Глава 2. (1/1)

Гэвин проснулся от негромкого стона.Вьюга за ночь только усилилась, ветер выл и бил в окна, хлопая и скрипя деревянными ставнями. В такие моменты у него возникало противоречивое чувство: с одной стороны страх перед безжалостной смертоносной стихией, а с другой — бесконечно убаюкивающее ощущение безопасности. Хотелось только поплотнее укутаться в одеяло и слушать, пока не настигнет сон.Но стон повторился, и сонливость Гэвина как рукой сняло.Ричард метался на своей импровизированной постели, разговаривая с кем-то из своих сновидений. В тусклом свете, исходящем от печи, он выглядел болезненно бледно. Гэвин неловко поднялся с матраса, встряхнулся и осторожно, чтобы не разбудить, подобрался к Ричарду. Его лоб был холодным и липким в противоположность сухой и горячей ладони Гэвина. Прикосновение неожиданно оказало на мужчину успокаивающее воздействие. Пробормотав что-то неразборчивое, он затих.Гэвин несколько минут просидел рядом, держа ладонь на его лбу, пока дыхание Ричарда не выровнялось. Возможно, надо было прямо сейчас проверить шов на предмет воспаления. Рид, замешкавшись, решил отложить это до того момента, пока Ричард не придёт в себя.Сон не шёл. Гэвин то и дело переворачивался с боку на бок, пытаясь расслабиться. Он так привык к одиночеству, что сейчас каждую минуту с тревогой прислушивался к дыханию Ричарда, боясь, что в какой-то момент просто не услышит его.Пролежав без сна почти час, Гэвин всё-таки поднялся со своей импровизированной постели и устало потер начинающее зарастать лицо. Старый бритвенный набор остался в охотничьем домике, хотя сейчас он ему совсем бы не помешал.Первым делом Гэвин подкинул пару поленьев в печь и поставил котелок с водой на плиту. Ричард спал намного спокойнее, и даже не проснулся, когда он чуть не споткнулся о его длинные ноги по пути к печи.Буря за окном поутихла, но снег валил белой непроглядной стеной. Гэвин выглянул на улицу, пытаясь рассмотреть рыболовные домики. Тщетно. Через сто метров очертания предметов терялись во мгле.Это было паршиво. Им нужна была еда. Много больше еды, чем у Гэвина было с собой в дорогу изначально.Помассировав затекшую шею, Рид тяжело вздохнул. Вероятно, Ричард был прав и шанс спастись у него теперь в два раза выше, чем раньше, но тревожно скребущее чувство какой-то незримой опасности не отпускало его, несмотря на все доверительные речи.Он чувствует взгляд Ричарда на себе, но не спешит разворачиваться. Этот взгляд — как и вчера — слишком тяжел, слишком осязаем. Взгляд скользил по его спине, обрисовывал выступающие под тонкой хлопковой футболкой лопатки. Гэвину хотелось обернуться и одновременно задержаться, чтобы Ричард продолжил.Сжав пальцы в кулаки, он уставился в окно, позволяя себя разглядывать.Ричард воспользовался этим правом сполна. Гэвин ощущал его взгляд буквально всюду, на каждом участке кожи, не скрытом одеждой. Взглядом Ричард пересчитывал шрамы на его руках, оценивал ширину плеч и мускулатуру.Лицо Гэвина горело. И хотя он никогда практически не краснел, сейчас было ощущение, что на лице точно должен был выступить румянец. Наверное, всё дело в полутора месяцах одиночества. Это единственное логическое объяснение его реакции на происходящее.— Доброе утро, — голос Ричарда был хриплым после сна. Гэвин попытался как можно более натурально вздрогнуть.— Ты уже проснулся. Как себя чувствуешь?— Терпимо.— Терпимо — это где болит?— Просто общая слабость. Головокружение и тошнота.Гэвин хлопнул себя по лбу. Как можно быть таким идиотом? Рану-то он зашил, а вот о последствиях потери крови не подумал. В Детройте периодически проводились акции по сдаче крови, за посещение которых можно было выбить официальный выходной. После процедур там выдавали халявные коробки со снеками, помогающими восстановить уровень гемоглобина.Ричарду нужно было сладкое.— Не стесняйся просить меня о чем-то, ок? — Гэвин взглядом ищет свой рюкзак. Внутри как раз лежали пара шоколадно-ореховых батончиков, которые, судя по составу, могли пережить даже ядерную зиму. Зато в них был сахар, а это — главное.— М, хорошо.Ричард не выглядел довольным, но упаковку с батончика содрал быстро, не отпуская лишних комментариев.— Что-то не так? — Гэвин снял закипевшую воду с огня и переставил на стол, водружая на её место кастрюльку с остатками рагу. — Выглядишь охуеть каким недовольным. Разве ж это не мечта — провести остаток жизни, как дикарь?— Может и мечта, но точно не моя, — Ричард коротко фыркнул, слизывая растекшийся шоколад с пальцев. — Просто мне не нравится быть зависимым.— Зато можешь мной покомандовать, пока не придешь в себя. Уникальная возможность, я тебе скажу, — Гэвин высыпал растворимый кофе в кружку, залил кипятком и щедро сдобрил сгущённым молоком. Ричарду он снова сделал чай на шиповнике.— Ммм, да? Я запомню это.Гэвина прошибло током от того, каким тоном это было сказано. Покосившись на Ричарда, он поймал его легкую полуулыбку и тут же отвернулся к печке, судорожно сглатывая. Это был флирт? Это точно был флирт, либо его больное, грязное воображение видело двойное дно в самых безобидных словах.— И какой будет первый приказ? — пошутил Гэвин, раскладывая рагу по плошкам. Сердце билось где-то в районе глотки, но Рид старался выглядеть максимально невозмутимо.— Дай-ка подумаю…Гэвин замер на мгновение и, кажется, даже перестал дышать, ожидая ответа.— Расскажи о себе.— О, — губы Гэвина непроизвольно растянулись в ухмылке. — ?Я? — это моя любимая тема для разговора.Он сел напротив Ричарда на свой матрас и устроил тарелки прямо на полу, не особо заботясь об изысканной сервировке. В конце концов, им предстояло всего лишь позавтракать.— Я вообще не местный, родился и жил… живу в Детройте, штат…— Я знаю, где находится Детройт. Я оттуда.— Серьёзно? — Гэвин поперхнулся бобами и недоверчиво уставился на мужчину. Тот пожал плечами, видимо, совершенно не удивлённый этим фактом.— Такие совпадения случаются гораздо чаще, чем ты думаешь, — усмехнулся Ричард, зачёрпывая ложкой бобы. Кажется, он находил какое-то своё удовольствие в нехитрой стряпне Гэвина.— Хуйня, — пробормотал он, покачав головой. — Я поверить не могу, что ты из Детройта. Как тебя сюда-то занесло?..— Мы говорим о тебе, — в словах Ричарда звучал почти приказ, и Гэвин удивленно приподнял бровь, но уточнять ничего не стал.— Окей, — он отзеркалил движение плеч. — Что ты ещё хочешь знать?— Где ты работаешь?— Полиция Детройта. Детектив Гэвин Рид, к вашим услугам, — Гэвин дурашливо склонился, отвешивая Ричарду нелепый полупоклон. Пришёл его черёд удивляться.— Детектив Рид, значит, — протянул он задумчиво, словно играя на языке с этим словосочетанием. Гэвину понравилось, как именно это произнесли. И он не прочь был бы повторить это обращение когда-нибудь… после. — Что же, это многое объясняет.— Например?— Ты не растерялся при виде раненого человека, умеешь оказывать первую медицинскую помощь, а ещё твой взгляд.— Мой взгляд?— Ты смотришь так, будто видишь меня и все мои проступки насквозь, начиная с курения травки в школе и заканчивая парковкой в неположенном месте два месяца назад.Гэвин рассмеялся, поймав его хитрую усмешку.— Значит, травка?— Я думал, что это круто. Реальность оказалась иной.— Срок давности уже прошёл, приятель. Можешь покаяться в своих мелких грешках.— Преподобный на полставки?— Вроде того.Ричард улыбнулся ему, и Гэвин не смог сдержать ответной ухмылки. Напряжение, что он испытывал от столкновения с незнакомцем, постепенно сходило на нет, стоило им просто поговорить ни о чём. Положение вдруг действительно показалось не таким бедственным.С Ричардом оказалось несложно найти общий язык. Намного проще, чем с кем-либо до этого, если быть уж совсем честным.— Тебе нужно поспать, — Гэвин поднялся, забирая у него из рук опустевшую плошку.— А как же индульгенция, Преподобный?— После выздоровления расскажешь мне обо всех своих прегрешениях, — усмехнулся Рид. — Сейчас, только осмотрим твою рану.Ричард без слов начинает расстегивать рубашку, и у Гэвина на долю секунды перехватывает дыхание от того, насколько недвусмысленно в его голове это сейчас выглядит.— Окей… — Гэвин разматывает повязку и хмурится, закусывая губу. Неровный шов по краям начал краснеть и опухать. Плохой знак. — Я обработаю и забинтую тебя. Если к вечеру не станет лучше, придется идти за лекарствами в заброшенный медпункт. Он куда ближе, чем мой дом.Гэвин говорит ?мой дом? неосознанно, и прикусывает язык. Дом, в котором он сейчас жил, принадлежал Джереми, старому охотнику, которого задрал медведь. Гэвин нашёл его труп в лесу, а вместе с ним карту, ключи и ружьё. Дом Джереми был куда лучше утеплен, чем старая туристическая база, не требовал такого мощного обогрева и, что немаловажно, имел внушительные запасы провизии. К сожалению, похоронить старого охотника по-человечески он не смог — его труп разорвали дикие звери к тому времени, как Гэвин вернулся.Но Ричард не обращает внимания на оговорку и слегка хмурится, вглядываясь в его лицо.— Ты звучишь так, будто это очень и очень плохая идея.— Ну, было бы лучше не навещать её, но… — уклончиво говорит Гэвин, обхватывая руками железную кружку. — Неважно. Не брошу же я тебя здесь умирать, правда?— Хотелось бы в это верить. И всё же, Гэвин, в чём проблема?Гэвин смущенно потёр шею, а потом вздохнул.— Как ты понимаешь, волки — это не самое опасное, что здесь водится. Куда страшнее столкнуться с медведем. Пули тут не помогут, убежать от него тоже не выйдет. Однажды я выбрался, чтобы расставить силки на кроликов и сошёл со своей привычной тропы куда-то вглубь. Погода тогда стояла великолепная: мороз был слабым и жарило солнце. На мгновение мне даже показалось, что это аномальное похолодание отступило, но… Да в общем, это неважно, я сошел с тропы и принялся расставлять капканы, а потом вдруг почувствовал на себе взгляд. Медведь смотрел на меня с холма, клянусь, блядь, Богом, прямо мне в душу заглядывал, — Гэвин шумно вздохнул. Ричард слушал его завороженно, не сводя взгляда. — И медведь был близко. Так близко, что я не успел бы досчитать и до десяти, если бы он вздумал броситься на меня. Я попятился прямо на корточках, настолько медленно, как только мог. Пятился, пока он не превратился в крохотную точку. Только потом побежал. После меня колотило так, что я дня два не мог держать ружьё. Руки ходуном ходили. Уже дома я изучил старую карту Джереми и увидел на том месте отметку — это была медвежья тропа. Такая отметка есть и около старого медпункта, поэтому… Поэтому я ни разу туда и не наведался, но если тебе станет хуже, у меня не будет выбора.Ричард понимающе кивнул, бросив странный взгляд на стоящий в углу рюкзак, и осторожно опустился назад на подушки. Гэвин видел, с каким трудом ему даётся удержать лицо и не выдать настоящих эмоций. Не то чтобы был смысл сейчас скрывать их, но всё же Рид подсознательно понимал это нежелание казаться слабым.Взгляд он никак комментировать не стал.— Ты можешь просто не ходить туда. Или пойти длинным путём до своего дома. Есть смысл только в оправданном риске. Если тебя задерёт медведь, я умру здесь в мучениях. — Возможно, мне даже не придется делать такой выбор, — Гэвин криво усмехнулся.— Возможно, — эхом откликнулся Ричард и закрыл глаза.— Спи, — повторил своё наставление Рид и поднялся с матраса, забирая кружки. — Нехер тут помирать.— Это приказ? — Ричард уже звучал неразборчиво. Гэвин ухмыльнулся.— Типа того. Я разбужу тебя, когда будет обед.***Ричард спал почти весь день. Гэвин перемыл всю посуду и высунулся на улицу, чтобы набрать снега. Ночная вьюга поутихла, но землю укрыл плотный туман — такой плотный, что дальше десяти шагов начиналась непроглядная марь.Обед был куда скромнее: томатный суп с бобами и шоколад для Ричарда. Гэвин снова сменил повязку. Рана воспалилась ещё сильнее. Глядя на неё, Рид винил себя в том, что не продезинфицировал иглу как следует перед тем, как начать шить. Ричарду об этом он не сказал, потому что тот, вероятнее всего, стал бы его успокаивать. Или приводить аргументы, которые заглушили бы чувство вины до тех пор, пока Гэвин снова не остался бы один на один со своими мыслями.К вечеру всё стало гораздо хуже. Гэвин снова услышал тревожный стон — Ричард метался по постели, сбросив одеяло. Невооружённым глазом было видно, что у него жар. Коснувшись покрытого испариной лба, Гэвин шумно вздохнул.— Дерьмо, — едва слышно произнес он. — Я снова оботру тебя, хорошо?Ричард приоткрыл глаза и посмотрел на него расфокусированным взглядом. Времени на то, чтобы получать внятное согласие не было. Гэвин расстегнул промокшую насквозь рубашку и с трудом стащил с него джинсы. Оставшегося виски едва-едва хватило — в первый раз он был не слишком экономен.— Попей, — Гэвин поднес к его губам натопленной теплой воды. Ричард пил жадно: осушив подряд несколько кружек, он снова упал на подушки, так и не открыв глаз.Рид укрыл его несколькими одеялами и замер, не зная, что делать дальше. Беспомощно оглянувшись в поисках хоть какой-либо подсказки, он поднялся наверх и стащил ещё пару одеял. Мать всегда говорила, что, чтобы вся зараза вышла, нужно хорошенько пропотеть. В чудодейственность подобного метода Гэвин особенно-то не верил, но за неимением других вариантов оставалось надеяться на этот.На самом деле, решение было принято уже тогда, когда Гэвин озвучил Ричарду сомнения в выбранном плане. Он не позволит единственному живому человеку погибнуть.Жизнь в Детройте сейчас казалась слишком далекой. Чужой. Проблемы Гэвина из другой жизни были крошечными: с кем потрахаться, как выбить себе отпуск в самое сладкое время года, как заполучить заслуженное повышение. Как не сойти с ума от рутины дом-работа-дом.Теперь у него был шанс сделать что-то действительно значимое.Гэвин просидел с Ричардом всю ночь. Несколько раз менял повязку и промывал рану. Обрывочных медицинских знаний хватило на то, чтобы почистить её от гноя. Ричард просыпался, чтобы попить воды и помочиться. Температура больше не поднималась, и Гэвин позволил себе вздремнуть пару часов перед дорогой. Сны его были беспокойными, но, несмотря на это, проснувшись, он чувствовал себя странно бодрым.Растопив печь пожарче, приготовив Ричарду внушительный запас воды, и сложив остатки еды в доступной близости, он принялся потрошить рюкзак, чтобы выложить всё, что могло только помешать движению.Медпункт находился недалеко от администрации базы, если идти напрямик через замерзшее озеро. Дальше нужно было свернуть налево и пройти по заснеженной тропе. Два часа туда, два обратно, ещё час на то, чтобы выгрести всё, что могло показаться полезным. В этот раз Гэвин не делал поправок ни на возможную бурю, ни на стычки с волками. Должно же ему хоть когда-нибудь повезти.— Ты идёшь в тот медпункт.Гэвин вздрогнул и чуть не выронил рюкзак. Ричард даже не спрашивал его, а утверждал.— Тебе нужно копьё.— Копьё?— Раньше на медведей охотились с копьём. Делали копьё с крестообразным наконечником и втыкали в землю перед медведем, когда он вставал на задние лапы. Тогда тот сам насаживался на него. Крестообразный наконечник останавливал скольжение туши…— Я не иду на медведя. Это сон. Ты просто бредишь из-за жара. Не забудь рассказать мне об этом, когда ты проснешься утром.Взгляд Ричарда был смазанным, и он мало походил на человека, который отдает отчёт своим действиям. Внутри что-то остро защемило — Гэвину до одури, до иррационального страха не хотелось оставлять Ричарда здесь в одиночестве. Можно было рискнуть и остаться, понадеявшись, что его организм справится самостоятельно.Но Ричард был прав в одном: риск всегда должен быть оправданным.Гэвин закидывает рюкзак на спину и присаживается, чтобы дать мужчине воды. Ричард жадно выпивает всё до последней капли, а после откидывается на подушку и смотрит на Рида снизу вверх, коротко облизывая сухие, обветрившиеся губы.— Если это действительно лихорадочный бред, то ты поцелуешь меня прямо сейчас.— Что?— Поцелуй меня, — взгляд Ричарда был ясным, как никогда. Это была уже не просьба. — Если ты привиделся мне, Гэвин, и я до сих пор тебя не нашёл, поцелуй меня хотя бы здесь.Гэвин замирает, ощущая, как резко подскочил пульс. В горле мгновенно пересохло, а все более или менее связные мысли тотчас вылетели из головы. Ричард очевидно бредил — с чего бы это ему искать его или желать поцелуя или…— Я хочу поцелуй, Гэвин. Мне нужно…В словах его звучала откровенная мольба. Гэвин замер, а потом, игнорируя заходящееся в истерике сердцебиение, наклонился и коснулся губами губ. Ричард неуверенно ответил на поцелуй, но Гэвин не позволил углубить его, отстранившись тут же, как только почувствовал кончик чужого языка на своей нижней губе.— Просто поцелуй, — зачем-то сказал он. — На другое мы не договаривались.— Хорошо, — Ричард устало закрыл глаза, а Гэвин на негнущихся ногах поднялся и направился к двери. Сердце грозилось вот-вот проломить грудную клетку, а в ушах шумела кровь.— Береги себя, — услышал он в спину.— Я вернусь, — ответил Гэвин, закрывая за собой дверь.Теперь-то удача точно была на его стороне.