Глава 2. Роман: Накхи (1/1)

– Здравствуйте, меня зовут Варя, – произнесла не-Натка на чистом русском языке. А он и не заметил, когда это она успела встать и пересесть за его столик.– Роман. Малиновский. Вице-президент компании Зималетто, – выдавил Ромка и тут же понял, что девушке этой его работа глубоко до фонаря, да и название ?Зималетто? она слышит, кажется, впервые.– Приятно познакомиться, – улыбнулась Варя. – Я в Прагу всего на несколько дней прилетела из Москвы, такой вот мини-отпуск себе сделала. – А я по работе. Но до завтрашнего утра я абсолютно свободен, – ответил он машинально. – Замечательно! Рома, а давайте мы сейчас допьём кофе и погуляем по городу вместе?Он согласился. Ну не отказываться же от такого знакомства?! Тем более, она сама подошла, сама завела разговор, так что и на совместную ночь можно рассчитывать. Варенька совершенно не стеснялась, смотрела на него с интересом, но с ней было странно. Мысли упорно перепрыгивали с приятного и проторенного пути – как очаровать, произвести впечатление, показать себя и подтолкнуть к углублению знакомства – на воспоминания о Натке. В какой-то момент он не выдержал и плюнул на попытки понравится и стал рассказывать то, что крутилось сейчас в голове. Эффект попутчика, наверное. Девушка не из его круга и ?репутацию? ему вряд ли испортит, а выговориться хотелось.Странно, он даже Андрюхе столько о той истории не рассказывал, хотя считал его единственным другом. Как-то не складывалось. Со Ждановым он познакомился тоже на первом курсе, как и с Наткой, и как-то очень быстро сдружился, хотя мальчиков-мажоров презирал как класс. С Андреем было легко и интересно, энергия и жизнелюбие у Жданова били через край, и Ромка чувствовал – они на одной волне. Тем не менее, именно о расставании с Наткой он с Андреем не говорил толком не разу, бросил только нейтральное ?мы расстались? и все. Андрей не докапывался, и Ромка был ему за это благодарен, очень не хотелось тогда ни с кем обсуждать, как и почему его бросили. Зато теперь – как прорвало. Вывалил на случайную знакомую все сразу. И как впервые увидел, и как расстались, и про Чингизида 007, и про просьбу не жаловаться на судьбу. Все вывалил, пестрым ворохом воспоминаний. Под конец подумал, что после такого Варенька просто обязана вспомнить про какие-то несуществующие дела и сбежать от него куда подальше, потому что другой вариант был ещё гаже – вот жалеть его из-за того оборвавшегося романа совершенно не стоит. У него все прекрасно, лучше не бывает. Завидуйте все!Но Варенька его удивила. Выслушала внимательно, не перебивая и не задавая никаких вопросов, а потом сказала, внезапно перейдя на ?ты?:– Давай мы сейчас где-нибудь присядем, выпьем ещё кофе с какой-нибудь вкусняшкой и я тебе объясню и про Юрия, и про Натку, и почему так опасно давать слабину прилюдно и жаловаться на жизнь. На ходу у меня это уже вряд ли выйдет – устала уже бродить, да и замерзать начала. Но ты учти, только кофе или чай, никакого алкоголя, тебе сегодня потребуется абсолютно трезвая голова.– Кофе так кофе, – согласился Роман беспечно. – А кто такой этот твой Юрка?– Это – твой ?прекрасный Чингизид?. Юрка на самом деле очень хороший, тебе бы с ним познакомиться... – В смысле, если бы я его тогда, лет десять назад, подстерег где-то и поговорил с ним по-мужски, он бы отступился? Не морочил бы Натке голову своим положением, машиной, квартирой...– Он и не морочил, Ром. И не в машине-квартире-работе дело. Да, Юра тот еще пижон, но выпендривается он всегда по-доброму. Такой вот Принц Хаоса.– Ну да, приперся и внёс в мою жизнь хаос, – буркнул Роман, на что получил неожиданно серьезный ответ:– Как раз в твою жизнь хаос принесу я. Или не хаос – смотря как ты это воспримешь. Кроличьей норой, безумием, шансом, кусочком вечности и бессмертия...– Тогда по кусочку пирога с кофе и вперёд по норе? – рассмеялся Роман. Разговор со случайной знакомой увлекал его все больше. Первая неловкость после внезапного душевного стриптиза прошла, и теперь он и сам не знал, чего же он хочет от Вари. Безумной истории? Возможности найти Натку? Или все же перевести знакомство в более привычную плоскость, где ?вы красивы, я прекрасен, так чего же нам зря время терять??Вот кофе выпит, пирог доеден, и Варенька начинает говорить. И ?все страньше и страньше? с каждым словом. – Скажи честно, тебе никогда не хотелось жить вечно? – спросила она.– Если только оставаться вечно молодым, как Маклауд. – А многим хочется просто жить, почувствовать многообразие жизни во всей её полноте. Как когда-то рассуждал Юра, ?победа над временем, накопление богатого персонального опыта в кратчайшие биологические сроки, стремительное индивидуальное развитие за счет интенсивного бытия?, и так далее, и тому подобное. И у некоторых этот дар есть. У твоей Натки, у Юры, у меня... Сами мы называем себя ?накхи?. Мы можем взглянуть на человека и прожить его судьбу за несколько секунд. Или не судьбу, а несколько лет его жизни. Человек ничего и не почувствует, не заметит, а на самом деле он поделится с нами интенсивностью своих переживаний, и хороших, и плохих. – Но чем это плохо? – удивился Роман. – Говорят же, что разделённое горе это половина горя, а разделённое счастье – счастье вдвойне. – Это если ты делишься добровольно и с человеком, ты тогда ничего не теряешь. А накх проживет этот момент с тобой вместе, он будет тобой, и заберет часть того, что ты накопил бы за свою жизнь, готовясь к смерти. И ты не будешь ощущать жизнь во всей её полноте, а будешь чувствовать все как бы умозрительно. Не лезть на стенку от отчаянья или пьянеть от счастья, а думать ?мне как-то невесело? и ?я счастлив, мне хорошо?. Для большинства людей второе как раз норма, а полнота эмоций им мешает, кажется нелепой и лишней. А вот в твоём случае утеря яркости была бы катастрофой, ты слишком живой до этого, Натка правильно тебе все сказала.Варенька покрутила в руках пустую чашку, то ли гадая на кофейной гуще, то ли просто подбирая слова.– Есть одно ограничение, мы можем слизывать судьбу только в тот момент, когда человек жалуется на судьбу. Лицемерное ограничение, в общем-то, ведь момент слабости бывает у всех. Об этом тебя и предупреждала Натка. Просто ей тогда ещё трудно было сформулировать, да и Юра в те годы был только в начале пути, она наверняка была одной из самых первых его учениц. Это потом его стали считать опытным учителем, который помог многим нашим. – Ясно... – протянул Роман рассеяно. Все сходилось. Все понятнее были слова Натки. Но от чего же так тошно...– Так просто вышло, – улыбается Варя ободряюще, словно почувствовав его настроение. – У твоей Натки отрылся дар накха, она столкнулась с Юркой, и он взялся ее учить. Так принято. Но… Когда ныряешь в новую судьбу, старые отношения отмирают. Трудно приходить домой и как ни в чем не бывало улыбаться тому, кто совсем недавно был тебе самым близким человеком. Ты ведь приходишь домой много судеб спустя. Вышел из дома на пару часов, а вернулся уже спустя несколько десятилетий по внутренней шкале. Поначалу вообще трудно разобраться, где память о моем прошлом, а где – об их будущем. Хотя, я знаю одного накха, который сумел сохранить семью и его на все каким-то непостижимым образом хватает. Да и у меня самой случай особый. Расскажу об этом, но чуть позже, хорошо? Или не расскажу, если будет не к месту.– Да не вопрос, – кивнул Роман, и добавил с усмешкой: – Но если меня вдруг потянет на нытьё и жалость к себе, ты уж не постесняйся, дай пинка.– Безусловно, – отвечает Варенька предельно серьёзно. – Так вот. Есть ещё такая теория, что любая человеческая жизнь – это лишь подготовка к смерти. Приятная или нет подготовка – это уж как пойдёт. Но цель – выстоять во время некоего ?большого взрыва? в конце жизни, а вот эта самая интенсивность переживаний и даёт нам некий ?внутренний клей?, который поможет выстоять в момент смерти.– Жуть какая, – улыбнулся Ромка, просто чтобы хоть как-то поддержать разговор. Он никогда не верил в мистику. Мистика и гадания – это пресные развлечения женсовета, к реальной жизни отношения не имеющие. И вот ведь, сидит, слушает Вареньку и, похоже, верит. Опоила она его чем-то, что ли?– Да, жуть... Особенно если подумать, что большинство людей совершенно не стремятся к тому, чтобы жить полной жизнью, а кто-то даже рад ?местному наркозу?, воспринимая его то ли взрослостью, то ли мудростью. Но грустно, когда по-настоящему живой и ярко чувствующий человек дает слабину, а в этот момент его и… Был шанс выстоять, стать чем-то большим в результате взрыва, но огонь приглушен и ничего не выйдет. Один очень хороший писатель* сказал, что накх должен просто делать свое дело, а не маяться дурацкими этическими метаниями. Мол, если кому-то суждено утратить единственный драгоценный дар еще при жизни, он утратит его, рано или поздно, так или иначе. То есть, не накх принимает решения, а судьба. Накх же лишь ее инструмент. – Эдакий топор в руках судьбы? – хмыкнул Роман.– Именно. Причем ?право имеющий?.– Но ты с этим не согласна?– И не только я. Юра тоже не согласен. Если очень коротко, то чуть меньше года назад я слизывала судьбу у одной очень хорошей девочки, около года взяла, не больше, и тут меня именно что изгнала из ее судьбы одна индийская колдунья. Юра тут же решил съездить повторить мой путь и встретиться с нею, в результате он теперь постоянно наездами в Индии, хоть и по-прежнему руководит журналом. Та колдунья – или же божество, мы сами не знаем как определить ее суть – дала ему возможность выйти на другой уровень мастерства, при котором мы берем лишь то, чем люди никогда не воспользуются – мы берем лишь несбывшееся. Ромка кивнул, мол, слушаю внимательно. Понятней от объяснений Вареньки пока не становилось, напротив, появилось ощущение, что он вляпался во что-то фатальное.– Самое интересное, – продолжала Варенька увлеченно, – приблизительно в тот же день Макс, мой учитель, получил очень похожий дар в Москве. Искусство охоты за несбывшимися вероятностями. Только, его знак дает возможность прожить лишь свои вероятности. Вероятности накха, который не стал накхом. Их тоже почти бесконечность.– У меня такое ощущение, что обычный человек этого знать не должен, – медленно произнес Роман. – Тогда зачем все это? Никаких особых мистических способностей у меня не было и нет. На жизнь я не жалуюсь, так что и ?гастрономического? интереса не представляю. Так в чем же дело?(*) Варя имеет в виду Михаэля Штрауха из ?Жалобной Книги? и ?Энциклопедии мифов?, но загружать Ромку лишними именами она не хочет, не к чему ему это.