была не похожа на раскаявшегося человека.Оливия ничего не могла с этим поделать. Она тихо усмехнулась, больше устало, чем весело. У нее не получалось игнорировать факт, что у Лив был моральный кодекс, но, честно говоря, это был самый странный кодекс, очень отличающийся от ее собственного. Она только что призналась, что не гордится тем, что сделала, и все же извинения за это не казались естественными. Это было так же неестественно, как начать ходить с грузом ее прошлых ошибок, тяжелых для ее плеч. Вместо этого она продолжала двигаться с важным видом, независимо от того, что произошло с ее заданием, она все еще верила в свою работу и в то, что сделала для своей Вселенной. Просто она сделала это не для того, чтобы испортить жизнь Оливии. Переворот в жизни Оливии был плачевной, уродливой рябью, которая была вызвана камнем, брошенным в воду.И Оливия знала, что это не Лив бросила тот камень.Стоя в своей гостиной и глядя на своего двойника?— которая все еще ждала, чтобы узнать, должна ли она извиниться или нет,?— Оливия вдруг поняла, что она слишком долго мучила себя из-за всего этого, и что, возможно, пришло время двигаться дальше. Она слегка пожала плечами, отвечая ей честно:—?Знаешь, я думаю, что ты только что это сделала. Вроде как.Лив внимательно посмотрела на нее, и вскоре у Оливии снова начали покалывать кончики пальцев, она уставилась на нее, когда ухмылка медленно растянулась на губах ее двойника. Затем Лив откинулась на спинку дивана, или, скорее, прижалась к ней, подняв один локоть и прижав его к подушке, чтобы можно было прислониться щекой к кулаку. Она подтянула к себе ноги, сдвинув одну из них под себя, в это же время, сгибая другую перед собой, в довольно неприличной позе.Казалось, она снова вернулась к ощущению полной беззаботности, видимо решив пронзить Оливию взглядом, а не продолжать вспоминать о серьезных делах.Но ее улыбка стала немного извиняющейся, и вскоре она начала грызть ноготь большого пальца, прежде чем снова заговорила:—?Ты знаешь, учитывая, что сегодня я чрезвычайно и смущающе честна, я могла бы прийти к чему-нибудь еще.Оливия, которая все еще не двигалась, ее ноги почти приклеились к полу, подняла бровь.—?Что?Лив перестала грызть ноготь, опустила руку и пожала плечами.—?В прошлом месяце я сказала, что больше не буду играть с тобой, но… ты была права в одном. Я специально игнорировала тебя сегодня. Я хотела посмотреть, сколько времени это займет, прежде, чем ты… сорвешься.Оливия знала, что ей не мерещится возвращение треска статики в комнате; Лив просто уставилась на нее, совершенно не нервничая. Именно так она смотрела несколько недель назад, когда все это началось. Теперь Оливия была уязвима больше, чем когда-либо до этого, особенно когда ей только что сказали, что игнорирование было еще одной уловкой.Может быть, она бы разозлилась, если бы не была слишком занята чувством странного облегчения. И, может быть, тоже смогла бы быть честной по отношению к Лив и сказать ей, какой эффективной была ее маленькая игра или как она не сомневалась, что рано или поздно сорвалась бы, если бы Лив продолжила.Но также Оливия знала, что, несмотря на медленное плавление под ее бесконечным взглядом, она все еще контролировала ситуацию и не была готова сдаться.—?Это все из-за того неприятного флирта с Линкольном? —?спросила она, сморщив нос. —?Ты всерьез надеялась, что я буду ревновать или что-то типа того? —?это прозвучало нелепо даже для ее собственных ушей, и она нисколько не удивилась, когда заставила Лив громко фыркнуть.—?Боже, нет,?— засмеялась она, покачав головой. —?Это было из-за глупой ставки, которую я сделала с моим Линкольном. Он хотел узнать, сколько раз в первый день я смогу заставить твоего парня поправить очки на носу. Видимо, мой парень часто делал это в старшей школе, когда красивые девушки разговаривали с ним.Искренне удивленная этим откровением, Оливия должна была спросить.—?И сколько раз?Лив улыбнулась с гордостью, быстро прикусывая губу, прежде чем признаться:—?Я перестала считать после первых двухсот раз.Оливия ничего не могла с этим поделать, и рассмеялась. Не усмехнулась, а честно рассмеялась, закрывая глаза и улыбаясь. Не в первый раз она подумала о том, как это интригующе?— увидеть, насколько различна и отчетлива динамика между Оливией Данэм и Линкольном Ли в каждой из Вселенных. Ей нравился ее Линкольн, он был хорошим человеком, хорошим агентом, и временами он, казалось, действительно понимал ее. Но она не могла представить, что всю жизнь шутит с ним так легко, как это постоянно делает Лив с другим агентом Ли.Она снова открыла глаза, и собиралась прокомментировать это, но слова никак не хотели покидать ее рта, особенно когда она снова оказалась в ловушке взгляда Лив. Как бы то ни было, ее выражение изменилось, голова наклонилась в сторону, и она пристально посмотрела на Оливию с прямой напряженностью, заставляя дрожь пробежать по спине, ее собственная улыбка дрогнула.—?Что? —?она обнаружила, что спрашивает, хотя это было бессмысленно.Она знала, что Лив нравилось смотреть, как она реагирует на такой взгляд, она призналась в этом сама. Кроме того, у них не было очень веского объяснения тяжелой напряженности, которая продолжала неуклонно расти между ними. Становилось ясно, что никто из них на самом деле ничего не забыл о том, что произошло в прошлом месяце.Они обе все четко помнили.И еще раз, Лив удивила ее, ответив на ее вопрос со всей честностью.—?Ты улыбаешься.Оливия покраснела на некоторое время, ощущая тепло на своем лице, которое теперь стало почти знакомым компаньоном, особенно когда она находилась в близости от Лив больше нескольких минут… и то продолжительное тепло, которое поселилось в ней несколько минут назад на кухне, никуда не делось. Тем не менее, она сразу поняла, что краснеет еще больше, когда услышала ответ Лив.По причинам, которые она полностью не понимала, чувствуя себя почти смущенно, она неловко пожала плечами и еще крепче обняла себя руками, сжав губы в небольшой ухмылке.—?Знаешь, я улыбаюсь,?— сказала она, тщетно пытаясь звучать непринужденно и забавно. —?Не только ты умеешь это делать.Несмотря на то, что она улыбалась мягко, почти загадочно, взгляд Лив оставался серьезным и напряженным, когда она покачала головой.—?Не рядом со мной, нет,?— просто ответила она.Блестящий мозг Оливии вернул ей одно воспоминание, внезапно и почти неожиданно: она живо вспомнила, как стояла перед зеркалом в том гостиничном номере, а тело Лив прижималось к ее спине, руки плавились на теле и коже, а горячее дыхание сжигало ее шею.—?Что ты хочешь от меня? —?спросила Оливия, отчаянно пытаясь заставить свой разум снова взять под контроль свое тело.—?Мне ничего от тебя не нужно,?— ответила Лив. —?Хотя, я не буду лгать, иногда, я хотела бы видеть, как выглядит твоя настоящая улыбка.Прямо сейчас, всего несколько футов отделяли Оливию от того места, где на диване сидела Лив, ее руки свободно обвились вокруг согнутой ноги. Их позы снова были полной противоположностью друг другу, Оливия все обнимала себя почти в смертельной хватке, и ее сердце колотилось под ребрами. Но в тот момент расстояние казалось почти неуместным; ее тело проснулось и дрожало, сила этих воспоминаний смешивалась с интенсивностью момента.Однако Оливия была упрямой. Она была упрямой и еще более смущенной тем фактом, что казалась неспособной бороться с самым настоящим притяжением, которое существовало между ними. И поэтому она использовала то преимущество, которым все еще обладала, решив снова нажать на чувствительную тему, и серьезно сказала:—?Ну, обычно ты тоже не плачешь возле меня. Что это было?Изменение было мгновенным.Она увидела, что все тело Лив напряглось, то, как она обнимала ногу, внезапно напомнило позу Оливии, она почти поспешно отвела глаза, и все следы ее маленькой улыбки исчезли с лица.—?Конечно, ты не могла не спросить,?— несчастно пробормотала она, а ее глаза устремились на случайную точку в пространстве.По правде говоря, если бы Оливия спросила об этом, зная, что это даст ей перерыв от удушающего напряжения, окружающего их, она все равно бы сделала это, надеясь на ответ. Она чувствовала себя по-настоящему озадаченной странным проявлением уязвимости своей копии, которая так отличалась от ее обычного поведения. Кроме того, она не могла отрицать того факта, что ее расстроенный вид в некотором роде повлиял и на нее саму.Оливия хотела ответов, и она хотела их прямо сейчас.Судя по разговору, который у них был до этого, сегодня вечером она могла бы получить парочку, поскольку Лив, очевидно, позволила ей охранять себя, добровольно или нет, это не имело значения.Именно по этой причине Оливия подошла ближе к дивану и наконец села на кофейный столик прямо напротив нее, заверив себя, что это не имеет абсолютно никакого отношения к тому факту, что теперь она была намного ближе к ней. А Лив, которая все еще решительно избегала ее взгляда, выглядела довольно сердитой, как будто она была очень разочарована тем, как изменилось настроение.—?Да ладно… —?тихо сказала Оливия, обе ее руки опустились, чтобы схватиться за стол по бокам от себя. —?Я готова поверить, что возвращение на мое место заставляет тебя чувствовать себя не комфортно, но ты довольно ясно заявила, что в конечном итоге не страдала бессонницей из-за этого. Так что же произошло?Будучи сейчас намного ближе, Оливия могла более ясно видеть ее лицо, даже несмотря на то, что свет вокруг них все еще был очень тусклым, его единственный источник находился в кухне. Она видела, что Лив кусала внутреннюю часть губы, ее лицо слегка напряглось, а дыхание стало поверхностным. Однако она все еще отказывалась встречаться с ней глазами и смотрела вдаль, когда заговорила шепотом, незаметно покачивая головой.—?Это не имеет значения. Это не по-настоящему.Одно можно было сказать точно: боль, которую она испытывала, была настоящей.Этого оказалось достаточно для того, чтобы запустить естественную способность Оливии к сопереживанию, настраивая ее на странный путь, внезапно разделяя с ней больше, чем просто немного необъяснимой меланхолии. Она помнила больше, чем физический аспект той ночи. Она так же живо вспомнила то, что сказала ей Лив, когда Оливия столкнулась с ней в тот раз, что именно привело ее к ней в гостиничный номер.—?Это… снова ребенок? —?спросила она осторожно.Лив не нужно было отвечать. Все ее тело сделало это за нее: нога прижалась к груди в чем-то близком к положению плода, и она закрыла глаза в болезненной маске, сжимающей все черты ее лица.—?Ты все еще слышишь крики? —?настаивала Оливия, и ее голос был низким и мягким; она делала это не для того чтобы усугубить ее страдания, она хотела понять, а не просто из любопытства.Возможно, что-то в ней хотело ей как-нибудь помочь.Лив снова открыла глаза, но не посмотрела на нее, а уставилась вдаль, Оливия видела, как ее глаза становились все более и более неподвижными. Это было так, будто она слышала эти крики прямо сейчас.И, похоже, она их действительно слышала.—?Знаешь, это мальчик,?— пробормотала Лив. Но как только слова соскользнули с ее губ, она снова закрыла глаза, судя по гримасе, искажающей ее черты и двум мокрым дорожкам, мгновенно пробежавшим по щекам, это вызывало физическую боль. Она сделала громкий и хриплый вздох, явно пытаясь собраться, пока не стало хуже. Развернувшись всем телом, она опустила обе ноги перед собой так, что ее колени коснулись Оливии, и наклонилась вперед, одной рукой обхватив себя, а второй вытерла лицо.—?Это не имеет никакого смысла… —?сказала она хриплым голосом, и покачав головой. Она все еще избегала взгляда Оливии, несмотря на то, что их лица были теперь очень близко. Оливия почти бессознательно скопировала ее, наклоняясь вперед. —?Это… это не похоже на меня. Я не плачу. Но этот мальчик, я продолжаю слышать, как он плачет, и он продолжает появляться в моих снах, и это просто… —?слезы вновь побежали по ее лицу, и она раздраженно стерла их пальцами. —?Честно говоря, это похоже на очень плохой случай ПМС, мои гормоны повсюду.Тогда все стало понятно, Оливия вспомнила о том, как они в последний раз говорили об этом, и Лив сказала, что это началось после создания моста… тогда же начались и ее собственные сны. Она не могла выкинуть из головы мысль о том, что, возможно, просто возможно, этот плачущий ребенок Лив очевидно был связан с ее таинственным мужчиной, которого она так часто жаждала. Но последний комментарий Лив о гормонах вложил еще одну мысль в ее голову, которая была столь же странной, но все же предпочтительнее?— они обе разделяли эту странную связь с человеком, которого даже не существовало. Она также не забыла, как в последнее время они вместе появлялись в ее снах, но это была уже совершенно другая история.—?Может быть, твое тело говорит что… ты… беременна, может быть? —?произнесла она, чувствуя себя немного нелепо, говоря эти слова.Наконец Лив подняла голову и встретила ее взгляд, тряхнула головой, вытирая нос и устало усмехаясь.—?Едва ли. Во-первых, Фрэнка не было почти три месяца, так что у меня было несколько доказательств, что я не беременна. И, несмотря на то, что ты думаешь, я действительно не сплю со всеми подряд. И когда я делаю исключение, то сомневаюсь, что в результате может возникнуть беременность.Они были очень, очень близко, подумала Оливия. Они были так близко, что если бы она немного протянула руки, то смогла бы коснуться ее… поднести руки к лицу, может быть, вытереть слезы. Именно поэтому, она все еще держалась за край стола, а желание протянуть руку, стало почти всепоглощающим, особенно когда в ее глазах сверкали глаза Лив.—?Прости,?— тихо сказала Оливия, ее сердце снова билось слишком быстро. —?Я не должна была предполагать, что ты спишь со всеми подряд.Лив улыбнулась ее словам, медленно покачивая головой и пожимая плечами, почти безразлично.—?Видишь ли, ты слишком часто извиняешься. Знаешь, в том, что ты сказала, есть доля правды. Иногда я веду себя как сучка. Но ты должна понять, что я знаю об этом и мне все равно.Как бы близко они ни находились, глядя друг на друга, Оливия поняла, что она имела в виду. И ей, честно говоря, было все равно. Уже не в первый раз она оказалась разрываемой моральным неодобрением и эгоистичной завистью. Нравилось ей это или нет, но Оливия не могла отрицать того факта, что иногда хотела быть такой же беспечной.Может быть, поэтому она почувствовала необъяснимую тягу к ней. И если бы Оливия достаточно приблизилась, может быть, просто… может быть, она бы поняла, что сделало ее такой, почему она все еще могла видеть слезы, сверкающие на ее щеках, и могла подарить ей взгляд, который сказал бы, что все будет в порядке. Лив была огнем, и Оливия почувствовала, что словно мотылек тянется к пламени. Она знала об опасности сгореть, но часть ее хотела сгореть. И если бы взгляд Лив прямо сейчас намекнул на что-нибудь, она бы с радостью согласилась.—?Знаешь, как бы мне не хотелось это признавать, но сегодня твоя маленькая игра сработала,?— сказала Оливия.Сейчас была очередь Лив приподнять бровь, она уже сознательно ухмыльнулась.—?Что?..Немного смутившись, Оливия пожала плечами.—?Я просто подумала… Я думала, тебе стало скучно со мной. На самом деле в этом был смысл.Очень медленно покачав головой, Лив перестала улыбаться.—?Видишь, вот почему это была глупая игра. Мне определенно не скучно с тобой.Притяжение, которое чувствовала Оливия, сейчас было определенно сильнее, чем когда-либо, постоянно пульсируя где-то внутри нее, и она знала, что больше не может игнорировать его, не говоря уже о борьбе с ним.Но, словно по сигналу, лицо Лив изменилось, перейдя от пристально сосредоточенного к потерянному и больному. Ее взгляд переместился, прежде чем она полностью закрыла глаза, опустив голову и прижимая обе ладони к глазам с несчастным рычанием.Оливии не нужно было спрашивать, она знала, что происходит.Она также знала, что не собирается просто сидеть, ничего не делать и смотреть, как Лив снова проходит через это. Может быть, она должна… Может быть это была своего рода месть. Но Оливия все еще была настроена на нее и не могла этого вынести, и должна была это остановить ради блага себя и своего двойника. Возможно, она не понимала или просто не знала, как это сделать.Но всегда было временное решение, но она едва задумалась об этом.Наконец отпустив столик, дерево оставило свой след на коже пальцев и ладоней, так сильно Оливия держалась за него, пытаясь не делать того, что делала прямо сейчас. Не говоря ни слова, она привстала со столика и положила обе руки на плечи Лив, подталкивая ее к спинке дивана. Почувствовав прикосновение, Лив немедленно опустила ладони и снова открыла глаза, искренне удивляясь, когда Оливия быстро прижала ее к дивану и крепко обняла. Оливия была не в силах сдержать вздох сорвавшийся ее губ, когда руки Лив инстинктивно опустились ей на бедра, а ее собственные пальцы вцепились в подушку дивана позади головы.В глазах Лив определенно было больше, чем просто шок, а то, так как ее грудь внезапно поднялась стало отличным доказательством этого.—?Что ты делаешь? —?спросила ее Лив вновь охрипшим голосом, но определенно не по той же причине. Честно говоря, она выглядела растерянной.Казалось все тело Оливии вибрировало от близости с ней, особенно когда она наконец уступила ноющему голоду, который медленно сводил ее с ума последние несколько дней. Удивительно, но на этот раз она не чувствовала себя побежденной. Она чувствовала контроль, но это был ее собственный контроль, а удивление на лице Лив только усиливало это чувство.Схватившись за спинку дивана, она подтянулась ближе, пока их лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга, и она прошептала в ее губы:—?Я отвлекаю тебя.Когда руки Лив потянулись вверх и одна из них коснулась щеки, а другая мгновенно исчезла в волосах, Оливия вздохнула почти с облегчением, наклоняясь, чтобы стереть расстояние, которое существовало между их губами. Но, как оказалось, Лив не собиралась ее приближать, как она ожидала. Вместо этого, она остановила ее, выдерживая определенное сопротивление и удерживая их лица на расстоянии.—?Подожди,?— сказала она, почти в спешке, и Оливия остановила свое движение, немного отодвинувшись, чтобы лучше взглянуть на нее и нахмурилась, теперь она чувствовала себя немного ошеломленной.—?Подожди? —?повторила Лив весьма скептически. —?Ты издеваешься надо мной?Так же, как и она, Лив делала мелкие вздохи, кожа на ее щеках была все еще покрасневшая и влажная от слез, и, хотя она была той, кто все остановил, она следила за тем, чтобы их лица были мучительно близко, и все же недостаточно близко.Лив почти незаметно покачала головой, не в силах следить за своими глазами, постоянно устремляющимся к ее губам.—?Не пойми меня неправильно, я не сомневаюсь, что ты можешь просто отлично отвлечь меня, но, честно говоря, я с нетерпением жду того, что будет дальше, когда ты взбесишься на меня и вдруг решишь, что это худшее, что только могло с тобой произойти.—?Ты так считаешь? —?спросила Оливия напрягаясь, в основном из-за разочарования и легкого смущения, опять же чувствуя себя очень глупо в этот момент. Она инстинктивно попыталась немного отодвинуться, но Лив сильнее прижала ладонь к ее лицу, другую переместила из ее волос на рубашку, чтобы погладить ее спину.—?Я знаю, зачем ты это делаешь,?— прошептала Лив, глядя слишком напряженно в ее глаза. —?Ты сочувствуешь всем страдающим людям, поэтому ты внезапно стала намного увереннее и прямолинейнее со мной. Но мы обе знаем, что это… на самом деле я не нуждаюсь в твоем сочувствии. А завтра утром, когда ты начнешь сожалеть и относиться ко мне, как к сучке, меня нельзя будет просто забыть.—?Я думала, тебе все равно,?— почти проворчала Оливия, ей не нравилось, что происходит, и тем более, что в ее словах определенно была правда. Но ради всего святого, она оседлала эту женщину и предлагала себя, так что сейчас ей определенно нужно было прекратить говорить.—?Мне все равно, когда я знаю, что веду себя, как сука,?— сказала Лив, видимо, решив продолжить свой небольшой разговор о терапии. —?Это совсем другое дело?— чувствовать себя желанной, а потом быть отвергнутой, в зависимости от твоего настроения,?— она покачала головой и мягко провела большим пальцем по уголку ее губ. —?Я ни о чем тебя не прошу. Так что не говори так, будто я загнала тебя в угол, или что я…Но ладони Оливии отпустили диван и схватили ее лицо, чтобы потянуть вперед, а самой наклониться над ней и заткнуть ее рот крепким поцелуем, одновременно прижимаясь своими бедрами к ней, в медленном, но решительном движении, из-за которого Лив издала хриплый вздох на ее губах. Ее пальцы вцепились в ткань рубашки на спине Оливии, инстинктивно пытаясь приблизить ее.—?Ты была права,?— выдохнула Оливия с небольшим раздражением, прежде чем слегка укусить нижнюю губу Лив. Восхитительная дрожь прошли через все ее тело, когда она позволила пальцам скользнуть от влажных щек в шелковистую массу ее волос. —?Переосмысление ситуации ведет нас в никуда. Так что заткнись и поцелуй меня.Лив не нужно было больше подталкивать, ее тело оттолкнулось от дивана, прежде чем Оливия даже закончила говорить, и их губы вскоре встретились снова. Это была медленная встреча, и все же она была определенно пылкой и голодной, их тела раскачивались друг напротив друга в соответствии с ритмом их пульсирующих сердец. Руки тоже двигались, пытаясь увеличить близость, когда поцелуй быстро усилился, и языки присоединились к борьбе с уже сражающимися губами. Оливия наслаждалась ее вкусом, уникальным ароматом, оттененным знакомым намеком на ликер, который она очень любила. Все ее чувства снова подвергались нападению, вкусу, обонянию и прикосновению. Прежде чем она это поняла, пальцы Лив скользнули под ее рубашку, и ладони крепко прижались к ее спине, в ответ Оливия позволила своим холодным кончикам пальцев пробраться по обнаженной коже Лив, широко ее обнимая, вызывая дрожь, мурашки и вздохи. Мир закружился за ее закрытыми веками.Под прикосновениями на губах и руках Оливия медленно горела, ощущая почти неприличный восторг. Она сдерживала этот огонь в ловушке в течение последних нескольких недель, и сейчас наконец позволила ему освободиться, разливаясь в медлительном и устойчивом ритме. Оливия вновь быстро теряла контроль. Она была, словно податливая плоть в умелых руках, ее ласки были мягкими и стремительными, но это продлилось совсем недолго, Лив остановила свои горячие поцелуи, чтобы схватить подол ее рубашки, быстро потянув вверх. Оливия хотела запротестовать, ненадолго вспомнив, что в этот раз хотела быть ответственной, но любые ее возражение тут же прекратились, стоило Лив решительно завести руки за ее спину и нажать. Она выгнулась под прикосновением, когда Лив быстро прижалась к ее груди, повторяя языком и губами то, что несколько мгновений назад делала с ее ртом. Вздохи Оливии превратились в низкие стоны, когда тепло безжалостно распространилось по всему ее телу. Ее спина выгнулась, а голова отклонилась назад так далеко, что, если бы она могла ясно думать, то задалась бы вопросом, как они еще не врезались в журнальный столик. Она держалась за голову Лив, а пальцы терялись в ее волосах, стремясь к большей близости, и чтобы убедиться, что ее мучительный рот никуда не денется.Вскоре, не совсем нежно потянув ее за волосы, Оливия использовала эту хватку, чтобы дать ей понять, что надо двинуться дальше. Лив поддалась без особого сопротивления, не торопясь, рассеивая томные поцелуи по всей ее шее и челюсти. Но ни один из них не был таким томным, как тот, которым они встретились, когда их губы соприкоснулись снова. Оливия надавила вперед, используя свой вес, чтобы прижать Лив обратно к дивану, а затем сдвинулась, устраиваясь на ее коленях, чтобы получить больше доступа. Ее голова была все еще восхитительно замутненной, но она вновь почувствовала сильное желание взять на себя инициативу. Ей тоже нужно было прикоснуться к ней, а не просто позволять прикасаться к себе. Она отчетливо вспомнила, как хорошо чувствовала себя в ту ночь, забыв обо всем остальном, как плавилась под ее ласками. Это было настоящее освобождение, и, учитывая нынешние обстоятельства, она подумала, что пришло ее время, чтобы вернуть долг.В конце концов, она просто заботилась о себе.Подражая движению Лив, она подсунула руку ей под майку, позволив ногтям слегка надавить на мягкую кожу ее груди, чувствуя, как мышцы подергиваются под кончиками пальцев, а когда она полностью сжала теплую плоть, чувствуя почти странное ощущение, то быстро решила, что ей определенно понравилось это ощущение. Оливии особенно нравилось, как Лив реагирует на ее прикосновения, вздыхая ей в рот при каждом сжатии, волнами двигая бедрами, запоминая каждую ее реакцию на свои действия.Вскоре Лив начала извиваться, очевидно, пытаясь вернуть контроль и вытащить себя с дивана. Но Оливия зажала ее окаменевший сосок между пальцами, недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно сильно, чтобы заставить ее отреагировать. Это успешно положило конец их борьбе, и она упала на диван, застонав ей в рот, в ответ пальцы Оливии немного грубо сплелись в ее волосах. Она полностью доказала что тоже может быть быстрой, вытащив ее из майки в течение следующих нескольких секунд. Прежде, чем Лив успела что-нибудь предпринять, Оливия крепче обхватила ее бедра и быстро перевернулась, пока Лив не обнаружила, что лежит на диване, прижавшись головой к подушке, на которой спала раньше.Сейчас Оливия чувствовала себя неудержимой и осмелевшей, несмотря на то, что все еще не знала, что делает, ей явно удалось отвлечь Лив. В тот момент она даже не пыталась сражаться, ее щеки были восхитительного темно-розового оттенка, а глаза затуманены от желания, она немного задыхалась под ней, как будто в состоянии алкогольного опьянения, ощущая, как их обнаженные тела соприкасаются и трутся с каждым небольшим движением. Затем Оливия сосредоточилась на ее шее, проследив напряженную, пульсирующую линию медленным и дразнящим языком, она вновь обратила внимание на реакцию Лив, и судя по тому, как она не слишком грубо тянула ее за волосы и впивалась ногтями в кожу головы, недвусмысленно давая понять, что она действует правильно.Оливия отпустила свою руку вниз, и, не останавливаясь, схватила край ее штанов, начиная тянуть их вниз. Несмотря на то, что Лив инстинктивно двигалась под ней, пытаясь помочь, использовать только одну руку, оказалось сложнее, чем она думала. Оливия хмыкнула от разочарования, когда пришлось оторвалась от шеи Лив, чтобы привлечь свою вторую руку к действию, наконец-то немного грубо сумев избавиться от раздражающего предмета одежды. Удовлетворенная?— и в то же время ничего не удовлетворяющая, она взглянула на Лив, которая теперь довольно озорно улыбалась, а когда она снова коснулась лица Оливии, ее пальцы исчезали в каскаде светлых волос, падающих вокруг головы, и она потянула ее на себя.—?Милая, ты сегодня в огне,?— прошептала она в губы Оливии, и почувствовала ее улыбку, прежде чем Лив начала покусывать ее припухшую нижнюю губу.Оливия почувствовала мимолетное желание сказать ей, что этого огня, о котором она говорит, здесь бы не было, если бы не она. И что она так давно не чувствовала себя с кем-то такой смелой, особенно таким интимным способом, ощущая, что действительно сгорает при каждом новом прикосновении их кожи, как лихорадочно увеличивается ее голод и желание видеть ее извивающуюся под ней. Но быстро поняла, что совсем не хочет говорить, и не хочет, чтобы говорила Лив. Она была очень заинтригована и заинтересована и в том, чтобы узнать, что можно сделать, чтобы заставить ее навсегда заткнуться. Не сказав ни слова, она снова возбужденно захватила ее губы, не оставив сомнений в своих намерениях. Ей пришлось прервать поцелуй, когда она почувствовала, что руки Лив отправились вниз по ее позвоночнику, и она тоже попыталась снять с нее штаны. Но Оливия возражала; она знала, насколько коварными могли быть эти руки, и была решительно настроена в данный момент сохранить лидерство. Поэтому она снова сдвинулась, схватив оба ее запястья и подняла их над ее головой, это заставило Лив снова ухмыльнуться. Очевидно понимая план Оливии, она решила дать ей отпор, пытаясь избавиться от хватки.Ее сопротивление и ухмылка быстро растворились, когда Оливия использовала бедро, просунув его между ног Лив, в результате чего оно поднялось выше. Оливия сильнее прижалась к ее теплому месту, мгновенно вызывая мелодичное мычание Лив. Она сжала кулаки и закусила губу, а ее бедра снова задвигались, пытаясь увеличить давление, которое применяла к ней Оливия, с каждым разом прижимаясь немного сильнее, когда она скользила по ее ноге.—?Не сопротивляйся… —?пробормотала она в раздвинутые губы Лив, наслаждаясь ее горячим дыханием на своем лице. —?На этот раз твоя очередь.Лив снова поймала ее нижнюю губу между зубов, достаточно сильно кусая.—?Знаешь, мы могли бы объединиться… —?сказала она, или скорее вздохнула, ее руки снова извивались в объятиях Оливии. —?Очевидно, тебе тоже нужно расслабиться.Ее глаза были такими темными от желания и удовольствия, что Оливия была не уверена, эти чувства были ее собственными, или просто проекцией языка тела Лив. Конечно, это было немного и то, и другое. Пульсация, которую она чувствовала глубоко внутри себя, определенно нарастала, требуя разрядки, и часть ее просто умоляла сдаться и позволить Лив прикоснуться к ней… но она наслаждалась тем, что смогла так долго контролировать ситуацию.Кроме того, ночь была в самом начале… вроде бы.Оливия покачала головой, затем снова подвигала ногой вверх?— вниз напротив ее горящего лона, пока не заставила Лив укусить губу с приглушенным стоном.—?Мне нравится работать самостоятельно,?— дразняще сказала она, и это прозвучало так категорично, что фактически заставило Лив усмехнуться ей в рот.—?Ты имеешь в виду, нравится работать над собой.Оливия резко усилила давление и, отпустив ее запястья, снова положила одну руку ей на грудь, сжимая и пощипывая, заставляя Лив зажмуриться.—?Тебе действительно нужно научиться вовремя замолкать,?— прошептала она ей на ухо, прежде чем начала посасывать ее пульсирующую вену, Лив дрожала под ней, ее освободившиеся руки снова двигались, царапая ее кожу ногтями. Вскоре она крепко сжала Оливию в объятиях, так крепко, что пальцы вонзились в ее спину и волосы, когда она прижалась к ней. Прижимая рот к уху Оливии, так близко, что каждый ее мягкий и низкий стон резонировал у нее в голове, добавляя топливо в огонь, уже поглощающему ее внутренности.—?Снимай штаны… —?выдохнула ей на ухо Лив, а потом, почти умоляюще добавила:?— Я хочу почувствовать тебя…Она произнесла свою просьбу, опустив руки ей на талию, крепко схватив ее бедра, и добавив силу к их следующему движению, прижав к себе Оливию еще сильнее и заставив ее проглотить свой собственный стон. Она должна была признать, что ткань между ними становилась более чем немного раздражающей. И тогда Лив выдохнула слово, которое пришло ей в голову.—?Пожалуйста…Оливия была настолько быстрой, насколько это вообще было возможно по-человечески, учитывая ее состояние, и вскоре последняя часть одежды упала на пол, рядом с остальной их одеждой. Затем она снова наклонилась над Лив и поплатилась за то, что уступила ее просьбе. Она оказалась опьяненной, окутанной всеми ее конечностями и теплом. Все было на коже, и все было в запахе и ощущениях, ноги Лив обернулись вокруг нее, руки путешествовали, ласкали и массировали, ее горячий рот и язык, скользящие поцелуи на щеке Оливии, когда их бедра двигались, а тела встречались в танце с идеальной синхронизацией.Когда звук стучащего сердца пульсировал у нее в ушах и глубоко внутри, наркотиком курсируя по венам, Оливия каким-то образом сумела отодвинуться на достаточное расстояние, чтобы полностью положиться на первобытные инстинкты, которые направляли ее движения. Она отпустила руку вниз, между их телами, разделенными дюймом нагретого воздуха, отделяющим их кожу, ее широкие и затуманенные глаза встретились с Лив, когда палец скользнул по влажности и теплу. Дрожь и протяжные стоны последовали от одной женщины к другой, Оливия так же остро отреагировала на ее эмоции, ошеломленная всем этим. Лив снова потянулась к ней, схватив ее за лицо, чтобы втянуть в еще один страстный поцелуй, их языки следовали ритму руки Оливии, когда она дразнила маленький комок нервов, который так быстро нашла. Воодушевленная ее реакцией, она быстро усилила свои ласки, заставляя Лив внезапно отпустить ее губы от резонирующего стона, когда пальцы Оливии скользнули внутрь. Она изогнулась под ней, а ее голова откинулась назад на подушку.Оливия была похожа на рябь воды над ней, неустойчивая, движущаяся, звук ее движений увеличивался с каждым толчком или поглаживанием. Она продолжала распространять томные и обжигающие знаки любви на каждом кусочке обнаженной кожи, которую ее губы могли легко достать, остро ощущая руки Лив, когда они снова начали массировать ее грудь, снова размывая ощущения ослепительным светом, позволяя ей мгновенно утонуть в туманном тепле. Это было незадолго до того, как Лив стала слишком поглощена импульсом, быстро растущим внутри нее, чтобы что-то делать самой, она просто реагировала на прикосновения Оливии, цепляясь за нее, а не лаская. Ее движения сосредоточились на том, чтобы приблизиться к разрядке, в то время как Оливия сосредоточилась на том, чтобы приблизить ее, и ближе, и ближе…Даже через замутненные глаза и затуманенный мозг, Оливия могла лишь пристально смотреть, размышляя без капли сомнения?— женщина с ярким ореолом волос вокруг головы, лежащая перед ней была прекрасна, ее кожа тоже раскраснелась и припухла от приближающегося жара, рождающегося внутри тела, в результате чего тонкий слой пота тоже покрывал кожу Оливии. Слезы наконец исчезли, и, судя по изящному облегчению отражающемуся в каждой черте ее лица, ее плач забылся. Она была прекрасна, ее освобожденные приближалось, все быстрее и быстрее, и звуки, которые Оливия слышала, тоже были прекрасны. Она все поняла. Поняла, почему Лив с таким усердием добивалась от нее такой же реакции в прошлом месяце.Это было одновременно завораживающим и вдохновляющим.Оливия никогда не ослабляла ритм своих ласк, начиная со скручивающихся пальцев и голодных губ, и заканчивая дрожащим телом, все еще ищущим ее с каждым их движением. Возможно, она не так серьезно или неумолимо увлеклась, как женщина дрожащая под ней, и ее превосходство не было менее реальным или подавляющим. И когда, Лив наконец, содрогнулась и застонала в мощном порыве оргазма, она поклялась, что тоже почти увидела звезды.Прижимаясь лицом к влажному сгибу ее шеи, Оливия мягко поцеловала пульсирующую точку, снова пробуя на вкус соль ее кожи и чувствуя скачущий темп своего сердца под губами, когда она постепенно возвращалась с громким и возбужденным дыханием.Учитывая ее явно истощенное состояние, Оливия вообще не ожидала от нее следующего шага… несомненно, именно поэтому у Лив все получилось с первой попытки. Не дав Оливии ни малейшего шанса на отпор, она крепко обняла ее ногами за талию, переворачивая их с невероятной ловкостью. И прежде чем она попыталась изменить внезапную смену позиций, Лив снова нацелилась на ее грудь, положив на нее теплую ладонь, в то время как ее рот сфокусировался на другой, губы, зубы и язык напали на ее сосок.Пульсирующий жар, у которого вообще не было времени уменьшится и израсходоваться, лишь увеличился, когда Лив страстно сдвинула ее бедра вниз, заставляя руки Оливии подняться вверх, за голову и вцепиться в край дивана, мгновенно выгибаясь всем телом от ее прикосновений. Сейчас настала ее очередь громко стонать, и у нее не было никаких сомнений, все, что должна была сделать Лив?— это продолжать использовать свой язык на ее груди так, как она делала это сейчас, и неустанно двигаться над ней, чтобы Оливия быстро и эффектно кончила. Но неудивительно, что этого оказалось недостаточно для смелой рыжеволосой женщины, которая, очевидно, решила отплатить ей должным образом.Оливия была ни чем иным, как марионеткой, сделанной из напряженных нервов, и Боже, Лив знала, какую нить нужно потянуть.Не давая ей ни одной возможности, чтобы еще раз как-то отреагировать, а ее голова была все еще откинута назад с плотно закрытыми глазами, Оливия вдруг почувствовала, что Лив отодвигается, и прежде чем возмутиться, она ощутила, что ее довольно сильно тянут. Все ее тело двинулось вперед, к другому краю дивана, заставляя отпустить тот, за который она держалась. Снова открыв глаза и подняв голову, она увидела, как Лив спустилась с дивана, удобно расположившись между ее ног и положила их себе на плечи.Последняя здравая мысль, которая пришла в голову Оливии, была: ?Вот черт!?, а затем язык Лив снова начал работать над ней, очень эффективно отключив ей мозг.Когда она полностью и искренне сдалась огню, который теперь ревел и горел на мили и мили вокруг нее, Оливии на мгновение показалось, что ее руки запутались в сильном пламени, превращая в явь сон, который снился ей меньше двадцати четырех часов назад. За исключением того, что в этой реальности не было никакого призрака мужчины, только очень ясное ощущение женщины, пойманной между ее ног, абсолютно и без усилий растворяющей ее сознание своими пальцами и языком, и это действительно было совершенно естественно.Другая заметная разница заключалась в том, что на этот раз не было резкого пробуждения, не было внезапного конца, который оставил бы ей только боль и разочарование. На этот раз Оливия без ограничений отпустила себя. Она позволила теплу сжечь ее всю: каждую клеточку, каждую мысль; ослепительное удовольствие уничтожило все остальное, заставив все ее существо сотрястись с силой захватившего ее освобождения.Как оказалось, она отключилась на мгновение, потому что, когда вновь открыла глаза, буквально через секунду, ее грудь все еще быстро вздымалась, а Лив снова нависла над ней, опять вернувшись на диван. На ее губах была усталая, но очень довольная ухмылка.—?Подвинься,?— мягко сказала она ей, и Оливия поняла, что Лив положила одну из своих рук ей на щеку, почти нежным жестом.Официально потеряв на время способность использовать свой мозг, Оливия могла только подчиниться, слабо справляясь с возвращением в реальность, ее конечности все еще дрожали после разрушающего землю оргазма, который в ближайшее время она не сможет забыть. Когда она повернулась, чтобы лечь на бок, ее спина прижалась к спинке дивана, Лив скользнула рядом с ней, схватив лежащую между ними простынь. Она набросила ее на их остывающие тела, защищая от холода, уже оседающего вокруг них.Ее диван определенно не был сделан для сна двух человек, но они справились с этим просто отлично: их конечности снова переплелись, уменьшая пространство и деля тепло тел, и всего нескольких взглядов, наполненных невысказанными словами, прежде чем сон, наконец, взял верх.Впервые за несколько недель, они обе крепко спали.