Часть 5: Падение тиранов (1/1)

Шелест листвы играючи шуршит над головой, блестит в лучах разгорающегося рассвета. Кажется, ничто не мешает просто отодвинуть её рукой и узреть собственными глазами небо, окунуться в тепло восходящего солнца. Всё это так близко, что стоит предпринять малейшее усилие…Иркенские когти стойко исполняют своё предназначение: крепко вцепляются в древесину, помогая Зиму карабкаться вверх. Бывший завоеватель без проблем добирается до самой оследины, взбирается на ветви и распрямляется, устремив свой взор на горизонт. Новый дом не такой технологически развитый, какой была Иркенская Империя… Скорее, примитивный и пока что едва обузданный. Но чувство свободы и независимости от кого-либо искупает дикость новой среды. Даже солнечный свет больше не утопает в розовом смоге большого мегаполиса. Он спокойно касается кожи, пока ветер безмятежно покачивает зимовские антенны.Минута умиротворения, впрочем, длится недолго. Неподалёку раздаётся плач?— горький, пронзительный, отчего Зим обречённо жмурится. Реальность вновь и вновь забирает его в свои цепкие конечности…Отойдя от своих фантазий, Зим отводит взор от окна на дверь своей больничной палаты. Нет никакого нового дома… Пока нет… Сейчас они с Дибом в госпитале. Не то здесь слишком тонкие стены, не то иркенские антенны работают слишком хорошо, но творящееся в здании известно Зиму прекрасно. Некоторых выживших смитов пытались освободить от маленьких технологических панцирей, что учёные вживили им прямо в маленькие позвоночники. Врачи пытались, но результат был один: смерть. Будто они открепляли от детёнышей не паразитическое устройство, а необходимое для жизнедеятельности. Как результат?— горестные крики родителей в палатах, подавленные сплетни докторов в коридорах. Тяжёлая атмосфера отчаяния и боли, что стояла в лабораториях Научного Института, никуда не ушла… А что творилось за траурными стенами госпиталя Зиму знать не хотелось. Сначала хотелось прийти в себя: одной ночи вдали проклятого сожжённого здания недостаточно. Зим снова переводит взгляд на рассвет за окном и вслушивается в дыхание спящего Диба. Супруг в порядке, рядом. Жив. Это даёт иркенскому захватчику успокоение и силы бодрствовать; это самое главное.Шуршание постели рядом заставляет снова обратить внимание на койку Диба. Зим с тёплой сонной улыбкой наблюдает то как Диб поворачивает голову к потолку, как открывает усталые глаза и смотрит вверх. Где это он? Слишком тихо и светло… Неужели недавний кошмар позади? Зим спускается со своей кровати, подходит к дибовской и берёт супруга за руку. Да, он больше не в Научном Институте… Диб остался наедине с Зимом… К большому сожалению Диба.—?Как ты себя чувствуешь? —?спрашивает завоеватель. Супруг молчит. Он отводит янтарный взгляд в сторону. Его ладонь слабая и не отвечает на нежное прикосновение к ней. Зиму становится боязно… —?Диб?..Усталость Диба сменяется злобой и презрением. Как он себя чувствует? Его муж практически превратил акт любви в изнасилование и оплодотворил иркена против его воли! Как он должен себя чувствовать после такого?! Диб обращает всю свою злобу и презрение к Зиму; глядя в янтарные глаза, Зим чувствует, как его маленький мирок рушится. Его сокровище, что изменило жизнь никчёмного сироты… Единственное, ради чего иркен не сдаётся и продолжает бороться… Неужели он этого лишится?Держать злобу и презрение в глазах удаётся недолго. Они сменяются грустью и болью, наполняются слезами. Диб ненавидит то, что сделал Зим… Но возненавидеть самого Зима не выходит. Легче возненавидеть самого себя за то, что его муж так ему дорог.Слёзы супруга вселяют Зиму какую-то надежду: Диб разочаровался в нём, но отказываться от него не собирался… Он мягко приобнимает Диба за плечи, и тот даёт выплеск эмоциям:—?Как ты мог так со мной поступить?!.. Ты всё, что у меня есть, и ты чуть меня не убил, сволочь!.. —?в слёзных криках иркен вцепляется в локти несостоявшегося защитника, прижимается виском к его груди. Ему кажется, если его завоеватель снова его предаст, то он не выдержит очередного удара… Завоеватель сам считает, что не сумеет себя простить за потерю любимого,?— Я больше не хочу тебя видеть!.. Ты иррациональное чудовище, которое нужно изолировать!.. Как я вообще мог связать с тобой свою жизнь?.. Лучше бы я и дальше жил в лабораториях отца и не замужился с тобой как глупый подросток…Сначала просто обнимая, Зим затем садится на койку Диба, осторожно кладёт супруга себе на грудь. Слова Диба не имеют значения: супругу просто нужно излить негатив и выплакаться. Папочка рядом именно для этого: чтобы выслушать и утешить своё сокровище. Зим тихо урчит, гладит подрагивающие дибовские плечи и макушку, антенны. Гневных высказываний больше нет. Диб лишь пытается связать свою травму с привычным комфортом и безопасностью рук возлюбленного. Почему-то таким лёгким кажется самообман… Разве могло то обезумевшее, потерявшее над собой контроль чудовище быть Зимом?.. Нет, его драгоценный муженёк ни за что бы так с ним не обошёлся… Вот только травмы от этого самообмана никуда не исчезнут: брыжеечнику и брюху иркена придётся какое-то время заживать. Стоили ли хоть чего-то иркенские травмы и тот факт, что его использовали как инкубатор, а потом вскрыли?—?Зим… Где дети?..Урчание замолкает. Дети… Зим видел их совсем недавно. Они были живыми, их можно было спасти. Но Зим ничего не сделал… Не увидел в них своё продолжение. Не должны они были достаться ценой крови супруга, и не должны были в их маленькие тела вмешиваться учёные. Зим не увидел в них своих смитов или уже до встречи с ними считал их погибшими…—?Их больше нет,?— голос выражает холодное спокойствие. Трёхпалая ладонь снова проходит по плечу Диба, и урчание возвращается,?— Зим должен был раньше понять, что тебя ему достаточно. Но теперь можешь не переживать об этом.Практически равнодушие в голосе Зима Диб воспринимает болезненно. Не верилось, что Зим так легко относился к потере их потомства. Зим хотел пополнения… Хотел большего счастья для своей семьи… А маленькие смиты стали причиной похищения иркенской пары, причиной насилия и ран. Похоже, что Зим не мог позволить себе их полюбить. Диб не смог бы этого сделать тоже…—?А что случилось с твоей рукой?.. —?Диб привстаёт, утирает влажные глаза. Кажется, успокоился… Он кладёт голову на плечо Зима, берёт его за перебинтованную руку. Заметно, что травмирована была не только она,?— И… со всем остальным?—?Так-так… Руку обжёг прикормом и желчью… Потом в грудь получил несколько выстрелов… Ещё из окна выпрыгнул с тобой… —?на нежные прикосновения Зим ответно поглаживает пальцы и коготки Диба. С монотонными перечислениями Диб улавливает тихий зевок,?— Ты много чего пропустил, сладкий. Я стал героем.Хочется посмеяться с последнего высказывания, но улыбаться пока сил нет. Спал ли вообще герой Диба? Или ждал, пока проснётся супруг?—?Тебе нужно отдохнуть, Зим… Поспи.—?Нет… Не могу спать. Я должен быть рядом,?— впрочем, как бы ни заверял себя иркенский защитник, глаза его предательски слипаются,?— Должен защищать нас, если опять произойдёт что-то плохое… Не допущу чтобы нас снова где-то заперли…—?Ты не сможешь защищать нас если не отдохнёшь. Ты достаточно нагеройствовался, милый… Один геройский сон не лишит тебя сил, хорошо?С тяжёлым вздохом Зим всё же расслабляется. Так и быть, ради Диба он попробует вздремнуть… Но сам он этого нисколечки не желает! Он прекрасно обошёлся бы без сна, если бы супруг не настаивал! Диб гладит его перебинтованную грудь, слушает как иркенское дыхание постепенно тяжелеет. Иркен действительно много чего пропустил пока находился без сознания… Но сна возлюбленного никакой рассказ не стоит. Иркен готов послушать об освобождении из Научного Института в любое другое время. Главное то, что сейчас они не там.Пока Зим спит, Диб продолжает перебирать коготки возлюбленного. Кажется, что раз эти ужасные события они каким-то образом пережили, то вместе они справятся в будущем с любым кошмаром. С другой стороны… Что если Дибу снова не посчастливится узреть ту сторону Зима, которую он видеть не должен? Он понимает, что Зим себя не контролировал… Он всё ещё любит Зима… Но всё равно страшно получить ещё один ожёг предательства.Диб жмурится, сжимает ладонь Зима крепче, чем стоило бы. Как глупо будет разбудить сейчас возлюбленного своими слезами!.. Тот ведь тоже многое пережил, ему нужен отдых! Дибу не станет мгновенно легче, если он получит обещание больше не стать игрушкой для надругательств самого дорогого ему существа. Он отпускает ладонь завоевателя, отодвигается от него подальше. Если успокоиться не получится, то не хочется, чтобы завоеватель почувствовал его дрожь или услышал всхлипы… Защитный рефлекс, впрочем, провоцирует Зима придвинуться к супругу. Он обнимает супруга сквозь сон, утыкается губами в висок и мурчит о том, что папочка рядом. Тогда сдержать дрожь становится ещё сложнее: подобные слова Диб мечтал услышать уже очень давно.За окном накрапывает кислотный дождь. Мутные капли всё сильнее заливают мегаполис Ирка. Когда Зим просыпается, то антенны подрагивают от монотонного стука в стекло. Окно ведь было закрыто в последний раз, когда Зим в него смотрел?.. Не хотелось бы после всех ужасов, что они с супругом пережили, получить ещё повреждение лёгких… Иркену хочется встать, чтобы немного размяться: шея затекла, рука занемела. Вот только он замечает, что рука занемела не просто так. За неё держится спящий супруг, накрепко вцепившись в конечность. Зим что-то пропустил пока спал?.. Он целует ладони Диба, мягко открепляет их от себя. Попытка освобождения выходит успешной, Зим может сесть. Правда, вместо онемевшей руки супруг затем берётся за другую… Захватчик недолго наблюдает за тем, как супруг спит, схватившись за него. Затем с усмешкой разминает шею. Пускай… Может, это помогает от плохих снов.Новый дом должен быть как можно дальше от Иркенской Империи, с возможность скрыть следы от возможных поисков имперских солдат. Можно было не сомневаться в том, что атмосфера там будет чистой, ведь планета не тронута никакими цивилизациями. Воздуху не потребуются очистители, дожди не станут обжигать кожу, чистое небо позволит свободно греться под солнцем. А если местных животных и насекомых будет много, то не нужно будет переживать о пропитании. Какое-то время придётся заботиться только о собственном комфорте и постепенно его обустраивать.Приход медсестры, спустя какое-то время, будит Диба. Он открывает глаза когда ставни механической двери открывают проход работнице госпиталя. Иркенка проходит в палату, ввозит тележку-столик с обедом для пациентов. Казалось бы, ничего страшного или подозрительного… Но что если у неё какие-то плохие намерения? Что если привезённая еда отравлена или накачана препаратами? Она легко могла оказаться подсобницей учёных, желающих вернуть пару супругов или отомстить им!Не заметить дибовских когтей, впивающихся в руку, сложно. Зим гладит Диба, тоже следит взглядом за медсестрой, но намного спокойнее. Если бы с ними хотели сделать что-то плохое, то уже давно бы сделали, верно?.. Угрозы Зим не чувствует… Но размякать себе не позволяет.—?Здесь только одна порция,?— замечает захватчик, когда медсестра останавливает столик между койками. Рядом с подносом с обедом лежит не еда, а гемакон для капельницы,?— Мой мужь теперь питается одними лекарствами что ли?—?Учитывая ваш случай… —?неуверенно начинает иркенка,?— Вашему супругу пока нельзя есть тяжёлую пищу. Нужно подождать пока ткани брыжеечника восстановятся. Поэтому… Позволите?Вопрос был направлен Дибу. Подозрительность и нервозность в его глазах виднелась слишком отчётливо, чтобы можно было просто подойти и сделать свою работу. Зим мягко отбирает свою руку из хватки Диба, берёт ладонь супруга и переплетает с ним пальцы; другой ладонью он касается макушки супруга. Всё будет хорошо… Диб может не доверять сородице-медсестре, но он ведь доверяет своему возлюбленному, верно?.. Прикосновения и взгляд Зима успокаивают Диба. Медсестра ставит капельницу, покидает палату. А Зим задумчиво смотрит на тележку с подносом еды. Не может он не есть, если не ест супруг…—?Только не говори что есть ты тоже отказываешься… —?Диб трёт руку, в которую воткнули иглу. Лекарства с глюкозой поступают в вену, и ощущения это вызывает неприятные,?— Или эта еда недостаточно героическая для тебя? Не будешь есть?— покормлю с ложечки…Супружеский цинизм вызывает у Зима усмешку. Он касается подбородка Диба и чмокает его в губы. И спать его заставляют, и есть… Как можно спокойно жить под таким давлением?—?Ладно-ладно… Зим поест, а то ты ему антенны оторвёшь. Сейчас вернусь.—?Подожди, ты куда? —?подъём мужа с койки побуждает веснушчатого иркена приподнять торс. Его ведь не собираются оставлять одного?—?Поищу туалет. Сейчас вернусь.Диб говорит, что пойдёт с ним, но Зим берёт его за плечи, когда тот почти садится на матрасе. Не стоит сейчас супругу куда-либо ходить! Ему нужен покой, чтобы швы на брюхе не повредились. Плюс, незачем отрывать от себя недавно подключённую капельницу. Вот только Дибу от этих наставлений не легче… Зим, очевидно, должен усмирить его волнения и тоску.—?Я ненадолго, Диб… Я обещаю,?— большие пальцы иркена гладят веснушчатые щёки пассии; иркен со всем пониманием вглядывается в грустные янтарные глаза,?— Папочка скоро придёт, и мы снова будем вместе… Хорошо?..Диб мягко сжимает запястья Зима, не желая отпускать своего завоевателя. Рядом с мужем в чужой обстановке безопаснее. Каким бы невинным ни казался госпиталь, в который они попали, никому кроме мужа он доверять не может и не хочет. А тем более он не хочет оставаться один на один с четырьмя стенами.—?Папочка будет рядом, Диб… Никто не посмеет тебя забрать.Приходится снова взять себя в руки. За пару минут ничего плохого же не случится, верно?.. Зим отойдёт буквально на пару минут, за которые Диб не успеет сойти с ума!.. Диб тяжело кивает: он останется здесь, как и сказал папочка. Папочка в ответ целует его в лоб, в макушку, снова вглядывается в янтарные глаза, но уже с тёплой улыбкой. Всё будет хорошо… Пускай его ивверу даже не сомневается в этом.По выходу из палаты Зим замечает пару странных сородичей. Они стоят в коридоре, в повороте вправо. Зим идёт прямо, мимо поворота, мельком разглядывает их. Подозрительные иркены по внешнему виду не похожи ни на медперсонал, ни на пациентов. Они разговаривают со старой знакомой Зима. А когда старая знакомая?— Тэк?— подмечает Зима и указывает на него, то подозрительные иркены устремляют на захватчика взволнованные взгляды. Не нравится Зиму это… Он в ответ щурится, ускоряет шаг. Что это всё значит? Прежние правители Империи устроили на него охоту? Пора срочно покидать госпиталь вместе с Дибом? В туалете, закрыв кабинку, Зим прижимается к дверце, переводит тяжёлое дыхание. Никакого бегства иркен устраивать не собирается! Он, чёрт его побери, высококвалифицированный солдат! Только благодаря ему Научный Институт превратился в руины! Даже если кто-то его преследует?— иркен сумеет отбиться.На обратном пути подозрительные иркены стоят прямо на дороге, ведущей к палате с Дибом. Они очевидно ждут Зима и не заинтересованы в том, чтобы их обходили. Зим поражается такой наглости… Да ещё его старая знакомая стоит рядом с ними!.. Предательница Тэк!.. Подходя к сородичам, Зим пробегается по каждому взглядом. Где они прячут оружие? Почему у них такая странная униформа? Совершенно не похожая на военную? В руках какие-то маленькие устройства наподобие планшета и микрофона. Выбить их из рук?.. Вцепиться странным сородичам в глотки?.. Никакого дельного решения иркену в голову не приходит. В итоге он лишь подходит к троице и останавливается напротив них, не скрывая хладнокровной ярости.—?Советую пропустить. Иначе в этом здании станет на два иркена меньше,?— фыркает Зим, грозясь всем своим видом вступить в бой. Ему думается, если он проявит себя как можно более агрессивно, то ?преследователи? трижды подумают над тем, чтобы нападать на него. Это работает: подозрительные иркены теряются. Сначала… Затем один из них с неуместным воодушевлением протягивает к захватчику микрофон.—?Вы правда справились с целым отрядом наёмных солдат? Каково это осознавать, что вы спасли сотню жизней своих собратьев? Считаете ли вы Основателей Империи виновными в том, что иркенские пары похищали?Гнев Зима сменяется удивлением. Так значит это никакие не преследователи? Он ещё раз проходит быстрым взглядом по бордовым, официальным комбинезонам репортёров. Как он раньше не заметил их блестящие значки, обозначающие прессу?.. Зим бросает взгляд на Тэк. Видимо, и Тэк никакая не предательница. Она лишь рассказывала местным СМИ о произошедшем. Если она говорила о зимовских подвигах, то винить её было не в чем. Зим бы с удовольствием поговорил о своей персоне! Но он должен вернуться к Дибу. Поэтому он решает высказаться кратко:—?Да, Зим не стал сидеть в клетке, в которую его посадили! Зим вытащил тех, кто тоже мучался, и мы разорвали на части каждого, кто над нами издевался! —?иркен хватает одного из репортёров за руку: того, кто держит микрофон. Второй репортёр снимает его сердитое воодушевление на планшетник,?— Но теперь пора вырваться из настоящей клетки: Империи. Нельзя доверять тем, кто ей правит. Всегда можно найти дом получше.Высказавшись, Зим обходит репортёров и продолжает путь к палате. Он не собирался пояснять то, что освободил других потому что так было легче выбраться из Научного Института. Он не считал, что в его словах увидят призыв следовать за ним и вместе покинуть Иркенскую Империю. Всё, что его заботило, это что его детское презрение к родине оправдалось, и что Зим получил маленький момент славы. Теперь официально?— хотя бы на пару дней?— он герой! Приятное дополнение к должности папочки.Койка Зима располагалась ближе к окну в отличие от койки Диба. К сожалению, оказаться ближе к звёздам это не позволяло. Выбросы заводов и световое загрязнение закрывало ночные небеса туманной пеленой. Зим мечтательно рассказывает о том, каким невероятным будет небо в их новом доме; счастливо мурлычет, ластясь к обнятому Дибу. Диб сначала просто слушает… Молча наслаждается теплом и уютом, что вместе с супружескими объятиями заключили его будто бы в защитный купол, который не пропускает больничные голоса и шумы… Даже краски вечернего города заставляют позабыть о том, что они сейчас в госпитале!.. Стерильная комната, специально оставленная без освещения, совершенно не похожа на палату… Золотистые, изумрудные, алые огоньки будто яркими покрывалами застилают больничные оборудования, обстановку.Но в какой-то момент Диб больше молчать не может… Зим это всё серьёзно о том, чтобы покинуть Иркенскую Империю? Вспомнил свою подростковую мечту или хранил её по сей день? Диб говорит о том, что оставлять родной дом это самоубийство. Зим не воспринимает его слова серьёзно. Он смеётся. Не может быть такого, чтобы Диб не хотел улететь куда подальше после всех ужасов, что они пережили! Но Диб говорит, что это не шутка, чем провоцирует у Зима недоумение.—?Во-первых, нас никто никуда не отпустит. Все корабли принадлежат Империи, каждый из них контролируется. Во-вторых, как мы будем жить вдали от цивилизации? Чем мы будем заниматься, Зим? Там не будет мороженого и видеоигр! Тебе придётся жить без них! Ты сможешь?—?Зим не останется в этой проклятой Империи ради мороженого и видеоигр! Зим хочет быть свободным, всегда хотел! А про корабли… Никто не остановит Зима от того, чтобы забрать свой фрегат! —?выкричавшись, иркен меняет тон на более дружелюбный, нежный; трётся своей антенной об антенну пассии,?— Ну же! Тебе всегда нравилось со мной жить. Неужели жизнь со мной станет хуже, если вместо обычной квартиры у нас будет дом на дереве? Только представь… —?иркен кладёт подбородок на макушку супруга,?— Высококачественная дичь, приготовленная на костре… Никакой работы, которая отвлекала нас друг от друга… Минимум одежды, и все мои любимые места на твоём теле всегда будут у Зима перед глазами… Чёрт, таким должен был быть наш медовый месяц!Мечтания Зима Диб не разделяет. Он издаёт тяжёлый выдох через ноздри, разок мотает головой, чтобы Зим не давил подбородком на его макушку. Может, Диба беспокоит что-то ещё?.. Может, что-то удерживает его от жизни вне цивилизации?—?На самом деле, это ты не сможешь жить без мороженого и видеоигр, верно?..Диб прыскает, на миг слабо улыбается. Ах, если бы!.. Нет, дело не в привязанности к комфорту цивилизации… Не совсем в нём. Дело в том, что только благодаря цивилизации клон Профессора Мембрейна способен сохранять трудоспособность.—?Ты ведь знаешь, что я не настоящий иркен? У меня много с чем были проблемы, но недостаток меланина так и не получилось исправить… Я не смогу жить без постоянной коррекции зрения и под солнцем чужой планеты. Я ослепну, а моя кожа сгорит и слезет с мышц.—?Тихо ты с такой чушью! —?Зим фыркает и берёт губы Диба пальцами. Дибу это, разумеется, не нравится, и он хлопает Зима по руке, пока из него не перестают делать уточку,?— Преувеличиваешь. Твоё зрение обычно не падает меньше двух. А кожа привыкнет к новому солнцу. Подберём планету где оно не будет сильно жарить… Может, у тебя даже новые веснушки появятся, сладкий.Ни в чём Диб Зима не переубедит… Зим уже принял для себя решение и будет его придерживаться. Диб снова замолкает, кладёт голову на грудь захватчика и прикрывает глаза. Возможно, жизнь в новом доме будет неплохой. Зим ведь будет заботиться о них, продолжит оберегать своё сокровище. А вдали от Империи не придётся переживать, что кто-то придёт к ним домой посреди ночи и увезёт туда, где запрёт и будет проводить эксперименты…Зим тихо напевает колыбельную про одеяло тьмы, про величие иркенской расы, про славное будущее ?иркенского детёныша?; осторожно покачивает Диба за плечи. Врачи говорили, что состояние супруга хорошее, что можно не задерживаться в больнице надолго. Для Зима это была отличная новость: можно уже утром вернуться домой и подготовиться к грядущему отлёту из Империи. Восторженное предчувствие, что скоро всё наконец-то наладится, никак не может оставить иркена. А его решение покинуть родной дом кажется единственно правильным.Его родителям не повезло лишиться жизни из-за того, что они узнали нечто плохое о своей Империи. Если они рисковали сыном, чтобы донести до других правду?— Зим по их пути следовать не будет. У Зима есть Диб, и их совместная жизнь ему важнее жизней и спокойствия остальных сородичей.Перенапрягать Диба не хочется, но уйти из госпиталя как-то надо. Врачи предоставляют паре инвалидное кресло. Было утро. За окном слышалась суета, шум. О настроении города Зим не знал. Неужели начались беспорядки, которые дошли до здания госпиталя? Или правительство Империи уладило вопрос о похищении пар, и в честь этого граждане устроили шествие? Так или иначе, Зим надеялся, что добраться до дома не станет проблемой. Но когда он с Дибом выходит из больничного здания, то источник шума стоит прямо под лестницей за главными дверями. Тогда идея подзадержаться в больнице ещё на денёк кажется хорошей…Выход пары на крыльцо будто бы ждали. Толпа их мигом примечает, кричит более активно, чем вводит Зима и Диба в ступор. Сородичей столько, что если они соберутся на площади, то под ногами не будет ни одного свободного места… Зим боязно сжимает ручки инвалидного кресла, прижимает антенны к затылку. Кому захватчик успел насолить, что его возжелали растерзать на части?.. Но не особо злобными выглядят собравшиеся иркены… Скорее даже радостными. С чего бы это?Зим вспоминает своё маленькое интервью и неуверенно поднимает руку, машет. Ликование толпы становится отчётливее, в восторженных криках слышатся аплодисменты. Это не просто пришедшие с улиц прохожие… Это родственники спасённых иркенов и те, кто разделяют с Зимом его точку зрения… Те, кто смотрели интервью, и не постеснялись выразить Зиму своё восхищение и солидарность. Зим действительно стал героем.Уголки зимовских губ медленно расползаются в довольную ухмылку. Он вскидывает руки, будто бы приветствуя свою паству. Тогда вместе с криками и аплодисментами слышится, как народ скандирует имя завоевателя. Народ рад видеть того, кто не страшится пойти против самой Иркенской Империи. Они готовы пойти за Зимом, который так желает лучшей жизни вне границ жестокой родины. Происходящим недоволен только Диб. Не того имперца толпа выбрала в лидеры… Ничего хорошего не ждёт ни толпу, ни Зима?— Диб был в этом уверен.На других городских улицах тоже не было спокойствия. Кто-то пытался продолжать обычную жизнь, словно ничего особенного не произошло. Но кто-то был против имитации спокойствия. Они хотели ответов! Хотели гарантии, что к ним однажды ночью не придут и не увезут неизвестно куда! Их не устраивало, что имперских Основателей посадили под арест за организацию безжалостных экспериментов, и Высочайшая Миюки сказала что переживать больше не о чем! Города Иркенской Империи поразила волна протестов. Те, кто выступал за линчевание Основателей и Высочайшей, и те, кто искал в действии Основателей благие мотивы, отказывались прекращать бойню.Меж тем, заключены были Основатели Империи не в обычную тюрьму. Они укрылись под ратушей столицы Ирка. Тайное убежище давно было подготовлено на тот случай, если проект ?П.А.К.? попытаются раскрыть. О секретных апартаментах знали только самые приближённые к Основателям. Одной из этих лиц была Высочайшая Миюки. Основатели знали о происходящем в своей Империи и не могли допустить того, чтобы беспорядки продолжались. Необходимо было действовать: заставить народ замолчать с помощью Миюки.—?Нашей Высочайшей придётся рассказать о том, чем мы занимались. Пускай она сделает вид, что провела расследование со своими учёными, и выставит наше дело в лучшем свете. ПАК’и должны были улучшить жизнь каждого иркена. Это не только невероятное оружие, но и гарантированное бессмертие для каждого.—?А если это не успокоит граждан? —?спрашивает второй Основатель,?— Что мы будем делать тогда?Первый Основатель встаёт с кресла, подходит к пяти большим капсулам, что стоят у стены. В жидкости плавают клоны каждого из Основателей; созревшие сосуды из плоти, что готовы принять в себя сознание создателей Иркенской Империи. Время каждого из Основателей подходило к концу… Они уже давно занимались тем, чтобы создать себе новые тела и продлить свою жизнь, а затем и дальнейшее правление Империей. Клонирование, в конечном счёте, стало совершеннее. Прежних ошибок Профессор Мембрейн больше не допускал. А вот ПАК’и… Устройства для записи памяти и жизнеобеспечения… С ними дело обстояло сложнее.Избранные подопытные добровольно шли на то, чтобы улучшить свой организм. Они могли получить совершенные технологии, которые всегда были бы прямо за спиной! Сращивание органики с механикой являлось сложным процессом. Нужно было подключить ПАК к спинному и головному мозгу, чтобы управлять им. Мало кто выживал при таком вторжении в организм. Единственными, кому удалось успешно перенести операцию, были Профессор Мембрейн, несколько его учёных и Высочайшая Миюки. Нужно было продолжать совершенствовать технологии созданного устройства… Сделать их более безопасными и менее болезненными… Казалось, что вживить ПАК’и в смитов будет гораздо проще. Их сердечные мешки слабы! ПАК’и легко бы их заменили! Да и позвоночники мягкие и быстро регенерирующие. Вот только добровольно отдавать Основателям смитов мало кто хотел… А старость пятерых Основателей никуда не отступала.—?У нас нет времени продолжать эксперименты со смитами. Если иркенский народ не успокоится, то нам придётся принести себя в жертву. Наши старые тела казнят перед глазами всех и избавят граждан от волнений,?— Первый касается капсулы со своим новым телом,?— Но мы вернёмся к жизни благодаря Профессору Мембрейну. Это риск, но это лучшее, что мы можем себе позволить.Остальные Основатели неохотно соглашаются. Большого выбора у них нет. Если ПАК’и удастся успешно подключить к их клонам, то они смогут продолжать править Иркенской Империей. Дальше можно будет спокойно продолжать работу над тем, чтобы подчинить своей воле каждого иркена их Империи.—?Если к Высочайшей Миюке не прислушаются, то нам придётся её устранить… К Профессору Мембрейну прислушаться должны: он всеми уважаемый учёный. Но есть ещё захватчик Зим,?— продолжает Первый, поворачивается к своим собратьям,?— Незначительная угроза, но всё-таки угроза. Он уничтожил наше место для экспериментов. К нему прислушиваются. За ним будут следовать. Мы не можем допустить того, чтобы половина граждан Империи отправилась в никуда. Захватчика Зима нужно устранить…Первый Основатель идёт к коммуникатору, что стоит на столике рядом с его креслом. Он звонит Профессору Мембрейну и спрашивает о том, есть ли в наличии готовые ПАК’и для взрослых особей. Профессор даёт положительный ответ. Далее остаётся дело за малым: успеть вживить устройство в захватчика Зима пока тот не покинул пределы Империи. Подчинённый их воле, он точно гарантирует остальным гражданам то, что проект ?П.А.К.? безопасен и оправдывает риск.А если Зим не переживёт вживление ПАК'а... Что ж, одним ненужным лидером-сопротивленцем меньше.