Глава шестьдесят пятая (1/1)

– Эта суббота будет моим заповедным выходным, Джофф! – заявила Нимфадора, врываясь в его кабинет и на лету ловя опрокинутую ею же напольную вешалку, которую опрокидывала здесь всегда, еще со времен стажировки. – Это тебе от Прозерпины. Велено было передать лично.Макмиллан выхватил у нее из рук запечатанный магией пакет.– Потрясающе! – И только-то? Только ?потрясающе? – и всё? Пусть лучше мне добавят жалованье!– Ну как может благовоспитанная девица из хорошей семьи быть такой меркантильной? – Джоффри провальсировал с нею до своего рабочего места.– Это сейчас была ирония, шеф?– Вот почему ты такого дурного мнения о своем начальнике, Тонкс? Может, я хочу к тебе посвататься? – он вскрыл упаковку и вытряхнул содержимое находившейся внутри папки на стол. – Должен же я как-то подлизаться к твоей родне, прежде чем попросить твоей руки.– Если только ты имеешь в виду родню по отцу. Кстати, насчет сватовства. Боюсь, когда Иоганн не выдержит и сбежит от меня, тебе всё-таки придется это сделать в качестве компенсации мне морального ущерба…– Да-да, я всегда знал, что рано или поздно мне как порядочному человеку придется на тебе жениться. После всего, что между нами было на тренировках в учебке… и в каком виде мне доводилось тебя лицезреть…– Не вспоминай! Чего стоил только полет в заросли мимблетонии… Между прочим, от меня потом даже тролль шарахался!– Да что тролль – от тебя в тот день даже Грюм чихал и покрывался диатезной коркой. Теперь понимаешь мою героическую сущность? Я ведь ни разу не поморщился!– Ты для меня старый. И вообще – БаБах еще не сбежал.Тонкс разгуливала по комнате, поливая его ?цветочки?, расставленные там и сям, на ходу меняя цвет волос, внешность, а заодно и рост, и ворча что-то насчет своего БаБаха. Дескать, сокрушается бедолага-акустик, что они с нею не могут провести время так, как его обычно проводят вместе нормальные люди. То вызов, то тревога, то (плимпова оспа!) еще какая-нибудь сверхурочная внезапность.– Ты аврор, Дора, – дежурно откликнулся Джоффри, поднимая пробирку и разглядывая драгоценный волосок на просвет. – Он разве не видит, что творится на дворе?– Газеты он читает, – метаморфиня ткнула пальцем в передовицу сегодняшнего ?Пророка?. – Кстати, было весело.– Уверяю вас, мисс Тонкс, это было бы не настолько весело, не знай мы об этой операции заранее.Девушка сокрушенно вздохнула:– Жаль, я не могу рассказать ему всего. Даже того, что я принимала в этом самое активное участие…– Испугается? – пробегая взглядом строчки исследовательской абракадабры, поддразнил ее Макмиллан.– Кто? БаБах? Ха! Дважды ха! Плохо ты его знаешь – это же гриффиндорец! Полезет в первые ряды, размахивая своим зонтиком, как Хагрид!– Хотелось бы мне это уви… О! Вот оно! Прозерпина, солнце мое, радость, свет моих очей, ты это сделала!Тонкс не терпелось поговорить о своем ненаглядном МакГроуле. Смена темы пришлась ей не по вкусу:– Она тебя не слышит.– Ничего, карма чистится и на расстоянии.– Так что же там?– ?75-80 процентов вероятности, что обладатель исследуемого материала – выходец из Южной Азии. Женского пола, возраст – в районе тридцати лет. Примерный образец внешности прилагается колдопроекцией?. Наш Робин Гуд всё-таки дама. Собственно говоря, я и не сомневался, – Джофф засмеялся и вскинул кулак над головой. – Да!– Если, конечно, это не волосинка горничной… ?Выходец из Южной Азии?…Тонкс умеет остужать пыл. Макмиллан передернул плечами и с укоризной посмотрел на коллегу:– Насколько мне известно, магловские горничные носят на голове чепчик именно для того, чтобы не ронять свои волосы где попало. Жильцы этого не любят. Но ты права, надо учесть и такую вероятность…Нимфадора приняла свой нормальный вид – высокой утонченной брюнетки со всеми фамильными чертами семейства Блэк – и не смогла сдержать улыбку:– Ладно, это я уже придираюсь. Посмотрим на нее?Они вытащили формулу, в которой была заключена визуальная расшифровка данных – спасибо вовремя упавшему с головы убийцы волоску, оборудованию пепельников и гениальной проницательности профессора Умбрасумус. Формулу еще нужно было развернуть, и здесь одна палочка хорошо, а две – быстро.Медицинские пометки, перемежавшиеся с алхимическими символами и латинскими обозначениями химических элементов под напором заклинаний Макмиллана и Тонкс обретали зримую форму. Вскоре панель с размещенной на ней проекцией заполнилась портретом, похожим на колдографию, только не таким естественным, как снимки настоящих людей. Было видно, что это образ собирательный, как будто склеенный из более или менее подходящих по смыслу и гармонирующих друг с другом фрагментов лиц различных людей. У маглов-полицейских такое, кажется, называют ?фоторобот?. Но то, что получилось, всё равно впечатляло. Теперь Джофф как мужчина мог поверить и понять, почему все жертвы шли на заклание безропотно, точно агнцы. Всё просто: девушка с колдопроекции необычайно красива. Настоящая, скорее всего, выглядела еще привлекательнее, но уже и от этой любой из Пожирателей Волдеморта начал бы ронять слюни, стоило ей посмотреть в его сторону и поманить пальчиком. Разве что исключая Северуса. Но Снейп – вообще отдельная история болезни.Тонкс сдала все завершенные за неделю дела и удрала на единственный выходной к своему БаБаху, а Макмиллан отправился в архив. Ему не давало покоя происхождение загадочной девицы, и какая-то догадка навязчиво вертелась на границе сознания с подсознанием, никак не желая быть ухваченной за хвост и извлеченной на свет. Он не был уверен, что взял верный след, но так было при каждом расследовании. Иногда нужно просто положиться на интуицию.Недавно на Сокровенном острове во время занятий с Гэбриелом – и теперь еще с Гермионой, которая узнала ?тайну Принцев? – (как редки теперь стали эти тренировки и как же отдыхала на них душа Макмиллана!) речь зашла о поисковых чарах. И выяснилось, что мисс Грейнджер еще на втором курсе начала работать над одной из самых неизученных в мире магии разновидностью заклинаний – на стыке традиционных и технических. Конечно, делала она это не самостоятельно, ее курировал тот, кого в Хогвартсе не воспринимал всерьез даже Филч, но вдвоем с Локхартом они успели достичь определенных успехов. Джофф заинтересовался практической стороной их наработок, и девушка была несказанно рада поделиться ими с тем, кто мог оценить такое по достоинству. Глаза у нее горели, она торопилась рассказать всё, сбивалась, захлебывалась словами – бедная, сколько же ей пришлось об этом молчать, если теперь настолько прорвало! Даже старший из братьев Блэк слушал ее (через воспоминания Северуса, разумеется) с завороженным видом и нет-нет да вворачивал свои ремарки с соображениями о том, как можно было бы усовершенствовать некоторые громоздкие конструкции формулировок. В самом деле, Северус сильно его недооценивал, а ведь Бродяга был одним из разработчиков Карты Мародеров, содержащей в себе сходный тип чар.Теперь, роясь в архиве, Макмиллан с благодарностью вспомнил эту смышленую рыжую девчонку. ?Факториал 70? оказался очень удобной штукой, экономящей уйму времени. Настоящим ангелом-из-библиотеки. Программа сходу отсеяла заведомо неподходящую информацию: часть струн, едва протянувшись к большинству ячеек хранилища, сразу погасла и растаяла, другая часть слабо переливалась черно-фиолетовым ледяным свечением. Здесь ловить было нечего. По мере потепления паутинок – в красный и оранжевый спектры – можно было с некоторым процентом вероятности надеяться на успех. Те, что сияли подобно Солнцу, нужно было хватать и анализировать, и с тех пор всё зависело только от умения волшебника сопоставлять сведения. На этом этапе обработки очень пригодился бы пластичный тип разума когтевранца: тот же Гэбриел чувствовал себя среди аналогий и ассоциаций как рыба в воде. Видимо, учившийся в Когтевране Локхарт обладал сходным стилем мышления. Джоффри испытал легкий приступ зависти: Бальтазар Макмиллан, также окончивший факультет орлят, слегка посмеивался над сыновьями, которых Шляпа удостоила Пуффендуя, как и их матушку. Джоффу всегда хотелось доказать отцу, что он хоть и барсучонок, но тоже кое-чего стоит. Хотелось. Примерно до пятого или шестого курса. А потом начался бунт, случилась неудача на алхимическом поприще, за которой последовали ссора с родней и… Аврорат. Тут доказывать свои способности ему пришлось уже по иным поводам и совсем другим людям.Ну, неважно. Что есть, то есть.Макмиллан опустил свою технолинзу на глаз и мгновенно очутился за пределами евклидова пространства. Здесь всё было не так, как в привычном мире. Чуть помедлив, программа расстелила перед ним уходящую за горизонт пустыню. Низко над землей висел шар такой же огромной планеты-близнеца. Разведя руки в стороны, Джоффри поднялся на середину расстояния между планетами и завис в воздухе. Его слегка растягивало силами притяжения двух небесных тел, но он не обращал на это внимания, продолжая распутывать огненные струны, уходящие вверх и вниз, и считывать выходящие из узлов сведения…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Лицо Донатуса Принца, читающего газету в кресле, детский голос за пределами видимости, издалека. – Да, Лорайн? – отрываясь от чтения, мистер Принц поднимает голову и смотрит куда-то в сторону.– Кажется, к нам гости, отец! – кричит откуда-то сверху девочка. Сэр Донатус усмехается в бороду – еще не седую, а только с легкой проседью:– Ты снова используешь телескоп, чтобы подглядывать за прохожими?... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .При чем здесь Принцы? Нет, эту нить пока надобно оставить, не отбрасывать. Слишком она раскалена, чтобы счесть ее ошибочной…Десятки, сотни связей, переплетений судеб и событий. Первая половина века, магловские одежды соответствуют моде межвоенной эпохи – и почти неизменны мантии магов. Некоторые знакомые лица в Минмагии, только непривычно молодые…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Снова дом Принцев. Неспроста это! Очень пожилой, высушенный загаром мужчина в тюрбане и европейском костюме. Черные умные глаза, огромные, с чуть оттянутыми дряблостью нижними веками. Протягивает какой-то фиал из темно-синего стекла:– Следующая партия придет весной. – Вы протестировали эту, Калидас?– Здесь было использовано только качественное сырье, Донатус, можете даже не сомневаться. – Благодарю вас, голубчик. Передавайте мой поклон внуку и его супруге…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Чья это папка? Из какого дела?Макмиллан снова поднял линзу на лоб и, покинув таким образом многомерник, склонился над столом с раскиданными по нему документами из архива. ?Алистер Флинт?. Кто таков? Ах да, нотариус из Тинворта, сосед и старинный друг семейства Принц… Разрозненные отрывки воспоминаний давно почившего нотариуса. И снова Принцы… Неужели разыскиваемая персона доводится родственницей Северусу и Гэбриелу? Странно, Джофф ведь сам искал пять лет назад информацию по просьбе Снейпа. Выкопал всё, что можно и что нельзя – не было там даже намеков ни на каких родственниц: род Принц пресекся на единственной выжившей Эйлин, которая сменила фамилию. Очень дальняя родня? Ну, тогда можно ткнуть наугад в любого британского мага – хотя бы даже в пресловутого Тома Реддла – и обнаружить некоторую степень родства между Гонтами и Принцами. Почему ?Факториал? упорно наводит именно на эту событийную линию?Тем временем программа методично продолжала свою работу и делала выборку.А это что? Заключение из инфекционного отделения Мунго… Скончавшиеся от драконьей оспы в феврале 1947 года… Пятеро. Колдографии с ними – два парня, ребенок, молодая женщина и какая-то совсем старая бабушка…Снова многомерник, снова пустыня, взлет между планетами-соседками, вкус сухого ветра на высоте. Шар, висящий над головой, вздрагивает от землетрясения, и прямо над Джоффри посреди верхней пустыни разверзается кратер. Вместо магмы оттуда вырываются беспредельно огромные щупальца осьминога, и одно из них протягивает аврору румянобокое яблоко. Макмиллан разламывает плод пополам. Вместо мякоти внутри яблока клубится свет – сжатая до минимума квинтэссенция ответов на его запрос. Свет вырывается наружу, пронзает всю его сущность…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Крепитесь, у вас остался маленький Рохан, и вам нужно заботиться о нем. Крепитесь, дети! – За что нам это, сэр Калидас?! – Мохана, детка, жизнь жестока. – Он не должен был умереть, дедушка, целители обещали…– Мохана, Фирдос, дети, нам остается только молиться за достойное новое воплощение Иеронимуса…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Несется время, меняются города…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Семидесятые. Семейный портрет над старинным камином: родители – мать северянка, отец южанин – и две хорошенькие обнявшиеся девочки-брюнетки, постарше и помладше. Луч солнца из окна золотит мрачные обои возле картинной рамы. Одна из этих девочек – та, что младше на портрете, со светло-карими глазами (она уже сильно подросла) – прижимая книгу к груди, нараспев декламирует:Их две: одна добрее хлебаИ выдержит все бури,Другая мирры благовонней,Все бури в ней самой![1]– Из тебя выйдет замечательная актриса, моя милая!– Да, но я хотела бы стать, как Кассия, мам!..– У каждого свои преимущества. У Кассии нет твоего дара.– Лучше бы у меня не было моего дара, но тоже была бы магия…– Талант – это магия, у тебя нет никакой причины унывать, – в тоне матери слышатся утешающие нотки, но фраза ее звучит так, словно убеждает она не только младшую дочь, но и саму себя.– Я не хочу, чтобы вы стыдились меня и скрывали от других волшебников. Не хочу!..…Летит время. Эта же девочка – уже девушка, теперь ей лет шестнадцать – бледная, обнимает плачущую мать:– Мам, может быть, это какая-то ошибка? Может быть, это не она? Кассия не могла там оказаться…Их прерывает шум в коридоре. Дверь открывается, входит осунувшийся черноволосый мужчина средних лет и, замирая на пороге, убитым голосом произносит:– Это она.– О, Рохан! Нет! Нет! Я не хочу! Нет, только не моя девочка! Не-е-е-е-е-е-е-ет!... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Макмиллан снова сдернул линзу и, утирая салфеткой испарину со лба, откинулся на спинку кресла. Эта девушка… Ее лицо…Ее лицо – то же самое, что и на проекции, которую прислала Прозерпина Умбрасумус. А значит, она…Северус должен это узнать. Немедленно. [2]* * *Петтигрю всегда нравилась его анимагическая форма. Пусть о крысах сочиняют распоследние гадости, зато никакой лось не сумеет, затаившись в маленькой норке, подслушивать, подглядывать или, как сейчас, нести дозор.Родерикус никогда не доверял Амбридж. Несмотря на то, что они неплохо знали друг друга не одно десятилетие, на встречи оба всегда являлись в колпаках и масках, меняли голоса и держались начеку. В этот раз рандеву получилось даже комичным: Жаба голос исказила, но зато икала каждые десять-пятнадцать секунд и при этом подпрыгивала, будто на пружинке. Не узнать в ней чиновницу из Минмагии, много лет заседавшую в Визенгамоте на дисциплинарных процессах, было невозможно. Питер видел, что Лестрейндж едва сдерживает смех и, чтобы не расхохотаться, часто отворачивается в сторону, а она в ответ сверкает глазами через прорези в маске.– Как вам уже известно, нынешней ночью наша операция была сорвана. Кто-то предупредил боббиков, и мы не успели даже пройти Атриум, – ровным тоном сказал Веселый Роджер.А замахивались-то добраться до комнаты с Зеркалом, в котором Дамблдоровские марионетки прячут перстень Преемника! Кое-кто спутал грандиозные планы главного стратега Темного Лорда, смял их и отправил в мусорную корзину. А сам стратег и Петтигрю ни секунды не сомневались, что это дело рук ублюдочного Эс-Ти… да какого там Эс-Ти, жирно ему будет! Как был грязным полувыродком Нюней, так им и остался даже в фаворе у Повелителя.Жаба завозилась на стуле и икнула:– Наде-ик!-юсь, вы не меня подозреваете в сливе… ик!-формации аврорам?– Вас? С какой стати вас? Вы о ней даже не знали: у вас другая задача.– Ик!-менно так, мистер Лестрейндж!– Давайте без имен, мэм? – поморщился голосом Родерикус. – Я вызвал вас для того… Да что с вами? Выпейте воды, что ли!Ага, ?воды?! Лучше напугай ее, хряк старый. Это ты умеешь. Икота только на первый взгляд кажется безобидным розыгрышем – продолжаясь несколько часов, а тем более суток, она не дает уснуть, нормально поесть, выматывает хлеще пытки. Похоже, кто-то из школяров ловко проклял министерскую каракатицу, и она не смогла найти антизакл. Впечатляет! Такого не умела даже шайка Мародеров. Любые их чары легко снимала или Помфри, или МакГонагалл, не доводя до сведения директора. То есть Дамблдор, конечно, в любом случае прикрыл бы их и расколдовал жертву эксперимента сам, убедив ее держать язык за зубами, но им четверым потом за это неизбежно влетело бы по первое число. Может, даже написали бы родителям – всех, кроме Бродяги. Писать Блэковским предкам не имело смысла: Вальбурга еще негодовала бы, что ее безмозглый старший сын не сумел довести начатое до конца и не угробил какого-нибудь грязнокровного выродка.Приятные воспоминания о славных былых деньках, когда не надо было нести никакой ответственности и можно было всласть глумиться над неудачниками, прервал гнусавый голос Жабы, проронившей, кажется, что-то о мрачных заклинаниях. Лестрейндж помахал палочкой, убедился, что его магия здесь бессильна, и качнул колпаком. Мрачное заклинание может развеять только тот, кто его наложил. Икающая Амбридж безмерно раздражала, но придется несколько минут потерпеть ее подпрыжки.– Есть подозрения, что Эс-Ти пускает нам пыль в глаза. Я хочу сам проверить мальчишку, и ваша обязанность – доставить его к нам. Повелитель пока не должен ничего знать.Приказ Веселого Роджера, кажется, вдохновил ее. Глаза в прорезях зажглись азартом:– Позволительно ли мне, сэр, в случае… ик!.. сопротивления применить… некие действия? – уточнила она.– Действуйте на ваше усмотрение. Условие только одно: оказавшись у меня, он должен быть в состоянии отвечать на вопросы. И знаете что? Если в нем по какой-то досадной случайности уже не останется магических способностей, я не расстроюсь.Они несколько секунд смотрели друг на друга, и это было бы очень драматично, не прерви их молчаливый диалог ее очередное ?ик?. Лестрейндж снял с руки кольцо с сапфиром и протянул его Амбридж:– Здесь подарок для Эс-Ти. Камень сдвигается. Достаточно двух капель на бокал, отсутствует запах и вкус, но напиток не должен содержать молоко или сливки.– Я поняла вас, сэр. До встречи.Когда Питер, кутаясь в заранее сброшенную у выхода из крысиного лаза мантию, подошел к мистеру Лестрейнджу, тот стоял у окна. Без маски и без колпака, он провожал взглядом фигурку, несуразно скачущую по едва заметной в траве дорожке к антиаппарационному барьеру.– А фто потом? – спросил Петтигрю. – Получифь у нее то, что не получилофь у нас даже ф помофью Кематефа, Повелитель приблизит ее к фебе. Фледом накажет Фнейпа, если она раньфе не фумеет его… – он провел пальцем поперек горла. – А мы ф вами – и даже Беллатрикф – окажемфя на фовфем не выгодных позициях…Веселый Роджер взглянул на него с ледяной насмешкой:– Bufo rapto vipera[3], – и, заметив, что Питер его недопонял, соизволил пояснить: – Этот яд, как и любой другой, вряд ли убьет нашего дорогого друга, но его защиту – подразнит. И подразнит сильно. Дальнейшее зависит лишь от успешности хода, который предпримет Амбридж. Это станет моментом истины. Если я наконец заполучу мальчишку и перстень Преемника, игра примет совсем другой оборот.Договаривать Лестрейндж не стал, но у Петтигрю не возникло сомнений: при новых правилах игры некоторым постоянным участникам придется из нее выбыть. И из игры, и из жизни. Питер уже давно просчитывал варианты, чтобы и самому не попасть в расстрельный список.* * *Долорес увидела Поттера, который ждал неторопливо движущуюся лестницу, и улыбнулась. На ловца и зверь бежит. Всё складывалось как нельзя лучше: нигде поблизости не болталось никаких призраков, полтергейстов, авроров (это она знала точно: Макмиллан и его подчиненные сегодня больше нужны в Министерстве), да и с картинами-портретами в этом месте было негусто – в основном доспехи по углам и лепнина на стенах. Раздражало только, что помимо чар невидимости приходится накладывать на себя и чары неслышимости. Икота становилась бесшумной, но при этом не проходила. Ну ничего, терпеть осталось недолго.Поттер почуял неладное, и тогда инспектор подошла вплотную. За год он стал еще выше прежнего, и теперь Амбридж едва дотягивалась короткой рукой до его плеча. Мальчишка обернулся. Она растянула губы в милой улыбке, тут же, впрочем, искаженной иканием.– Не уделите ли мне… ик!.. немного ваше-ик-го времени, мистер П… ик!.. Поттер? – Долорес нарочно посильнее впилась ногтями в костлявое тело студента и с удовольствием отметила, что теперь ему не только противно, но и больно. – Извольте… ик!.. пройти в мой кабинет, моло-ик-дой человек!Возразить он не посмел, только переложил учебную папку под мышку и под конвоем Долорес покорно пошел к кабинету ЗОТИ. Если не знать наверняка, то и не скажешь, что это по его прихоти ей пришлось отменить сегодня все свои занятия – идет, как ни в чем не бывало, просто агнец. Ничего, сейчас ты запоешь по-другому.Они вошли в темный класс. Амбридж зажгла свечу, указала огоньком на винтовую лестницу, что сообщалась с ее кабинетом, и икнула. Они стали подниматься по едва различимым под ногами ступенькам и, когда дошли до развилки – коридорчик справа заканчивался дверью в рабочий кабинет, а левый уводил к ее личным апартаментам, – Долорес подтолкнула мальчишку налево. Пробиться в его мысли она пока не пыталась, но на вид Поттер казался довольно беззаботным. Во всяком случае, не испуганным.Только профессора ЗОТИ да директор знали об этом тайном переходе из рабочей зоны на жилую территорию преподавателя Защиты.Конфундус юнец отбил, не задумываясь, и, если бы не последовавшее сразу же за этим невербальное Синкопа Сатуре, Долорес пришлось бы с ним повозиться в узком и низком коридорчике. Поттер потерял сознание и, как подрубленный, опрокинулся сначала на сырую каменную кладку стены, а затем съехал по ней на пол. Она поднесла свечу к его лицу, чтобы насладиться видом хитрого негодяя, целиком и полностью предоставленного ее воле. Бледный, невзрачный, тощий. С неряшливой прической. Амбридж терпеть не могла нерях и вольнодумцев – те и другие нарушали стройную картину мира, внося в нее смятение и хаос. То ли дело он сейчас: тихий, безропотный, удобный. Легкий взмах палочкой – и чары перенесли пленника в ее апартаменты. Надели его природа хотя бы тенью мужской привлекательности, свойственной тому же Коронадо, Долорес воспользовалась бы случаем и не торопилась пройти мимо кровати в будуаре. Но поскольку Поттер не волновал ее и на йоту, а расправиться с ним прямо сейчас было нельзя из-за приказа Лестрейнджа и пока не снятой икотной порчи, чиновница пролевитировала свою ношу сразу в секретную комнатку. Время от времени ей сильно хотелось похвастать перед кем-нибудь своей превосходной коллекцией, так пусть же это будет хотя бы Поттер. По крайней мере, до того, как ему подчистят и подменят память, он будет впечатлен увиденным.В центре музея высилось брутальное ясеневое кресло. Это был просто-напросто гигантский, выкорчеванный с корнями и ветками, а затем тщательно отполированный и зачарованный древний пень. Он занимал собой почти всё свободное пространство комнаты, а вокруг него замерли чучела обычных и волшебных существ. Здесь были не только животные – котятки с цыплятками, – но и домашний эльф, и парочка гномьих детишек, и даже редкая порода эрклинга, приобретенная Амбридж много лет назад во время поездки по Западной и Восточной Европе.Она бросила Поттера в объятия пня, и тот скрутил студента по рукам и ногам, лишив возможности двигаться. Безжизненно свесившись, мальчишка сидел, примотанный к креслу узловатыми корешками и спутанными ветвями ясеня. Энервейт быстро привело его в чувство. Юнец встрепенулся, вскинулся, дико посмотрел на икнувшую Долорес, а потом вокруг, насколько путы позволяли ему вертеть головой. Она трепетно улыбалась, вкушая его ужас раздувающимися ноздрями. Все говорят, что у Поттера красивые зеленые глаза. Что ж, пожалуй, здесь они правы: глаза красивые. Особенно когда он вот так их таращит, еще не совсем придя в себя, а зрачки расширены от ужаса в половину радужки. Самое время подмять его волю, используя собственный метод, поскольку на тривиальный Империо сюда набежит пол-Аврората.Назвав про себя его имя и фамилию, Амбридж беззвучно сформулировала фразу заклинания. Ничего не изменилось, мальчишка даже дернулся, инстинктивно пытаясь освободиться. А должен был отупеть и смотреть на нее оловянными пуговицами вместо глаз. В чем дело? Долорес догадалась быстро: для правильного воздействия придуманных ею чар необходимо было обратиться к жертве по настоящему имени – значит, при рождении его назвали иначе, как это часто практиковали встарь, еще в языческие времена, дабы обмануть врагов-людей и сущности из мира магии.– Как теб-ик!.. тебя зовут на самом ик!.. деле? – она приставила палочку почти к его горлу и вызвала у себя привычную улыбку. – Помоги мне, малыш!– Что вы делаете? – хрипло спросил Поттер. – Вы сошли с ума?– Твое на-ик!..стоящее имя?! Немедленно!– Горменгаст [4], – буркнул он, и она сразу же это проверила, а когда имя не сработало, то наотмашь влепила ему пощечину.– Не лги ик!.. мне, малыш. Еще одна попытка!– Да что вы от меня хотите?! – после второй пощечины он дерзко выкрикнул ей в лицо: – Горавенд! Горанфло! Горыныч! Ничего я вам не буду говорить, вы психопатка.– Тебе же хуж…ик! Легилименс!Только теперь до нее дошло, что все эти месяцы ублюдок грязнокровки морочил ей голову. Его сопротивление оказалось нешуточным: Поттер явно решил продать свою жизнь подороже. Выходит, и Эс-Ти нагло лгал самому Повелителю, убеждая его в бестолковости подопечного. А если так… Если так, то вот он и есть предатель, шпион, переметнувшийся на сторону Дамблдора! Это Снейп упредил авроров и сорвал Лестрейнджу операцию в Минмагии! Пришел тебе конец, Эс-Ти.Она взмокла, как мышь, но так и не смогла пробиться дальше череды традиционных порнокартинок, которые мальчишка назло подсовывал ей в качестве воспоминаний. От ярости и икоты Долорес уже была готова убить мерзавца, а там гори оно всё огнем. Но здравый смысл госслужащей, которая всю свою жизнь училась прятать истинные чувства, чтобы добиться цели, подсказал ей сменить тактику.– Ну что ж, прер-ик!..вемся, – она призвала к себе кресло из спальни и расселась напротив пленника; кресло было высоким, а ноги Амбридж – короткими, и оттого они просто болтались в воздухе, не доставая пола, но это ее не смущало. – Сейчас ты снимешь это за-ик-линание, и мы продолжим беседу в друже-ик-ской обстановке.– Какое заклинание? – да он, не иначе, хочет и дальше валять дурака?!Долорес улыбнулась. Возле нее возник столик, забулькал, закипая, чайник, зазвенели аккуратные фарфоровые чашечки Викторианской эпохи. Она неторопливо наложила из сахарницы, как всегда, десять ложек.– Видишь эти сокров-ик-ща, малыш? Все, не считая вон того жабеныша на камине, ик!.. когда-то были моими любимцами. Ик!.. они останутся ими навечно. Но, знаешь, в моей колл-ик!-ции чего-то не хватает. И я только ик!.. сейчас поняла, чего. Пожалуй, мне нужна дево-ик!-чка. Милая, беленькая девочка, куколка, с которой ик!.. станет когда-нибудь играть моя будущая до-ик!-чка. Она будет смирной и никогда не обидит ик!.. мою малышку. И я уже присмотрела кое-кого на эту роль. Ты же ик!.. понимаешь, что я получу ее так же, как получила тебя? – Долорес изо всех сил проталкивала зрительные образы в доступную ей часть его сознания, а в запасе у нее было такое, от чего плакали даже матерые заключенные Азкабана после десятка лет отсидки.Дыхание Поттера пресеклось, но он всё еще делал хорошую мину при плохой игре. Тогда Амбридж демонстративно подняла перед собой правую руку и посмотрела на указательный палец, который под воздействием ее взгляда всё удлинялся и удлинялся, покуда не вытянулся на десять футов. Не торопясь, Долорес нащупала им чучело самца эрклинга, выставленного в компании со старой эльфийкой, и начала делать неприличные движения, тыкая в разные части его тела, щекоча и поглаживая. Эрклинг странно и отвратительно извивался, хихикал неживым механическим голосом и выдавал коленца какого-то жуткого танца. Рядом зашевелилась эльфийка. Амбридж подтолкнула к ней готового к спариванию эрклинга, и мертвая домовиха покорно задрала ?подол? своей наволочки. Чиновница незаметно покосилась на своего пленника.Проняло. Поттер понял намек – уже не пытается притворяться. Закусил губу, прикрыл глаза и тихо пробормотал:– Не трогайте ее. Я сниму проклятие. Делайте со мной что хотите, а ее не трогайте, она ничего вам не сделала.– Снимай, – Долорес оставила в покое чучела, и те снова застыли в исходных позах. – Но одна попытка ик!.. фокуса – и ты знаешь…– Хорошо. Только верните мне палочку.– А что ж без пало…ик!..чки не научился? Имей в виду, одно…– Я всё сделаю как нужно, клянусь своей магией, – раздраженно перебил ее Поттер и только после этого получил назад свою палочку.Амбридж не успела разобрать инкантацию заклинания, отменяющего икотные чары. Но приступы тут же прекратились. Как только это произошло, Долорес вышибла оружие из его затекших пальцев, которые были едва послушны своему хозяину и даже слегка посинели.– С этого момента ты прекратишь сопротивляться, мой друг, иначе я вынуждена буду взломать твой мозг. Если я это сделаю, ты станешь либо безумным, либо сквибом – думаю, твой наставник популярно объяснил тебе последствия вторжения опытного мага, – от нее не ускользнуло то, что даже под защитой окклюменции при упоминании Снейпа юнец чуть заметно дрогнул. –Выбирай: или открытый доступ к твоим воспоминаниям, или вечное помрачение рассудка и психиатрическое отделение Мунго в одной палате с родителями Лонгботтома. Если повезет, малыш, у тебя будет шанс стать преемником Аргуса Филча по хозяйственной части…– Я пообещал снять с вас проклятие, и я это сделал. Потому что это действительно был мой косяк. За него по вашим дурацким магическим законам вы имели бы моральное право мстить мне через моих близких. А больше я не обещал вам ничего и ничего теперь вам не должен. Если вы покуситесь на Луну, профессор Амбридж, вам прилетит такой отдачей, что мало не покажется, и вы прекрасно это знаете. Поэтому катитесь к черту.Ох, Иштар Крылатая! Ну как в одной и той же голове уживается и потенциально толковый чародей, и наивный идиот?– Легилименс!И Долорес взялась за него, уже не стесняясь в средствах. Веселый Роджер получит его живым. Остальное – не имеет значения.* * *Отдавая домашнюю работу, Гэбриел спросил о выходных: смогут ли они встретиться завтра на Сокровенном. Северусу показалось, что сыну есть что сказать, но он еще не придумал, как бы это правильнее преподнести. А сделать это на острове он хочет исключительно ради того, чтобы его, как всегда, прикрыл крестный, спасая от отцовского гнева – тут и гадать нечего. Блэк настолько привык служить буфером между родственничками, что рискует сменить анимаформу с собаки на оживший стеганый матрас. Стеганый матрас с клопами. Значит, шалопай или уже во что-то вляпался, или планирует что-то натворить, недаром такой взъерошенный и рассеянный.– Если тебе что-то нужно, лучше говори сейчас. Я не знаю, что будет завтра, – честно ответил Снейп, вглядываясь в его лицо.Гэбриел колебался ровно секунду, но затем покачал головой и, попрощавшись, покинул его кабинет. Надо будет – кровь из носу! – изыскать завтра для него хотя бы час. Без своего бессменного адвоката-Сириуса этот лис не признается ни в чем, а близящийся финал учебного года навевает тревожные мысли. Как-то, право, не верится, что вектор, заданный первыми четырьмя курсами, будет внезапно изменен пятым и в итоге всё обойдется без лазарета и помощи Помфри. Ни язвить, ни даже думать на эту тему не хотелось.Впереди еще целая ночь с проверкой домашнего бреда свихнувшихся от весны студиозусов и неизбежный мигрень как следствие очередного подтверждения гипотезы о тупиковой ветви эволюции.Около половины девятого вечера Северуса отвлекла непонятная копошня в камине. Он давно уже не пользовался этим средством связи, и там, как видно, порядком всё забилось копотью. А может, этот гребаный Макмиллановский радужник пророс и в каминной трубе.Оказалось, это был как раз Джоффри. Снейп разрешил ему полный доступ, но аврор показался из пламени лишь наполовину.– Тебе надо ознакомиться с содержимым как можно скорее, – без обиняков предупредил Друид, протягивая из огня какую-то папку. – Через полчаса я вернусь за этим.– Что там у вас сейчас?– Усиливаем, патрулируем… что еще ждать после такого… Мне пора.Открыв документы, первым делом Северус увидел обложку стандартного магического досье. С нее смотрела молодая привлекательная женщина, чем-то напоминающая дамскую половину семейства Патил, а вот имя под колдографией заставило зельевара выпрямиться и подобраться.– Что?! – вполголоса воскликнул он и с этого момента не выпустил папку из рук, пока не прочел всё до последнего листка.– Ее надо найти раньше, чем это сделает кто-то другой, – сказал Макмиллан, когда вернулся за документами четко по истечении получаса. – Я уже отработал несколько версий, где она могла бы скрываться, но пока без особого успеха.Надо было что-то предпринять. Новое знание не давало покоя. Набросив сюртук и мантию, Северус выбрался в коридоры подземелий – бродя по бесконечным сырым лабиринтам, размышлять значительно проще, чем мечась по комнате. И было очень странно встретить у лестницы в такое время возвращавшихся откуда-то сверху Драко и его неизменную команду – Грегори с Винсентом.– В чем дело, мистер Малфой? Вы ищете кого-то?Все трое откровенно смутились, даже Малфой, который в последнее время вел себя со всеми взрослыми как магловский бунтующий тинейджер. Люциус обмолвился, что единственный наследник иногда позволяет себе дерзить матери и вступать в споры с ним самим.– Нет, сэр, – Драко мялся и прятал глаза. – Мы… э-э-э… мы уже отправляемся в нашу гостиную.– Драко просто забыл свою книгу в библиотеке, – вдруг выдал Крэбб, и два других героя уставились на него с приоткрытыми ртами. – Мы пошли с ним, сэр.Спохватившись, Гойл и Малфой активно закивали и бочком-бочком сместились в сторону слизеринского крыла. Снейп был слишком занят своими вопросами, чтобы определять им взыскания, и потому лишь отступил в сторону, уступая парням дорогу. Потолкавшись, они стремглав бросились мимо него. В сумятице из чьего-то кармана – кажется, Малфоевского – выпал небольшой свиток, но Драко ничего не заметил. Подождав, пока их топот стихнет за поворотом, Северус нагнулся и поднял пергамент. Это была домашняя по ЗОТИ пятикурсника-когтевранца Джереми Стреттона – память тут же подсказала: это такой невысокий коренастый однокашник Гэбриела, полный ноль в зельеварении (после почетного первого места у Лонгботтома и не менее почетного второго у Коронадо), зато блестящий загонщик квиддичной сборной орлят. Совершенно пустое и бессмысленное копирование параграфа из учебника ?Основы для начинающих?, оцененное на ?Превосходно? с тремя восклицательными знаками с личной подписью Амбридж. Что они хотя бы проходят у нее в преддверии СОВ? ?Йети пожирает всё, что ни встретится ему на пути, хотя он боится огня и опытные волшебники могут с ним справиться.Поэтому при в встрече с ним используйте Инсендио?… Крайне полезная информация, особенно в свете последних политических событий. От йети все беды МагБритании. Три восклицательных – ?милочка? нынче превзошла саму себя.Сунув пергамент во внутренний карман, Северус спустился на минус третий этаж, где слышались только звуки капающей где-то воды – вероятно, со сталактитов в Гнилой пещере. Там в него и врезался злобный домовый сыч из школьной совятни. Птицу, очевидно, выбесило искать адресата впотьмах, поэтому, отдавая записку, она хорошо, до крови, прихватила Северуса за палец. Дожидаться ответа ее не наставляли, и сова, истерически провопив какое-то заклинание, взывающее к силам ада, умчалась в неизвестном направлении.Вспомни Жабу – она и квакнет…?Дорогой профессор Северус Т. Снейп, будьте так любезны заглянуть сегодня в половине одиннадцатого в мои апартаменты. У меня есть разговор на весьма важную для Вас тему. Игнорирование этой просьбы я сочту как знак того, что тема Вам не так важна, как думалось, и это повлечет за собой ухудшение Вашей репутации в глазах известных нам обоим людей, дорогой Северус Т. Снейп. С ожиданием, всегда Ваша Долорес?, – гласило послание, выведенное почерком Амбридж и рассыпавшееся в мелкодисперсную пыль сразу после прочтения.Что это, как не намек на его неблагонадежность? После схватки в Министерстве прошедшей ночью ожидать следовало именно этого. Но… сама формулировка и тон… Не означают ли они, уж слишком развязные для ее обычной манеры общения, что Амбридж хватило мозгов докопаться до главного?Примерно в назначенное время Северус поднялся на третий этаж и постучал в дверь ее комнаты. С легким щелчком медная ручка повернулась. Северус выронил палочку из рукава в ладонь и сделал шаг вперед, в помещение, которое теперь не имело ничего общего с аскетизмом жилища профессора ЗОТИ в тот год, когда эту должность занимал Люпин. Розовые одеяния и уродливая заколка не были здесь самыми выразительными проявлениями вкуса новой хозяйки. От увиденного глазам Снейпа стало физически больно, а мигрень лишь усилилась.– Профессор Амбридж, вы, кажется, жаждали встречи? – оставаясь на пороге прихожей, воззвал он к ярко освещенной комнате.– Можете не сомневаться! – ответили ему оттуда знакомым голосом.Северус онемел. Голос был стопроцентно узнаваемым – и принадлежал он совсем не Жабе.Навстречу ему из-за фальшивой барочной колонны вышла Петунья Дурсль.__________________________________________[1] Роберт Грейвз ?Рубин и аметист?, пер. Андрея Сергеева (оригинал + альтернативный перевод здесь: https://kolliziya.livejournal.com/3811.html ).[2] Небольшая подсказка читателю, поскольку упомянутые имена и события встречались очень давно, и он про них уже наверняка забыл. Эта история разрозненно мелькала в главе 27-й (рассказ Рыдающей Миртл о ее смерти), во второй половине 47-й главы (аврорское расследование после стычки на Фулемском мосту), в 54-й (воспоминания Тома Реддла) и в конце 62-й (опять же, воспоминания Тома).[3] Дословный перевод с латыни – ?схватила жаба гадюку?. Это когда сцепились между собой два неприятных вам персонажа, ни одному из которых вы не сочувствуете, но при этом один из них явно проиграет второму, так как недооценил собственные силы, и это выглядит довольно комично для наблюдателя (для вас). Аналогичные поговорки на русском – ?Вор у вора дубинку украл? или ?Нашла коса на камень? (правда, в нашем варианте исход конфликта не однозначен и победа какой-то из сторон неочевидна); а также выражение ?Напугать ежа голой задницей?.[4] Строго говоря, Горменгаст – это не имя, а название замка с призраками по одноименному роману Мервина Пика.