Глава 16. Катя: Бадминтон сама с собой (1/1)

Когда вместо Шуры ей позвонил Андрей, Катя на какое-то мгновение испугалась. А вдруг там случилось что-то действительно серьезное, и Шура из-за этого не в состоянии позвонить ей? Но она тут же попыталась отмести эту мысль. Малиновский – это Малиновский, шут гороховый и подлец. Такие из-за увольнения не умирают. Хотя, несчастные случаи бывают и с такими сволочами...– Катюш, доброй ночи, – голос Андрея звучал абсолютно спокойно. – Романом все в порядке, он просто мертвецки пьян. Катя с облегчением выдохнула.– Спасибо, Андрей Палыч, - ответила она и положила трубку быстрее, чем сообразила, что делает. Может, перезвонить? Сказать, что их разъединили или что она случайно нажала на кнопку? Нет, тогда Андрей может подумать, что она звонит потому, что простила его с Малиновским подлость. А такое не прощают. Да, невежливо со звонком вышло, некрасиво. Но сколько раз сам Андрей вёл себя с ней невежливо? Катя вздохнула и накрылась одеялом с головой. Ну как она могла поверить в то, что Малиновский действительно переживает и с ним может что-то случиться? Отпраздновал очередную веху своего плана, перебрал с выпивкой и дрыхнет, а Шурочка из-за него нервничала.Катя возмущенно фыркнула, перевернулась на другой бок и тут же провалилась в сон. Наутро все казалось гораздо более простым. Зачем ломать голову над планом Андрея? Андрею пришлось признаться во лжи, значит, и ее игра закончена. Сегодня она покажет Андрею свой дневник, пусть читает. После того, что она ему сама рассказала, скрывать ей больше нечего – он и так знает самые личные ее тайны. Если его это успокоит – прекрасно. Не успокоит – его проблемы, сам себе их придумал, вот пусть сам и мучается. До Совета осталось всего несколько недель, за это время она найдет себе другую работу. В банк возвращаться очень не хочется, это было поражением. Нужно идти вперед. Может, поговорить с Юлианой Виноградовой? Юлиана – приятный и деловой человек, с ней было бы чудесно работать вместе. На работу Катя пришла уже окончательно успокоившись. Жданов был уже на месте, бездельничал поджидая ее. Дневник взял с видом великого одолжения, мол, ?если вам так кажется надежнее – прочту?. Катя уже собиралась было возмутиться, но от удивления смолчала – Андрей заявил, что сообщил все отцу. И про узбекские ткани, и про НикаМоду. То есть, ?оптимистичная? версия отчета ему уже не понадобится. Странно. Очень странно. Что за игру он ведет? В чем ее смысл? Так и с ума сойти можно, разгадывая эти МЖ-шарады. Ну или ЖМ-шарады. Кто их знает, кто из них главный придумщик, Жданов или Малиновский. Главное, что Павел Олегович приедет завтра, и к этому времени должен быть готов реальный отчет. Вернее, нужно подготовить этот отчет и ввести Андрей Палыча в курс дела. Зато потом будет экстренный Совет и можно сразу уйти! Чем не повод для радости?! Тогда она не будет видеть Андрея каждый рабочий день, перестанет думать о нем, о его руках, которые обнимают так крепко, о его губах, которые целуют так страстно, о его глазах…Катя до боли закусила губу, а потом очень серьезно кивнула:– Хорошо. Как закончу с отчетом, я подготовлю все свои дела к передаче. Мне теперь очень тяжело с вами работать, и я буду рада уйти.Андрей снова стал нести какую-то ахинею – что будет лучше, если она останется, он же все-равно уйдет. Вернее, его ?уйдут?, как он сказал. Тускло как-то сказал, не в шутку. Сердце от этого сжалось, но Катя быстро взяла себя в руки, напомнив самой себе, что Жданов лжет, не морщась. Поднаторел уже за последние месяцы. Отточил мастерство. Лучше не думать обо всем этом, а просто сбежать в свой гаррипотторовский кабинет без окон и засесть за отчет. Очень отвлекает ото всяких лишних мыслей о пустом. Но все же, что у МЖ за план? Что они затеяли? Боятся, что она все же захватит компанию? Андрей же во всем следует указке Малиновского! Сказал Роман Дмитрич, чтобы Жданов посмотрел ее дневник, и она понаблюдала его реакцию – вот Жданов и старается. Принес стульчик, пристроился в уголке ее стола, сидит, делает вид, что читает. Не смеется вслух, и на том спасибо. И как ему удается читать все эти ее жалкие откровения с такой постной миной? Наверное, думает об Англии, в смысле, о приезде отца из Лондона. Да уж, тут задумаешься… Читал, хмурился, прикидывал разговор с отцом, и вдруг сказал, что должен прокомментировать одну ее запись. Угу, должен. Вот прям обязан. Прямо сейчас. Пока окончательно на мысли о приезде отца не отвлекся. Пришлось слушать. Слушать было приятно. Скажи он это еще неделю назад, она бы восторгалась его благородством, думала бы, какой он необыкновенный, умный и добрый. Теперь же думала и понимала, что, вообще-то, он говорит правду. В кои-то веки. Вот так случайно брякнул, а вышла правда. Президент был обязан ориентироваться на свой опыт и анализировать ситуацию в целом, включая все риски. А Андрей этого не сделал. Вот уж действительно, повел себя не как президент, а как двоечник, ищущий, где бы списать домашку за пять минут до звонка. Но поверить в то, что Андрею за это хоть сколько-то стыдно – это нечто из разряда фантастики. Не реально. Так же нереально, как и все его слова о любви.От ее тяжелого взгляда Андрей не выдержал, отвел глаза – первый признак лжи! – и сбежал в свой кабинет. Какое-то время маялся там бездельем, даже принесенные Шурой документы разбирать и подписывать не стал, а потом снова вернулся в ее каморку, доказывать железнозубому монстру свою неземную любовь. Пялился еще пару часов в дневник, словно медитировал на него. Не так уж и много там написано, час-другой от силы читать можно, а он растянул на весь день. И чтобы показхать ей, как вдумчиво читает, и как серьезно к этому нелегкому делу копания в ее грязном белье относится. А потом снова стал плести пошлую чушь о том, что она красавица и что он ее любит. Садист, да и только…Сосчитала до тридцати, почти успокоилась и ответила ровным тоном:– Андрей Палыч, не мечите бисер, оценить не сумею. И верните мне дневник, пожалуйста. Насколько я понимаю, вы уже все прочли. Надеюсь, вам стало легче и теперь вы меньше волнуетесь за свою компанию. В ответ Жданов снова стал твердить ей о своей любви и просить шанс доказать, что он не лжет. Какой шанс? Зачем? До сих пор не верит? Ну почему МЖ считают, что она не предаст Зималетто исключительно в том случае, если будет спать со Ждановым? Она же уже несколько раз им объяснила, что не собиралась и не собирается красть у Андрея компанию. Не верит. Но почему?!Неприятный разговор вот-вот должен был пойти на новый виток переливания из пустого в порожнее, как неожиданно пришла помощь – приехал Павел Олегович! Так вовремя! Она как раз черновик отчета закончила. Андрей, правда, его еще не читал, но она может и сама объяснить, не впервой. Главное, что это означает конец мучительной беседы с Андреем, от которой внутри все леденело и осыпалось колкой холодной крошкой.Андрей внезапно вызвался показать, в чем именно была разница между реальными данными и тем, она представляла на прошлом совете. И когда он только успел сравнительный анализ сделать? Готовился очень заранее? Странно. Странно было и другое – Андрей не пытался выгораживать себя перед отцом, напротив, брал всю вину за ошибки на себя, вроде как даже выгораживая ее. А потом Павел Олегович заявил, что хочет увидеть документы по НикаМоде. Катя смотрела на Андрея в упор, но он словно не почувствовал, хотя прежде обязательно кинул бы хоть взгляд на нее и понял бы с ее полу-жеста, как и что говорить. Вместо этого он стал невнятно мямлить:– Пап, я только сегодня сказал Кате… Слушать это было невыносимо, Катя не выдержала и вклинилась в их разговор:– Конечно, Павел Олегович, с чего вы хотите начать? Основные цифры по НикаМоде у меня с собой. У меня всегда с собой на всякий случай отчет по данным за прошлую неделю, вдруг Андрей Палыч решит посмотреть.Андрей замер. Он не сменил позы, не отодвинулся, но Кате показалось, что он весь словно отстранился, ушел в тень. Она начала отчитываться перед Павлом Олеговичем, обстоятельно и подробно, указывая все существенные детали. Жданов-старший был определенно доволен, а Андрей молчал и ничего не комментировал, хотя она специально делала паузы, давая ему возможность вклиниться. Раньше он бы это понял мгновенно, было бы как игра в пинг-понг, а сейчас как в бадминтон сама с собой, когда больше играть не с кем. Павлу Олеговичу, впрочем, все понравилось. Под конец ее доклада он задал вопрос, обращаясь к сыну, но Андрей пропустил вопрос мимо ушей, вдумчиво разглядывая столешницу. И Павел Олегович сорвался. Во многом, наверное, за дело, но последние фразы были на взгляд Кати определенно лишними. Но Павла Олеговича тоже можно понять, такое потрясение и такая неприятная ситуация, па Андрей даже не слушает ее отчет. О чем он только думает? Присутствовать при этой семейной ссоре было неприятно, Катя вся внутренне сжалась и уставилась в папку, словно цифры отчета могли ее защитить от локальной семейной бури.Закончилась эта буря неожиданно. Андрей выпалил: – Не хотите мне верить и не хотите иметь со мной никаких дел – ок, воля ваша. Адьес! – и сбежал, хлопнув дверью.Катя тяжело вздохнула:– Вы не расстраивайтесь, Павел Олегович. Андрей Палыч просто устал, он сегодня весь день готовился к встрече с вами, но не ожидал, что вы приедете сегодня…Жданов-старший поморщился и махнул рукой:– Не стоит пытаться оправдывать моего сына, Екатерина Валерьевна. Я его слишком хорошо знаю. Вы передайте ему, пожалуйста, что завтра в одиннадцать утра я хочу обсудить еще кое-какие детали. И, как мы с вами уже договорились, я приглашу нотариуса, чтобы он оформил доверенность. До завтра.Павел Олегович сдержанно кивнул и быстро вышел из зала. Катя собрала все бумаги, вернулась в свой кабинет и несколько минут собиралась с духом, чтобы позвонить Андрею и сказать о назначенной его отцом встрече. Но стоило ей набрать номер Андрея, как его мобильный зазвонил совсем рядом – Жданов забыл его на своем столе. И как ему теперь сообщать о завтрашней встрече? Звонить на домашний? Понадеяться, что он завтра утром придет на работу, как обычно?Пока Катя думала, как же поступить, мобильный Андрея снова зазвонил. Малиновский. Что ж, это выход. Говорить с ним противно, но это лучше, чем прозваниваться Андрею на домашний номер. Она стиснула руку в кулак, пытаясь успокоиться и сняла трубку:– Роман Дмитрич, это Пушкарева. Андрей Палыч уже ушел. Он забыл свой мобильный в кабинете. Вы можете ему передать, что Павел Олегович назначил встречу на завтра, на одиннадцать утра?