Глава тридцать седьмая (1/1)

…Падая, Снейп успел различить всё те же бешеные глаза неизвестного и хмурые, злые, навыкате зенки Кричера. Еще не достигнув пола, он приложил ряженого Акселитусом. Тот захрипел от удушья, выронил кинжал, схватился за горло и просто подломился на том же месте, где стоял.– Пошел нахер, Кричер, мать твою эльфячью, сука! – проорал из полутьмы разъяренный Сириус, которого встреча со стенкой добрее не сделала. – Как ты ее оживил, мудак?Домовой эльф сразу как-то сник, свесив руки по швам и не пытаясь помочь упавшему. Еще немного – и удавка довершит начатое. Тот уже и не брыкается, не сучит ногами, только как-то нелепо подергивает стопой из-под старушечьих лохмотьев. Наверное, агонизирует, подумал Снейп, поднимаясь и отряхивая мантию очищающим заклинанием. Развели в библиотеке антисанитарию, святотатцы…– Я же сказал тебе, что это не Вальбурга, – буркнул он напарнику, снимая заклинание, поднимая за шиворот полубесчувственного незнакомца и на всякий случай охлопывая его одежду в поисках палочки. Мужчина сидел, подвешенный за воротник, голова его безжизненно болталась, руки висели плетьми. Тоже еще конь выискался, под стать Блэку… Как такого можно было перепутать с высохшей древней хрычовкой?Сириус направил в них подсветку, и Северус недовольно сощурился:– Лучше в глаз себе так посвети, тупица.– Погоди! – голос Блэка сорвался. Лишь чуть приглушив силу Люмоса, Сириус стремительно, не сводя с ряженого зачарованного взгляда, переместился к ним, ухватил парня за волосы на темени и запрокинул его голову: – Рег?! Эй ты, выкидыш эльфийской шлюхи, ты что, оживил Регулуса, некрофил ты сраный?!– Хозяин Сириус, это не так…– ?Хозяин Сириус!? – кривя рот и дергая за длиннющие патлы полумертвого от асфиксии брата, передразнил Блэк. Двусмысленность ситуации только усугубляла ощущение, что сейчас этот бешеный прихватит Рега за подбородок и, насильно открывая и закрывая ему рот, станет делать вид, будто озвучивает своего пленника. – Семейка утырков, блядь! Как ты это объяснишь?Регулус что-то простонал. Снейп отодвинулся от них и, сложив руки на груди, встал поодаль, чтобы в равной мере видеть каждого из участников идиотской комедии.– Господин Регулус не умирал! Смерть была инсценирована, чтобы его оставили в покое, и всё! – чуть не плача, оправдывался старый домовик. – Он ведь тоже выдающийся иллюзионист, мой добрый господин Регулус! Ни в чем не уступал вам, хозяин Сириус, – а эту добавку Кричер буркнул нехотя и едва скрывая лютую злобувместо должного елея.– А мамашины шмотки на кой ляд напялил?Можно подумать, он не знает, как его братец любил рядиться в женские платья и скакать на пьянках перед собутыльниками! Даже не скрывал. А что Вальбурга? А Вальбурге было наплевать и растереть, лишь бы с маглами не якшался, как старший сынок-изгой.– На то воля самого господина Регулуса. Он не любит незваных гостей, и после того, как негодяй ограбил дом…– Так вот кого надо благодарить за спятившего Флетчера! Ну спасибо, что… – старший из братьев Блэк тяжело закашлялся, и в груди его как будто завелся магловский самосвал: – …что… хоть… оставили живым…Флетчер! Северус насторожился. Блэк успел упомянуть этого подонка, а потом у него начался приступ, провоцируемый Дислексией, а это значит… Будто угадав ход его мыслей, Сириус слабо улыбнулся и утер выступившие от кашля слезы. Регулус тем временем окончательно пришел в себя. Он таращился на них с братом дикими глазами, а тело его скукожилось в какой-то немыслимой позе и не спешило с нею расставаться.– Разорванная, разорванная… Отойди… Разорванная, она как будто… структура разорванная для того, чтобы говорить слишком пандемически…– Что он там лопочет? – прислушиваясь, спросил Сириус.Кричер утер слезу и горестно, борясь с неудержимым желанием кинуться на помощь любимому хозяину, пояснил:– На господина моего находит… Тогда я перестаю понимать его. Он сидит в такой позе часами… а то и днями. То молчит, то говорит вот такое, но я его не понимаю. По-английски говорит, и я стараюсь, но не пойму, чего он хочет. Позвольте мне позаботиться о нем, мастер Сириус!– Стой на месте. И не смей башкой биться. Просто стой и…– Просто? – воспрянул Регулус и с удивительной рассудительностью продолжил: – Ну да, просто это будет более разорванно, чем на пятом курсе. В шестом кабинете, где безусловное значение местонахождения имела важность формулы мерцательной стихийной неупорядоченности простой человеческой любви… Конечно, если растянуть кабинет по разорванной структуре, то проявится больше возможностей…– Я сейчас рехнусь, Снейп…– И ты тоже? – съязвил зельевар, отлепляясь от стенки. – Похоже, это у вас с ним фамильное…Блэк-старший поднял голову. Неужели на его лице было страдание? Неужели он еще питал какие-то теплые чувства к своему братцу, которого все семь учебных лет костерил в хвост и в гриву?– Чем ёрничать, забрался бы ему в мысли и посмотрел воспоминания! – в отчаянии бросил Сириус. – Наверняка там найдется что-то полезное.– Уволь. Еще я не забирался в головы шизофреников. Если хочешь сделать из своих мозгов помойку, я могу обучить тебя легилименции на бытовом уровне. Сам и полезай.Северус присел на корточки возле них, осторожно разглядывая Регулуса, который явно стремился сжаться в позе эмбриона, но пока подчинялся воле брата.– К хуям твою легилименцию, раз от нее толку ни на ломаный кнат! Что же с ним делать, Севе… Снейп? Я ведь все эти годы считал его мертвым… а он, оказывается, был рядом, куда ближе, чем я… кха-кха-кха… дум… думал…Ну вот, снова закатился. Что же такое он чуть было не сказал сейчас в связи с Регулусом, если заклинание столь прытко его заткнуло? ?Был рядом, куда ближе, чем я думал… все эти годы?? Все эти годы?!– Ты все эти годы был на Гриммо?!Сириус, захлебываясь, кивнул и повалился рядом с Регулусом. Тот поспешил свернуться в рогалик, но ни на мгновение не прекратил свой бред, текущий свободным и не замутненным осмысленностью потоком.– Домовик, займись своим господином! – Северус попытался облегчить участь старшего из братьев, приподнимая его за плечи, чтобы не поперхнулся слюной.– Кричер не слушает дрянных полукровок! – с этими словами Кричер кинулся к Регулусу, тем самым полностью перечеркивая сказанное за секунду до этого. Да, ошибка вышла: шизофреников тут, пожалуй, трое.Вообще интересно, как Блэк успевает ляпнуть что-то прежде, чем его рот запечатывает Дислексией? Механизм ее действия таков, что заклинание активируется еще на стадии формирования связной мысли. Ах, ну да! Преимуществом блохастого кобеля в данном случае являлась редкая способность сначала говорить, а потом думать. Если вообще было это ?потом?.Когда все наконец пришли в себя, а Регулус законсервировался в вычурной позе, Снейп и Блэк-старший повернулись к Кричеру. Старый домовик, кажется, уже смирился с присутствием скверны во вверенном ему жилище и не только нападать, но и злобно скрипеть в адрес незваных гостей больше не пытался.– Даже не знаю, эвакуироваться отсюда или посмотреть, чем всё закончится, – мрачно признался зельевар, вставая на ноги. – Но в Мунго вас всех троих без очереди примут – это вне сомнений.– Нельзя его в Мунго, – возразил Сириус не менее мрачно, – но и тут нельзя оставлять… с дементорами…– Отойдем на пару слов, – и, отведя Блэка подальше от Кричера, застывшего над неподвижным подопечным, Снейп шепнул ему, чтобы дал приказ домовику отвечать на вопросы. – Только сам не мешайся, от тебя толку… А насчет вас с Регом есть идея, но до поры ничего обещать не смогу. Надо будет проверить… Пока же настрой этот мешок с потрохами на то, чтобы он открывал свою пасть не ради оскорблений, а ради информации. Давай, давай.И домовый эльф поведал им престранную историю, из-за которой Северус ощутил настоятельную потребность всё-таки плюнуть на резоны и порыться в голове Сириусова братца. Но слишком уж велик был риск и самому лишиться рассудка в результате такой вылазки. Увы, Кричер знал далеко не всё.Когда раскол между слоями волшебного общества конца семидесятых стал уже необратим, ожесточенность стычек между кланами возросла в разы. Однажды домовик встретил у порога запыхавшегося и порядком встревоженного Регулуса. Юный господин спросил, дома ли мать, и велел Кричеру ничего ей не говорить о его возвращении. Госпожа Вальбурга знала, что любимый сынок должен быть сейчас где-то с другими Искушенными Смертью (Снейп и Блэк-старший переглянулись, Сириус презрительно покривил губы, да и зельевара изрядно повеселил пафос эльфийской интерпретации самоназвания экстремистов). Юноша закрылся в своей комнате и призвал Кричера. ?Мне нужна твоя помощь, но матушка не должна ни о чем узнать?. Он коротко объяснил, что намерен разыграть собственную смерть, а затем скрыться в заточении в подвалах родного дома, покуда события не разрешатся тем или иным образом. Из его сбивчивого рассказа эльф понял лишь то, что Тот-кого-нельзя-называть почему-то подверг опале свою самую преданную сторонницу – любимую кузину Беллатрикс – и даже покушался на ее жизнь, и спаслась она лишь благодаря патрульным аврорам, дежурившим в ту ночь близ того места, где на нее напали подосланные Темным Лордом убийцы. Белла передала всё это Регулусу, не чаявшему в ней души и всегда почитавшему ее за идеал и пример для подражания. Испытав на собственной шкуре, чем заканчивается ?милость? Повелителя, молодая женщина предупредила юного брата, что теперь не поручится за безопасность кого-либо из их рода, а потому на его, Регулуса, месте была бы очень осторожна ?с этим старым зарвавшимся полукровкой?. Регулус внял, но просто так из Искушенных не уходил никто. И не просто так – тоже. Единственная причина считалась уважительной – выйти из организации вперед ногами. Что он с успехом и разыграл, скрывшись в подполье. Госпожа Вальбурга от отчаяния выжгла с ветви генеалогического древа семейства барельеф старшего сына-отступника. Затем свершились события того рокового Самайна 1981 года. Сириус был огульно обвинен в предательстве семейства Поттеров, а также в шпионаже в пользу Того-кого-нельзя-называть, и приговорен к Азкабану. Неведомо по каким причинам, именно в ночь с 31 октября на 1 ноября Вальбурга Блэк окончательно лишилась рассудка. Тронулся разумом и Регулус в своей уединенной комнатушке. Состояние обоих усугубилось близким присутствием стражей Азкабана, где удерживали сознание заключенного Сириуса. Обычно для таких целей использовали нежилые дома или помещения, никогда не предназначаемые для жизни в них людей, но тут о существовании Регулуса не знал никто, а связываться со старухой побоялись, уж слишком она была не в себе и почти не контролировала выбросы собственной магии, притом весьма и весьма темной. Госпожа протянула еще четыре года, едва ли узнавая ухаживавших за нею Кричера и младшего сына, который также временами нуждался в присмотре слуги. Воплотившись в портрете после смерти и намертво приклеив полотно к стене темным заклятьем,до абсолюта усиленным Завещанием Ведьмы, она, кажется, обрела власть над мыслями и поступками юного затворника. Во всяком случае, он не раз заявлял об этом Кричеру, жалуясь, будто слышит голос матери в собственной голове, и та велит ему делать то или это.– Пусть расскажет об Азкабане, – вполголоса пробормотал Снейп на ухо Блэку, стараясь не замечать презрительных гримас старого слуги и перегибаясь в сторону Сириуса через погрызенный молью подлокотник старинного кресла. Однако тот жестами дал понять, что ему будет слишком проблематично отдать такой приказ вслух. Он только велел Кричеру отвечать правду на все вопросы зельевара.– Кричер мало знает о традициях пенитенциарной системы вашего Министерства, – проскрежетал эльф, тщетно пытаясь испепелить проклятого полукровку взглядом водянистых глаз с вывернутыми мясом наружу нижними веками. Северус подавил ответную злую ухмылку. Для существа, живущего на положении раба в семействе потомственных радикалов-чистокровок, этот ветхий ублюдок был на редкость эрудирован и сметлив. ?Пенитенциарной?, Мерлин покарай! – Кричер видел лишь то, как отряд замаскированных в алых плащах с клобуками закрепили ту картину на лестнице, и с этого дня в доме стало невыносимо. Кричеру приходилось часто отлучаться, чтобы остаться в здравом рассудке…Снейп покосился на рассевшегося в соседнем кресле Блэка, и тот молча кивнул. То есть, когда он не говорил, но только слышал то, о чем ему нельзя было распространяться, заклятье не действовало. Что ж, замаскированные в алых плащах – это авроры-оперативники высшей квалификации. Обычно именно они обеспечивают безопасность слушаний на судах Визенгамота и препровождают самых опасных приговоренных к местам их заточения. Ходили слухи, что их побаивались даже дементоры и что они были вхожи в Отдел тайн невыразимцев, святая святых Минмагии. Но вот то, что открывалось за их действиями в доме Блэков, для него стало неожиданным поворотом.– Азкабана не существует… – не спрашивая, а утверждая, пробормотал Северус. – Тебя не ссылали ни на какой остров, и всё, что писали и пишут в газетах – это дезинформация… Ты был здесь… и твое сознание было перемещено в эту картину. Так?Блэк поводил бровями, повертел кистью руки, дескать – ну, грубо говоря, так – и на всякий случай проверил, на месте ли братец. Пребывая в каталептическом трансе, тот вообще выпал из реальности и, казалось, даже не дышал.– Твое сознание само породило чудовищ… – продолжал Снейп. – Ты сам сотворил своих тюремщиков, и теперь они преследуют тебя, где бы ты ни был… Решение в духе Голландца… [1] Хм… всё ведь так просто: никакой затраты энергии, ресурсов… никакого риска. Всё так… изобретательно и гениально. Но как ты покинул эту картину? Как ты сбежал, черт возьми?– Хозяин Сириус – анимаг.– И чем ему это помогло? – было что-то забавное в том, чтобы говорить о присутствующем Блэке в третьем лице с его слугой. – Постой, я догадываюсь. Он сохраняет рассудок и память, закрываясь анимаформой, в которой его мозг более незатейлив, а потому психологически неуязвим для собственных химер. Да, всё логично. Значит, большинство Пожирателей, которые официально заключены в Азкабан, никогда не покидали пределов страны и находятся под таким же домашним арестом? А что Беллатрикс Блэк? Твой господин не говорил тебе, кто были те авроры, которые спасли ее?Домовик наморщил лоб с туго натянутой блестящей кожей, готовой, кажется, лопнуть на неровном, яйцевидной формы черепе. Регулус говорил ему. Снейп ощутил, как дернулось веко под правым глазом. Говорил. И пусть только попробует соврать, будто нет.– Одним из них был проклятый предатель семейных ценностей благородных волшебников, – выплюнул Кричер, цитируя покойную хозяйку. – Тот, кто сбил с пути старшего сына госпожи.– Поттер?! – не сговариваясь, в один голос воскликнули мужчины.– Кто произнес имя этого сквернослова и магохульника в моем жилище?! – заверещали стены голосом чокнутой старухи. – Вон! Вон отсюда!– Поттер был аврором? – спросил Снейп, но Сириус уверенно кивнул. А значит, его удивил только второй факт – то, что кузина обязана жизнью этому лосю.Ходили слухи, что Беллатрикс любила практиковать садомазохистские забавы. И до недавнего времени Северус был уверен, что ей вполне нравится отжигать в компании нежити Азкабана и что, целуя дементоров, она за двенадцать лет значительно снизила их популяцию. По новым сведениям, ее судьба сложилась как-то иначе: трудно вообразить, что после такого прокола Темному Лорду удалось вернуть преданность бывшей прихлебательницы. Белла, которую за глаза называли не иначе, как Шаронь [2], была кем угодно, только не наивной идиоткой со сверхидеей всепрощения.Что ж, у кого спросить о службе Поттера в Аврорате, Снейп знал. Макмиллан слишком уж часто нарывался быть подсказчиком и помощником, пусть пеняет на себя за то, что зельевар наконец-то воспользуется его предложением.– Что здесь делал Мундунгус Флетчер? – небрежно бросил он заготовленный вопрос домовику, делая при этом вид, будто не слишком-то интересуется ответом.– Мародерствовал. Он грязный вор, но мой господин хорошо проучил его.Глаза Блэка оживленно замерцали, и по этому блеску Северус догадался, что снова наткнулся на нужную нить в клубочке.– И он спер двенадцатый том сочинений Геллерта Гринделльвальда?Кричер удивился, а Сириус разочарованно цыкнул.– Кричер не видел у него никаких сочинений, – сказал домовик. – Он не успел унести ничего важного.Блэк с досадой хлопнул себя по ляжке, а когда зельевар конкретизировал вопрос об украденном, Кричер отказался вспоминать о том, что произошло больше десяти лет назад, да еще и с вещами, не имевшими никакой ценности.– У него есть нормальная одежда? – бросая взгляд в сторону Регулуса и поднимаясь с кресла, в конце концов спросил Северус. Эльф враждебно кивнул. – Хорошо, принеси ее.– Что надумал? – не без удивления спросил Сириус, догадавшись, что школьный враг намерен как-то поучаствовать в судьбе его родича, к которому в прежние времена относился немногим лучше, чем к четверке Мародеров. Во всяком случае, Снейп расценил его интонацию и выражение глаз именно так.– Из всего, что мы тут услышали, вывод напрашивается очевидный: чем дальше вы от этой сучьей картины, тем меньше вы психи. Оставлять вас здесь будет бесчеловечно даже по слизеринским понятиям, – нарочно съязвил он в ответ. – Поэтому приготовься к аппарации с балластом: вряд ли твой братец сможет выполнить ее самостоятельно и не расщепиться.А еще Снейп очень надеялся, что на Блэка-младшего хотя бы иногда снисходят прояснения и его можно будет расспросить о некоторых важных вещах, неизвестных домовику.* * *Школьная жизнь текла своим чередом. Провальная идея Макмиллана научить мелкотравчатое стадо создавать зелье ?Первой помощи?, как и ожидалось, потерпела фиаско на первом же уроке, когда даже в сильной группе с участием двух опытных алхимиков и весьма продвинутой в науке зелий старшекурсницы, мисс Эпплби, хватило одного болвана-Коронадо, чтобы испортить вещество уже на третьем этапе.После недели, уроки ЗОТИ на которой ?отвел?, прячась под обороткой, Сириус Блэк, к своим обязанностям приступил настоящий профессор Люпин. Первые же выходные Блэка закончились обретением брата, и теперь ему было не до маскарада.С расспросами о Поттере к Джоффу зельевар подступил очень осторожно. В целом, он не видел препятствий к тому, чтобы доверять именно Джоффу Макмиллану как человеку. Но он видел таковые, как только вспоминал его ?инквизиторскую? деятельность. И картины рисовались самые неприятные: Джоффри так активно лезет в душу со своей помощью только для того, чтобы втереться в доверие; или: Джоффри просто хочет иметь под рукой удобного осведомителя, к тому же имеющего выход на Верховного Чародея; или… Но чем дольше они общались, тем скорее Снейп врубал окклюменцию, иначе хорошо прикормленная паранойя начинала переть во все стороны, как испорченное дрожжевыми спорами зелье сосредоточения. Нет ничего хуже, чем предвзятость в умопостроениях. Ты уже всё решил для себя и принимаешь только те факты, что гарантируют удобный тебе вывод, а все неудобные и противоречащие оному– отсекаешь. Это самый провальный метод при любой аналитике. У Снейпа не было причин доверять Макмиллану, но не было причин и не доверять. Раньше, до этой затеи с патрулированием Хогвартса, Северус однозначно причислял бывшего пуффендуйца к стану врагов – тот мракоборец, да еще и карьерист. Но после нескольких эпизодов общения краска на картине, которую рисовало воображение, значительно пооблупилась. А под ней проступило нечто иное. Как будто из другого мира, из другой реальности. Это и пугало, и дразнило руку, готовую вооружиться мастерком и ободрать к чертовой матери взбугрившуюся краску, чтобы увидеть, что там внутри, с той стороны…– Аврор? Поттер? – переспросил Макмиллан, распахивая свои разноцветные глаза, и лицо его, с виду обычно хищноватое и даже жесткое, сделалось ребячливым, более подходящим его истинной натуре. – Надо же… Откуда такие сведения?– Это можно как-то проверить… по твоим каналам?– Проверить можно, смущает другое: я тогда, конечно, тоже был новичком и мог не знать всех коллег, но теперь… Если это какое-то замалчивание – то зачем? Кто сказал тебе о Поттере?Снейп поморщился:– Давай так: если это правда, я выдам тебе источник. А если вздор, то… к чему засорять голову лишним вздором?– Хмпффф! – с легкой досадой на то, как его легко обвели вокруг пальца, фыркнул и рассмеялся Джоффри. – Вот змий ветхозаветный… Договорились.Аврор махнул своей витой палочкой с серебристым навершием, фиксируя для себя напоминалку. Похоже, ему и самому уже нравилось разгадывать эту шараду.На первом же педсобрании директор поставил всех перед фактом курьезного события: гриффиндорский третьекурсник, чья слава бежала впереди него самого, соперничая даже со славой выскочки-Поттера, написал прошение о переводе на другой факультет.– Не томите, Альбус, – попросил Флитвик. – Куда это собрался наш Невилл? Надеюсь, не в Слизерин?По учительской пробежал дружный смешок, но на всякий случай Северус скрестил за спиной пальцы: мало ли что могли подлить в питье этому пухлощекому недоразумению братцы Уизли, неспроста же парень совсем отчаялся. Вдруг решил свести счеты с жизнью таким заковыристым способом и попросился в серпентарий. Для истории Хогвартса это беспрецедентный случай.– Нет. Не в Слизерин, – откликнулся, ухмыляясь в бороду, Дамблдор. – В Пуффендуй.– А что сразу ко мне?! – не успев скрыть возмущения, всплеснула руками Стебль.Снейп не сдержал ехидства:– Ну это ведь ты на каждом шагу трубишь о выдающихся способностях Лонгботтома в области ботаники. Вот, вероятно, поэтому он и возомнил себя выдающимся гербологом.– Одно дело похвалить мальчика, в отличие от тебя, Северус, и совсем другое – быть его деканом. Чуть что – сразу в Пуффендуй! Пуффендуй не каучуковый!Но поддевать Помону было неинтересно, слишком она предсказуема и пресна. Зельевар переключил внимание на МакГонагалл:– Довели его, Минерва, твои хваленые архаровцы [3] с их пресловутой солидарностью и взаимовыручкой… И почему я не удивлен?– Конечно, если ты, Помона, или ты, Минерва, возражаете, я не возьму на себя смелость настаивать и откажу студенту, но… А что всё-таки скажешь, ты, Северус? – Старик взглянул на него поверх своих стеклышек, и, несмотря на мелькнувшие в ярко-голубых глазах искорки веселья, Снейп на полсекунды ощутил себя нашкодившим учеником.– Я? – он хотел съязвить и в этот раз, но, внезапно передумав, ответил серьезно: – Вообще-то я давно считаю, что весь этот балаган с траченным молью колпаком приводит только к лишним осложнениям. Однако мое мнение на этот счет ты и так знаешь. Что до Лонгботтома, я с первого дня не сомневался ни минуты, что его место в Пуффендуе, где он сможет в полной мере раскрыть свои способности среди равных по духу.– Пуффендуйцев считаешь недалекими, циничный ты лжец и мизантроп… – очнувшись от сна наяву, нараспев провещала Сибилла Трелони.Если что и осталось у Снейпа с юности, так это полное неумение игнорировать брошенную в лицо правду. Только сейчас он уже не швырялся в ответ оскорблениями вслух, а ограничивался их перечислением про себя. Удивленная его словами, Помона не стала возражать и предложила подождать еще год, чтобы присмотреться к достижениям ученика (?А там или осел сдохнет, или падишах преставится?, – прочел Северус на ее круглом лице).– И, если он не передумает в течение испытательного срока, я возьму его к себе с четвертого курса.Зельевар криво усмехнулся и взглянул на приютившегося у камина Римуса. Тот кивнул, а после собрания догнал его, летящего на всех парусах по коридору.– Можно тебя на пару слов? – пытаясь приноровиться к его шагу, что при заметной разнице в росте было нелегко, спросил Люпин. Снейп и не подумал облегчать ему задачу. – Мы говорили с Гарри, и он сказал, что некоторое время назад ты обучал его боевым заклинаниям.– Ну, и?..– По-моему, он сожалеет о вашем обоюдном решении прекратить их.Этот хренов дипломат так и высказался, тщательно подбирая слова: ?о вашем обоюдном желании?. Северус хорошо представлял себе, в каких выражениях поведал о нем мальчишка старому подельнику своего папаши.– В самом деле? С чего бы это?– Он признал, что ты действительно… хороший учитель, – Римус смущенно улыбнулся, но от замечания удержаться не смог: – Как это ни странно.Снейп резко встал и вертанулся на каблуках туфель. Только звериная реакция Люпина позволила тому вовремя изменить траекторию и вильнуть в сторону.– Так. С этого момента покороче. Что вам с ним от меня надо?– Его боггарт – дементор. И Гарри не может вызвать Патронус.– Кто из нас преподаватель Защиты?– Мы с тобой прекрасно знаем расстановку сил, – слегка улыбнулся оборотень, снимая очки и протирая стекла платком. – Я всего лишь декорация и признаю это. Если следовать букве закона и соблюдать требования всех протоколов, в открытую преподавать эту науку так, как надо, в Хогвартсе едва ли возможно. И если в Министерстве станет известно о том, кто я…– Так вот приложи усилия, чтобы там не стало известно, – с нажимом ответил Снейп и, умолкнув, хмуро проводил взглядом проковылявшего мимо них Филча без его обычной спутницы-кошки: уж очень ему не понравилось, как посмотрел на них завхоз. – Чтобы проблем не было ни у тебя, ни у меня. Мальчишке передай: я жду его завтра в четыре пополудни у входа в… он знает, куда. И если опоздает хотя бы на полминуты…– Спасибо, Северус, – скособоченное лицо Римуса просияло.– Совсем обнаглели, – процедил зельевар, продолжая свой путь.Мальчишка не только не опоздал, но и какое-то время до прихода зельевара околачивался возле ?зеркала? Мебиуса. Стараясь не утратить гримасы неприязни, Снейп разглядывал его ближе и пристальнее, чем на занятиях. Прошедшие месяцы изменили внешность Поттеровского сынка так, как бывает только в отрочестве: не видишься с однокурсниками каких-то пару месяцев, а потом едва ли узнаешь среди них знакомые физиономии.Поттер почти не вытянулся за лето – впрочем, в кого ему особо вытягиваться? Подрастет еще максимум на пару-тройку дюймов и станет как его плебейский папаша. Но вот на лицо… Снейп не без досады прикусил внутреннюю сторону губы. Еще подросток, но уже с намеком на переход в юношескую пору, Поттер становился всё больше похожим… на нее. Теперь не только этими внимательными, широко распахнутыми глазами. Перед Снейпом просто-напросто стояла одетая в мальчишеский спортивный костюм, покороче подстриженная и ставшая брюнеткой Лили. Только если всматриваться, становились заметны черты мужского типа. Овал бледного от природы лица без единой веснушки чуть более продолговат, чем был у нее. Резче выражены скулы, упрямее подбородок, грубее нос, гуще и значительно темнее брови, не девчоночья форма губ... Ну и, разумеется, на худой длинной шее уже проступает бугорок адамова яблока. Всего этого хватило Северусу для того, чтобы опомниться.Не говоря ни слова в ответ на приветствие (да и виделись уже на занятиях, к черту формальности!), он открыл переход и пропустил Поттера вперед себя.А ведь у Лили и ее сына даже почерк почти один – частокол с легким обратным наклоном, весь в каких-то петельках, нет-нет да проскакивают заглавные в середине слова, где им совсем не место. ?Ты сама-то свою писанину как разбираешь, Лилс?? – ?Отстань, Сев, ты еще не видел рецепты магловских врачей, если мой почерк тебе не по нраву!? И – хлоп скрученным свитком ему по макушке. Чтобы не умничал…– Что у вас там? – раздраженно бросил Снейп и с еще большим раздражением понял, что почти не слушает, о чем ему толкует эта подростковая копия Эванс, потому что у мальчишки в точности, как у нее, слегка движется кончик вздернутого носа во время разговора…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Твой Патронус должен быть кроликом, Эванс! Если тебе когда-нибудь наконец удастся призвать Покровителя, я зуб даю – он будет кроликом!– Да иди ты, Сев! Почему кроликом?! – злится она.– Скажи что-нибудь. Не оборачивайся, в зеркало смотри! – он стоит за ее спиной, и оба смотрят в глубину зеркала. – Ну, говори же!– Да что говорить?!– А?!! Видала? Эванс! – он передразнивает, но его уродский клюв не способен передать трогательности ее смешного носика.– Ну тебя к чертям, Снейп!..– Поморщи его, как ты всегда делаешь! Ну пожалуйста! Вот так!– Отстань, Сев, – но под натиском умоляющих жестов и просящих взглядов сдается. – Как? Так? Так? Всё, отстань!Убегает, смеясь, и он несется следом…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Профессор?Вчитывающийся, сосредоточенный взгляд. И в прищуренных крыжовниково-зеленых глазах – вопрос: ?Всё в порядке? Вы меня слушаете??– Да, я всё понял. Ступайте вперед, Поттер.Он выделил мальчишке лишь какие-то секунды, чтобы освоиться на ярком свету по выходе из подземелий, и взмахнул палочкой, выбивая оружие из его руки. И даже не поверил глазам, когда Поттер рыбкой нырнул через груду валунов вместо того, чтобы упасть, лишившись палочки. С видом ?я выучил ваши прошлые уроки, профессор? он показал, что держит палочку в левой руке, а правая свободна. И это была не его палочка, а какая-то новая, из светлой древесины. Не подставляясь дальше, Снейп убрался под прикрытие каменной гряды, отделяющей тропинку от хаотично наваленных обломков скал.– Для вызова телесного Патронуса, – почти нараспев проговорил он, без конца меняя местоположение, чтобы запутать противника по ту сторону каменной преграды, – необходимо вновь пропустить через себя одно из самых ярких и счастливых ваших воспоминаний…Несколько вспышек заклинаний – и мальчишка отзывается совсем не с той стороны, куда, казалось бы, изначально направлялся. Снейп был удивлен, почувствовав непонятное удовлетворение этой тактикой.– Я подумал, сэр, что это день встречи с Лавгудами… когда Ксенофилиус…Вот тебе, чтобы не болтал! Поттер кувырком – точно сломает себе что-нибудь, как обычно! – скатывается за горб небольшого перевала, но уже оттуда договаривает ровно с того места, с которого его прервало сбивающее с ног заклинание Снейпа:– …сказал мне, кто я такой. Но оно не срабатывает… У меня…– И что у вас?Зельевар нарочно исказил источник звука так, чтобы слова прозвучали у студента прямо за спиной. Поттер вздрогнул, рванулся в сторону и, почти налетев на преподавателя, в последний миг укрылся за камнем:– У меня голова всегда остается холодной, сэр. Я не умею быть счастлив, как нужно.– Вы сменили палочку, – решив сделать передышку, Снейп прижался спиной к тому же валуну, с другой стороны. – С чем это связано?– Меня не всегда устраивает, как ведет себя основная.– Ведущую руку вы тоже сменили?Кажется, этот дерзкий потрох осмелился тихонько хмыкнуть?– Ну я же знал, с кем буду иметь дело.– В кои-то веки толково, Поттер. Что с вами? Вас покусала Грейнджер, и вы теперь умеете думать?Тишина.– Только не молчите, иначе я решу, что угадал.Тишина.Призвав режим инвиза, Северус бесшумно сменил местоположение, и вовремя: из-за камня вылетело заклинание, по внешнему проявлению – обездвиживающее. Вот щенок. Не иначе как всё лето упражнялся со своими дружками! Да, их поколению палец в рот не клади. Открылся Поттер при этом, правда, самым дурацким образом, но Снейп решил пока не пользоваться огрехом ученика и посмотреть, что будет дальше, когда тот зарвется от безнаказанности. Проведя серию напряженных в плане сосредоточенности боевых, когда было не до болтовни, зельевар снова спустился в защитную канавку и заскользил там по лабиринту, столь же витиевато строя обманчиво мягкую речь:– Если вы полагаете, Поттер, что вам не хватает нужных воспоминаний, то с какой стати я смогу вам помочь в том, в чем не смог Люпин? Вы же не настолько ущербны, чтобы предположить, будто именно я добавлю вам позитива?– Нет, сэр! – донеслось откуда-то справа, причем мальчишка слегка усилил звук Сонорусом. – У нас… некоторые… пустили слух, что существует не только обычный Патронус, но и противоположная его модификация…– Это как? – Снейп был изумлен поистине безграничной фантазии некоторых студентов Флитвика. Не иначе как Коронадо провел каникулы в гостях у деда и привез оттуда свежих запасов лозы духов. – Что еще за противоположная…– Антипатронус… Мрачный Патронус, сэр.Воображение тут же нарисовало зельевару насупленного Хагрида, нервными рывками располовинивавшего червей-ротожопов.– Поттер, вы бредите! Ваше состояние вызывает тревожные мысли.– Но должен же быть какой-то выход! – в отчаянии крикнул мальчишка, и Снейп поразился: он, похоже, и правда перепробовал уже всё, но зашел в тупик. – Я не хочу снова оказаться бессильным против этих тварей! Сэр.– А я не хочу тратить свое время впустую, если вы поступите, как уже поступили в прошлом году, когда у вас, видите ли, ничего не получалось, и похерили все результаты предыдущей работы…– Сэр, я не поступлю так больше, клянусь вам!– Мне мало вашей клятвы, Поттер. Даже если вы поклянетесь с помощью магии, мне будет мало проку, когда вы поплатитесь своими способностями в случае обмана. Мне нужны гарантии более ощутимые. Вы ведь знаете кодекс Слизерина? У нас ничего не делают просто так.– Чем я смогу отплатить вам? – не оставляя себе ни секунды на обдумывание, выпалил Поттер.– Если вы всерьез желаете это обговорить, то я объявляю перемирие. Спрячьте палочку и выходите на тропинку.Мальчишку не было видно ровно пять секунд. Затем он выбрался на тропу между двумя насыпями. Безоружный. Н-да… Как бы там ни было, он всё еще идиот. Жаль, что в Хогвартсе не привлекают к ответственности за дачу взятки Распределяющей Шляпе – иначе как бы этот болван смог проникнуть на факультет умников?– Хорошо, Поттер, в этот раз я не стану пользоваться вашей глупостью, но на будущее: если Темный Лорд или любой другой темный волшебник скажет вам, будто берет тайм-аут для переговоров, не торопитесь прятать палочку слишком далеко и вообще идти на какие-либо уступки.Твердый ответ Поттера еще раз удивил зельевара:– Поверьте, сэр, я улавливаю разницу между вами и темными магами. Пожалуйста, назовите вашу цену, и я…– Обнесете банковскую ячейку своего более чем обеспеченного папаши? – с сарказмом перебил его Снейп, выходя навстречу. – Нет, у меня нет счета в Гринготтсе, чтобы чахнуть над златом великих Поттеров, и я говорю вообще не о том. Если хотите учиться у меня, вы должны оказать встречную любезность и учить меня.Юный мерзавец уставился на него так, как будто Снейп только что сплясал перед ним вприсядку или рассказал анекдот:– Сэр?! Я? Учить вас? Чему?!!– Парселтангу, Поттер. Парселтангу.* * *Сложно было разыскивать Мундунгуса Флетчера, почти безотрывно находясь в Хогвартсе или же отчитываясь за каждый совершенный вне школы шаг перед директором. Следы пройдохи-Курилки затерялись где-то в трущобах магического мира. Снейп не доверял никому и предпочитал контролировать все процессы самостоятельно. По этой самой причине расследование стопорилось, а Блэк бесился от нетерпения там, куда Северус спрятал их с братом – вроде и под носом у всех, а на поверку – в такое место, где никто и не подумает искать. И только что-то, кажется, пронюхавший завхоз Филч изредка бросал на зельевара полные подозрения взгляды, но те разбивались о несокрушимую стену окклюменции. Кажется, старый сквиб решил устроить за ним слежку: Снейп не раз замечал его в пабе Аберфорта Дамблдора как раз в то время, когда заглядывал туда сам, а было это столь редко, что списать на простое совпадение такие встречи было невозможно.– Хорошего дня! – расплываясь в премерзкой улыбке, завхоз слегка приподнимал широкополую шляпу над жиденькими зализанными волосенками и как ни в чем не бывало покидал заведение.* * *Исполнительный перфекционист Джоффри молчал очень долго. Если бы Северус знал его чуть хуже, то мог бы решить, что Макмиллан попросту забыл о своем обещании касательно Поттера. Однако во время рождественской вечеринки аврор спустился к нему в подземелья, когда Снейп уже решил, что достаточно помелькал на виду, но пора и честь знать.– Ты задал непростую задачу, – признал Джофф. – Я уже думал, что всё это ерунда, когда через поиск Поттера вдруг наткнулся на личное дело кого бы ты думал?– ?– Гилдероя Локхарта. И там указано, что именно он, наш многажды осмеянный старина Стинки, изобрел ключ к толкованию многих закодированных записей. Словом, наш экс-профессор был дешифратором высшего разряда. И, соответственно, кодификатором также. Именно Стинки упоминает аврора Поттера, имя которого нашел якобы в одной из оригинальных версий трудов Гринделльвальда.– Того самого Поттера? Не Генри и даже не зельевара Флимонта?– Нет-нет, того самого, Джима… то есть Джеймса. Я соглашусь с тобой: это о-о-о-очень странно. Но обрывок этого факта хранится в архивах, несмотря на то, что полноценного официального подтверждения я не нашел. В досье на Джеймса Поттера значится то же самое, что известно всем: участник Сопротивления, возглавленного Альбусом Дамблдором в конце 70-х – начале 80-х, член не санкционированного Министерством объединения (читай: группировки) ?Орден Феникса?… Я вот тебе даже снимок принес из его личного дела.Джофф протянул колдографию, с которой на них таращился этот очкастый лось в костюме, напоминающем квиддичный, с эмблемой дамблдоровского огненного петуха на левом плече. Бравые фениксы, хм! Отсиживаться под Фиделиусом, отдавая бразды правления в руки ничтожного предателя, которого этот тупенький наивненький Темный Лорд даже никогда не заподозрил бы в причастности к Обету Доверия… Снимок вообще был каким-то необычным, как будто его собирали из разных кусков реального Поттера.– Это всё похоже на какой-то информационный вброс, – продолжал Макмиллан, усиливая огонь в камине на радость цветистой поросли, оккупировавшей все стены Снейповой обители. – Как будто в слаженно работающий механизм сунули жучок. Или подсадили вирус в организм…Как информационного паразита. Северус неосознанно коснулся татуировки на своем предплечье, а потом с силой потер ладонью лицо. Он чуял, как чуют запах озона перед грозой, потаенную и дьявольски гениальную помеху, сдирающую, подобно мастихину, достоверно выписанный кем-то парадный портрет мироздания. Только не мог ни объяснить этого словами, ни подцепить кончик нити в плотно скрученном клубке загадок.Макмиллан смотрел на него с веселой насмешкой. Впрочем, его взгляд был оправдан: случайно поймав свое отражение в темном зеркале, Снейп с неприязнью заметил собственные горящие глаза и подумал про уродливую, окончательно съехавшую с катушек Медузу Горгону под стать Вальбурге Блэк.– Я что, вслух это сейчас сказал? – недовольно бросил он, тут же пряча бледное лицо под завесой слипшихся черных патл. Не хватало только показаться адептом теории заговора!– В общем, Северус, толкуй это всё как знаешь, но я считаю, что Джеймс Поттер действительно служил какое-то время при Аврорате. Это почему-то скрывалось как неудобный факт. А после его смерти были извлечены и уничтожены даже те немногие сведения, которые Министерство формирует и хранит как о каждом сотруднике, так и о группах. А теперь расскажи мне то, что обещал: откуда тебе достались такие зацепки?Стоит заметить, что Северус приготовил несколько шаблонов для будущих отговорок, чтобы улизнуть от прямого ответа. Тогда, в сентябре, он и в самом деле не собирался выдавать Макмиллану свои источники. Но сейчас, в конце декабря, когда замок сотрясался от праздничного оркестра, а студенты бесились в Большом зале, словно черти в пекле, напоминая о неотвратимом приближении часа икс будущего года, в душе зельевара вспыхнуло какое-то безрассудное ?а будь оно всё неладно, расскажу?. И он рассказал. И о доме на Гриммаулд Плейс, и о Сириусе с Регулусом, и об Азкабане с дементорами, и о том, как после известия о гибели семьи Поттеров в отчаянии принял условия Дамблдора, а затем, коль скоро терять ему было уже нечего, втайне от всех собственными силами провел рискованный теургический обряд и заполучил Грега… И, черт возьми, еще много о чем рассказал он старине Друиду. Да обо всём. Потому что уже знал, что Джофф – окклюмент практически того же уровня, что и он сам, а значит, залезть к нему в голову без его на то согласия не сможет ни один псионик. Северус говорил и говорил, как будто его накормили веритасерумом, и понимал теперь, почему многие маглы так любят бегать исповедоваться своим духовным наставникам. Пожалуй, в последний раз он так откровенничал лишь с Дамблдором, да и то подобное случилось почти тринадцать лет назад.– Я должен дать тебе Непреложный Обет о неразглашении, – с невозмутимым видом дослушав его до конца, как будто ничего не случилось, вдруг сухо заметил Макмиллан.И Снейп знал эту его манеру. Когда мягкий и дружелюбный по отношению к близким ирландец вдруг начинал говорить таким подчеркнуто-сдержанным тоном, это означало лишь одно: в душе у него сейчас творится ад, и самое малое, что он мог бы натворить, это броситься отвоевывать у мира справедливость. Но поскольку Джофф не был гриффиндурком, да еще и занимал такую должность в Аврорате, непростительно глупая выходка была бы для него чревата. Возражать против Обета зельевар не стал: это практичный и разумный шаг, который обеспечит им доверительные взаимоотношения. Однако стоило им поднести палочки к сцепленным рукам, над запястьями их что-то сверкнуло, отталкивая заклинание.– Не принимает? – нахмурился Джофф. – Мерлин, какого черта?!– Этому есть единственное объяснение: ты уже дал мне этот Обет. Я не знаю, когда. Но магия говорит сама за себя.– Ну вот, хотя бы это я выяснил, – аврор горько усмехнулся. – То, что на мне висит Непреложный, я узнал давно. Но кому я его давал – только сейчас… И я тоже не помню ни-че-го. Северус, ты же понимаешь, что это означает?– Теперь да. На нас на всех наложены чары Забвения.– Не просто чары Забвения, Снейп. Не просто. Нам подменили реальность. Иногда что-то похожее практикуют невыразимцы, но очень деликатно, и до сих пор это касалось лишь нарушителей Статута и маглов, увидевших то, что не должны были видеть. А тут… Это… это магия такого уровня, что я даже не знаю, как далеко простираются возможности того, кто эти чары наложил.– Ровно до столкновения с теми волшебниками, у которых стопроцентный иммунитет к Обливиэйт… Но таких, как известно, в каждом поколении единицы. У нас в стране, во всяком случае, я знаю только о троих, и двоих заставили замолчать при помощи Дислексии, а третий еще настолько мал, что вряд ли что-то помнит и без стирания… Об этом и пыталась сказать Пандора…Макмиллан закрыл глаза. Морщина между бровей углубилась:– И из-за этого погибла…Они замолчали. В камине послышался сигнал о том, что кому-то не терпится выйти на связь с хозяином комнаты. Снейп открыл доступ и убрал все заглушающие заклинания. В огне возникла Минерва и вызвала обоих в пиршественный зал, бросив косой взгляд на Джоффа, который успел трансфигурировать из малахитового Снейпова пресс-папье винный кубок и прикинуться уже достаточно счастливым жизнью.– Ну идем, попортим настроение красной шайке, – поднимаясь, сказал Северус, чтобы фразу успела услышать отбывающая МакГонагалл. – А то, похоже, заскучали там без меня…Филиал преисподней действительно выглядел почти так, как, направляясь сюда, представлял его себе зельевар. Все тифлинги давно перемерли бы от зависти, увидев, как контачит этот выводок недоволшебников под скрежет недомузыки. На следующем педсовете нужно будет подразнить Деда, чтобы откомандировал Флитвика в мир маглов на настоящие концерты. Так, глядишь, может, чему-то научатсяи здесь. Хотя вряд ли.Второкурсники врассыпную брызнули с дороги, третьекурсники всё больше сидели по углам, уминали сласти и зубоскалили о выплясывающих ?старичках? от четырнадцати до восемнадцати лет. ?Старичкам? же особый повод потрясти костями был не нужен: в равной мере охотно они делали это и на метлах во время квиддичных тренировок, и на танцполе в рождественскую ночь. Но пусть уж лучше обтираются друг о друга прилюдно и сейчас. Иначе позже Филчу придется отлавливать их по темным углам, а старушкам-профессорам – охать о развращенной молодежи и отнимать его, зельевара, время запросами сварить десяток галлонов контрацептивного зелья экстренного действия.Покуда продвигались к учительским столам, где в своем кресле с высоченной спинкой восседала МакГонагалл, Макмиллан успел уйти в невидимость и куда-то подеваться. Усевшись на свое место, Снейп выхватил взглядом Люпина, который игрался со столовым ножом, но не ел. Зельевар машинально представил себе разметку лунного календаря. Нет, в запасе еще четыре относительно спокойных ночи. Будто услыхав его, Римус обернулся и кивнул. Боковым зрением Северус уловил еще чье-то внимание со стороны, направленное на них, и тут же отследил источник. Вернее, сразу два источника, и оба женского пола: первой была метаморфиня-Тонкс, а второй – старшекурсница-пуффендуйка Эпплби. И обе девицы, кажется, довольно настойчиво изучали оборотня, рискуя пропилить в нем дырку пылкими взорами. Не знаю, как мои двери, Лунатик, но твои, похоже, скоро осадят. Лишь бы это не были двери Визжащей Хижины…* * *Непонятно, откуда Дамблдор выудил сведения об ?особой? активности бывших Пожирателей, которые, по его словам, опять начали стягивать силы. Снейп теперь использовал все возможности, чтобы видеться с Люциусом как можно чаще, но Малфой-старший вел себя как ни в чем не бывало, разве что сильно злился на Рубеуса Хагрида:– Если и после этого ходатайства Попечительского совета в Министерстве не примут никаких мер, я буду крайне удивлен, – говаривал он, и Снейп не мог понять, каких мер ждет старый приятель: что ему поймают на Диких горах Шотландии того самого грифона и устроят зверю показательную декапитацию на глазах у всего Хогвартса? Хагрид и без того на время разбирательств отстранен от преподавания, вместо него Уход за магическими преподает Вильгельмина и очень этим недовольна.Никаких свидетельств относительно объединения Темных кланов пока не было. Несомненно, что-то такое, на уровне предчувствий, в воздухе витало. Но предчувствия, как известно, в пробирку не положишь и под микроскоп не загонишь. Наиболее влиятельные семьи наверняка оказывали давление на министерских, и оттого законы из-под пера некоторых чинуш выходили на редкость идиотскими. Особенно в тех областях, что были связаны с жизнью маглов и контактами с их миром. А выслуживались в Минмагии просто наперегонки, будто их отмечали галочкой в какой-то специальной книге. Но Снейп имел доступ далеко не ко всем, кто до падения Темного Лорда был лоялен в отношении Пожирателей или активно поддерживал их позицию, а после – остался на свободе. Поэтому претендовать на полноценную статистику алхимик не мог. Выглядели эти кланы покуда разрозненно и не слишком пассионарно. Можно допустить, что Дед сейчас просто перестраховывается. Но это и к лучшему: хотя бы здесь он не допускал гриффиндорской безалаберности…* * *С попытками призвать Патронуса у Поттера всё застопорилось на неудачах. Мальчишка переживал не лучший возраст, и Северус хорошо помнил, каково было ему самому в эти же годы – когда надо и учиться, и куда-то стравливать дурь, которая из-за обилия подростковых гормонов копится в тебе и прет во все стороны. Как похлебка в волшебном котелке, а ты забыл заклинание отмены. Однако зельевар ловил себя на том, что отчасти завидует ему, потому что вернуться туда, в те свои годы, невозможнодаже на пару минут.– Знаете, Поттер, ну их гремлинам, этих ваших патронусов, – сдался наконец и Снейп. – Наша задача – обратить вспять дементоров. Как правило, большинство задач имеют несколько способов решения. Давайте попробуем теперь заклинания пепельников. Чем черт не шутит – большинство из них предназначены для упокоения нежити…Глаза мальчишки вспыхнули радостью, и он с тройным рвением кинулся осваивать мрачное заклятье, которое услышал от учителя еще на первом курсе. И, разумеется, у него ничего не получалось из-за незнания основ. Снейп покусывал губы. Чтобы объяснить ему принцип действия этих чар, не обойтись без экскурса к самым истокам. А значит, придется привести для сравнения и законы ?темной волшбы?, что вне всяких сомнений вызвало бы протест у… нее. Но иначе до парня не дойдет. ?Прости, Лили?.– Сядьте, Поттер, и подключите к ушам ваш мозг, насколько это возможно сделать. Знаете ли вы, чем принципиально отличаются темные заклинания от обычных?Тот покачал головой. Что ж, у него хотя бы хватило ума не ляпнуть первое, что пришло на ум, а таким, как он и его папаша, в голову первым делом приходит сентенция ?Темные – всегда отвратительны, чистые – наш выбор?.– Когда вы творите обычные чары, то практически не пропускаете их через себя. Это лишь дело техники: правильно поставленной руки, правильного жеста, правильной вокализации – не имеет значения, вслух или про себя… Всё это вам преподают профессор Флитвик и профессор МакГонагалл. Именно для классической магии однажды изобрели проводник в виде этих вот палочек, – Снейп повертел свою в пальцах, даже слегка дунул на кончик, как однажды увидел в магловском фильме, где ненастоящий гангстер подул в ствол ненастоящего револьвера, – скипетров, жезлов, посохов и так далее. Пользуясь ими, маги практически не тратят в процессе волхования собственную магию. Или, как говорят на Востоке, ?прану?. Даже в самом напряженном бою без применения темных заклятий маг может устать лишь физически.Он взмахнул палочкой, создавая над тренировочным полем у башенки полупрозрачный купол, а пару валунов трансформировал в колесо и размещенного внутри окружности очень условного человечка. Из самого зенита купола в макушку человечка сочился чистый серебристый поток. Фигурка в колесе теперь напоминала рождественскую игрушку на елке и так же слегка покачивалась из стороны в сторону.– Классическая, или ?чистая?, магия – это нисходящая по своей направленности энергия, Поттер. ?Магия высших сфер?, как выразился один древний поэт. И обычно мы пользуемся именно ею, не слишком задумываясь о технической стороне.Поток свободно проходил по позвоночному столбу человечка, омывая все семь сияющих узлов сущности, устремлялся к земле и пропадал в камнях. Мальчишка смотрел то на купол, то на самого Снейпа, и тут зельевар понял, что Поттер уже знает, о чем пойдет речь дальше, и трепещет в предвкушении: губы его слегка растворились, зрачки расширились. Он знает, и он жаждет это услышать. Сын проклятого ханжи-Поттера и чистоплюйки, которая отвернулась от ?Пожирателя? из-за его взглядов, жаждет узнать о Темном искусстве! И эта жажда сопровождается теми же ощущениями, что возникали у тринадцатилетнего Северуса, когда он искал ответы и делал колоссальные для уровня своего разума открытия. Вот это поворот! Снейп прищурился. Когда ты встречаешь кого-то, кто уже прошел тот же путь, что ты, или идет по нему, кто наполняет себя знаниями тех же источников, к которым когда-либо припадал ты сам, когда видишь незамутненную, искреннюю реакцию как результат внутренней умственной работы, и реакция эта неотличима от твоей, у тебя уже нет ненависти к этому человеку, будь он даже сын твоего соперника от женщины, которая так и не стала твоей. И ты уже ничего не можешь с этим поделать. Он твой духовный двойник, желаешь ты того или нет.– А теперь я расскажу о противоположном, и, если вы испытываете хоть малейшее сомнение в том, стоит ли вам это услышать, разворачивайтесь и уходите уже сейчас-с-с-х-х, – Северус сам удивился тому, как глухо и низко прозвучал его голос при этих словах, и, чуть захлебнувшись, резко выдохнул, заставив мальчишку вздрогнуть и воззриться на него. На его памяти в такой манере всегда разговаривал Повелитель – природа магии сама диктует способ проявления на материальном плане.– Нет… Я готов, сэр.Снейп окинул его взглядом сверху вниз и продолжил, глядя всё так же свысока из-под полуопущенных век.– Она отличается от ?чистой? магии тем, что ее не получится практиковать бесстрастно, – тихо и медленно говорил он. Из-под земли ударил огненно-алый луч и прошел вдоль позвоночника искусственного человечка в направлении, обратном серебристому потоку. Вырвавшись из макушки, луч устремлялся к небесам, и на пару с нисходящим они создавали непрерывное движение вверх и вниз, а фигурка покачивалась на них, будто бусина на готовых лопнуть от напряжения струнах космической арфы. – Чтобы практиковать Темное искусство, маг должен всем своим существом желать добиться нужного ему результата посредством самых простых и сильных эмоций, которые люди получили с доисторических времен. И вы знаете, что это за эмоции, верно?– Да, сэр.– Они просты и эффективны. Но, вопреки стереотипам, отнюдь не всегда направлены во вред. Но сейчас мы не будем говорить об этом – я не хочу отвлекать вас и морочить вам голову излишними сложностями. Возьмем самые простые, именно направленные во вред: вы ненавидите врага и хотите видеть его мучения. И всю силу своей ненависти вы вгоняете в заклинание пытки, мысленно распиная его. И вот это, – Снейп вскинул палочку, – многократно усиливает ваш посыл. Делая так, вы должны делиться с этой магией каким-то кусочком собственного чувствования. Это жертвоприношение, плата за обретенную животную мощь. Вы видите, она достается нам из земных недр, она зарождается в огненных глубинах и ищет выхода любым путем, не через живое существо, так через кратер вулкана... Ею крайне сложно управлять, и тем она опасна. Хотя, повторюсь, направлена во вред кому-либо не всегда. Даже далеко не всегда. Это просто магия. Это просто магия Земли, а не горних высот. Но слабым в ней делать нечего, слабого она пожрет.Поттер сглотнул. Зрачки его совсем потемнели. Есть такие откровения, от которых глаза у людей темнеют, а дыхание пресекается, словно от бега. Даже слушать об этих тайнах – не объяснять – стоит напряженного труда. А у самого Северуса и подавно тряслись поджилки, словно это не через наколдованную фигурку проходил сейчас гудящий от напряжения ток двух стихий, а через него самого, и на лбу и спине, невзирая на ледяной зимний ветер, выступил пот. Жар и холод, слитые воедино противоположности – вот то, что владело им в эти минуты.– И есть третий вид магии, – тут алхимик сделал подкручивающий жест палочкой, потоки магии завихрились и свились друг с другом, продолжая циркулировать каждый в своем направлении через игрушечного человечка. – Самый сложный, Поттер. И самый загадочный в своей неизученности. Он пришел к нам из Азии времен синто.– Мрачные заклятья… – одними губами завороженно прошептал сын Лили.– Эту магию называют еще Морочной магией, а некоторые… особенно одаренные… – Снейп ухмыльнулся, вспоминая слова студента-Блэка, – ?замороченной?. По причине ее невероятной сложности. В отличие от Академической магии эта для выполнения потребует не менее интенсивных эмоций, чем Темная. В том и состоит их схожесть. Посему ни одна классификация никогда не причислит ее к ?чистому? искусству. Волхвуя мрачные заклинания, ведьма или колдун открываются всем мировым течениям. В результате они могут получить серьезную отдачу вплоть до собственной гибели. Что нередко и происходит с молодыми и неопытными целителями, которые нарушают предписания наставников-?пепельников? и лезут в воду, не ведая броду. Но сложна Мрачная магия не только этим. Взывая к силе Земли, маг должен уметь на все сто процентов желать своему пациенту блага и выздоровления вместо мучений и смерти, которые так просто наслать с помощью Темной науки. Оперировать энергией разрушения во имя созидания. Причинить боль тому, кто обратился к тебе за помощью, чтобы распознать принцип действия болезни и затем усмирить ее. Полюбить того, кого исцеляешь – пусть лишь на время процедуры, но полюбить даже злейшего врага. Суметь причинить боль, стопроцентно желая затем принести ему благо. Это как идти по раскачивающемуся канату над пропастью, а внизу – по одну сторону лава, по другую ледяная пучина. И эту магию способен освоить поистине самый сильный и бескорыстный из чародеев. Вот почему ?пепельников? можно пересчитать по пальцам. Она дается единицам.– А когда они сражаются с инферналами?..– Они должны от всей души пожелать ?поднятому? вечного покоя как блага.– Мори ин секула…– … секулорум. Да. Именно так: ?Покойся во веки веков?. Вот почему темный волшебник до смерти боится инферналов, натравленных не им, а на него. Если жертвуешь за эффективную магию каплями своего чувствования, вырабатывается автоматизм. С каждым разом тебе всё труднее заставлять себя вернуться к классике… и вообще невозможно пользоваться Мрачной…Поттер вспыхнул, как белый фосфор:– Профессор Снейп, дозвольте мне один вопрос? Всего лишь один вопрос! – взмолился он.Снейп вскинул бровь, сбившись с мысли из-за этого напора и ощутив прилив сильнейшего раздражения.– Ну? Что еще? – выплюнул он.– Вы ведь знали мою маму, сэр. Вы вместе учились и состояли в квартете алхимиков школы…Зельевар резко отступил и в ярости уничтожил человечка вместе с колесом, куполом и обоими потоками:– Я не намерен говорить об этом. Ни вообще, ни, тем более, с вами, Поттер. Стойте там. Стойте, где стоите!Он сделал еще шаг назад, предупреждающе загораживаясь рукой, как будто не сделай он этого, мальчишка сейчас влез бы ему под кожу через Грегово место внедрения на татуировке и захватил бы его разум.– Я стою, сэр, – смиренно согласился Поттер и опустил руки вдоль туловища.– Если вы хотите продолжать занятия со мной, заткнитесь! – Снейп ткнул пальцем в его сторону. – И больше никогда – слышите? никогда – не смейте обращаться ко мне ни с чем, кроме занятий!Мальчишка закричал:– Но вы же не знаете, о чем я хочу спросить вас, профессор! Это связано с ?пепельниками? и… почему я хочу выучиться целительской магии! Клянусь, я не спрошу ни о чем постороннем! Но только вы, больше никто! Один только вы сможете мне ответить. Понимаете? Я спрашивал профессора Люпина, я спрашивал мистера Макмиллана, и оба они направили меня к вам, сэр. Они сказали, что лишь в вашей компетенции оценить это верным образом…Торнадо внутри Северуса споткнулся об утес, разбился, и ветер начал стихать. Зельевар с трудом унял крупную нервную дрожь, сжал зубы, губы и кулаки, прошипел что-то невнятное и понял, что всё его бешенство незаметно куда-то испарилось. По его взгляду Поттер догадался, что уже можно продолжить:– Она была такой чародейкой, как вы говорите? Сильной и бескорыстной, способной подчинить себе эту магию? Была?– Я не виделся с ней после школы, – скорее по инерции огрызнулся Снейп, но теперь и голос его стал терять скрежещущие стальные ноты. – И не могу судить о том, чего она добилась…?Она спасла тебя от смерти после Фулминис Энсис! Если бы не она, ты сдох бы тогда в страшных мучениях, идиот!?– А в школе? По задаткам еще со школы – она могла, как вы думаете, сэр, – стать хорошим целителем… когда-нибудь… позже?Мужчина отвел глаза. Он не знал, что ответить. Прошлое разделилось надвое: в одном он не помнил Лили после того, как они разругались еще в школе и доучились уже в натянутых отношениях ?холодной войны?; во втором он откуда-то точно знал, что она почти стала тем, кем хотела стать, и даже… даже учила чему-то и его? В конце концов, он ведь знает теперь некоторые целительские премудрости? Не могла же она освоить эти высшие курсы еще в Хогвартсе, до их размолвки: элементарно не хватило бы часов в сутках на всё про всё… Многое не срасталось. Но то, что как-то срасталось, говорило об одном. И о Фулминис Энсис, Мече-Молнии…Он хлестнул мальчишку коротким взором из-под свесившихся на лицо патл:– Да._________________________________[1] Полное имя первого европейского мага-ересиарха – Геллерт ван Гринделльвальд. (Прим.: AU, но почему бы и нет? В каноне его национальность не указывалась нигде, и если уж Гермиона могла быть темнокожей, поскольку ?нигде не упоминалось, что это не так?, то почему бы и Первому Лорду не быть нидерландцем, тем более сама фамилия вопиет об этом.)[2] От франц. Charogne – ?падаль?, ?стерва?.[3] Прошу прощения за такой беспардонный русицизм, но в данном случае словечко просто само запросилось в эту фразу. Помимо того, что слово произошло от фамилии, есть и второй смысл: архар – это горный козел. Профессор Снейп же достаточно эрудированный человек, который никогда и никакие знания не считает лишними. Если уж студентам Хогвартса рассказывают об обычаях в среде японских самураев, почему бы преподавателю его уровня не знать кое-что и из жизни России царских времен? В конце концов, мы же здесь кое-то знаем о Елизаветинской и Викторианской эпохах, не будучи профессорами, не так ли?