Глава шестьдесят первая (1/1)

Она выбралась из своей рамы одним из тех слаженных движений, какими в детстве покоряла крышу родительского дома, а в юности, уже вместе с ним – окна облюбованного ими для встреч заброшенного здания, одного из старых корпусов фабрики. Как оказалась картина в его спальне и почему ватное оцепенение не позволяло даже моргнуть, Северус не знал. Просто она была здесь, и вдалеке женский силуэт чуть расплывался – казалось, в углу стоит всё та же тоненькая пятнадцатилетняя девчонка, что и на портрете.– Где ты? – прошептала она, обреченно озираясь.?Кто ты?? – хотел спросить он, но не было сил.Ведь это не Лили. Ведь это не может быть она – Лили мертва.Будто услышав его мысль, она поспешила к кровати. С каждым шагом фигура ее уточнялась, а лицо взрослело, и на край постели присела женщина уже далеко не юная, с медной патиной взамен свежей зелени глаз и с проседью в волосах. Ее вихры напомнили ему бутон вечернего гемерокаллиса в паутинках скорой осени: лепестки еще с вызовом глядят в неласковое небо, но где-то там, в самой их глубине, уже затаилась и ждет своего часа змея неизбежного увядания… Губы Лили отчетливо пересекал беловатый рваный шрам – его не было тогда, в их последний день… или Северус, как многое, забыл и это. Ее лицо отражало многолетние страдания – так, словно все эти годы она подходила к зеркалу тогда же, когда это делал и он, и смотрела оттуда в ответ, повторяя за ним каждую гримасу. Так долго и отчаянно, что это, словно клеймо, навсегда исказило ее ненаглядные черты.– А как ты думаешь? Каждый раз, доканывая себя, мы делаем то же самое с теми, кто нас любит – кто тоже мы, только в другом теле. Нравится ли тебе то, что видишь сейчас перед собой? – тихо спросила она, нерешительно протянула руку и невесомо погладила его по щеке; он по-прежнему не мог пошевелиться, закричать: да, черт возьми, ты нравилась бы мне любой, лишь бы только билось твое сердце, лишь бы ты дышала. – Что же ты сделал с собой, мой безумный, мой любимый гений? – расплывшимся под слезами взглядом Лили скользнула по его шее, груди, плечам, рукам, и одеяло тоже не было препятствием для нее: оно не могло скрыть той смертельной худобы, которую больше не прятали ни учительский костюм, ни спасительная когда-то мантия. – Нам нужно что-то придумать, нам надо как-то выбраться из западни… Но вы оба не слышите меня… Не слышите… Проклятье! Как же я всё это ненавижу, Сев…Она, кажется, говорила что-то еще. Может быть, что-то важное, по лицу не понять – оно угасло и не оживало более. Но Северус видел лишь то, как движутся ее некрасиво зажившие губы. Видел, но не слышал, точно его и ее разделила теперь невидимая и звуконепроницаемая стена. Расплакавшись, она множество раз указала на свою картину, и внутри него всё рвалось на части: он не мог не верить, что это настоящая Лили… и не мог в это поверить.Со мной… Что они сделали с тобой – вот это терзает и не дает мне жить… Не мне одному, Гэбриелу тоже.Сон отхлынул. Снейп раскрыл глаза и уставился в потолок с вмерзшим в мозг вопросом: какого дьявола я проснулся. Это был тот редкий случай, когда…Ах, ну да. Близнецы Уизли. Как он мог забыть этот двойной дюралевый восьмидюймовый гвоздь в заднице… Когда-нибудь, Дамблдор, когда-нибудь ты вынудишь тебя убить. И не надо усмехаться, говорить ?да, да, так и будет? – это будет не так. Потому что за два восьмидюймовых дюралевых гвоздя на протяжении семи (семи!) долбанных лет преподавания в этой долбанной школе кто-то должен ответить адекватно. Северус почти с удовольствием сжал в ладони длинную стальную тубу для хранения перьев, хотя бы понарошку примеряясь осуществить давнюю мечту.Минерва не изменяла своим привычкам даже по воскресеньям, поэтому найти ее утром за завтраком можно было только в Большом зале. Большинство студентов под присмотром помощников преподавателей уже смоталось в Хогсмид (отговорить Деда от этого гусарства так и не получилось, ну да и поротые импы ему под хвост). За столами вяло ковырялись в своей еде только те, кому по какой-то причине нельзя было в поселок. Гэбриела не было – парень любил отсыпаться по выходным или просто использовал любой предлог не посещать лишний раз это место. Между скамейками важно проплывали школьные привидения, нет-нет да исчезая прямо на ходу, а потом объявляясь вновь на несколько шагов впереди. И это раздражало. Хотя чего там, раздражало в принципе всё.– Я готов, – сказал он МакГонагалл вместо ?доброе утро?: по слухам, испанцы с итальянцами тоже никогда не говорят такой глупости, поскольку совершенно справедливо считают, что утро добрым быть не может. На столе, напротив его пустующего стула, из воздуха возникли тарелки с кашей и с гренками. Он поморщился и велел невидимому эльфу убрать.– Ну отчего же, Северус? Такие разговоры следует вести на сытый желудок, – проговорила Минерва с интонациями Дамблдора.Он не двинулся с места, давая понять, что не собирается терять ни минуты, и уж если суждено угробить свое время на такую чепуху, то пусть, по крайней мере, это произойдет поскорее. Сделать и забыть. Тогда декан Гриффиндора с недовольным видом отставила недопитую чашку и поднялась.– Ты и святого до греха доведешь, – сухо заметила она, минуя его.– Я еще не приступал, – в той же манере откликнулся Северус, натягивая перчатки: на улице бушевал злобный северо-восточный ветер, и проклятую Лестрейнджем руку ломило, отдавая в корни зубов, еще даже до выхода из замка. Без перчаток на холоде кисть утратит всякую подвижность и просто не удержит палочку при обычной аппарации.За воротами, где заканчивался антиаппарационный барьер, они переместились в Оттери-Сент-Кэчпоул одним совместным прыжком. Минерва кривилась из-за того, что ей пришлось слишком долго прикасаться к нему. Он назло дал ей понять, насколько это взаимно. Хотя, если честно, ему на самом деле было плевать и на то, и на другое: и на вынужденные объятия с нею, и на ее реакцию.Хозяева были дома и гостей не ждали. В своем полузаброшенном огороде Молли лениво ворочала две тыквы к скорому Хэллоуину и что-то вопила мужу, а тот отвечал ей через открытое кривое окно второго этажа, и оттуда же доносился подозрительный визг неизвестного слесарного инструмента. Вне сомнений, запрещенного к использованию в волшебных семьях эдиктом за номером каким-то там. Определить, дома ли Перси, вот так, сходу, было невозможно. Что ж, Муффлиато в помощь, если дома.Было даже в некоторой степени отрадно наблюдать, как воодушевление, озарившее круглое лицо миссис Уизли при виде Минервы, померкло и сползло, когда Молли перевела взгляд на его унылую рожу. Пока женщины обнимались, МакГонагалл успела вполголоса спросить, дома ли Персиваль.– Какое там! С утра не срам… – Уизли снова опасливо дернула взглядом в сторону Северуса и исправилась: – пораньше дернулся выслуживаться перед своим шефом. Послезавтра Самайн, Фадж хочет, чтобы молодежь украсила Министерство на все сто…То есть, кроме старших Уизли, в доме сейчас никого нет. Не считая чердачного упыря, о котором однажды рассказывал Гэбриел. Сын упоминал еще и одну странную черту Молли: когда в их доме появлялись гости, та принималась изображать кипучую хозяйственную деятельность, создавая у всех впечатление, будто тонет в заботах и хлопотах. То же самое она начала делать и сейчас, и в первую минуту Снейп едва ей не поверил, но во вторую здравый смысл взял свое, и он огляделся по сторонам. Старшие сыновья разъехались, младшие и единственная дочь – в интернате по десять месяцев в году. Дома – двое взрослых магов, две палочки, а гипотетически не исключен и домовый эльф, поскольку семья чистокровная. Но можно и без него, коль скоро они такие демократичные. И при всем этом Нора – это действительно нора. От калитки и до флюгера. Проблема тут явно не в вечном отсутствии денег и не в чьем-то алкоголизме. Малоизученное и очень хитрое фамильное проклятие вечной разрухи?.. Северус выгнал из головы эпитет, которым обычно награждал это жилище Люциус, а вслед за ним и Драко, и перешагнул порог.Одно точно: если бы не их старший, Билл, полностью оплативший поездку Рональда, не видать бы младшему Франции и своей вейлы как минимум до окончания Хогвартса. ?Может, это было бы во благо, – пискнул где-то в районе левого уха внутренний мини-Снейп. – Не пришлось бы теперь постоянно слышать в коридорах это его идиотское словечко-паразит?.– Ой, щас, обождите, у меня же там белье высохло, я на секундочку! – всполошилась вдруг Молли, цапнула висящий на ржавом гвозде в прихожей цинковый тазик и исчезла. – Вы говорите, говорите, я слы-ы-ы-ышу! – донеслось откуда-то из глубин логова… то есть Норы.Северус взглянул на МакГонагалл, но та старательно делала вид, что не замечает этого. Прекрасно зная, что периферийное зрение у женщин имеет куда более широкий охват, чем у мужчин, Снейп только усмехнулся про себя, но досмотреть, чем закончится представление, решил молча.Слесарный шум на втором этаже прекратился, сменился скрипом половиц, и через пару секунд перед визитерами возник усыпанный опилками и стружкой отец рыжего семейства в залатанном домашнем халате и выцветшем колпаке на макушке. Колпак, очевидно, вязала Молли. Точно такие же страшные кособокие свитера она постоянно присылала в школу всем своим детям, и те предпочитали мерзнуть, лишь бы не надевать на себя это убожество.– Ох, как я рад, как я рад! Да вы проходите, чего ж вы тут встали-то? Давайте, сюда, на кухню-то! Во-о-от! Ну Молли!– Чего? А чего это?! – наверху, оправдываясь, загремели тазиком. – Я ж тут всё слышу!– Присаживайтесь, присаживайтесь! – Артур выдвинул из-под стола три табуретки.Минерва села, Северус даже не пошевелился, и мистеру Уизли стало неловко. Он что-то забурчал в адрес жены и кинулся кипятить чайник, выглядевший так, словно весь их выводок по очереди, пока подрастал, катался в нем зимой с ледяной горки.– Уже иду-у-у-у! – пропела Молли, но теперь откуда-то… из подвала, что ли?! – Артур, я тебе сколько раз говорила привинтить эту полку? Снова у нас весь чеснок погнил, а осень еще только началась!– Как ты думаешь, чем я сейчас занимался наверху? Выпиливал тебе твою полку!– И где она?– Развалилась пополам. Я неправильно настроил пилу, она не хочет работать под чарами, как нужно.– Значит, проведи втайне от Перси эту, как его? лепи… клеспи… леспичичество, что ли?– Электричество не будет работать у нас как положено. Из-за магии.– Да что ж у тебя всегда так – ни в телегу не лягу, ни пешком не пойду! Прям перед людьми стыдно!Стыдно было Молли, а покраснел Артур. Вода в чайнике начала постепенно закипать.Минерва поставила локоть на стол, согнула руку и нерешительно водрузила голову на расставленные прямые пальцы. Северусу стало скучно, и он посмотрел в окно, на раскачиваемое гномами огородное пугало. Чайник взревел, крышка, отскочив, ударилась о маятник часов, которые показывали не время, а местонахождение членов семьи – Гэбриел рассказывал и об этой штуке тоже. Недавно, когда зашла речь о новом изобретении близнецов. Два недо-Теслы умудрились сварганить по такому же принципу что-то вроде карты школы, на которую наносились люди и объекты. Пару лет назад, по их словам, они раздобыли похожий, только куда грамотнее зачарованный артефакт. На одном из своих уроков Снейп тогда сам отобрал у них тот клочок пергамента, даже не подозревая о его истинном назначении, а затем карту из кабинета унес Гилдерой Локхарт под видом обертки для позаимствованных ингредиентов. Следы артефакта затерялись. Теперь Фред с Джорджем, по души которых Северус с Минервой и явились сегодня в этот дом, хвастались своей поделкой под самым носом у Амбридж, постоянно навлекая на все факультеты ее инспекторский гнев, чем очень гордились. Всё как двадцать лет назад, только по тем временам таких гриффиндурков было ровно вдвое больше.Из-за сбоя в ?часах? Билла забросило из Египта на Чукотку, Чарлза съел дракон, которого он только что дрессировал в румынском заповеднике, Персиваль украшал свечками теперь ядро Земли вместо громадной тыквы в кабинете начальника, а все остальные (по логике, прозвище Хани-Бан принадлежало Джиневре) вместе с Хогвартсом и Хогсмидом переместились в Канберру. Поправив маятник, Артур засыпал в заварник какой-то куриной слепоты с медвежьими ушками – даже Снейпу было не под силу установить точную видовую принадлежность этой смеси – и бухнул сверху треть галлона кипятка. После этого что-то крабообразное с невменяемым воплем попыталось вылезти из-под крышки и удрать. Мистер Уизли затолкал его обратно деревянной мешалкой, прилевитировал из комнаты и положил на чайник в качестве груза подушку.– Ксено посоветовал. По-соседски. Это мы с ним раз на рыбалку ходили… Так что рекомендую: помогает от нервов и давления, и вкус – знаете – такой пикантный вкус, как…– Спасибо, мы ненадолго, – быстро отказалась Минерва, отодвигая пустую кружку. – Артур, прости за спешку, но нельзя ли как-нибудь поторопить твою супругу? Нам нужно поговорить с вами обоими.– Молли! Ну совесть-то у тебя есть? Ждут же люди!– Да я уже туточки, ну что вы сразу? Вот, коврижек как раз принесла с подпола. К чаю, – она выставила на стол тарелку с выпечкой, вытерла руки о передник и наконец-то села, под шумок стреляя глазами по заросшей кухне, где бы чего еще прибрать или протереть. – Я слушаю, слушаю!Минерва поглядела на своего спутника, но теперь настала очередь Северуса делать вид, будто у него поломалось боковое зрение. И говорить ей пришлось самой, что после пережитого из-за чайника потрясения требовало недюжинной концентрации сил и нервов. Лавгуд ерунды не посоветует.– А я выпью, пожалуй! – решился Артур, призвал к себе свою старую кружку с надписью ?Артуру от Молли? и плеснул в нее варево, которое, на удивление, пахло весьма и весьма недурственно – в основном имбирем и луговыми травами.– Артур, Молли, вы знаете, в какой обстановке нам приходится сейчас работать, а детям – учиться, – МакГонагалл заложила вираж издалека. – Многим окончившим школу в прошлом году пришлось поступиться своими планами и надеждами при выборе места работы. Но сейчас всё стало еще хуже: у нас новый преподаватель ЗОТИ.– Да, да, ребята писали, – согласилась Молли. – Но у вас каждый год новый преподаватель ЗОТИ!Артур хмуро промолчал: уж он не знать Амбридж просто не мог. Минерва суховато улыбнулась:– Письма, которые присылают вам дети, подвергаются тщательной цензуре, Молли. Стараниями этой самой мадам Амбридж. Она же по совместительству…– Генеральный инспектор школы с директорскими полномочиями, – совсем грустно договорил за нее мистер Уизли и подправил нервы глотком Лавгудовского чая. – Я говорил, но Молли не совсем точно представляет себе, что это за женщина.Пока замдиректора просвещала мамашу семейства, Северус позволил части своих мыслей окунуться в недавние воспоминания. ?Но с какой стати туда нужно идти мне, Альбус? Неужели недостаточно будет одной Минервы???Нет, Северус. Важно, чтобы ты тоже был там. Артур и Молли должны видеть, что ты с нами?.?Не продолжай, дай я досмеюсь. Так и вижу, как Уизли прослезились и поверили, что я пришел спасать их дебоширов. Они только еще больше испугаются, если к ним приду я. Это, конечно, не самое эксцентричное во всем твоем плане, но, клянусь тебе своей магией: в данном случае вполне можно обойтись и без таких жертв?.?Можно. Но мы не станем. И не говори, что избавление от близнецов не является твоей заветной мечтой! Более того: это в твоих интересах и по более серьезной причине. Пока они шалят, дразнят Долорес и теряют баллы факультета – это полбеды. Но они ребята смышленые. Даже слишком. Представь, если они со всеми этими вредилками и следилками случайно докопаются до главного? Ты готов потерять всё из-за двух дурачков???Ты директор. Один росчерк пера – и не надо ни с кем говорить и никого упрашивать?.?Вообрази себе только, как за это ухватятся наши друзья-попечители, и что они из этого раздуют. Скандал в таком ключе школе сейчас не нужен. И также совершенно не нужно, чтобы Артур и Молли затаили на нас обиду. Мы найдем, на чем поймать мальчишек, но не до того, как родители подготовят для них почву. И начать готовить ее они должны чем раньше, тем лучше?.Северус не сказал вслух многого, что рвалось в ту секунду с языка. Например, о крайне избирательной щепетильности, больше похожей на желание выглядеть милым ?и для наших, и для ваших?. Он молча встал, а на следующее утро подписался на эту авантюру. Очередную авантюру в списке Дамблдора.– И что же делать? – вернул его в реальность вопрос хозяев Норы.– Ты мог бы выбить для них, скажем, непыльную стажировку где-нибудь у вас, Артур. Если их выставит Амбридж, они вылетят с волчьим билетом. И это непременно повредит вашей репутации с Персивалем.Молли посмотрела на Снейпа, будто только сейчас вспомнила о его присутствии:– Се… Северус, а что скажете вы?– Ничего сверх того, что уже сообщила Минерва, – без каких-либо эмоций неспешно отрапортовал он. – Ваши парни сами роют себе западню, – при слове ?западня? в переносицу вгрызся острый бур, неся с собой отголоски слов Лили из недавнего сна. – Мистеру Уизли известно положение вещей в Министерстве. Мне… тоже кое-что известно, – и по тому, как благоговейно встрепенулась чета Уизли, Северус понял, что какую-то лапшу о нем Альбус им навешать успел. – Всё очень и очень тревожно. Словом, будущее ваших детей в ваших руках, – он даже сам восхитился пафосной пошлости, которую только что повернулся сморозить его язык.Хани-Бан на ?часах?, разгуливавшая по Хогсмиду, вдруг стала сначала Джинни, потом Джиневрой, затем Джиневрой-к-которой-лучше-не-подходить. Дольше смотреть на нелепый циферблат, чтобы узнать, чем там всё закончится, Северус не стал: слишком уж раскудахталась чета Уизли.– Фред еще возможно, но Джордж ни за что не пойдет к нам, – прикидывал Артур. – Даже на один день стажировки.Тут ожила Молли:– А если их в Мунго??Если только положить?…– А что, Мунго – это мысль. Фред ни за что не согласится выносить утки за больными, а вот Джорджа можно было бы уговорить.– Как?! Ты хочешь разлучить мальчиков?! Но, Артур…– Молли, ты вообще понимаешь, что происходит? – серьезно осведомилась МакГонагалл, и мистер Уизли также ничем супругу не утешил – кивнул, становясь на сторону гостьи.– Сдайте их в Аврорат, – поворачиваясь уходить и снова всовывая руки в перчатки, напоследок кинул совет Снейп. – Хотят косить от учебы – пусть служат. Сэр! Мэм!Только на свежем воздухе он дал волю злости и от души пнул валявшееся под ногами дырявое ведро. Этим двум лбам весной исполнится по восемнадцать, а в волшебном мире они и так полгода уже считаются юридически взрослыми… И все эти ненормальные гриффиндурки пляшут на пуантах, как бы половчее вытереть их наглые изнеженные носы! Годрикова срань…– Ты невыносим! – прошипела, догоняя его, замдиректора. – Почему даже в таких ситуациях ты не можешь не быть сволочью?– В каких ?в таких?? – он прищурил глаза, сдерживая новую вспышку ненависти. – Кто-то умер? У кого-то отняли детей? Кого-то водят за нос и лишают всех доступных любому человеку прав?Она посмотрела на него из-под стекол своих очочков почти Альбусовским взглядом. Когда тот на самом деле хочет стереть тебя в порошок, но при этом с видом превосходства и улыбочкой изрекает какую-нибудь мудрую сентенцию, достойную Чеширского кота.– Да. О чем это я. Такому, как ты, не понять.Как когда-то, в дремучие ученические времена, он просто захлебнулся раскаленным порывом возмущения и потерял дар речи. В мозгу вихрем пронеслись сотни оскорбительных конструкций, большинство из которых тяготели к напоминанию об одном никчемном учителишке, чьи деяния в школе благодаря воспитательной гениальности некоторых дам едва не привели к трагедии. Пятнадцатилетний Северус выпалил бы ей это в лицо, не задумываясь. Северус взрослый уже знал, чем иногда заканчиваются такие экспромты, и, словно гадюка – убитого ежа, затолкал слова, готовые сорваться с языка, обратно себе в глотку. Кажется, сделав несколько шагов, МакГонагалл тоже поняла, что перегнула. По крайней мере, следующая ее фраза походила скорее на смягченную уступку, нежели на упрек:– Как, по-твоему, мальчикам поступать в Аврорат, когда ты первый завалишь их на экзаменах, а туда для поступления нужен сам знаешь какой балл по Зельям?!!Снейп тоже решил не лезть в бутылку. Удары ниже пояса – для врага, как Сектумсемпра. Любой темный применит без лишних церемоний. Но Минерву, несмотря ни на что, Северус врагом не считал, хоть она и считала его темным. Скорее, между ними уже много лет был установлен вооруженный нейтралитет, омрачившийся лишь одним недавно всплывшим фактом из ее биографии, которого зельевар прежде не знал. Но, черт подери, кому тут говорить о скелетах в шкафу, когда у самого амнезия…– Чтобы не пропустить такое, я готов пойти даже на должностное преступление, – в той же тональности ответил он, и они остановились за калиткой, готовясь к аппарации.– Пожалуй, я готова на любое преступление, чтобы увидеть, как Снейп идет на должностное…– Ловлю на слове, – буркнул он, и их затянуло в трансгрессионную воронку.Когда спустя два-три часа к нему в личный кабинет постучал Джоффри, Северус занимался проверкой наитупейших во всей его педагогической карьере контрольных второго курса. Может быть, причиной тому был он сам – прежде ему никогда не приходилось так напрягаться, соотнося фамилию в подписи на свитке с внешностью и повадками студента или студентки. Своих еще ладно, но лица детей с чужих факультетов просто сливались в одну усредненную маску без особых примет. Это… в общем, все всё поняли: р-р-раздражало.– А, понятно, – Макмиллан расплылся в подленькой ухмылочке, за которую Снейпу захотелось заколдовать его в шкуру ягуара с оскаленной мордой и положить перед бездействующим камином – чтобы он там, тварь, мерз. Зато скалился бы по делу. – Это чье? М-м-м! Сет Хейг… Гриффиндор… У него, кстати, некоторые проблемы с возгонкой.– Ты это мне рассказываешь?! – Северус не без некоторого удовлетворения почти дословно вернул ему сказанное летом в Выручай-комнате.Сет Хейг, Сет Хейг… почему-то вспоминается в связке с его студенткой – слизеринкой-второкурсницей Розой Юманс, уж ее-то лицо зельевар может себе представить сразу и без труда: не красавица, мягко говоря. Оба полукровки, и что-то там еще неладно… Ах да, опять кривое распределение по факультетам… Мальчишка повелся на шляпную агитацию, девчонка оказалась умнее… Травля, склоки, ?ты всё не так поняла, они не хотели, а если и хотели, то не этого, а если этого, то не до смерти, у них всего лишь глупые девчоночьи шалости, но не темная магия, как у твоих?… Дружба дружбой, факультетские баллы – врозь.Между прочим, этого Хейга Северус на днях поймал в коридоре, когда чертов малолетка – туда же, вслед за шестикурсниками! – пытался кому-то сигналить о приближении Амбридж, запульнув под потолок светящийся транскрипционный значок ??? [1]. Учителя все как один делали вид, будто не понимают, что это за тайнопись, и Снейп тоже дал Сету возможность прослыть героем, под пытками у старого слизеринского гада не продавшим военную тайну.?А что произошло, профессор?? – сладенько пропела Долорес, как раз когда он отпустил гриффиндорца восвояси всего с одним снятым баллом и напутствием – мол, а учиться вместо выходок вы не пробовали, мистер Хейг? ?О чем вы, мэм?? – удивился зельевар. ?В чем провинился этот мальчик? Полагаю, я имею право это знать как школьный инспектор?.?Ничего, что могло бы завладеть вниманием школьного инспектора, мэм. Дерзкий негодяй не уступил мне дорогу, но инцидент уже исчерпан. Всего хорошего, профессор Амбридж?.Макмиллан, как оказалось, прибыл прямиком со своей работы.– Всю субботу ковырялись с этим делом, – объяснил он по дороге к винтовой лестнице с горгульей. – Башка теперь как мякиной набита.– Есть подвижки?– Подвижек нет, но крепнет ощущение, что никто из наших и не хочет, чтобы преступника раскрыли. Я даже заметил следы вымарывания в паре мест протоколов осмотра. У всех участников комиссий при этом алиби – улики уничтожали не они. Думаю, что кто-то из цепочки инстанции. Сложно искать того или ту, кого в народе величают Робин Гудом.– Значит, ее найдут другие. Твои сообразительные коллеги об этом, как обычно, не подумали? А найти ее – всего лишь дело времени, – Снейп фыркнул; даже если Гораций и он сам ставили когда-то ?Превосходно? по Зельям тем, кто сейчас идиотничал, не желая раскрывать Леди Джудитту (в одном из притонов, где был найден оставленный ею труп, хозяин смог припомнить, что спутник обращался к ней по имени – Джудит) и вымарывая детали в протоколах осмотра, это совсем не означало, что успешно сдавшие экзамены студиозусы набирались хоть сколько-нибудь ума в процессе службы аврорами. – И тогда к Трелони не ходи, в ?Клуб обезглавленных охотников? поступит новенький… новенькая, чтоб ее…– Малиновый джем, – переступив на нижнюю ступеньку лестницы, сообщил Макмиллан пароль для горгульи, и механизм пришел в движение. – А зачем иначе я, по-твоему, убивал бы на это почти двое суток личного времени? Но там очень, очень глухо, Северус.– Ч-ч-ч-ш-ш! Ладно, всё, приехали. Потом.Это было почти нереально, но с приходом Джоффа настроение стало меняться. С уровня ?кошмарное? примерно до степени ?почти приемлемое?. На такое был способен только Гэбриел в их редкие встречи… и больше, пожалуй, никто. Остальные стабильно бесили. Но Дед незначительное улучшение быстро исправил – так, что Северусу снова захотелось его убить, как нынешним утром. Дамблдор уже всё узнал от МакГонагалл, поэтому у Снейпа создалось впечатление, что их с Джоффом он пригласил сюда, просто чтобы поехидничать под видом внимательной доброжелательности и гостеприимства. Зельевару было настолько противно пересказывать подробности визита к Уизли, что он даже предложил директору прямую легилименцию. Однако тот отказался. Странно, потому что, если один легилимент даст свободный доступ в свои воспоминания другому, это будет мало отличаться от вербального диалога, а информативности окажется куда больше. Уже прощаясь, Дед сделал вид, будто внезапно о чем-то вспомнил. Открыв заляпанную Фоуксом шкатулку, которой выпала нелегкая участь стоять на полке прямо под фениксовым насестом, Альбус вынул оттуда сложенный несколько раз старый пергамент. С виду пергамент был абсолютно пустым.– Думаю, ты с нею разберешься, Северус. Мне отдал ее на хранение один из сотрудников, досрочно покинувший пост, но я подумал, что вам с Джоффри она будет сейчас куда нужнее, чем этой шкатулке.– Позволь угадаю: имя этого сотрудника – Гилдерой Локхарт, не так ли? – скривился Снейп, вертя в руках пергамент, внутри которого наверняка скрывалась та самая карта. Дед сделал неопределенное движение головой, выражавшее скорее согласие, чем отрицание. Не придумав ничего лучше, Северус прицелился в обрывок палочкой: – Откройся!Дамблдор с любопытством следил за его манипуляциями. На поверхности проступили буквы: ?Мудаки Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост категорически не приветствуют профессора Снейпа и…?– Что это? – не понял Северус, пытаясь проморгаться под сдавленный хохот Макмиллана и ухмылки в бороду Дамблдора, однако слово ?мудаки? никуда не исчезало и не видоизменялось, как бы он ни моргал. – Та самая Карта Мародеров?! Но с чего бы…– Я же тебе сказал: мне отдал ее на хранение один из сотрудников. Тот, который виртуозно владеет искусством криптографии.– Гм, – сказал Снейп, в растерянности ощущая неконтролируемый скачок настроения вверх. – Веско. Теперь я просто не имею права не показать это блохастому недоумку.– Я знал, что ты не забудешь старых друзей. Надеюсь, это немного загладило мою вину – ведь я заставил тебя помимо воли пообщаться сегодня с позитивными людьми, хотя воскресным утром ты предпочел бы траур и уныние в своей келье.Будь они с Дедом тет-а-тет, Северус не постеснялся бы вставить ему ответную шпильку – что, впрочем, всё равно не достигло бы цели. Но в присутствии Макмиллана не стал. Слишком уж его порадовал этот несчастный клочок пергамента с приветом от Стинкхорна, на поверку оказавшегося не таким уж болваном. ?Да ты и у Вельзевула найдешь белую шерсть, если он так же пнет под зад твоих школьных обидчиков!? – ?Поздно. Сдается мне, если не Вельзевул, то просто жизнь их уже и так пнула?.Когда они покинули директорскую башню, Джофф выхватил карту и тоже попытался привести ее в рабочее состояние. Но и у него ничего не вышло.– Без Блэка нам в этом не разобраться, – сказал Снейп. – Но процесс мне нравится, – он снова полюбовался результатом Гилдероева вмешательства в структуру артефакта.* * *Почти всю ночь с понедельника на вторник накануне Самайна Гермиона проворочалась в постели, не в состоянии уснуть. То, что она вчера узнала……Из-за бурной деятельности профессора Амбридж занятия по окклюменции со Снейпом им с Гарри приходилось посещать под видом отработок и очень редко по сравнению с прошлым годом. Но обстановка секретности нравилась авантюрной натуре Грейнджер, и она даже воспринимала это как элемент практики под названием ?пусти пыль в глаза инспектору?.– Ну, куда тебе до меня! – шутил Гарри: после памятного 1 сентября его ?выдающиеся? способности защиты разума от вторжения стали у них двоих темой для целой кучи приколов про озабоченность, смысл которых, опять же, был понятен только им, и Гермиона теперь старалась придумать себе дежурное фальшивое воспоминание побезобиднее, а то еще получится с перепугу вот так же – стыда не оберешься.Но в понедельник, как выяснилось позднее, профессору Снейпу пришлось отменить урок, о чем он и сказал Гарри, явившемуся к нему загодя. Они думали, что Гермиона еще не добралась до подземелий, и зельевар на прощание велел ему направить ее обратно, если встретит по пути. Она же, испытывая на себе продвинутые чары инвиза, успела это услышать сама и тихонько замерла неподалеку от кабинета, в полутьме, между двумя постаментами для каменных чаш. Дверь была приоткрыта, но Гарри с профессором еще не вышли, и девушка обомлела, увидев в просвете, что на прощание Снейп дружески встряхнул Поттера за плечи, и тот в ответ легонько ткнул его кулаком в кулак. Гермиона поняла, что стоит с открытым ртом и пялится на закрытую дверь, тогда как Гарри уже дохромал до поворота и собирался ковылять по ступенькам в смежный коридор.Она не знала, как расспросить его об этом. Здесь было что-то очень ненормальное. Гермиона перебирала много разных вариантов, были среди них и самые… непристойные. Правда, их она с возмущением отметала, из-за чего они назойливее всего и лезли в голову. Но это же бред! Да, бред… А как узнать истинный ответ? Ну, наверное, найти способ встретиться с Гарри, что с появлением жабских декретов, коими были завешаны все стены в замке, сделать вне уроков было не так-то легко. При этом девушка понимала, что до завтра она точно не доживет, не узнав всей правды. Гриффиндорская натура взяла свое, но Гермиона никак не могла сосредоточиться на счастливом воспоминании, чтобы вызвать свою выдру. Пока она возилась с чарами Патронуса, подумывая уже, чтобы обратиться за помощью к школьным эльфам, хотя отрывать их от прямых обязанностей по пустякам ужасно не хотелось, к ней прибежал лис Поттера.– Привет, – сказал серебристый зверь голосом своего подопечного, игриво припадая на передние лапы и размахивая пушистым хвостом, как знаменем, – Снейп отменил на сегодня встречу, не спускайся.Он уже хотел удрать, как обычно растворяясь на бегу, но девушка окликнула его и попросила, чтобы Гарри пришел в библиотеку как можно быстрее.Поттер принесся на всех парусах, несмотря на хромоту, и стал извиняться за задержку с патронусом: между подземельями и цокольным этажом за ним увязалась кошка Филча, а значит, где-то поблизости был или сам Филч, или Жаба – пришлось петлять, заметая следы.– Я как раз собирался в библиотеку, и тут прискакал мой ушастый и сказал, что ты срочно меня сюда зовешь. Случилось что-то?– Гарри, нам очень срочно и серьезно надо поговорить!По ее тону он сразу понял, что беседа действительно не на пару минут, а мадам Пинс проблемы с ними перед Амбридж не нужны – она и так уже хмурилась и демонстративно похлопывала книгой по своему столу. Словом, библиотека тоже была ненадежным укрытием, и юноша позвал однокурсницу в Выручайку. Раньше для таких случаев вполне подходила общая площадка Северной башни, но теперь встречи там, особенно между разнополыми студентами, были исключены. Они чуть было не напоролись на миссис Норрис опять, но двери спасительной комнаты восьмого этажа появились очень вовремя.– Фух, вроде успели, – засмеялся Гарри. – Не засекла.Выручайка почему-то приобрела вид библиотеки, причем со стороны Запретной секции – к счастью, без библиотекаря и других посторонних. Гермиона перевела дух, набралась смелости и выложила всё, что видела только что, стоя перед кабинетом Снейпа. Гарри вздохнул, уронил плечи, скроил гримасу, в которой не было особой досады – скорее, смирение перед неизбежным. Слегка улыбнулся. Что? Улыбнулся?– Ты… это… Сядь, – кашлянув, он аккуратно обхватил ладонями ее локти и заставил отодвинуться к ближайшему стулу. Усадил, придвинул другой и сел напротив, по обыкновению поджимая под себя больную ногу – теперь он садился так почти всюду, кроме уроков ЗОТИ, ?политпросвещения? и обеденного зала. – Ты сейчас услышишь много странного, Ге, – в этом месте ее сердце сначала ёкнуло, а потом и вовсе куда-то провалилось. – Моя мама никогда не была женой Джеймса Поттера. Просто они все учились на одном курсе. И Поттер, и Люпин, и Блэк, и Крыса-Петтигрю, и Макмиллан, и наши с Луной мамы… и мой папа тоже. В смысле – профессор Снейп. Он мой отец, в смысле – настоящий отец. А вся эта история с Поттером – это обман, и мы с отцом пока тоже знаем не всю правду.– Но… э-э-э… но как? – пока Гермиона собирала раскатившиеся во все стороны мысли, на память ей пришла история, которой не так давно поделился с братом Криви-младший в гостиной Гриффиндора – а она случайно услышала, но не придала особого значения, только хмыкнула. А зря.Филч отпустил младшекурсника после отработки, наказав ему отчитаться перед профессором Снейпом. Криви отправился в лабораторию, где, как он полагал, мог в это время находиться зельевар. Борясь со страхом, он толкнул дверь и увидел, что учитель действительно находится в кабинете – что-то делает у котла, стоя к вошедшему почти спиной. ?Сэр, простите, меня прислал завхоз. Я отработал! Могу я ид…? Тут ?профессор? обернулся, и мальчишка увидел, что это вовсе не жуткий Снейп, а самый обычный Поттер из Когтеврана, за которым бегает с камерой его брат. И не очень-то он теперь похож на зельевара. Но ведь секунду назад их было не отличить… со спины! ?А, Дэннис! Привет. Ладно, я передам Снейпу?. Только после этого младший из братьев Криви обнаружил, что Гарри всё же заметно ниже Снейпа ростом, да и мантия у него ученическая. Колин сказал Дэннису на это, что у страха глаза велики, но слишком высмеивать не стал. Обознался, со всеми бывает.Теперь всё складывалось в единую логическую цепочку. Хватая ртом воздух и подыскивая хоть какие-нибудь слова в ответ, Гермиона стремительно находила то, на что не обращала внимания раньше, когда видела Гарри каждый день и привыкла, как к части себя самой. Он сильно похож лицом на свою маму, но иногда, когда злится, выражение глаз меняется. Страшным, как Снейп, он не становится даже в гневе, но есть в его взгляде что-то, из-за чего не всякий хочет с ним связываться. А эти космы! Только у Гарри они никогда не выглядят такими грязными. Значит, он не стрижется коротко – нарочно? Голос меняется, и временами… ой. И фигура… Они оба тощие, как два скелета, но не сказать, что в мантиях им это не идет. Да, да, она ведь еще в прошлом году заметила, как Поттеру (да какому там Поттеру? он теперь кто – тоже Снейп, что ли?), как Гарри замечательно подходит средневековый костюм, который он надел во время маскарада. А ведь и та нарядная мантия цвета надкрылий жука-бронзовки всегда красиво сидела на зельеваре, хотя носил он ее крайне редко. То, что она смотрелась на нем отлично, с неохотой признавали даже завзятые модницы Парвати с Лавандой, которые ненавидели Снейпа всеми фибрами души. Да-да, так многое сходилось, и почему только Гермиона упускала всё это раньше?– Но, блин… как это так? – это всё, что Грейнджер смогла в итоге выжать из себя от шока. – Ты – и Снейп… и твоя мама… Это точно? Ты проверял? Как следует проверял? Тогда я уже совсем ничего не понимаю. С какого бока тогда там вообще этот Поттер и почему все взрослые скрывают от нас правду?Похоже, Гарри готовился к этому разговору лучше, чем тогда ко вторжению Жабы в его разум. Парень, конечно, волновался, и руки его нервно подрагивали – а руки, руки у них со Снейпом до чего похожи! ну как она могла не видеть?.. Но, даже волнуясь, рассказывал он всё последовательно и четко. Гермионе казалось, что ей всё это снится. Проснется она утром, встретятся они на уроках, она и скажет: ?Прикинь, я сегодня во сне видела тебя, и ты мне говорил, что Снейп – твой отец?. Интересно, Гарри ее за это сразу приложит Ступефаем или сначала вызовет санитаров из Мунго?– Господи! – прошептала она, дослушав его рассказ. – А Луна знает?– Нет! – в его глазах мелькнул настоящий испуг. – Ге, я очень тебя прошу, не проговорись ей случайно. Или… не выдай как-то по-другому. Она очень наблюдательная, она способна догадаться и без слов, понимаешь? Но папа не сможет научить ее окклюменции, он опасается вмешиваться в ее рассудок… ты же понимаешь, почему? Поэтому нельзя, чтобы она узнала – в первую очередь, для безопасности ее самой и мистера Лавгуда.– А что, если я не смогу… закрыться… когда меня попытаются взломать? Жаба или еще кто-нибудь… Я же всех вас выдам! Ой, Гарри, мне что-то так страшно! – Гермиона потянулась со своего стула, крепко обхватила Гарри руками, и тот обнял ее в ответ. – Блин, лучше бы я этого не знала. К лешему такой катарсис!– Всё ты сможешь. Снейп говорит, что ты более организованна, поэтому успешнее меня в окклюменции.– Да куда уж там!– Ему виднее. И я, наоборот, рад, что ты наконец-то это знаешь: мне было трудно скрывать это от тебя. От других не так трудно…– Он, наверное, разозлится?– Гермиона, он учит тебя этому именно из-за того, что ты мой лучший друг и рано или поздно ты всё равно узнала бы про нас. Скорее рано, потому что мы много общаемся с тобой. Это он велел мне тогда поговорить с тобой насчет занятий.– Да?! Я даже не знала. Офигеть. Нет, правда: офигеть. Но настоящее имя у тебя красивое. Гэбриел! – она прислушалась, как оно звучит вслух, и покачала головой, настолько непривычно было его произносить. – Очень красивое, мне так нравится, вообще-е-е! Я обязательно стану тебя так называть после того, как всё это кончится. Оно гораздо лучше, чем Гарри. Гэбриел! А какой он – Снейп, когда… не Снейп?На мгновение задумавшись, Гарри улыбнулся – и грустно, и светло. Глаза его засияли:– Он прикольный. К нему просто надо приспособиться. Но когда приспособишься, он очень прикольный. И знает столько, что у меня иногда голова готова лопнуть, – юноша посмотрел на заставленные фолиантами стеллажи; ближе всех к ним был ряд с сочинениями мессира Гринделльвальда. – Если окажется, что он прочитал все книги в Хогвартсе, я даже не удивлюсь, – а потом добавил еле слышным шепотом: – Он самый лучший на свете.– О-фи-геть! ?Прикольный? Снейп… Я сплю или рехнулась… – от шквала в мыслях Гермиона даже не знала, что сказать, всё было каким-то лишним и ненужным по сравнению с этим обреченным ?он самый лучший на свете?, сквозь которое она кожей почувствовала бездонное отчаяние. Породить такое предчувствие горя под силу лишь целой стае дементоров. И она знала: столько лет считавший себя сиротой, Гарри теперь боялся и думать, откуда оно возникло. Словно если упорно отрицать Минотавра, тот никогда не появится в глубинах лабиринта и не потребует жертв.– А у тебя с окклюменцией всё получится, Ге. Не смей сомневаться……И вот, совершенно не выспавшись, с черными кругами под глазами и бедламом на голове во вторничное утро Грейнджер плелась на занятия. Первой парой были сдвоенные со змеюками Заклинания, по пути на которые Гермиона почти столкнулась в коридоре четвертого этажа с инспектором школы. Однако девушка вовремя юркнула в Зал Трофеев и затаилась между дверью и шкафом с наградами квиддичистов, а профессора Амбридж немедленно обступила толпа подхалимов со всех курсов. Лучась любовью и преданностью, эти честные мальчики и девочки наперебой докладывали ей о случившемся за последние сутки. Смотреть противно. Гермиона плотнее прижала учебники к груди и фыркнула. Как только у этой жабы получается так влиять на умы стольких студентов? Она же мерзкая, неужели этого не видно? Они рассказывают ей даже о том, в каких образах собираются явиться их однокурсники сегодня вечером на хэллоуинский маскарад! Это уже вообще подлость – ребята придумывали свои костюмы и грим, готовились. Мерзкая Амбридж, отменить праздник она не смогла, Дамблдор не позволил, ну так она подобралась с другой стороны и теперь будет точно знать, кто есть кто. И вредить, конечно. Несмотря на то, что сама Гермиона не особенно-то раздумывала над тем, в чем пойдет на вечеринку, ее не на шутку разозлило, что министерская уродина добьется своего и будет держать всё под контролем. А она слушает ябед с милой улыбочкой и записывает их доносы в свой гадский розовый блокнотик. Вот бы добраться до него и наложить чернильноплевательные чары, какие сама Жаба после обысков накладывает на вещи – книги и личные дневники – учеников!Когда вся эта гурьба приблизилась ко входу в Зал Трофеев, девушка невольно отступила глубже в угол за шкаф. Ткнулась спиной во что-то живое и чуть не взвизгнула, ощутив, как кто-то выдернул из-под ее каблучка отдавленную ногу, после чего тихо и злобно зашипел голосом Малфоя:– Твою ма-а-ать, Грейнджер! Ну на кой тебя-я-я принесло именно сюда?!Но заорать или отпрыгнуть он ей не дал: крепко зажав рот ладонью, придавил к себе и велел вести себя тихо. Толпа промаршировала мимо, и только после этого Драко ослабил тиски.– Да убери ты лапы, Малфой! Сам-то чего тут сидишь? – взвилась Гермиона, несильно хлопнув его учебниками по плечу.– Да то же, чего и ты! – скривился он, дескать – вот еще, отчитываться тут перед всякими маглокровками.– Из-за Амбридж, что ли?– Сучья жа-аба… – прошипел блондинчик, с ненавистью косясь в сторону удалявшегося строя болванчиков. – Из-за нее эти два-а-а придурка… стали совсем как два-а-а придурка.– Кто?– Не тво-ое дело. Грегори и Винс. Чем она их прельстила, жирная торба? Чуть ли не молятся на нее, ка-а-ак тупые ма-а-аглы на своих богов.– А я думала… – она осеклась, потому что была совершенно уверена, что подхалимаж Крэбба и Гойла к Жабе инициирован самим Малфоем. – А ты что? Или они больше не слушаются великого и могущественного потомка Малфоев?– Ой да за-аткнись ты, без тебя тошно. Она и ва-а-ашего… бывшего вашего Лонгботтома обраба-а-атывает. Не вида-а-ала, что ли?– Это как?– Ну да, у вас же с барсуками нет у нее па-а-ар вместе… Эта ста-арая паскуда положила глаз на Пухлого и прямо-таки домога-ается его, цепляет на каждом уроке. Все наши девчонки на первом же занятии вычислили. Да и мы видим, не слепые. Он пробует упир-а-а-аться, но у нее, может, чары какие-то хитрые. Вот бы ее пойма-ать с поличным…– Так отцу скажи!Он посмотрел на нее как на нервнобольную и только ткнул кулаком в стенку. Гермиона вздохнула. Она читала статью Скитер о том, что ?экклезии? Неназываемого в разговоре упоминали Люциуса Малфоя, но Гарри просил не особенно-то верить тому, что написала эта журналистка. Не потому, что на самом деле Пожиратели Малфоя не упоминали, а скорее тому, какие выводы сделала из этого сама Рита. Сейчас девушка уже и не знала, чему и кому верить. Судя по реакции Драко, мистер Малфой с его связями в Министерстве скорее поддержит Жабу, чем поверит наговорам, тем более многие подлипалы-ученики заступятся за нее и присягнут, будто это всё вранье. Или была еще какая-то причина, из-за которой блондинчик не хотел доверяться папаше – Гермиона об этом могла только гадать.– Ладно, идти надо, опоздаем, – буркнул Драко. – Только ты подожди, когда я пода-а-альше отойду. А то еще подумают что-нибудь не то…Оттого, как он поморщился, Гермионе стало понятно, что переживает белобрысая немочь отнюдь не из-за угрозы нагоняя от Амбридж, а за свое чистокровное реноме. Она даже хихикнула: вот дурак, кому он нужен!А насчет Лонгботтома известия были поистине тревожными. Хотя он действительно стал красавчиком за прошедшее лето и казался намного старше ровесников, сама суть не менялась – ему было всего пятнадцать! Неужели слизеринцы правы, и, проповедуя целомудрие налево и направо, Амбридж втайне ?слаба на передок?, как выражаются Браун и Патил? Ужас…У Флитвика они отрабатывали Щитовые. Как это часто бывало, профессор разделил аудиторию пополам, на одной стороне стояли три ступенчатых ряда столов для слизеринцев, на другой, четко напротив – таких же в точности столов для гриффиндорцев. Заниматься практикой в Дуэльном клубе Локхарта было теперь категорически запрещено одним из последних приказов Амбридж, поэтому студенты лениво пикировались друг с другом, не вставая из-за парт, – львята против змеенышей. Одним Протего давался исключительно легко – во всяком случае, Гермиона видела, что на их баррикадах этим заклинанием отлично владеют Рон Уизли и Риона О’Нил, а на ?вражеских? – Драко Малфой с Тео Ноттом и Трейси Дэвис. Другим не давался вообще. Она сама применять его умела уже неплохо, но не идеально. Гарри говорил, что в этом смысле невербальная инкантация scutum иногда срабатывает куда успешнее, причем даже без палочки. Теперь она догадалась, что этому приему его обучил Снейп и что это – чары пепельников, с которыми Снейпа, в свою очередь, наверняка познакомила его жена-целительница. Scutum у Гермионы так и не получился, но лишь потому, что она вообще не очень-то дружила со всем связанным с медициной.– Мисс Грейнджер? Отчего дремлем? – с отвратительной бодростью в голосочке воззвал профессор Флитвик. – На вас это непохоже! Подключаемся, подключаемся!Гарри сказал, что Флитвик тоже знает о них с профессором Снейпом и тоже сам ничего не помнит из-за какого-то грандиозного заклятия. Теперь Гермиона смотрела на когтевранского декана немного другими глазами – как посвященный на посвященного.Очередной взрыв заставил ее подпрыгнуть на месте: это у Симуса Финнигана вместо щитового снова получилось черт знает что, и в стене за его плечом зияла и дымилась обширная выбоина. Малфой – автор этого безобразия – покатывался со смеху вместе с Паркинсон и своими телохранителями. В отсутствие Амбридж Крэбб и Гойл выглядели воплощениями преданности своему сюзерену.– Мерлинова грыжа! – выругался Симус, с чувством швыряя палочку на учебник. – Профессор, ну не дается мне этот Протего! Я же не Пухлый, чтобы защищаться! Научите нас боевым, а? Как только мне исполнится семнадцать, свалю я отсюда в Аврорат, хочу приносить пользу мракоборцам, а не просиживать тут штаны с этой ерундой! Научите, сэр!– О-о-о-о-да-а-а-а! Мракоборец штопанный! – сразу же стали ржать гадюшата, провоцируя гриффиндорцев на праведный гнев. Хотя в данном случае Гермиона была почти солидарна со слизеринцами в том, что Финниган несет ахинею. Ну разве что совсем немного при этом хотелось въехать Малфою кулаком промеж ушей. Из принципа: ведь это ж Малфой. – Да кто тебя в семна-а-адцать пустит ?приносить пользу?, бездарь?– Заткнись, слышь, ты, пожирательский выкидыш! – дернулся было Симус, но с одного бока на нем повис Дин Томас, а с другого – Лаванда Браун, и вдвоем они усадили его обратно.– А ну-ка изобразили мне полный порядок! – легко взмахнув палочкой, потребовал профессор Флитвик, и всех нарушителей спокойствия приподняло над скамейками, как в фильмах про невесомость. А еще они, пунцовые от злости, открывали и закрывали рты, будто рыбы в аквариуме, но не было слышно ни звука. Да и движения их рук были замедлены. – Если вы сейчас дадите зарок вести себя смирно, я посажу вас на место. Но если вы хотите полетать еще… я не возражаю. Только сдавать экзамены потом вам, не забывайте. И даже мистеру Финнигану, который так изобретательно вздумал увильнуть, подавшись в авроры.Буяны закивали и были усажены на места. Правда, Силенцио профессор отменил не сразу, решив сначала навести порядок в голове Симуса, но без язвительных подсказок бледной немочи. Поэтому молчание обеих сторон продлилось.– Несмотря на грубую форму подачи информации, ваш оппонент прав, мистер Финниган, – Флитвик взобрался на свою кафедру и уселся там на стопке книг, закинув ногу на ногу. Ему, наверное, казалось, что смотрится он в этой позе величественно, но Гермиона с трудом подавила смешок. – Ни в семнадцать, ни в восемнадцать, ни даже в двадцать лет вас в реальный бой не направят. А знает ли кто-нибудь, почему? – чароплет отменил заклинание немоты у Симуса и Драко. – О, и как обычно – одна мисс Грейнджер за всех! Ну что ж, просветите вашего однокашника, Гермиона, будьте так любезны.Девушка поднялась, не обращая внимания на скривившихся Миллисент с Панси и прыснувших Крэбба с Гойлом, которым что-то шепнул Драко. Эту тему проходили еще в прошлом году на лекциях продвинутого курса у профессора Умбрасумус. Хотя к колдомедицине и к медицине вообще Гермиона относилась со страхом, тема нейрофизиологии и возрастной психологии магов была ей интересна, и она посещала эти занятия вместе с Гарри. И ни разу не пожалела.– Это связано с этапами развития нервной системы у волшебников. Нас ведь неспроста принимают в Хогвартс не раньше одиннадцати лет – до этого времени мы способны, по большому счету, только на спонтанные выбросы магии и можем не совладать с палочкой. С двенадцати до семнадцати – пластичный период, когда мы учимся контролировать свою психику и свои магические силы. Вообще-то это одно и то же…Ей показалось, что ёрничающий Драко после этих ее слов замер, будто огорошенный внезапной мыслью. Лицо его посерьезнело, он задумался и прикусил губу. Когда Винсент, погыгыкивая, неловко толкнул его в бок, Малфой раздраженно ткнул его в ответ локтем и сказал что-то резкое, так что Крэббу пришлось извиняться.– С восемнадцати до двадцати одного года мы наращиваем свои знания и умения до необходимого взрослому магу минимума, избавляясь от остатков спонтанного проявления силы. И это время считается самым опасным…Гермиона не стала говорить такого в классе, потому что здесь ее не поняли бы девяносто процентов присутствующих, но тогда, у Прозерпины Умбрасумус, она это озвучила. Роковой период напоминал этап обучения вождению автомобиля у маглов, когда начинающий уже освоил управление и почувствовал вкус быстрой езды на покорной ему машине. Успех сделал его самонадеянным: он считает себя асом, и по статистике именно на это время приходится большинство всех самых страшных аварий. Так было и с магией: волшебник мог не сладить с концентрацией выброса и в лучшем случае – просто пережечь себя, сделавшись сквибом. В худшем – нанести непоправимый вред всем, кто при этом был поблизости. Союзникам ли, врагам ли, живым существам или неодушевленным предметам. Если хочешь запороть операцию, сказал тогда им бедный Грюм, отправь вместе со всеми желторотого стажера, которому еще не выдали диплом мракоборца. А выдавали этот диплом – и прошлой зимой этим хвасталась помощница мистера Макмиллана, Нимфадора Тонкс – по достижении новичком двадцати одного года, если его способности позволяли работать в Аврорате.– Спасибо, мисс Грейнджер, присаживайтесь. Так вот, мистер Финниган, наши коллеги из Соединенных Штатов, в отличие от нас, считают себя совершеннолетними только в этом возрасте. Тогда же, когда по магловскому законодательству у них получают все юридические права и обычные номэджи. Возможно, маглы позаимствовали эту древнюю традицию у наших общих пращуров. В прежние времена она была повсеместной. Поэтому, Симус, до воплощения вашей мечты в жизнь вам придется подождать еще лет шесть-семь. И я рекомендовал бы вам потратить эти годы на обучение, а не на препирательства с однокурсниками. Между прочим, мистер Малфой, вас это касается ровно в той же мере.– Что? – вскинул бровь Драко, будто разбуженный; прокрутив в голове только что услышанное и осмыслив, расплылся в мерзкой улыбочке: – Ну я-то в дрессированные ма-а-артышки инквизиторов точно не собира-аюсь, за меня, сэр, вы можете не волнова-аться!– Ах ты!.. – Симус снова вскочил и снова на нем повисли соседи, а Рон просто показал Малфою средний палец, получив в ответ тяжелый и многообещающий взгляд Гойла.Стараясь успеть за время перемены заскочить в Гриффиндорскую башню и взять забытую там по рассеянности одежду для работы в теплицах, Гермиона не сразу услышала, что ее несколько раз окликнули.– Ты мало того, что нах-а-а-альная, так еще и глухая! – буркнул Малфой, затащив ее за рукав всё в тот же Зал Трофеев, на прежнее место. – Слушай, Грейнджер, есть хорошая идея. Только ты должна-а мне сказать, в кого сегодня вечером загримируется Поттер.Гермиона смерила его надменным взглядом и рывком высвободила руку:– Малфой, ты, может, чего-то не того за завтраком поел, а?– Грейнджер, мне с ним поговорить надо. Счита-а-ай, что это вопрос жизни и смерти. Но так, чтобы никто нас при этом друг рядом с другом не увидел. У нас сегодня пары только с ва-ами и с пуффендятлами, я никак ина-а-че с ним не встречусь. Ну помоги, Грейнджер, будь человеком! Я тебе тоже когда-а-нибудь пригожусь. Будь уверена, чистокровные волшебники услуг не забывают.– Зачем тебе Гарри? – с подозрением спросила девушка, всё еще не слишком-то доверяя честно распахнутым серо-голубым глазам Малфоя.– Только никому, ладно?И он зашептал ей на ухо, то и дело оглядываясь на вход в зал.* * *Ржавая Ге прислала после уроков выдру с очень и очень странным сообщением: ?Гарри, сегодня на празднике к тебе подойдет Малфой в облике демона, назовется Мулцибером [2]. Выслушай его, пожалуйста, это может оказаться важно!?– Что ты насчет этого думаешь? – показав записку Мертвяку, спросил юноша.– Ну а чего, босс? С тебя не убудет. Ты же всё равно говорил… – и, абсолютно точно копируя голос хозяина, ворон изрек: – ?Какой мне смысл маскироваться, когда я один во всей школе хромаю хуже царя Тимура и никакими чарами этого не спрячешь?!?– Но это же Малфой… Что с ним вдруг такое?– Вот и узнаем.Гарри и в самом деле не стал слишком заморачиваться со своим образом. Гораздо любопытнее у него на плече смотрелся мимир, пожелавший исполнить роль Вальравна [3]. Он был в алом берете эпохи Ренессанса и круглых очках – уменьшенных старых очках самого Гарри – водруженных на грозный клюв. Спину и крылья его закрывал кожаный черный плащ с пелериной. Поттер же просто набросил на голову капюшон ученической мантии и наложил на лицо хамелеонские чары, из-за которых всем казалось, будто под капюшоном нет ничего. Даже Корнера передернуло, когда он направил в лицо Гарри Люмос и увидел там только внутреннюю поверхность капюшона: в сочетании с двумя иллюзорными стрелами, торчавшими из спины однокурсника, выглядело это почти так же жутко, как дементоры. Позже на вечеринке нашлись и два умника, которые в самом деле нарядились дементорами и напугали пуффендуек-третьекурсниц.Поскольку плясун из Гарри был тот еще, они с Луной, нацепившей очки для выявления мозгошмыгов, чаще сидели где-нибудь в глубине зала, наблюдая за остальными и стараясь не попасться на глаза жабе-Амбридж. Мертвяк не мешал им, соскучившимся друг по другу за эти два месяца запретов, и деликатно отворачивался, когда им приспичивало целоваться. Из солидарности с Гарри Луна тоже не стала выдумывать сложный костюм и заклинания, а потанцевать он и подавно почти выгонял ее, укоряя в том, что из-за него она теряет возможность нормально повеселиться, ведь следующий ?законный? шанс сделать это им всем предстоит только на Рождество, то есть еще через два месяца. Лу делала ему одолжение, но уходила в компании с Шаманом или Роном Уизли с явной неохотой.– На самом деле там нет ничего веселого, – вернувшись в очередной раз, сказала она. – Там везде расхаживает эта двуглавая женщина с целым выводком мозгошмыгов и записывает, кто что делает…– Двуглавая женщина? – в один голос спросили Гарри и Мертвяк. – Ты про кого?Луна сняла свои очки и уже хотела отдать Гарри, чтобы он на кого-то посмотрел сквозь их ?особые? стекла, как тут к ним подошел змееподобный персонаж в длинном, малахитовой расцветки плаще, при каждом взмахе полами превращавшемся в драконьи крылья. Выглядел он еще внушительнее сурового Мертвяка на плече Гарри, а лицо скрывала рогатая маска из сырого мяса.– Нам надо поговорить, Поттер, – сказал он низким, утрированно измененным голосом, но с интонациями, по которым безошибочно угадывался Малфой.– Валяй, – Гарри элегантно поправил воткнувшиеся в его спину стрелы и оперся локтями о бортик фонтана, у которого они сидели. Луна склонила голову к плечу, но на лице ее читалось приветливое выражение, как будто перед ними стоял не кровавый демон в мясной маске, а сама Ровена Когтевран.– М-м-м… предпочтительнее было бы с гла-а-азу на глаз, – Драко с намеком взглянул на Лу и на Мертвяка.– Меня всё устраивает, – невозмутимо отозвался Поттер, поигрывая кистью руки в такт играющей музыке с умыслом раздразнить слизеринца и проверить: психанет или стерпит?Вероятно, дело, с которым подошел Малфой, было для него важнее такой ерунды, как принцип, и он пошел на уступки. Луна снова надела свои разноцветные очки и сказала, что они с мистером мимиром, пожалуй, прогуляются на свежем воздухе. Мертвяк и Гарри запротестовали было, но девушка с загадочной улыбкой покачала в воздухе пальцем, забрала ворона и ушла, оставив их вдвоем.– Повезло тебе с девчонкой… – не без некоторой зависти вымолвил ей вслед рептилоид-Малфой, усаживаясь рядом с Гарри.– Чего хотел-то? – Гарри немного разозлился, что вышло по-малфоевски, да еще и с подачи самой Лу. С нею и Мертвяком корчить из себя крутого босса на ?стрелке? было куда смешнее, а без зрителей уже не то.– Победить в третьем этапе Турнира тебе помогли занятия с Каркаровым, – не спрашивая, но утверждая, заявил Драко.– Да неужели, – тот не стал ни спорить, ни соглашаться, даже не смотрел в его сторону.– Слушай, я не подъебывать тебя сюда пришел, и вообще не до того мне, Поттер. Я хочу предложить сделку, а там уж смотри сам. В том году Каркаров провел у нас несколько уроков по Защите от себя самого, и тебе одному удалось их усвоить. Я подслушал, как отец говорил Нотту-старшему, что ты победил в последнем туре только благодаря Каркарову.– Представляю, как их плющило.– Я бы так не сказал, – равнодушно пожал плечами ?демон?. – Отец, правда, так и не смог понять, какая выгода от этого была самому профессору Каркарову – учить студентов школы-соперницы. Но, в сущности, его это не беспокоит.У Гарри чесался язык поднять тему того, что он слышал от Пожирателей на кладбище относительно участия в их рядах Малфоя-старшего, но Драко вел себя чересчур покладисто, и это интриговало. Хотелось узнать, что же стало причиной такой небывалой кротости. Ладно, подумал юноша, в конце концов, речь шла не о самом Драко, а о его отце, и вообще не факт, что Драко в курсе делишек своего папаши. Посмотрим, к чему он ведет.– Я хочу попросить тебя обучить нескольких наших… ну и, может, кого захочешь учить сам, мне это безразлично… приемам защиты своего разума от внутреннего демона, – наконец скороговоркой выпалил Малфой, совершенно забыв томно растягивать слова. – И вообще от самовнушения и влияния извне. Ты сможешь.Гарри даже не поверил ушам и медленно повернул капюшон к собеседнику:– Что?– Мы можем создать неформальную группу и где-нибудь отрабатывать приемы защиты. Под твоим руководством, потому что ты умеешь.Голову Гарри посетили десятки вариантов, объясняющих действия Малфоя. Львиная доля их сводилась к мыслям о подвохе. Может, он выслуживается перед Амбридж и прознал о Выручайке, теперь пытается втереться в доверие и узнать, как ее открывать? И это самое простое из предположений. Еще, навскидку – план ?Подставь Поттера?, обычная провокация. А может, ему просто нужна Выручай-комната. Для собственных нужд. Интересно, чем же таким Драко проехался по ушам Ржавой Ге, если она поверила и согласилась замолвить за него словечко перед Гарри? Она, конечно, ничего сверх того в своем послании не говорила – ни за, ни против – но уже сам факт, что норовистая Грейнджер, которая терпеть не могла заносчивого Малфоя, не послала того подальше с порога, а решила, что Гарри должен его выслушать, говорил о том, что Гарри и в самом деле должен отнестись к этому серьезнее, чем оно выглядело поначалу.– Перечисли аргументы, Малфой, которые убедят меня поверитьтебе.Драко снял чары маскировки и перестал быть рептилоидом в мясной маске, уставившись на Гарри своими обычными, но теперь до крайности изумленными глазами:– Пиздец, Поттер, ты где этого набрался?! Ты же не слизеринец! Да нет, ты не прими за… это наоборот… Короче, ты же не хотел бы, чтобы твои друзья ходили, как на ниточках, на побегушках у какой-то дряни? Я знаю, ты думаешь… вы все думаете, что я помыкаю ими, как будто они слуги. Ну, они и правда не больно-то сообразительны... Но, знаешь, с друзьями у нас на факультете как-то туговато, и на самом деле Винс с Грегом надежные компаньоны. Порядочные и приличные парни. Если что-то надо, я всегда могу на них положиться, и они потом не будут сидеть со счетами и перебирать, кому и сколько я задолжал. И я не буду так делать с ними. Но тут притащилась эта недотраханная жаба, что-то сделала с ними – и они стали как куклы… – он сжал кулаки и издал горловой звук, подозрительно похожий на рычание. – Я раньше и представить не мог, что буду так беситься, если с ними произойдет что-то похожее. Вернее, я представить не мог, что это вообще может произойти. И я знаю, ты сейчас думаешь, что я рву и мечу только потому, что потерял своих прихлебателей. Нет, Поттер, я их не терял. Грег и Винс всё равно остаются моими союзниками, куда они денутся. Не дождешься. Но когда на них воздействует Амбридж – и я не знаю, как она это делает – у меня всё переворачивается в кишках. Они становятся как куклы-варежки. Я еле сдерживаюсь, чтобы не проклясть ее каким-нибудь страшным заклинанием… может, даже Непростительным…– Малфой, ты не боишься, что она сейчас может тебя подслушать? Тот же ?Мелиус аудире?…– Хер ей, а не подслушать, – злорадно ухмыльнулся Драко. – Я еще до того, как сюда подойти, напихал вокруг помех. Меня отец и декан давным-давно научили, а я усовершенствовал. Кстати, если согласишься, я с тобой поделюсь своими наработками. А если не согласишься, я однажды приложу жирную суку Авадой, меня упекут в Азкабан, а ты всю жизнь будешь страдать муками совести, что довел меня до ручки, хотя мог бы помочь!– То есть ты хочешь, чтобы я научил твоих приятелей сопротивляться воздействию Амбридж, потому что думаешь, что она как-то на них влияет?– Это же очевидно, что влияет, Поттер. На всех влияет, не только на них двоих! Не верю, что ты сам не замечал этого сто раз.– Допустим. Но с чего ты взял, что у меня хватит пороха кого-то научить? Я и сам-то сумел это применить только с перепуга, – откровенность за откровенность, тем более Гарри вообще не видел смысла преувеличивать перед кем бы то ни было свои заслуги в прохождении Лабиринта. – Сам же потом будешь трезвонить на каждом углу, что я никчемное трепло, если у меня не получится обучить Крэбба с Гойлом…– Не стану я трезвонить. Я тоже попытаюсь овладеть этим умением, а если смогу, то мы с тобой потом вместе примемся за этих охламонов. Одна голова хорошо, а две…– Малфой, ты псих.– Да. И назовем нашу психованную организацию ?Орден Неверующего Фомы? – как ты на это смотришь? [4] Ты вправе позвать в нее кого сочтешь нужным, а мне важно только, чтобы Жабе стали неподвластны Винс и Грегори. Ну давай, Поттер, решайся!Гарри уже хотел сказать, что должен всё это обдумать, как вдруг музыка оборвалась и Большой зал огласили вопли: ?Тот-кого-нельзя-называть! Он здесь! Неназываемый проник в Хогвартс!?Школу вмиг охватила паника, как в древности охватывало пожаром деревянные поселения.* * *Получив нагоняй от МакГонагалл за то, что напугали девчонок из Пуффендуя, когда нарядились дементорами и подкараулили их неподалеку от кухни, близнецы Уизли выкатились в клуатр западного крыла. Они хихикали и жалели лишь о том, что напугали девчонок, а не розовую жабу. Хотя, по их мнению, это было бы здорово.– Скучновато здесь, Фред. Может, махнем в Хогсмид, пока малышня резвится?– Джордж, ты же знаешь, что я за любую потеху. Хочу увидеть жителей Хогсмида, но больше всего я хочу увидеть их, когда они увидят нас! – Фред расставил руки в рваной хламиде и пошевелил пальцами.– Давай посмотрим, чтобы не напороться на Филча. Старикан сегодня был особо свиреп.Они вытащили свою знаменитую карту – к сожалению, лишь бледную копию той, которая уплыла у них из рук два года назад – и стали изучать, какой из способов покинуть Хогвартс сегодня окажется наиболее удобным. Но вдруг пустая схема коридоров и дверей – все одушевленные существа сейчас находились или в Большом зале, или в лазарете – ожила, и в районе пятого этажа вспыхнуло имя, из-за которого Джордж от неожиданности выронил свиток, а Фред вскрикнул. Там, окаймленное рамочкой с барочными вензелями, обманчиво легкомысленно красовалось: ?Лорд Волдеморт?.Фред опомнился первым и подхватил карту с пола. Он-то и успел заметить мелькнувшую рядом с рамочкой Неназываемого рамочку поменьше и попроще с именем Северуса Снейпа. [5] Она мигнула и исчезла, как если бы зельевар опять покинул территорию школы – оба Уизли помнили, что на том этаже есть загадочное зеркало с потайным ходом, ведущим неизвестно куда, потому что коридор был замурован, и все попытки устранить завал ни к чему не приводили. Значит, ход всё-таки работал, просто на расчистку их умений пока не хватало.– А если это какая-то лажа? – тупо пялясь в чертеж на то появляющееся, то пропадающее страшное имя, пробормотал Джордж. – Карта-то у нас не ахти, как и часы дома…– Не гони на часы, часы нормальные, – тоже шепотом огрызнулся Фред. – А карта – хрен знает… Надо проверить.– Проверить? Как ты собираешься проверять? Пошли лучше скорей к Дамблдору или маме-кошке, пусть они проверяют.– Очкуешь, что ли?– Кто? Я?! Да ты офонарел, братец! Пошли!Собирая на бегу самодельную систему зеркал для подглядывания за углы и повороты, близнецы кинулись к нише у вазона с агавой: в анфиладе, спрятанной там, имелась пожарная лесенка наверх, сделанная зачем-то изнутри, а не снаружи постройки. Она позволяла тайком проникнуть на другие этажи, не приводя в движение центральную лестницу здания, на которой любой оказывался беззащитным и видимым отовсюду как на ладони. Лесенка была встроена в узкий вертикальный тоннель, напоминающий дымоход, и лезть по ней можно было только по очереди. Тем не менее, когда карта вывела братьев на нужный этаж, шаги Неназываемого отчетливо отдавались уже в коридоре четвертого этажа. Он спускался! Парни наладили свои зеркала, просунули их в воздуховод под самым потолком коридора и с колотящимися сердцами стали ждать. Наконец он вышел – светящееся мглою жуткое пятно за спиной, венец из шипящих змей, длинные одежды... Бросив там же все приспособления, Уизли сломя голову рванули в Большой зал.– Тот-кого-нельзя-называть! Он здесь! – Неназываемый проник в Хогвартс!Им поверили не сразу. МакГонагалл даже подступила с сердитым выговором. Но по состоянию близнецов стало понятно, что на этот раз они никого не разыгрывают. Дамблдор возник в зале, словно из ниоткуда, и пресек вспыхнувшую панику одним взмахом палочки, заодно заблокировав вход в помещение:– Всем оставаться на своих местах. Фред и Джордж, подойдите и покажите, что там у вас.Взглянув на карту, с которой, как назло, именно в это время Тот-кого-нельзя-называть бесследно исчез, директор нахмурился.– Сэр, честное гриффиндорское, он там был! – взмолились ребята. – Наверное, он понял, что мы за ним проследили, и скрыл себя чарами ненаносимости.– Вы за ним – что? – сдавленно пискнула профессор Стебль и принялась активно обмахиваться своими большими жилистыми руками, чтобы не рухнуть в обморок. – Просле… Проследили?!– Мне срочно нужен профессор Снейп, – нахмурился Дамблдор.– Я уже отправила за ним в подземелья, – сказала декан, пряча всё еще светящуюся после заклинания палочку в складках одежды.– Сэр, – снова оживился Фред, – его нет в подземельях! Он был… там! С Сами-знаете-кем! Снейп – предатель!– Не говорите чепухи, мистер Уизли, – морщась, отчеканила профессор МакГонагалл. – Профессор Снейп никогда не присутствует на этом празднике, это так. Но он мог просто патрулировать школу вместе с нарядом мракоборцев.– Профессор, но мы не видели там нигде никаких мракоборцев, а Снейп был на одном этаже с Неназываемым… Да что там на этаже! Он прямо рядом с Неназываемым был, правда же, Джордж?Второй близнец растерялся: он-то имени Снейпа на карте заметить не успел, и лжесвидетельствовать перед волшебником такого разряда, как Дамблдор, ему очень не хотелось. Несмотря на то, что это было бы лжесвидетельством во благо, ведь Фред лишь бы что выдумывать не станет даже про слизеринского сальноволосого ублюдка. Пришлось признать, что Снейпа он не заметил. Дамблдор нахмурился еще сильнее и отпустил их.Тревогу, повисшую в Большом зале, можно было пощупать руками. Скинув карнавальные образы, все будто приросли к своим местам, студентки-старшекурсницы жались к своим парням, у кого они были, или кучковались между собой, у кого не было. Средние и младшие курсы обступали преподавателей, похожие на перепуганных цыплят на птичьем дворе.– Снейпа надо вывести на чистую воду! – настаивал Фред, а Джордж сильно в этом сомневался.К ним наконец-то пробились Рон и Джинни. Они, как и следовало ожидать, приняли сторону Джорджа, но едва на них начали поглядывать, умолкли и отошли вовсе. Семейное должно оставаться в семье, это был девиз клана Уизли. Даже если кто-то из Уизли был круто не прав. Тут к ним приблизилась МакГонагалл и сухо отозвала Рональда с Джиневрой. Самый удобный момент улизнуть. Фред удвоил силу, уговаривая брата, и очень неохотно, но Джордж сдался. Плохо, что Неназываемый пропал с карты и больше не появлялся, но если быть осторожными… Осторожными? Да если здесь сейчас окажется вся свора Пожирателей, школе конец, какая тут осторожность? Большой зал выдержит штурм недолго. Надо действовать и, в первую голову, доказать директору, что тот пригрел на груди подлого змея.– Пошли через камин, у меня осталось немного летучего пороха, – в конце концов согласился Джордж. – На двоих хватит.Единственный пункт назначения из Большого зала – кухня. При этом двери кухни заблокированы не были, и парни в два счета выбрались оттуда в коридоры замка. Теперь они не сводили глаз с карты, но и сами передвигались под сильными чарами инвиза и шумопоглощающим заклинанием, которое нейтрализовало звук их шагов и шорох одежды. Защита от дурака, как говорил об этих ухищрениях Перси, когда был старостой. С ним такие штучки не проходили: он знал их авторов всю свою жизнь.Уизли прошли мимо комнаты завхоза. Высунувшийся из-за двери Филч только с подозрением покрутил головой, никого не увидев, и забрал миссис Норрис, которая попыталась шмыгнуть у него между ногами в коридор. Кошка была недовольна – вырываясь, она зашипела на пустую стену. Когда дверь закрылась, близнецы перевели дух и продолжили путь.– Куда же он подевался? – то и дело шептал Фред, чувствуя себя сбившейся со следа гончей: ему так же хотелось скулить и гоняться за собственным хвостом от бессилия.– Кажется, там кто-то есть! Это…И едва Джордж это вымолвил, на карте четко проступило имя – Северус Снейп – и он сам тут же обозначился в темном простенке между окнами. Зельевар стоял, подпирая плечом стену, сунув одну руку в карман сюртука, а вторую пряча за спиной. На голове его чернела широкополая и островерхая шляпа колдуна, хотя и с ней обознаться было невозможно: Снейп излучал бы особый вид ненависти, даже будучи полностью замаскирован.– Трик-о-трит, Уизли, – насмешливо-издевательским тоном вымолвил он, не меняя позы, как будто стоял здесь со времен Основателей. – У вас по одной попытке, чтобы угадать, что у меня в руке.Близнецы, которые поначалу чуть расслабились, видя, что перед ними пусть и предатель-вредитель, но Снейп, а не Тот-кого-нельзя-называть, после этих его слов опять насторожились. Кто сказал, что слизеринский гад менее опасен? Он тем временем повернул голову к Фреду и безошибочно назвал его по имени и фамилии – даже родная мать не единожды ошибалась, путая их!– Фред Уизли – итак?– Э-э-э… палочка, сэр?– Холодно, мистер Уизли. Как жаль. Джордж Уизли – вам слово.– Не знаю, сэр…– Это слово хорошо характеризует ваш факультет, господа. Факультет немогузнаек, – он выкинул правую руку вперед, и парни инстинктивно отпрыгнули от него, хватаясь за палочки.На ладони его лежали две большие канцелярские папки:– Это ваши личные дела. Ваше, мистер Уизли, – старый змей с очевидным удовольствием отдал одну папку Фреду, – и ваше, мистер Уизли, – та же участь постигла Джорджа. – Рад сообщить, что больше вам не придется утомлять себя соблюдением элементарных правил поведения в учебном заведении. Удачи.Не проронив больше ни слова и даже не сняв с Гриффиндора ни единого балла, Снейп круто развернулся и, словно на черном парашюте, улетел в своей мантии к лестнице цоколя.– Я говорил тебе, что карта врет, как Сквибилла! – переведя дух, сварливо выдал Джордж.– А я говорю – не врет! Здесь что-то нечисто!– Отцу будешь рассказывать теперь… Хотя меня больше беспокоит мама…Сзади них послышались гулкие шаги нескольких ног. Близнецы выставили палочки, но тут коридор ярко осветился, и перед ними возникли три аврора во главе с мистером Макмилланом.– Разве вы должны быть не в Большом зале? – как будто удивленно, но на самом деле с едва скрываемой иронией спросил он. – Пройдемте, джентльмены.* * *Этой холодной праздничной ночью в учительской Хогвартса происходили странные вещи. Под одновременный бой часов, отмерявших полночь, в комнату проникла приземистая Помона Стебль с огромной бутылкой огневиски в руках. Она устремилась к столу, за которым шептались Вектор, Синистра и Флитвик. Остановившись напротив нумеролога, декан Пуффендуя торжественно выставила бутыль перед нею и с чувством, на всё помещение, изрекла:– Наслаждайся, Септима!__________________________________________[1] Значок [?] используется в английской транскрипции (означает звук между русскими ?а? и ?э?). Из-за внешнего вида его прозвали ?лягушкой?http://www.pichome.ru/images/2018/08/29/23KqX1kI.png (картинка для сайтов, где символ не может быть отображен в корректном виде).[2] Мулцибер – имя одного из адских демонов (не Некрономикон!): http://9net.ru/103-ad.html[3] Вальравн – в датском фольклоре ворон, напитавшийся останками погибшего в битве короля или вождя и приобретший благодаря этому сверхъестественные способности. Описывается способным принимать облик рыцаря либо мифического существа – полуволка-полуворона: http://runarium.ru/valravn[4] ?The Order of the Doubting Thomas? – как-тотак. Орден имени предшественника всех агностиков. И еще я тут попутно узнала, что в англофандоме существует фанфик с таким названием (в жанре слэш). Сразу скажу, не читала (не читаю на английском) и, думается, цель преследую совершенно другую. Поэтому слэшных пейрингов в своем фанфике тоже никак не могу пообещать.[5] Всё верно: эпик-босс (красный, три стрелы вверх) и его свита. Кто в теме, тот оценит.